Додонов Р.А. Теория ментальности 185
случайно, прежде чем показать противоречивый симбиоз учения
К.Маркса и русского этнического менталитета (в главе
"Классический марксизм и русский марксизм"), он подробно
останавливается на описании славянофильства и западничества,
нигилизма, народничества, анархизма, "пророчеств русской
литературы".
"Более всего поразило учение Маркса о том, что социализм
будет необходимым результатом объективного экономического
развития, что он детерминирован самим развитием материальных
производительных сил. Это было воспринято как надежда. Русские
социалисты перестали себя чувствовать безпочвенными, висящими
над бездной. Они почувствовали себя "научными", не
утопическими, не мечтательными социалистами. "Научный
социализм" стал предметом веры". В.И. Ленин в своих трудах
отстаивал мысль, что социализм может быть построен в одной,
отдельно взятой стране помимо развития капитализма и до
образования многочисленного рабочего класса, то есть основное
положение философии марксизма подвергалось существеннейшей
корректировке исходя из местных российских условий.
"Марксизм был крушением русской интеллигенции, – писал
Н.А. Бердяев, – был сознанием ее слабости. Это было не только
изменением миросозерцания, но и изменением душевной
структуры. Русский социализм делался менее эмоциональным и
сентиментальным, более интеллектуально обоснованным и более
жестким". Существуют ли более яркие примеры адаптации
философской системы посредством этнического менталитета?
Здесь мы вынуждены прервать свой дискурс с тем, что бы
подвести некоторые предварительные итоги. Дело в том, что
названные формы общественного сознания – наука, искусство,
религия и философия, подобно этноментальности, заняты
построением картины мира, правда, в отличие от последней, на
гораздо более высоком уровне систематизации и абстрагирования.
Можно сказать, что эти формы общественного сознания относятся
к числу элементов духовной сферы, имеющих ярко выраженную
мировоззренческую
функцию.
А
потому
их
связь
с