Монография посвящена истории дипломатии Казахского ханства
жүктеу/скачать 2,35 Mb. Pdf көрінісі
|
hafizova
| 3.4.4. Чокан Валиханов и Китай
Последние годы жизни Чокана Валиханова прошли в Семиречье. Жизнь и деятельность Чокана, как и многих представителей его се- 339 • Степные властители и их дипломатия в ХVIII—ХIХ веках • мьи, тесно связаны с Китаем. Дед Чокана – Абылай хан – первым установил посольские, торговые и культурные связи с Цинской им- перией. Избрание его на ханство было эффективно поддержано южным соседом после того, как он в 1769 г. решился отправить в Пекин своего первенца и наследника Вали-султана. В то же время, Абылай никогда официально не выходил из российского подданства, разве лишь грозился на словах и в запальчивости, когда Екатерина II отказала признать его всеказахским ханом. В глазах русского пра- вительства он оставался ханом Среднего жуза. Цины также видели, что его власть не распространяется на все казахские племена и что он связан обязательствами перед Россией. Они уведомили россий- ский Правительствующий Сенат о том, что султан Абылай принят в их подданство, получили официальный ответ этого органа о том, что хан Абулмамбет и султан присягали на верность России и, что Цин- ской империи не следует привлекать их в свое подданство. Цинский император решил игнорировать это обстоятельство и продолжал от- правлять посольства в Средний и Старший жузы и принимать их по- слов как своих вассалов. Территории племен этих жузов находились по соседству с Джунгарией, а некоторые кочевья и в ее пределах. На первоначальном этапе в своей казахстанской политике цины придавали приоритетное значение Абылаю и его прямым потомкам. Вали хан, второй сын Абылая и дед Чокана, всю свою жизнь традици- онно придерживался политики сохранения равновесия между дву- мя державами – Российской и Цинской империями. Могуществен- ным державам приходилось мириться с такой его позицией, так как одна из них была занята войнами, а вторая – непрекращающимися восстаниями на своей окраине. Равноудаленность от стран у Вали хана проявилась и в том, что он отправил в Китай старшего сына – Габбаса-султана, а в Россию, на учебу в Омск – Чингиса, отца Чокана. В Омске Чингис, как впоследствии и его талантливый сын обучался в кадетском корпусе. А в каком городе Китая и сколько времени жил и чем конкретно занимался Габбас, документов пока не обнаружено. О том, что Габбас изучал какое-то время китайский язык, мы знаем лишь со слов Чокана. Если это так, то Габбаса можно считать первым аблаевичем, изучавшим китайский язык. Чокан в интересах дела пы- тался самостоятельно изучать китайский, о чем сохранились записи в его тетрадях. Безусловно, Чокан с детства знал об отношениях его знаме- нитых предков с Китаем, вначале – по сохранившимся семейным 340 • Клара Хафизова • преданиям. Впоследствии он почерпнул сведения из омского ар- хива: Пограничного управления сибирскими кыргызами (Област- ного правления сибирских кыргызов). Накапливались документы и в Канцелярии Западно-Сибирского генерал-губернаторства, где он начал свою службу. Материалы русских архивов и сегодня остаются самыми важными источниками по истории казахско-китайских от- ношений ХVIII–ХIХ вв. По ходатайству начальника штаба Отдельного сибирского корпуса с июня 1854 г. Чокан был допущен в архив для сбора материалов «для истории кайсаков Сибирского ведомства». При этом, интересующие его документы он мог забирать для изу- чения домой и изучал их до 1857 г. [Валиханов, т. 5, 98–100]. Как бы то ни было, он держал в руках оригинальные грамоты (а также их копии), направленные его предкам и хранившиеся в его семье, или в Омске. Он первым описал эти грамоты, указал их язык, передал их основное содержание. В то время Чокан только приобщался к источниковедению и текстологии, кроме того, он готовился в свою кашгарскую тайную экспедицию. Опасное путешествие и ранняя смерть помешали ему завершить эту работу. Но и в черновом вари- анте трудно переоценить научное и цивилизационное значение его наброска о древних грамотах. Автор этих строк в свое время делал сообщение об этом на конференции, посвященной 150-летию со дня рождения Чокана Валиханова [Хафизова, 1988, 179–185]. Авто- ритет Чокана как знатока истории и состояния казахско-китайских отношений, а также истории провинции Синьцзян и обстановки в ней в 50-х и первой половине 60-х гг. намного возрос после его путешествия в Кашгар и поездки в Кульджу. Последние дни жизни Чокана Валиханова, его надежды на продолжение службы и даль- нейшая карьера также были тесно связаны с Китаем. Без сомнения, жизнь молодого офицера оборвалась также в связи с его опасной профессией. Загадочной является ранняя смерть Чокана, которую предшествую- щие исследователи объясняли обострением болезни легких после того, как он покинул армию генерала М. Черняева (1828–1890 гг.), возглавившего царские войска в походе для взятия Аулие-Аты и Таш- кента. В действующую армию Чокан поехал по приглашению генера- ла с целью повышения в офицерском звании, о чем он откровенно писал 24 марта 1864 г. своему верному другу К. Гутковскому, в доме которого он жил какое-то время вместе с дядей Мусой Чормановым [Валиханов, т. 5, 161]. Кроме того, он хотел поправить свое финансо- |