освоения, располагающий потенциалом взаимовли- яния в процессе взаимодействия в парадигме осво- ения этого объекта. Само по себе это определение не слишком отлича-
ется от понятия «освоение фронтира». Ну или «коло-
низации», если угодно. Впрочем, там основа — это при-
обретение того самого «кода доминанты» в отношении
«метрополии». Здесь, при дополнительной расшифровке
смыслов фразы «… достижения определённых категорий
и значений относительно взаимосвязанного с «метропо-
лией» объект освоения», можно выложить разъяснение
целей, смыслов и уровней модернизации относительно
«объекта приложения».
Получив ответы на предварительно заданные вопросы,
мы можем перейти к третьему, основному. Возможно ли
применение разработанной теоретической базы и инстру-
ментария исследования и анализа фронтирного освоения
и модернизации в отношении иных исторических про-
цессов, действий и событий?
Ещё в 1940 году эту попытку в отношении про-
цессов Второй мировой войны, разгоравшейся на тер-
ритории Европы, предприняли, естественно, американ-
ские учёные. Теоретические наработки последователей
теории Фронтира Тернера были применены к анализу
и исследованию политической, экономической и демо-
графической ситуаций в Европе. В том числе для по-
иска причин. Для поиска именно во взаимосвязи с те-
оретическими выкладками Тёрнера. В процессе этих
исследований понятие «фронтир» перестало иметь опре-
делённую географическую привязку, впрочем, не по-
теряв географию как один из определяющих факторов.
Так или иначе, но результатов участники этих «размыш-
лений» добились, предоставив довольно связанные рас-
суждения по причинности и процессуальности истори-
ческих событий в регионе. [4, с. 155-157] Таким образом
была доказана применимость методики на основе теории
фронтира к исследованию иных исторических объектов
событийной истории.
По прошествии времени вопрос фронтирной модерни-
зации в историческом плане стал интересен группе рос-
сийских исследователей. Одну из ведущих ролей в этом
занял Игорь Васильевич Побережников — российский
историк, специалист в области истории России, историче-
ской регионалистики, теории модернизации. Доктор исто-
рических наук, член-корреспондент РАН по Отделению
историко-филологических наук со 2 июня 2022 года. Его
перу принадлежит множество работ в этой области исто-
рических исследований. Именно он в одной из работ вы-
двинул 10 тезисов обозначения аспектов фронтирной мо-
дернизации, приведённых нами ранее.
Избегая пространных рассуждений над теоретиче-
ской возможностью применения инструментария ис-
следования фронтирной модернизации над другими
историческими событиями и процессами, исходя из пред-
варительности рассуждений в этой работе, попробуем
применить 10 обозначенных пунктов к локальному со-
бытию в истории СССР — освоению целины 1954-1965 гг.
1) Дифференциация пространства на центр (ядро) и периферию, различающиеся по демографическим, со- циальным, экономическим, административным, куль- турным признакам; —
в данном аспекте даже не требуется особого ана-
лиза, поскольку все составляющие этого аспекта на лицо
с учётом сельскохозяйственного развития других тер-
риторий в сравнении с казахскими степями, в том числе
и остальные составляющие этого аспекта.
2) Наличие доступных пограничных областей, бо- гатых ресурсами и служивших клапаном для разрядки со- циальных проблем более плотно заселенных регионов; —
относительно этого аспекта спорных моментов
довольно много, в особенности это будет касаться
утверждения о «разрядке социальных проблем» в «метро-
польных территориях», но в целом принцип может быть
отнесён в том числе и появляющимися «косвенными» со-
ставляющими вроде необходимости насыщения рынка
СССР избытком дешёвого хлеба именно для нивелиро-
вания социальных проблем советского общества.
3) Возможность для лиц и групп, считавших себя не- заслуженно обиженными, не сумевших обеспечить себе