ИСТОРИЧЕСКИЙ  АСПЕКТ  ИССЛЕДОВАНИЯ  ПРАВОВОГО  СОЗНАНИЯ

150 
разований» [4]. Здесь  же  он  подчеркнул,  что  главным  условием  нашего  развития  является  стабиль-
ность в обществе. 
Потому мы считаем возможным говорить о перспективности и актуальности исследования сущ-
ности и специфики правосознания. 
Соответствие  такого  исследования  духу  и  потребностям  времени  подтверждается  и  словами 
В.С.Батурина: «Уникальность  нынешнего  этапа  развития  Казахстана,  как  и  всех  бывших  союзных 
республик, состоит в том, что в обществе сложилась весьма благоприятная ситуация для осознания и 
формирования нового типа взаимоотношений между человеком и социумом. Она связана не столько 
с поиском вариантов обратной смены приоритетности общественного над индивидуальным, сколько 
с  решением  проблем  организации  всего  многообразия  видов  социальной  деятельности  на  парадиг-
мальной основе» [5; 8]. 
Все же, несмотря на это, стоит отметить следующую тенденцию. Современная казахстанская со-
циальная наука еще не в должной степени заинтересовалась проблематикой правосознания, что нам 
представляется  следствием  того,  что  правосознание  до  сих  пор  не  стало  предметом  пристального 
внимания философов, поскольку оно все еще носит изменчивый, нестабильный характер, непосред-
ственно  связано  как  с  действующим,  так  и  с  долженствующим  правом,  имеет  особенности,  сопря-
женные с национальным, профессиональным и иными статусами его субъекта. Эта его особенность 
не позволяет дать ему достаточно адекватную оценку как такого социального явления, которое непо-
средственно соотносится с тематикой философского характера. 
В то же  время правосознание является предметом научного  и философского анализа на протя-
жении более двадцати пяти столетий. Исторически анализ правосознания как социально-культурного 
феномена восходит к ранним мифологическим и религиозным воззрениям. Согласно им упорядочен-
ность социальной жизни в общественных представлениях должна воспроизводить космический, бо-
жественный порядок. При этом основанием идеи порядка является накопленный опыт человечества, 
зафиксированный  в  космогонических  и  космологических  мифах.  Их  характерной  чертой  выступает 
негативная оценка хаоса и беспорядка как причин неорганизованности социального взаимодействия. 
Так, в Ригведе хаос характеризуется как «…мрак, сокрытый мраком. Неразличимая пучина все 
это» [6; 129]. В мифах Древнего Египта представления о хаосе воплощены в образе Нуна — перво-
бытного океана, характеризуемого небытием, отсутствием неба, земли, животных и людей. В началь-
ный период развития древнегреческой философии хаос описан как важная составляющая часть пер-
воначальных  потенций: «В  начале  существовал  лишь  вечный,  безграничный,  темный  Хаос.  В  нем 
заключается источник жизни мира. Все возникло из безграничного Хаоса — весь мир и бессмертные 
боги» [7; 17]. 
В рамках древневосточной философии противоречие между социальным бытием и космическим 
законом  не  носило  концептуального  характера,  в  частности,  в  Упанишадах  дхарма — это  одновре-
менно и верховная сущность мира, и утилитарные предписания по осуществлению общественной и 
личной жизни. Кастовый строй являлся отражением структуры Пуруши — первочеловека — и был 
продиктован богами. Нарушение дхармы считалось невозможным именно в силу ее сакральности. 
Особое место в истории древнеиндийской политической мысли занимает трактат под названием 
«Артхашастра» («Наставление о пользе»). Его автором считается брахман Каутилья — советник царя 
Чандрагупты, основавшего в IV в. до н.э. могущественную империю Маурьев. «Артхашастра» — это 
наука о том, как следует приобретать и сохранять власть, другими словами, наставление по искусству 
правителя. Его рассуждения об искусстве управления свободны от теологии, рационалистичны и ре-
альны. Цель  общества заключается  во  благе  всех живых существ.  Общее  благо не рассматривалось 
сквозь призму интересов личности, прав человека. Оно понималось как сохранение созданного боже-
ственным провидением общественного порядка, который достигается исполнением каждым челове-
ком его дхармы. 
В китайской философии главный жизненный принцип человека — «ли» — требует того, чтобы 
его существование было соразмерно законам природы, т.е. правосознание не ориентировано на сле-
дование жестким законам социума. Конфуций считает иерархию, деление на благородных и просто-
людинов естественным. Он хотел, чтобы место аристократии заняли цзюонь-цзы — люди благород-
ные не по происхождению, а по нравственным свойствам. Принцип  «исправления имен» предпола-
гал, что социальный статус каждого человека должен определяться в соответствии с его качествами и 
поступками. 
Основу  стабильности  Конфуций  видел  в  четкой  организации  и  формализации  общественной 
деятельности в том, чтобы каждый соблюдал свои обязанности и находился на отведенном ему месте. 

151 
Конфуций  стремился  восстановить  всю  сумму  сложившихся  веками  традиций  и  ритуалов,  опреде-
лявших  каждый  шаг  китайцев.  Эти  правила  и  назывались  «ли» — естественное  право,  освященное 
многовековой традицией. 
Греческое правосознание фиксирует наличие таких законов, которые имеют приоритет над уста-
новлениями официальной власти. 
Так, Софокл, противопоставляя властные распоряжения и высший закон, говорит: «…не сегодня 
и  не  вчера  был  создан  Закон  богов,  живет  он  вековечно» [8; 31]. Наиболее  детальную  проработку 
идея космического закона как доминанты социального порядка получила в учении Гераклита о ло-
госе: «Хотя этот логос существует вечно, люди не понимают его ни прежде, чем услышат о нем, ни 
услышав впервые. Ведь все совершается по этому логосу, а они уподобляются невеждам, когда при-
ступают к таким словам и таким делам, какие я излагаю, разделяя каждое по природе и разъясняя по 
существу. От остальных же людей скрыто то, что они делают, бодрствуя, точно так же, как они свои 
сны забывают» [9; 58]. 
Платон и Аристотель писали о соотношении природного и политического в понятии справедли-
вости. Так, Платон полагал, что космический закон доминирует в социальных отношениях: «Во всем, 
вплоть до возникновения времени, космос имел сходство с тем, что отображал, кроме одного: он еще 
не содержал в себе всех живых существ, которым должно было в нем возникнуть, и этим являл несо-
ответствие вечносущей природе. Но и этот недостаток Бог решил восполнить, чеканя его соответст-
венно природе первообраза» [10; 442]. «… Человек, живущий вне закона и права, — наихудший из 
всех,  ибо  несправедливость,  владеющая  оружием,  тяжелее  всего;  природа  же  дала  человеку  в  руки 
оружие — умственную и нравственную силу, а ими вполне можно пользоваться в обратную сторону. 
Поэтому человек, лишенный добродетели, оказывается существом самым нечестивым и диким, низ-
менным в своих половых и вкусовых позывах. Понятие справедливости связано с представлением о 
государстве, так как право, служащее мерилом справедливости, является регулирующей нормой по-
литического общения» [11; 380], — пишет Аристотель в своем труде «Политика». 
Г.Гроций,  Т.Гоббс,  Дж.  Локк  искали  в  сознании  корни  политико-правового  устройства. 
Г.Гроций рассматривает его как некое имеющееся у субъекта нравственное свойство, в силу которого 
он может что-либо делать законно, сообразно началам естественного права [12; 168]. Т.Гоббс говорит 
о страхе смерти и инстинкте самосохранения как императивах социального поведения людей, соче-
тающихся  с  естественным  разумом,  т.е.  способностью  каждого  здраво  рассуждать  о  позитивных  и 
негативных последствиях своих действий [12; 168–169]. Договорной характер государства, согласно 
теории  Дж.  Локка,  предполагает,  что  правосознание  его  граждан  уже  находится  на  определенной 
ступени развития для принятия решения о договоре. Поэтому так важна роль просвещения, образова-
ния в прогрессивном развитии общества. 
Философские основы анализа правосознания заложили И.Кант и Г.Гегель. Работы И.Канта, на-
сыщенные  идеей  обладания  каждым  человеком  совершенного  достоинства,  абсолютной  ценности 
стали первым важнейшим шагом на пути комплексного осмысления проблемы правосознания. Чело-
век для Канта — субъект нравственного сознания, отличный от окружающей природы, — должен в 
своем поведении руководствоваться велениями нравственного закона. Этот закон, именуемый фило-
софом «категорический  императив», априорен, не подвержен влиянию внешних факторов и потому 
безусловен: «поступай так, чтобы максима твоего поведения могла быть вместе с тем и принципом 
всеобщего законодательства». 
И.Кант,  раскрывая  сущность  противоречия  внутреннего  закона  человека — «категорического 
императива» — и  позитивного  права,  раскрывал  определяющее  значение  внутреннего  отношения 
субъекта  к  внешним  формам  его  социального  принуждения: «Я  могу  быть  принужден  другими  со-
вершать те или иные поступки, направленные как средства к достижению определенной цели, но не 
могу быть принужден другими к тому, чтобы иметь ту или другую цель» [13; 354]. 
Г.Ф.В.Гегель свою концепцию философии права разрабатывает и трактует именно как философ-
скую науку о праве, отличную от юриспруденции, которая, занимаясь позитивным правом, имеет де-
ло, по его характеристике, лишь с противоречиями. Задача же философии права, по мнению Гегеля, 
состоит в постижении мыслей, лежащих в основании права, а подлинная мысль о праве есть его по-
нятие, диалектика которого раскрывается в «Философии права». 
Право, согласно идеям Гегеля, состоит в том, что наличное бытие вообще есть наличное бытие 
свободной воли. Диалектика  этой воли совпадает с философским  конструированием  системы права 
как царства реализованной свободы. Свобода, по Гегелю, составляет субстанцию и основное опреде-
ление воли. В том что свободно и есть наличие воли, так как мышление и воля в гегелевской филосо-

152 
фии отличаются друг от друга не как две различные способности, а лишь как два способа — теорети-
ческий и практический — одной и той же способности мышления. Понятие «право» употребляется в 
гегелевской философии права в следующих основных значениях: 1) право как свобода (идея права); 
2) право как определенная ступень и форма свободы (особое право); 3) право как закон (позитивное 
право) [14; 56]. 
Не  осталась  без  внимания  гуманитарие  проблема  правосознания  и  в  последующие  периоды. 
М.Вебер  утверждал,  что  «взаимоотношения  между  правом,  условностью  и  этикой  не  составляют 
проблемы для социологии. «Этическим» социология считает тот критерий, для которого специфиче-
ская  ценностно-рациональная  вера людей служит  нормой человеческого  поведения, пользующегося 
предикатом  «хорошего»  в  нравственном  отношении.  В  этом  смысле  этические  нормативные  пред-
ставления  могут  очень  сильно  влиять  на  поведение  людей  без  какой-либо  внешней  гарантии» 
[15; 642]. В работе «Борьба за право» Р.Иеринг утверждал, что право не всегда выражало интересы 
общества.  Он  критиковал  мнение  исторической  школы  права  о  том,  что  право  развивается  мирно, 
стихийно и безболезненно, подобно языку и культуре. Право, по Р.Иерингу, развивалось в кровавой 
борьбе классов и сословий, добивающихся закрепления своих интересов в праве посредством законо-
дательства. С его точки зрения, субъективное право не существует без объективного, и наоборот. «В 
моем праве попирается и отрицается право вообще, но в нем оно защищается, утверждается и восста-
навливается» [16; 24]. 
И.Ильин обосновывает априорное, с его точки зрения, высказывание о характере правосознания: 
оно живет в душе и тогда, когда еще отсутствует позитивное право, когда нет еще ни закона, ни обы-
чая, когда никакой авторитет еще не высказался о правильном, верном поведении. При этом полусо-
знательное, непосредственное убеждение в том, что не все внешние деяния людей одинаково допус-
тимы и верны, что есть совсем невыносимые поступки и есть справедливые исходы и решения — это 
убеждение, еще не знающее о различии права и морали, лежит в основании всякого закона и обычая, 
и  генетически  предшествует  всякому  правотворчеству;  переживание  естественного  права  присуще 
каждому человеку, но у большинства оно остается смутным, неуверенным и неосознанным правовым 
чувством, как бы «инстинктом правоты» или, в лучшем случае, «интуицией правоты». 
Согласно концепции И.Ильина, естественное правосознание как предмет знания о «самом», «на-
стоящем», едином праве должно лежать в основании всякого суждения о праве и всякого правового и 
судебного решения, а потому и в основании тех законов, которые устанавливаются в различных об-
щинах и государствах уполномоченными людьми под названием «позитивного права». Чем развитее, 
зрелее  и  глубже  естественное  правосознание,  тем  совершеннее  будет  в  таком  случае  и  позитивное 
право и руководимая им внешняя жизнь людей и обратно: смутность, сбивчивость, непредметность и 
слабость естественного правосознания будут создавать непредметное, т.е. дурное, неверное, неспра-
ведливое, не соответствующее своему прообразу позитивное право [1; 56]. 
Революция 1917 г. привела к нежеланию власти видеть в праве систему регуляции, обусловлен-
ную внутренними потребностями функционирования и развития дифференцированного социума как 
такового, а не только классово-антагонистических фаз общественной истории. Согласно идеям вид-
ного теоретика революционного правосознания Е.Пашуканиса, сохранение юридической формы об-
щественных отношений после революции являлось не более чем симптомом недостаточной зрелости 
и цельности коммунистических преобразований. В условиях утопических иллюзий о близости миро-
вой революции, преобладавших в первые месяцы осуществления советской власти, по справедливому 
замечанию  П.Стучки,  было  почти  неизвестно,  что  делать  с  правом [17; 37]. Уже  в 1933 г. 
А.Вышинский уверенно заявлял о «роли советского закона как громадной культурной силы, как гро-
мадного рычага государства пролетарской диктатуры» [18; 6]. 
Однако  подлинный  расцвет  теоретического  исследования  правосознания  приходится  на  конец 
ХХ в. В частности, у А.Федросса дается нравственно-духовное обоснование обязательности позитив-
ного права, что не в состоянии сделать юридический позитивизм [19; 41]. 
К.Бринкман  и  ряд  других  исследователей  ставят  вопрос  о  правовом  порядке  и  неправовом  по-
рядке [20; 41]. Испанский философ права П.Белда считал, что наука о естественном праве как фило-
софская дисциплина занимается вопросом о всеобщем порядке во вселенной и теми обязательствами, 
которые  природа  накладывает  на  человека [21; 42]. Х.Ф.Лорка-Наваретте  рассматривал  право,  ли-
шенное этического начала, как средство манипулирования людьми, инструмент для решения утопи-
ческих задач посредством фикции [22; 42]. 

153 
Сложившуюся  на  сегодняшний  день  отечественную  исследовательскую  базу  в  сфере  правосо-
знания,  ставшую  идейным  источником  диссертационного  исследования,  можно  условно  подразде-
лить на пять групп. 
К первой группе относят те исследования, которые так или иначе затрагивают общие проблемы 
государства и права [23]. В них правосознание раскрывается с точки зрения правовой культуры, как 
ее неотъемлемая часть и формообразующий элемент. 
Существенным  достоинством  данной  группы  является  тщательная  методологическая  прорабо-
танность теоретического анализа права и его феноменов. В то же время недостатком можно назвать 
прикладной,  операционалистский  характер  этих  исследований.  Правосознание  здесь  выступает  как 
понятие юридического, узкоправового характера, в то же время его характеристики как социального 
феномена не исследуются. 
Вторая группа включает в себя труды, посвященные философской проблематике права [24]. Их 
авторы исследовали онтологические, гносеологические, аксиологические аспекты права, их сущность 
и  признаки,  связь  права  и  общества,  права  и  философии.  Также  поднимаются  вопросы  правовой 
культуры, становления правового пространства, специфики правовой реальности. Данные концепции 
являются, по преимуществу, принадлежащими теории естественного права 
Несомненным достоинством этих работ является то, что в них созданы предпосылки для после-
дующего  рассмотрения  правосознания  в  рамках  социальной  философии.  Однако  следует  отметить, 
что в этой группе практически отсутствует подлинно философский анализ правосознания как соци-
ального феномена. Даже  учебники философии права написаны  не  философами, а  юристами, что не 
умаляет  их  достоинства,  но  указывает  на  отсутствие  должного  внимания  со  стороны  философов  к 
этой проблеме. 
В  третью  группу  входят  философские  исследования  общественного  сознания [25]. Эти  работы 
рассматривают правосознание исключительно в русле социальной философии, однако, как правило, 
не выходят за рамки общественного сознания. 
Достоинством  группы  философских  исследований  выступают  глубокий  теоретико-
методологический уровень и высокая степень абстрактности проводимого анализа. Однако они име-
ют слабую связь с практикой, оставаясь на уровне теории, что сегодня является непозволительным. 
К четвертой группе относятся те исследования, которые ставят цель анализа сущности, структу-
ры, функций непосредственно правосознания [26]. Здесь важным и ценным является постановка про-
блематики  правосознания  в  ракурсе  его  взаимосвязи  с  социальными  процессами  и  взаимовлияния 
правосознания, позитивного права и социума в целом. Эти работы носят социально ориентированный 
характер, их несомненное достоинство заключается в умелом сочетании теории и практики в целях и 
методологии  исследования.  Однако  даже  они  не  смогли  полностью  перекрыть  потребность  социо-
правовой  практики  в  разработке  философского  анализа  правосознания  как  фактора  формирования 
правового государства и безопасного общества. 
Пятая  группа — это  прикладные  юридические  и  социологические  исследования  тех  или  иных 
аспектов формирования, функционирования и анализа правосознания [27]. Эти работы стали источ-
ником эмпирических и специальных данных, затрагивающих проблематику. 
Говоря  о  диссертационных  исследованиях  правосознания,  которые,  как  правило,  являются 
флагманом науки, можно отметит, что, к примеру, в соседней России проблемы правосознания уже 
стали объектом пристального внимания философов [28]. 
Вместе  с  тем  следует  признать,  что  в  нашей  республике  специальное  изучение  правосознания 
как  важнейшего  составного  элемента  общественного  сознания  и  правовой  культуры  находится  в 
стагнации [29]. 
Безусловная  значимость  сложившегося  научного  и  философского  фундамента  для  проведения 
диссертационного  исследования  заключается  в  создании  теоретико-методологических  оснований, 
категориально-понятийного аппарата и обозначении круга общих и частных проблем темы. Вместе с 
тем правосознание, в особенности правосознание казахстанского общества, все еще не стало предме-
том изучения с точки зрения его формирования в русле современных политических и социоправовых 
процессов. 
Отметим, что теоретическое значение такого исследования и полученных в его ходе результатов 
обосновывалось бы тем, что они обратят внимание казахстанских ученых и философов, исследующих 
социальные процессы, на актуальность изучения правосознания; сформулируют практические реко-
мендации по формированию правовых установок посредством функциональных компонентов право-
сознания; укажут на роль правосознания в обеспечении социальной безопасности. 

154 
Практическая важность подобного исследования будет состоять в нескольких аспектах. Первый 
заключается  в  использовании  результатов  работы  в  процессе  преподавания  разделов  философии — 
философии сознания и философии права — в высших учебных заведениях. Автор статьи практикует 
вышеозначенное использование на протяжении последних пяти лет. 
Второй аспект заключается в разработке конкретных рекомендаций по формированию правовых 
установок, обеспечивающих социальную безопасность. Н.А.Назарбаев отметил, что одна из главных 
проблем казахстанской науки — отрыв от производства, незавершенность научных исследований [4]. 
Поэтому  автором  намечены  некоторые  перспективы  такой  разработки  в  своих  предыдущих  статьях 
[30], однако они являются прерогативой уже не философов, а психологов, юристов, социологов. 
 
 
Список литературы 
1.  Ильин И. О сущности правосознания. — М.: Рарогъ, 1993. — 235 с. 
2.  Назарбаев Н.А. В потоке истории. — Алматы: Атамұра, 2003. — 288 с.; Назарбаев Н.А. Казахстан-2030. Процветание, 
безопасность  и  улучшение  благосостояния  всех  казахстанцев // Казахстанская  правда. — 1997. — 11 окт.;  Назарба-
ев Н.А. Мы строим новое государство. — М.: «Лидер народов – ХХ век», 2000. — 415 с.; Назарбаев Н.А. На пороге 
ХХI века. — Алматы: Атамұра, 2003. — 256 с.; Назарбаев Н.А. Эпицентр мира. — Алматы: Атамұра, 2003. — 351 с. 
3.  Через  кризис  к  обновлению  и  развитию.  Послание  Главы  государства  народу  Казахстана / Казахстанская  правда. — 
2009. — 6 марта. — № 64 (25808), спецвыпуск. — С. 1–2. 
4.  Лекция «К экономике знаний через инновации и образование», http://www.khabar.kz/index.cfm? id=16601. 
5.  Батурин  В.С.  Парадигма  социальной  деятельности  как  определяющий  фактор  эволюции  человеческого  общества // 
Вестник КазГУ. Сер. философия. Культурология. Политология. 2000. № 2 (12). — С. 8–16. 
6.  Ригведа. Избранные гимны. — М.: Наука, 1972. — 408 с. 
7.  Кун Т. Легенды и мифы Древней Греции. — Ростов н/Д.: Феникс, 1994. — 480 с.
 
8.  Боннар А. Греческая цивилизация. От Антигоны до Сократа. — М.: Искусство, 1992. — 334 с. 
9.  История философии. Т. 1.: Философия античного и феодального общества. — М.: Госполитиздат, 1941. — 492 с. 
10.  Платон. Тимей // Платон. Соб. сочинений в четырех томах. Т.3. — М.: Мысль, 1994. — 654 с. 
11.  Аристотель. Политика // Аристотель. Сочинения: В 4 т. Т. 4. — М.: Мысль, 1983. — 644 с. 
12.  История политических и правовых учений / Под ред. д.ю.н. В.С.Нерсесянца. — М.: Юрид. лит., 1983. — 720 с. 
13.  Кант И. Сочинения в 6 томах. Т. 4. Ч. 2. — М.: Мысль, 1965. — 478 с. 
14.  Гегель Г.Ф.Г. Философия права. — М.: Мысль, 1990. — 524 с. 
15.  Вебер М. Избранные произведения. — М.: Прогресс, 1990. — 808 с. 
16.  Иеринг Р. Борьба за право. — М.: Феникс, 1991. — 64 с. 
17.  Стучка П.И. Курс советского гражданского права. Т.1. — М.-Л.: Госсоцэкгиз, 1931. — 322 с. 
18.  Вышинский А.Я. За высокое качество нашей работы // За социалистическую законность. — 1934. — № 2. 
19.  Vedross A. Abendlandische Rechtsphilosophie. Ihre grundlagen und Hauptprobleme in geschichtlichen Schau. 2. Aufl. — Wien, 
1963.  Цит.  по:  Жикривецкая  Ю.В.  Правосознание  россиян  в  переходный  период  развития  общества:  Дис. …канд. 
филос. наук. — М., 2004. — 179 с. 
20.  Brinkmann K. Lehrbuch der Rechtsphilosophie. — Bonn, 1975. Цит. по: Жикривецкая Ю.В. Указ. раб. 
21.  Belda P. Derecho natural. — Madrid, 1974. Цит. по: Жикривецкая Ю.В. Указ. раб. 
22.  Lorka-Navarette J.F. El derecho natural hoy: Aproposito de las ficciones juridicas. — Madrid, 1976. Цит.  по:  Жикривец-
кая Ю.В. Указ. раб. 
23.  Биекенов Н.А. Проблемы теории права и государства. — Караганда, КарГУ, 2001. — 72 с.; Ибраева А.С., Ибраев Н.С. 
Теория государства и права. — Алматы: Жеті жарғы, 2003. — 432 с.; Лейст О.О. Сущность права. Проблемы теории и 
философии права. — М.: ИКД «Зерцало», 2002. — 288 с.; Общая теория государства и права. Академический курс в 
двух томах / Под ред. М.Н.Марченко. Т. 2. Теория права. — М.: Зерцало, 2000. — 656 с.; Хропанюк В.Н. Теория госу-
дарства и права. — М.: Интерстиль, 2000. — 377 с. и др. 
24.  Алексеев С.С. Самое святое, что есть у бога на земле. Иммануил Кант и проблемы права в современную эпоху. — М.: 
НОРМА, 1998. — 416 с.; Ганцева Л.М. Правовое пространство: социально-философский анализ (на примере Россий-
ской Федерации): Автореф. канд. филос. наук. — Уфа, 2001. — 18 с.; Коркунов Н.М. Проблемы права и нравственно-
сти // Русская  философия  права.  Антология. — СПб.:  Алетейя;  Санкт-Петербургский  ун-т  МВД  России, 1999. — 
С. 126–148; Ковалева И.В. Ценности правовой культуры в представлениях российского общества конца XIX — начала 
XX веков. — Великий Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2002. — 160 с.; Муслумова Т.В. Правовая культура 
подрастающего поколения: социально-философский анализ: Автореф. …д-ра филос. наук. — Уфа, 2004. — 52 с.; Му-
ромцев С.А.Хроника русского законодательства //Антология мировой правовой мысли: В 5 т. Т.5. — М.: Мысль, 1999. 
— С. 97–101; Нерсесянц В.С. Философия права. — М.: Норма-Инфра-М, 2000. — 652 с.; Шарипова Р.Р. Социальная ре-
альность: философский анализ понятия: Автореф. …канд. филос. наук. — Уфа, 2001. — 22 с. и др. 
25.  Книгин А.Н. Философские проблемы сознания. — Томск: Изд-во Томского ун-та, 1999. — 338 с.; Чагин Б.А. Структура 
и закономерности общественного сознания. — М.: Наука, 1982. — 314 с. и др. 
26.  Акилов Д.А. Правосознание на современном этапе // Студенческая наука — в действии. Сб. материалов. — Стерлита-
мак: Изд-во СГПИ, 2003. — С. 54–55.; Ильин И. О сущности правосознания. — М.: Рарогь, 1993. — 235 с.; Юраше-
вич Н.М. Эволюция понятия правового сознания // Правоведение. — 2004. — № 2. — С. 165–181. и др. 

155 
27.  Кваша  А.А.  Правовые  установки  граждан:  Автореф.  дис. …. канд.  юрид.  наук. — Волгоград, 2002. — 27 с.;  Мука-
шев Г.М. Безопасность социума (предупредительно-правовые проблемы и пути их решения). — Алматы: Жеті жарғы, 
2001. — 248 с.; Оспанов С.И. Социология права. — Алматы: Раритет, 2002. — 336 с.; Мухамбетова К.А. Социальная 
аномия и формирование ценностных ориентаций личности в Казахстане: Автореф. дис. ... д-ра соц. наук. — Алматы, 
2004. — 29 с.; Сартаева Н.А. Смертная казнь и общественное сознание / Вестник ЕНУ. Сер. Правоведение. — 2003. 
№ 1–2. — 173–177 с. 
28.  См.: Жикривецкая Ю.В. Указ. раб.; Коник А.А. Формирование правосознания в трансформирующемся обществе: соци-
ально-философский анализ: Дис. … канд. филос. наук. — Ставрополь, 2006. — 156 с.; Малахов В.П. Природа, содер-
жание и логика правосознания: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 2001. — 57 с.; Сорокин А.Г. Правовое сознание 
современного российского общества как предмет социально-философского анализа: Дис. …канд. филос. наук. — М., 
2006. — 162 с.; Уваркина Е.В. Правосознание как объект социально-философского анализа: Дис. …канд. филос. наук. 
— М., 2004. — 125 с. 
29.  Можем назвать лишь следующие работы: Ахметов С.А. Правосознание и его социальные противоречия: Дис. … канд. 
юрид. наук. — Алматы, 1998. — 135 с.; Джусупова Г.С. Формирование индивидуального правового сознания в услови-
ях переходного периода: Дис. … канд. юрид. наук. — Алматы, 2001. — 137 с.; Отчет по научно-исследовательскому 
проекту «Сущность правового сознания и особенности его формирования в социуме транзитного типа». Научный ру-
ководитель НИП — с.н.с. отдела философии политики и права ИФиП МОН РК, к.ф.н., доцент Дунаев В.Ю. — Алматы, 
2002. — 31 с.; Еликбаев Н.Е. Некоторые аспекты правосознания и правовой культуры в новых условиях // Фемида — 
2004. — № 8–9. — С. 7–9.; Он же. Полиция қызметіндегі адамгершілік бастаулар // Заң. — 2004. — № 3. — Б. 41–43. 
30.  Парадигмарная структура правового общественного сознания, Правовые установки в структуре парадигмарного право-
вого общественного сознания // Вестн. КарГУ. Сер. История. Философия. Право; Аксиология как парадигма правового 
общественного сознания // Саясат-Policy. — 2006. — № 5.; Праксиология как парадигма правового общественного соз-
нания // Евразийское сообщество: политика, общество, культура. 2006. № 5.; Экзистенциальные основания религиозно-
го права, Философия в начале III тысячелетия: Материалы междунар. конф. — Караганда, КарГУ, 2000; Парадигмар-
ность как основа новой структурной модели общественного сознания // Восток-Запад: Диалог культур: Материалы ІІІ 
междунар. симп. — Алматы, 2001; Социум как фактор экономической безопасности (в соавт. с Андрес Т.В.) // Пробле-
мы совершенствования системы воздействия на преступность в современных условиях: Материалы конф. — Караган-
да, 2002; Концепция  юридического  образования  Республики  Казахстан:  новая  парадигма  правового  общественного 
сознания // Реформирование  юридического  образования:  реальность,  проблемы  и  перспективы:  Материалы  конф. — 
Астана: Изд-во КазГЮУ, 2003 и др. 
 
 
 
 
ƏОЖ 101. 8:316.3 
А.Н.Иманқұл 
Қазақ гуманитарлық заң университеті, Астана 

жүктеу/скачать 6,1 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: