Избранные работы
жүктеу/скачать 3,46 Mb. Pdf көрінісі
|
logic of scientific discovery
| «Скажем,
что это вероятно».) Используя то же самое слово («eoikota»), Парме- нид пишет: «Теперь этот мир, устроенный таким обра- зом, кажется вполне похожим на истину, так скажу я вам...» [6а, В 8, 60] 7 . Однако уже в тот период или в следующий Эпи- харм в своей критике Ксенофана, по-видимому, употреб- ляет слово «eikotös» в смысле «вероятно» или близком к этому (см. [ба, 21 А 15]), хотя нельзя исключить и ту возможность, что он употреблял это слово и в смыс- ле «похожий на истину», и лишь Аристотель (в «Мета- физике», 1010а4) придал ему смысл «вероятный» или «возможный». Спустя три поколения слово «eikos» со- вершенно определенно стало употребляться в смысле «возможно» или «вероятно» (а может быть, даже в смысле «более часто») софистом Антифоном, который писал: «Если хорошо начинают нечто, то, вероятно, хо- рошо его закончат» [6а, В 60]. Все это приводит к мысли о том, что смешение прав- доподобности с вероятностью восходит почти к самым истокам западной философии. И это вполне понятно, если учесть, что Ксенофан обращает внимание именно на п-огрешимость нашего знания, характеризуя его как состоящее из неопределенных догадок и в лучшем случае как «подобие истины». Это выражение само дает повод к ошибочной интерпретации и истолкованию его как «неопределенного и в лучшем случае лишь как некоторую слабую степень достоверного», то есть «ве- роятного». По-видимому, сам Ксенофан проводил четкое разли- 7 Слово «eoikota» в этом фрагменте чаще всего переводят как «вероятное» или «правдоподобное». Например, Кранц в [6а] перево- дит его выражением «wahrscheinlich-einleuchtend», то есть «вероятно. Данный отрывок он толкует следующим образом: «Это упорядочение мира (или мировой порядок) я постараюсь разъяснить вам во всех его частях как нечто вероятное или правдоподобное». В переводе выражений «(вполне) близко к истине» или «(вполне) похоже на истину» я иногда поддавался влиянию приведенной выше строчке из Ксенофана [6а, В 35], а также работы Рейнгардта «Парменид», на которую ссылается Виламовиц (см. также [32, разд. VII введения, выдержку из предисловия Осиандера к труду Коперника в разд. I гл. 3, разд. XII гл. 5 и прил. 6]). 358 чие между степенью достоверности и степенью правдо- подобия. Об этом свидетельствует другой его фрагмент (приведенный в [32, с. 153]), говорящий о том, что, да- же если бы нам случайно удалось найти и высказать окончательную истину (то есть, как мы могли бы ска- зать, абсолютно правдоподобное утверждение),* мы не могли бы знать об этом. Поэтому высокая степень не- определенности совместима с высокой степенью прав- доподобия. Я считаю, что мы возвратились к идеям Ксенофана, вновь установив четкое различие между правдоподоб- ностью и вероятностью (используя последний термин в том смысле, который придает ему исчисление вероят- ностей) . Сейчас еще более важно различать эти понятия, так как долгое время их отождествляли вследствие того, что оба эти понятия тесно связаны с понятием ис- тины и вводят понятие степени приближения к истине. Логическая вероятность (мы не касаемся здесь физиче- ской вероятности) выражает идею достижения логиче- ской достоверности, или тавтологичной истины, посред- ством постепенного уменьшения информативного содер- жания. С другой стороны, понятие правдоподобности выражает идею достижения исчерпывающей истины. В результате мы можем сказать, что правдоподобность объединяет истину с содержанием, в то время как ве- роятность соединяет истину с отсутствием содержания 8 . Таким образом, представление о том, будто абсурд- но отрицать, что наука стремится к высокой вероятно- сти, обусловлено, как мне кажется, ошибочной «интуи- цией», а именно интуитивным отождествлением понятий правдоподобности и вероятности, которые, как теперь нам стало ясно, совершенно различны. жүктеу/скачать 3,46 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|