Избранные работы
жүктеу/скачать 3,46 Mb. Pdf көрінісі
|
logic of scientific discovery
| регулятивным принципом
(как могли бы сказать Кант или Пирс) ; что, хотя у нас нет общего критерия, позволяющего нам отличить исти- ну—-исключая, 'может быть, тавтологии, — существует критерий прогрессивного движения к истине( что я сей- час и намереваюсь объяснить). Статус истины в объективном смысле-—как соответ- ствия фактам·—-и ее роль в качестве регулятивного принципа можно сравнить с горной вершиной, которая почти постоянно закрыта облаками. Альпинист, восходя- щий на эту вершину, не только сталкивается с трудно- стями на своем пути, он может даже не знать, достиг он вершины или нет, так как в густой пелене облаков ему трудно отличить главную вершину от второстепен- ных. Однако это не влияет на объективное существова- ние главной вершины, и если альпинист говорит нам: «У меня есть некоторые сомнения относительно того, поднялся ли я на главную вершину», — то тем самым он признает объективное существование этой вершины. Сама идея ошибки или сомнения (в своем обычном, прямом смысле) содержит идею объективной истины — истины, которой мы можем не получить. Хотя для альпиниста может оказаться невозможным с уверенностью установить, достиг ли он вершины, ему часто легко понять, что он не достиг ее (или еще не дос- тиг), например когда, натолкнувшись на отвесную сте- ну, он вынужден повернуть назад. Аналогично этому су- ществуют случаи, когда мы с уверенностью знаем, что не получили истины. Так, хотя когерентность, или не- противоречивость, не является критерием истины — про- сто потому, что даже системы, непротиворечивость кото- рых доказана, в действительности могут быть ложны- ми, — некогерентность, или противоречивость, системы говорит о ее ложности. Поэтому, если нам повезет, мы можем обнаружить противоречия и использовать их для обоснования ложности некоторых наших теорий. В 1944 году, когда Тарский впервые опубликовал на английском языке краткое изложение своих исследо- ваний по теории истины [39] (в Польше эти исследова- ния были опубликованы в 1933 году [38]), немногие из философов отважились бы высказать утверждения, по- добные упомянутым выше утверждениям Ксенофана. 342 В связи с этим представляет интерес то обстоятельст- во, что в том номере журнала, в котором была опубли- кована упомянутая статья Тарского [39], были помеще- ны еще две статьи об истине, носящие субъективистский характер. Хотя с тех пор положение улучшилось, субъективизм все еще распространен в философии науки, и особенно в области теории вероятностей. Субъективистская тео- рия вероятностей, интерпретирующая степени вероятно- сти как степени рациональной веры, вытекает непосред- ственно из субъективистского подхода к истине, в част- ности из теории когеренции. Последняя все еще прини- мается даже теми философами, которые признали тео- рию истины Тарского. Я подозреваю, что по крайней мере некоторые из них обратились к теории вероятно- стей в надежде на то, что именно 0на даст им то, чего первоначально они ожидали от субъективистской, или эпистемической, теории достижения истины через вери- фикацию, а именно теорию рациональной, или обосно- ванной, веры, опирающейся на свидетельства наблюде- ния (см. работу Карнапа [6, с. 177], а также мою рабо- ту pi, разд. 84]. К сожалению, все эти субъективистские теории не- опровержимы (в том смысле, что они легко могут из- бежать любой критики). Это обусловлено тем, что всег- да можно отстаивать ту точку зрения, что все высказан- ное относительно мира или, например, относительно логарифмов следует заменить высказываниями, относя- щимися к вере. Так, высказывание «Снег бел» мы можем заменить высказыванием «Я верю в то, что снег бел» или даже высказыванием «В свете всех доступных сви- детельств я верю, что рационально верить в то, что снег бел». Возможность замены любого утверждения об объективном мире субъективистскими парафразами по- добного рода тривиальна, хотя для утверждений, содер- жащихся в таблицах логарифмов, которые вполне могут <5ыть выполнены вычислительной машиной, она несколь- ко сомнительна. (Между прочим, можно упомянуть о том, что субъективная интерпретация логической веро- ятности соединяет эти субъективистские переформули- ровки (точно так же, как это делает теория когеренции) с таким подходом, который при более тщательном ана- лизе оказывается, по существу, «синтаксическим», а не «семантическим», хотя, конечно, его всегда можно пред- 343 ставить в виде некоторой «семантической системы».) В заключение представляется полезным суммировать взаимоотношения между объективной и субъективистс- кой теориями научного познания с помощью небольшой таблицы: ОБЪЕКТИВНЫЕ, ЛОГИЧЕСКИЕ ИЛИ ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ истина как соответствие фактам объективная вероятность (присущая ситуации и проверяемая статистически) СУБЪЕКТИВНЫЕ, ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИЛИ ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ истина как свойство нашего мышления — знания или веры субъективная вероятность (степень рациональной веры, основанная на всей совокупности нашего знания) отсутствие знания отсутствие знания объективная случайность (статистически проверяемая) равновероятность (физическая или ситуационная симметрия) Я склонен утверждать, что не только надо всегда раз- личать указанные два подхода, но следует также реши- тельно отвергнуть субъективистский подход как ошибку, хотя, быть может, в чем-то и соблазнительную ошибку. Можно построить, однако, аналогичную таблицу, в ко- торой эпистемологическая (правая) сторона не основа- на на ошибке: истина проверяемость объяснительная илч предсказательная сила «правдоподобность» предположение эмпирическая проверка степень подкрепления (то есть фиксация результатов проверок) 3. Истина и содержание: правдоподобность вместо вероятности IX Как и многие другие философы, иногда я склонен жүктеу/скачать 3,46 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|