Ольга Джокер
жүктеу/скачать 0,6 Mb.
|
Глава 15 Диана. Я приезжаю к ресторану на воде под названием «Понтон» ровно в назначенное время. Неоновые огни ярко светятся при входе. Вокруг пахнет пафосом, деньгами, весельем – все как я люблю. Именно поэтому я сама изъявила инициативу поужинать здесь. Андрей, завидев меня на парковке подбегает, чтобы помочь выбраться из автомобиля. Целует мою руку и скользит голубыми глазами по моей округлившейся талии. В последний раз мы виделись... около трех недель назад – до того момента, как Андрей улетел в Мюнхен на конференцию. Он вообще не сидит на месте и постоянно учится чему-то новому, что весьма похвально. Так вот, с того момента объем моей талии увеличился примерно на шесть сантиметров. Ты... хорошо выглядишь, Дина! В одном несчастном предложения звучат сразу два красных сигнала для меня. И я мысленно помечаю их у себя в голове. Раньше десять таких сигналов означало, что стоит прервать общение с данным человеком. Но сейчас... я беременна, чёрт возьми, и это означает что я долгое-долгое время не смогу встретить достойного партнера. Первый сигнал от Андрея Смирнова – это мое имя, которое можно было давно запомнить за то время, что мы знакомы. Второй сигнал – это комплимент «хорошо выглядишь». Хорошо это как? На троечку? На три с минусом? Но я делаю вид, что удовлетворена встречей и натянуто улыбаюсь. Внутри ресторана довольно живо – много красивых дам в сопровождении ярких мужчин в дорогих костюмах. И мой мужчина тоже яркий и красивый... А рядом с ним я – огромная бегемотиха, которую не спасает даже платье от Диор. Надеюсь у меня на лбу не написано, что я беременна не от Андрея? Мы садимся за дальний столик у окна и делаем заказ. К сожалению, из-за сильных отеков у меня очень и очень ограниченный рацион. Поэтому я часто испытываю чувство голода и сейчас, когда в меню столько вкусного разнообразия, я не выдерживаю и заказываю салат, говядину с овощами, творожный десерт, мороженое и сок. Как ты? – спрашивает Андрей, откладывая меню в сторону. Сказать сейчас, что паршиво? Что у меня на животе появилось целых две растяжки? Что я набрала восемнадцать лишних килограмм, а мое психическое состояние на самой высокой отметке? Сказать, что у меня в животе поселился активный ребенок, который лупит изо всех сил по внутренним органам без пощады? Думаю, не стоит. Конечно же, я понимаю, что нормального мужчину это отпугнет, поэтому вру, что у меня все отлично и я порхаю как бабочка двадцать четыре часа в сутки. С детства не люблю казаться слабой. Помню, упаду на асфальте сбив коленки и ладошки, но до последнего держу себя в руках и не реву. Воспитательница просит – поплачь, детка, если больно. А я никогда не позволяю себе этого делать, проглатывая боль на глазах у посторонних. Нам приносят заказ, и я чувствую, что сейчас опустошу не только свою тарелку, но и тарелку своего спутника. Говядина пахнет так божественно, словно до того как ее приготовили она паслась на альпийских лугах и питалась исключительно свежей травкой с каплями росы. О, иди сюда родная... Проглатываю один кусочек, второй, третий, пробую салат с перепелиными яйцами и понимаю, что мне мало и мало. У тебя такой аппетит хороший, - произносит Андрей, обнажая белоснежные зубы. Вилка выпадает у меня из рук, я громко закашливаюсь, а кусок говядины никак не желает проглатываться. Просто стейк очень вкусный и сочный... – едва нахожу в себе силы, чтобы ответить, а не нагрубить. Но получается что-то вроде оправдания с моей стороны. Андрей улыбается шире и пытается перевести все в шутку, но противные комплексы начинают нещадно душить меня изнутри. По меркам врачей я набрала много. На целых три килограмма выше нормы и мне кажется, что до стройной красивой лани мне придется пахать и пахать. Как там говорят – будущая мама должна есть за двоих? – он смеется с собственной шутки, вот только мне совершенно не весело. Несмотря на громкое протяжное урчание в животе, к еде я больше не притрагиваюсь и сдерживаю слезы, которые накатывают на глаза с каждой новой появившейся в ресторане барышней. Я замечаю, что Андрей заинтересованно смотрит на них, но делаю вид, что этого не замечаю. Так ведь поступают мудрые женщины? Мне хочется уйти отсюда и растворится где-нибудь по дороге домой. Я больше не интересна мужчинам – мой страшный кошмар воплотился наяву. Глава 16 Молоденькая приветливая официантка приносит счет и удаляется вглубь помещения. Андрей похлопывает себя по карманам пиджака, и я замечаю, как его улыбка медленно сползает с лица. Чёрт...
Кажется, я забыл портмоне на рабочем месте. Вот засада! Одну минуту, Дина, я сейчас сбегаю к автомобилю – кажется, там у меня было немного налички. Андрей поднимается с места, но я перехватываю его за руку. Подожди, я расплачусь! Для меня, правда, не принципиально кто будет платить по счету. Более того я позиционирую себя как феминистка, где у женщин равные права с мужчинами. Так почему бы в этот раз не расплатится мне? Как же неловко получилось, Дина! Я обязательно тебе все верну. Перестань! С кем не бывает. Домой мы едем в немом молчании. Настроение на нуле и я натянуто улыбаюсь, когда Андрей пытается скрасить нашу поездку своими милыми совершенно не пошлыми шуточками. Дорогу к дому Воронова он знает, как свои пять пальцев. Дому, который я полюбила с первого взгляда и первого вздоха. Иногда я наведываюсь в свою городскую квартиру, которая пустует до лучших времен, но так как мне есть с чем теперь сравнивать, надолго там не задерживаюсь. У дома Воронова Андрей неожиданно наклоняется в мою сторону, и я понимаю, что он хочет поцеловать меня. Подставляю ему левую щеку и почти вздрагиваю от скольжения губами по коже. Не пойму, с какого момента я стала такой раздражительной? Андрей выходит из автомобиля и пытается провести меня к дому, но сквозь кованые ворота видно, что на крыльце стоит Даня. О, я вижу, что тебя встречают, поэтому провожать не буду. До связи, Дина! – он еще раз целует меня в щеку, машет Даниилу рукой и возвращается к автомобилю. Просигналив мне на прощание, скрывается за поворотом, и я впервые задумываюсь о том, что за время знакомства так его и не узнала. Нет, я знаю, кем он работает, когда у него День рождения и то, что он холост, но коннекта не произошло. И я искреннее надеюсь, что после рождения ребенка мы это исправим. Даня стоит на крыльце дома, сунув руки в карманы домашних серых штанов. Легкий ветер треплет его темные волосы, а глаза даже в темноте сверкают каким-то нехорошим огоньком. Привет, дорогой, я вернулась! – поднимаюсь по ступеням и оказываюсь прямо перед ним, кутаясь в расстегнутый весенний плащ. - Ты почему не спишь? Потому что у моей жены отключен телефон и я, черт возьми, волнуюсь, Федотова! – он кричит так громко, что я вздрагиваю. Поворачивается на сто восемьдесят градусов и заходит в дом. Прости, я не увидела, что телефон разрядился... – оправдываюсь, словно малолетка и иду следом. В доме темно и ничерта не видно, кроме яркой точки телевизора, где показывают Камеди клаб. Я щелкаю включателем в просторной прихожей и цепляюсь за одну интересную деталь, сказанную Даней. Стой, Воронов! Почему ты сказал, что у твоей жены отключен телефон? Неужели я чего-то не знаю и у тебя есть жена? Будущая, - он резко поворачивается ко мне, и я утыкаюсь носом в его грудь. Задираю голову, чтобы посмотреть на Даню и впервые вижу его таким заведенным. Да что с ним такое? От греха подальше делаю пару шагов в сторону. А подробнее? До вчерашнего дня я был официально женат, несмотря на то, что бывшую жену вижу несколько раз в году. Мы поженились на пятом курсе универа. Кажется, в тот период мы с тобой мало общались, Ди. Вика родила от меня сына, и едва ему исполнилось два месяца, бортанула меня и укатила в другой конец страны с богатым папиком. Я был сопляком, бедным как мышь и ничего в этой жизни не решал, несмотря на ничтожные попытки. Я стою молча и едва дышу. Хрен знает почему, но бывшая не подавала на развод, а мне штамп абсолютно не мешал, до тех пор, пока ты... не забеременела. Позвонил Вике и только со второй попытки нас развели. Поэтому скоро Федотова, ты станешь Вороновой. А предложение руки и сердца? Даня впервые за сегодняшний вечер улыбается. Шарит рукой в кармане, и я думаю, что в шутку, но нет... Он извлекает оттуда бархатную бордовую коробочку и раскрывает ее, открывая взору милое колечко с драгоценным камнем посередине. Выходи за меня, Диана. Никаких пафосных посиделок в ресторане, никаких громких фраз стоя на одном колене, сумасшедших эмоций и чего-то неожиданного, что разрывало бы сердце как в фильмах. Все это по-дружески мило. И как минимум душевно, хотя это чувство обычно чуждо мне. Ну ты вообще крутой! – я осторожно беру колечко из коробочки и рассматриваю красивые мерцающие блики идущие от камня. А затем смело надеваю кольцо на палец и любуюсь украшением на своей руке. Надо же, впору. Ты как настоящий жених, Данька! Спасибо, я польщена и подкуплена тобой. И даже согласна. В уме твержу себе, что это просто формальность, что это не больно и не страшно. Не так как в последний раз. Все это только для хулигана или хулиганки внутри меня... Затем вспоминаю, что еще не все спросила и перевожу свой взгляд на Воронова. А ребенок...? Что с твоим сыном? Вика лишила меня возможности воспитывать его. Сейчас мальчишке девять, он встречается со мной в присутствии матери и наотрез отказывается приезжать в гости. Поэтому прости, но с тобой у меня не было другого выбора. ????????????????????????????????????????????????????????????????????????Глава 17 Ночью мне совершенно не спится. Кондиционер остудил комнату до легкой комфортной прохлады, но это все равно не помогает – мысли то и дело накапливаются в голове снежным комом и приходится постепенно их разгребать. Как пройдут мои роды? На кого будет похож наш ребенок, и какого он будет пола? Мы специально не узнавали, чтобы сделать сюрприз самим себе. Как скоро я смогу выйти на работу? Помощница Света неплохо справляется с возложенными на нее обязанностями, но я ощущаю острую нехватку мозговой деятельности, сидя дома. Хочется общаться с клиентами, делать отчёты, проводить планёрки и руководить. Словно понимая, что речь идет именно о нём – ребенок пинается. Сильно, в область пупка. Я кладу ладонь на живот и усмехаюсь, вспоминая, как испугалась первых отчётливых толчков на четвертом месяце беременности. Не думала, что впервые это будет так – нежно, приятно и даже трогательно. А затем идиллию нарушает внезапно возникшая судорога в левой ноге. Твою мать! Ааа! Что же так больно-то? – я хватаюсь за ногу и скулю от неприятного колющего ощущения в лодыжке. Дверь моей комнаты с грохотом раскрывается и в нее врывается сонный Воронов в одних штанах на голое тело. Что случилось, Федотова? Начались схватки? Мне хочется засмеяться, но вместо этого я неприятно щурюсь от боли. Судорога, - указываю кивком на ногу и продолжаю стонать. Даниил понимающе садится на край кровати и берет мою ногу в свои теплые руки. Здесь? – спрашивает, касаясь пальцами лодыжки. Я молча киваю и заметно напрягаюсь. Руки Дани медленно растирают мою ногу, убирая неприятные ощущения. Боль постепенно проходит, но я не спешу говорить об этом другу. Почему? Потому что ко мне давно не прикасались сильные мужские руки и сейчас я готова поклясться, что это самые приятные касания за время моей беременности. Теплые, уверенные и ... немного возбуждающие. Вижу по твоим глазам, Федотова, что судорога прошла? – Даня усмехается, увидев мое блаженное лицо. Прошла. Только... – я закусываю губу и не решаюсь заговорить дальше. Чёртовы гормоны сделали из меня сопливую девчонку, которая не хочет оставаться в одиночестве. Хочет казаться нужной и важной. Что только? – переспрашивает Воронов, прекращая массировать ногу. Останься со мной, пожалуйста... Вдруг боль еще вернется? Он приподнимает левую бровь от удивления и перемещает мою ногу на кровать. Странные вы создания, женщины. Сразу ты строго-настрого запрещаешь мне заходить в свою комнату, а теперь просишь, чтобы я остался? И тут я, мать вашу... начинаю плакать. Нервы совсем ни к черту. Наверное, впервые за долгое время я чувствую себя несчастной и жалкой. Маме я не нужна, братьев и сестер не имею, Андрей сегодня намекнул, что я много ем и выгляжу на троечку, а Даня не хочет спать со мной. И сильная девочка сломалась, дала волю чувствам и эмоциям. Ты чего Федотова? Чёрт, ты плачешь что ли? – он ложится рядом и проводит пальцами по моему лицу, утирая слезы. – Я никогда не видел, чтобы ты плакала. Даже когда ты развелась со своим первым мужем. Даже когда тебя уволили с первой работы за частые опоздания. Даже когда ты узнала, что один из твоих бывших гей. Я начинаю улыбаться и прекращаю лить слёзы. Смотрю в темные глаза напротив, в которых не осталось ни капли вечерней злости ко мне. Прости, что обидел тебя. Это не ты меня обидел, - начинаю я. – Просто Андрей сегодня сказал, что я много ем. Посмотрела на себя в зеркало со стороны и всё поняла. Я теперь не нравлюсь мужчинам и больше не возбуждаю их своим внешним видом. Что если так будет всегда, Воронов? Даня поддается чуть вперед, утыкаясь в мое бедро напряженным членом. Ты меня возбуждаешь, Федотова. Видишь как? – спрашивает тихим голосом с хрипотцой. Я улыбаюсь и провожу рукой по каменному члену сквозь тонкую ткань штанов. После полугодового воздержания у тебя даже на пенсионерку встанет, Воронов. Знаешь что, наплюй на нашу договоренность. Если мне нельзя заниматься сексом это не значит, что и тебе нельзя... Нет, Федотова – договор так договор. Он поворачивается на спину и закрывает глаза. Давай лучше спать. Его оттопыренные штаны выглядят, по меньшей мере, комично и я кусаю губы, чтобы не рассмеяться вслух. Поднимаю голову с подушки, сажусь на кровати и оттягиваю резинку серых штанов Даниила, освобождая пленника. Воронов открывает глаза и удивленно смотрит на меня. Я на мгновение задумываюсь, правильно ли я поступаю по отношению к Андрею, но в конце концов я совершенно не знаю где он проводит дни и ночи без меня, поэтому помощь другу сейчас совершенно к месту. Что ты делаешь, Ди? Не провоцируй меня, - и чуть позже охрипшим голосом просит. – Пожалуйста. Но останавливать меня не имеет смысла. Я беру в руки твердый член с крупными вздутыми венами и провожу по нему рукой. Вверх и вниз по гладкой коже. С нескрываемым удовольствием наблюдаю, как вспыхивают похабным огоньком его глаза. Если я сказала, что он ко мне больше не притронется то так оно и будет. В данный момент притрагиваюсь к нему я. Кстати, я говорила тебе, что среди всех моих любовников у тебя самый большой? Даня отрицательно мотает головой и толкается бедрами в руку, ускоряя темп. Даже если он и услышал мой вопрос, то точно не в состоянии ответить. Сдавленный стон Воронова как бальзам на душу - помогает определиться, что я двигаюсь в правильном направлении. Этот процесс расслабляет, и я на секунду обманываюсь, представляя, что нужна Воронову. Хотя бы сейчас, когда он зависим от моих движений. Ускоряю темп и чувствую, что развязка близка. Даня просит остановиться, потому что он сейчас кончит, но я отрицательно качаю головой и, сделав еще несколько плавных движений рукой, ощущаю теплую вязкую жидкость на коже ладони. Это было... охуенно, - только и произносит Даниил, тяжело дыша. Мне просто надоело смотреть на твои стертые в мозоль ладошки, - произношу вполне невозмутимо и бреду в ванную. Даня уходит в душ следующим. Возвращается оттуда, ложиться ко мне на кровать и я судорожно вдыхаю запах освежающего геля для душа исходящего от его тела. Воронов кладет руку на мой живот и отчетливо контролирует передвижения ребенка в моей матке. Его теплая ладонь приятно греет и малыш, словно чувствуя отцовскую любовь, приветливо тычет в нее ножкой. Поздоровался, - усмехаюсь и закрываю глаза, моментально засыпая. ????????????????????????????????????????????????????????????????????????Глава 18 Даня. Федотова, наверное, самая удивительная женщина, которую я только встречал в своей жизни. Порой удивляюсь, почему ее голова варит по совершенно нетипичным меркам. Обычно весь женский пол, начиная от мала до велика, стремится выйти замуж. Но только не Диана, для которой брак звучит страшнее, чем морской чёрт. Вот и сегодняшнее утро меня повеселило. Ди вышла в прихожую в черном платье длиной до колена, которое визуально скрывало ее круглый как шарик живот. На шее скромное ожерелье с бриллиантом, на лице минимум макияжа. Волосы завиты в крупные локоны, которые красиво рассыпаны по плечам. Диана, ты очень оригинальная невеста. Такое ощущение, что у тебя траур, а не бракосочетание. Она недовольно вскидывает голову, проходит мимо меня, обдавая сладким запахом духов, и направляется в сторону автомобиля. Никаких торжественных церемоний, никаких гостей, шумихи, подарков и тостов. Попроще, побыстрее и желательно не акцентировать внимание на данном событии – именно такими были условия, которые поставила Диана перед торжеством. Сзади Федотова похожа на неуклюжую уточку, которая переминается с ноги на ногу и пытается идти к автомобилю быстрее, чем может. И, конечно же, я ей об этом никогда не скажу. Обгоняю ее и подаю руку, чтобы помочь забраться в машину – ох уж эта женская гордость и самостоятельность. Ты прав, для меня замужество этой мой личный траур, потому что в свои двадцать восемь я окончательно поклялась себе, что больше никогда не выйду замуж, никогда не буду строить серьезные отношения с мужчинами и никогда не обзаведусь детьми. Личная драма? – спрашиваю невпопад, выезжая за пределы поселка. Диана хмурит лоб и отворачивается к окну. Заметно нервничает, дрожащими руками трогает подол платья, и я уже жалею о том, что спросил. Что? Воронов, всё тебе нужно знать, - начинает возмущаться Диана, но спустя минуту продолжает, как ни в чем не бывало. – Неудачный гражданский брак с мужчиной старше меня на двадцать лет. Помнишь его? Я тебе рассказывала о нём. Вот только причину озвучила не до конца. Я сбежала от него не потому, что я такая классная, смелая и достойна большего. На самом деле я трусиха, каких поискать – все время боюсь, что оступлюсь и облажаюсь. Именно тогда я бежала от душевной боли после выкидыша в результате побоев гражданского мужа. Была бы смелая – убежала бы от него раньше. В машине становится так тихо, что я перестаю слышать шум мотора. Чёрт... Прости что затронул, Ди. Ты же знаешь, что я никогда и пальцем тебя не трону. Я знаю, Даня. Поэтому и согласилась... на всё это. Кладу руку ей на колено и слегка сжимаю. Но Диана была бы не Дианой, если бы сейчас начала рыдать, оплакивая прошлое. Она тряхнула головой, словно выкидывая из головы неприятные сердцу воспоминания и невозмутимо сказала: А в черном платье я потому, что это единственный цвет, который возвращает моей фигуре мнимую талию. Я усмехаюсь и убираю руку с ее колена. Всю оставшуюся дорогу мы разговариваем, как ни в чем не бывало. Шутим, смеемся. Диана со скоростью света переключает песни, которые её раздражают, и я понимаю, что именно так выглядит её волнение перед непростым и важным событием, для которого она когда-то поставила барьер. Когда мы останавливаемся у здания Грибоедовского ЗАГСа, Диана напряженно косится на центральный вход, откуда выходит нарядная невеста в белоснежном платье под руку с женихом. Скажи, а я обязательно должна присутствовать? Нельзя доверенность на тебя выписать? – спрашивает Федотова, прилипая лицом к стеклу и рассматривая то, что происходит на улице – крики «Горько!», пожелания счастья молодым и громкое всепоглощающее веселье. Диана, гормоны в твоей голове это нечто. Поверь мне, выйти за меня замуж совершенно безболезненно и даже не страшно. И тем более ты же знаешь – у нас никаких принуждений в браке не будет. Все чисто, прозрачно, основано на дружбе и взаимном уважении. Я знаю, Даня. Знаю. И все же меня пробирает дрожь, когда я смотрю на это страшное помещение. Держи меня за руку, ладно? Я открываю дверцу автомобиля и протягиваю руку своей невесте. Она крепко сжимает мою ладонь и проныривает сквозь толпу радостных гостей внутрь здания, опустив голову. В зале, где должно пройти наше бракосочетание пусто. Зал небольшой, но красиво украшен. Ди перекатываясь как колобок тянет меня за руку и не здороваясь с регистраторшей – женщиной преклонного возраста в бежевой блузе с пышным жабо – спрашивает где тут ставить подписи? Какие подписи, милочка? – старушка поправляет очки на переносице и непонимающе смотрит на Диану. У нас на одиннадцать часов запланирована роспись, - поясняю я, чувствуя, как острые ногти Федотовой пронзают мою руку. Пройдемте за мной, - кивает женщина. Только можно, пожалуйста, побыстрее? Женщина, которая будет проводить регистрацию, понимающе окидывает взглядом Дианин живот. Федотовой до ужаса страшно и мне хочется обнять и утешить её, поклясться, что я никогда не причиню ей боли. Сказать, что я постараюсь сделать все возможное, чтобы брак со мной не был самой большой ошибкой в её жизни. Регистратор проводит нас к большому массивному столу из красного дерева и просит поставить свои подписи. Следом протягивает нам задокументированную бумагу, которая свидетельствует о том, что Диана Федотова теперь вовсе не Федотова. Она – Воронова и моя жена. Не страшно? – усмехаюсь я, когда мы выходим из ЗАГСа, и Диана попускает хватку, прекращая истязать мою руку. Она не отвечает. Гордо подняв голову, направляется к автомобилю и, несмотря на мою помощь, отмахивается и самостоятельно забирается на переднее сиденье внедорожника. Я заказал для нас столик в «Ванессе». Знаю, ты обожаешь, как там готовят лобстеров. Но Диана всхлипывает, отвернувшись к окну. Ее хрупкие плечи подрагивают и несмотря на то, что я терпеть не могу женские слезы, поворачиваю ее лицом к себе и прижимаю к груди. Касаюсь рукой гладких темных волос, провожу ладонью по спине, приговариваю как маленькой: «Ну-ну, тише-тише» и только спустя пять минут, Федотова высвобождается из моих объятий, находит в сумочке салфетку и вытирает лицо, которое покрылось красными пятнами. Когда я буду так делать в следующий раз – убей меня, - произносит Диана и старается не смотреть в мою сторону. – Не волнуйся, Данька, со мной всё в норме. Что это только что было? Чёртовы гормоны. Мне временами кажется, что моя жизнь кончена, Воронов. И твой член с агрессивными вражескими сперматозоидами тому виной. Ну началось... Прости, Диана. Я, правда, не думал, что так выйдет. И я никогда и пальцем не тронул бы тебя, если бы знал, что ты будешь проклинать меня за это всю жизнь. Выхожу из автомобиля громко хлопнув дверцей. Достаю сигарету и делаю глубокую затяжку. Успокаиваю себя тем, что Федотова атомная бомба – не тронь, а то может рвануть в любой момент. На нее не стоит злиться, но успокоиться у меня получается только с затяжкой второй сигареты подряд. Когда слышу за спиной шорох, не сразу понимаю, что это Диана. Она крадется в мою сторону медленными тихими шагами, и я отправляю сигарету в урну щелчком пальцев. Прости, Данька, - она обвивает мою талию руками, а я продолжаю стоять, как истукан не зная как себя вести дальше. – Просто мне страшно, что после рождения ребенка моя жизнь превратиться в кошмар. Ты будешь бегать на свидания с молоденькими девочками, а я буду сидеть дома в четырех стенах вся в растяжках, с младенцем на руках и единственное, что у меня будет получатся – беспрерывно кормить. Не переживай, Ди, я буду отпускать тебя на свидания чаще, чем ты можешь себе представить, - успокаиваю подругу, обнимаю ее за плечи и впервые осознаю всю абсурдность ситуации. А может, я просто впервые понимаю, что ни на какие свидания отпускать ее больше не хочу? жүктеу/скачать 0,6 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|