Программа «Культурное наследие»

 109
и т. д. в зависимости от того, к каким тотемам он принадлежит. По 
той же причине у него есть все основания обращаться с медведями, 
волками и т. д., как с братьями: ведь в этих животных его собственная 
душа и души его родственников.
Приведем примеры смерти и воскресения, якобы имеющие место 
при инициации. В племени вонгхи, или вонгибон (Новый Южный 
Уэльс), достигнув зрелости, юноши получают посвящение на тай-
ной церемонии, присутствовать на которой имеют право исключи-
тельно посвященные мужчины. Посвящаемому, в частности, выби-
вают зуб и присваивают новое имя, свидетельствующее о том, что 
он перешел в разряд мужчин. Когда юноше выбивают зуб, участ-
ники церемонии ударяют в так называемые трещотки, плоские де-
ревянные бруски с зазубренными краями, к которым привязана ве-
ревка; они издают громкий гудящий звук. Непосвященным видеть 
этот музыкальный инструмент запрещено. Женщинам на этих обря-
дах запрещается присутствовать под страхом смертной казни. Дело 
представляется так, будто каждого юношу по очереди встречает ми-
фическое существо по прозвищу Туремлин (чаще называемое Дара-
мулун), которое отводит юношу на некоторое расстояние, убивает 
его, иногда даже разрезает его тело на куски, после чего воскрешает 
его и выбивает ему зуб. Вонгхи непоколебимо верят в могущество 
этого Туремлина.
Уаларои, живущие в верховьях реки Дарлинг, рассказывают, что 
во время инициации один мальчик встретил призрака, который убил 
его и возвратил к жизни уже юношей. Аборигены, живущие в ни-
зовьях рек Лахлан и Муррей, полагают, что убивает и воскрешает 
посвящаемых некто Трумалур (Дарамулун). Женщины и дети племе-
ни унматчера в Центральной Австралии думают, что во время ини-
циации юношу убивает и воскрешает дух по имени Тваньирика. У 
унматчера, как и у других центральноавстралийских племен, обряды 
включают в себя обрезание и надрезание. По окончаний второй из 
этих операций юноша получает от своего отца священную палку – 
чурингу, с которой, как ему объясняют, во времена очень и очень 
отдаленные был связан его дух. Юноша обязан, пока он поправля-
ется в зарослях кустарника от полученных при инициации ран, раз-
махивать трещоткой, иначе живущее на небе существо устремится 
вниз н унесет его. Женщины и дети племени бинбинга на западном 
побережье залива Картентария верят, что трещоткой во время ини-
циации громыхает дух по имени Катаджалина, который живет в му-
равейнике: он-де съедает мальчика, а потом возвращает его к жизни. 
Женщины соседнего племени анула также воображают, что моно-
тонный звук трещотки производит дух по имени Гнабайа, который 
проглатывает посвящаемых юношей и изрыгает их уже в виде по-
священных мужчин.
У племен, расселившихся на южном побережье Нового Южного 
Уэльса, – их типичным представителем является племя мурринг – 

 110
во время инициации перед посвящаемыми юношами в наглядной 
форме разыгрывают мистерию воскресения. Описание этого обряда 
оставил нам один очевидец. Завернутый в волокнистую кору чело-
век лег в могилу, и его слегка забросали ветками и землей. В руке он 
держал небольшой куст, который, казалось, рос прямо из земли; для 
большего эффекта в землю были, кроме того, понатыканы еще ку-
сты. Затем к могиле подвели посвящаемых юношей. К ним прибли-
зилась процессия одетых в ту же волокнистую кору мужчин, во гла-
ве которой двигались двое достопочтенных старейшин. Участники 
этого шествия изображали знахарей, совершающих паломничество 
к могиле их умершего собрата, который похоронен в этом месте. 
Когда, взывая к Дарамулуну, эта небольшая процессия вышла из-за 
скал и деревьев на открытое место, она остановилась на противопо-
ложной от юношей стороне могилы, и оба старейшины отступили в 
задние ряды танцующих. Пение и танцы продолжались до тех пор, 
пока «росший» на могиле куст не пришел в движение. «Смотрите, 
смотрите!» – закричали посвящаемым мужчины, указывая на трепе-
щущие листья. При этом куст начал все сильнее трястись, наконец 
обрушился на землю. Под возбужденные танцы и пение хора из-
под кучи веток и листьев выпрыгнул мнимый покойник. Вскочив на 
ноги, он прямо в могиле исполнил магический танец и, открыв рот, 
показал всем присутствующим магические вещества, якобы получен-
ные им от самого Дарамулуна.
Подобно многим австралийским племенам, некоторые племена в 
северной части Новой Гвинеи – иабим, букауа, кай, тами – требуют, 
чтобы каждому туземцу мужского пола, прежде чем он станет полно-
правным членом племени, было сделано обрезание. Что же касается 
обряда инициации, центральным событием которого это обрезание 
является, то, по представлениям жителей Новой Гвинеи, сходным с 
австралийскими, он заключается в том, что юношей заглатывает и 
изрыгает некое мифическое чудовище, которое подает свой голос 
в монотонном завывании трещотки. Новогвинейские племена не 
только внедряют такое представление в умы женщин и детей, но и 
разыгрывают его в драматической форме во время обрядов инициа-
ции, присутствовать на которых женщинам запрещается. С этой це-
лью в селении или в пустынной части леса воздвигается шалаш ме-
тров тридцать длиной. Ему придается вид мифического чудовища: 
тот край шалаша, который изображает голову чудовища, приподнят 
кверху и постепенно сходит на конус. Позвоночный столб этого ве-
ликана символизирует вырытая прямо с корнем пальма (betelpalm), а 
его шерсть – пучки растущих на ее стволе волокон. Для полного 
сходства туземный художник украшает переднюю часть этого соору-
жения парой выпученных глаз и раскрытым ртом. Когда, попрощав-
шись с матерями и другими женщинами, которые верят – или дела-
ют вид, что верят, – в россказни о том, что чудовище проглатывает 
их ненаглядных деток, охваченные ужасом новички оказываются ря-

 111
дом с этим внушительным сооружением, которое издает недоволь-
ное рычание (на самом деле это размахивают трещотками скрытые в 
чреве чудовища люди). Сам процесс заглатывания разыгрывается по-
разному. У тами посвящаемых заставляют продефилировать перед 
строем людей, которые держат над головой священные трещотки. У 
кай он принимает более наглядную форму: новичков там заставляют 
пройти под помостом, на котором стоит человек, делающий глота-
тельное движение; когда какой-нибудь дрожащий юноша проходит 
под помостом, человек на помосте выпивает глоток воды. Чтобы чу-
довище сжалилось и изрыгнуло свою жертву, ему в дар за каждого 
юношу приносят по свинье. Исполняющий роль чудовища человек 
принимает этот подарок, издает булькающий звук, и проглоченная 
им вода струей извергается на юношу. Это означает, что чудовище 
извергло юношу из своей утробы. Впрочем, посвящаемому еще пред-
стоит перенести более болезненную и опасную операцию обрезания. 
Следует это обрезание непосредственно за совершением указанного 
обряда, и надрез, который делает оперирующий на теле юноши, ис-
толковывается как укус или царапина, оставленная чудовищем, ког-
да оно изрыгало юношу из своей вместительной утробы. Во время 
обрезания не утихают громкие звуки трещоток, символизирующие 
рычание ужасного чудовища в момент заглатывания юноши.
Когда – что случается довольно часто – в результате этой опера-
ции юноша умирает, его тело тайно погребают в лесу, а убитой го-
рем матери сообщают, что кроме человеческого желудка у чудовища 
имеется желудок свиньи; что ее сын, к сожалению, угодил не в тот 
желудок и извлечь его оттуда никак нельзя. В течение нескольких ме-
сяцев после обрезания юноши должны оставаться в изоляции, воз-
держиваясь от всякого общения с женщинами и не имея даже права 
на них смотреть. Живут они в хижине вытянутой формы, что опять-
таки символизирует утробу чудовищал. Когда наконец получив по-
священие, юноши с неописуемой пышностью вступают в селение, 
женщины встречают их всхлипываниями и слезами радости, как 
если бы это были восставшие из могил мертвецы. Сначала юноши 
обязаны держать глаза закрытыми (иногда они у них даже замазаны 
мелом); кроме того, смысл приказаний, которые им отдают старшие, 
до них будто бы не доходит. Постепенно они, однако, как бы при-
ходят в себя, пробуждаются от оцепенения и на следующий день 
смывают с себя корку белого мела, покрывающую их тела.
Весьма знаменателен тот факт, что все эти племена Новой Гвинеи 
называют одним и тем же словом и трещотку, и чудовище, которое 
якобы при обрезании проглатывает посвящаемых юношей и ужас-
ный рев которого имитируется обычными деревянными музыкаль-
ными инструментами. Заслуживает внимания и то обстоятельство, 
что слово, применяемое по отношению к трещотке и чудовищу, в 
трех языках из четырех означает также призрак, или дух покойника, 
а на другом – языке племени кай – оно означает «дедушка». Из этого 

 112
следует, что существо, которое якобы проглатывает и изрыгает юно-
шей во время инициации, рассматривается как могущественный при-
зрак или дух предка, а трещотка, которая обозначается одним с ним 
словом, материально его представляет. Этим объясняется, почему с 
такой тщательностью этот священный инструмент скрывают от жен-
щин. Когда в трещотках не ощущается необходимости, они хранятся 
в мужских домах, в которые женщинам доступ закрыт. Женщинам и 
непосвященным под страхом смерти запрещается видеть священную 
трещотку. Также у тугери или кайа-кайа, крупного племени папуасско-
го происхождения на южном побережье Голландской Новой Гвинеи, 
трещоткой, или сосом, именуется мифический великан, который, по 
местному поверью, ежегодно появляется с юго-восточным муссоном. 
В это время в его честь устраивают праздник и размахивают трещот-
ками. Великан «убивает» приносимых ему в дар мальчиков, после чего 
благоразумно возвращает их к жизни. 
В отдельных областях острова Вити-Леву, крупнейшего из остро-
вов Фиджи в прошлом перед посвящаемыми юношами с большой 
торжественностью разыгрывалась драма смерти и воскресения. В 
огороженном священном месте им показывали ряд распростертых 
на земле мертвых или притворившихся мертвыми людей. Тела этих 
людей были растерзаны и вымазаны кровью, внутренности вывали-
вались наружу. Но по крику верховного жреца эти притворившиеся 
покойниками люди вскакивали на ноги и сбегали к реке отмыться от 
крови и свиных кишок, которыми их обмазали. Вскоре, двигаясь в 
такт звукам торжественного гимна, они возвращались в пределы свя-
щенной ограды, полные новых сил, с венками на голове, и занимали 
свои места напротив посвящаемых юношей. Вот что представляла 
собой театрализованная постановка «смерти» и «воскресения».
Жители острова Рук, что лежит между Новой Гвинеей и Новой 
Британией, устраивают праздники, на которых два или три ряженых 
в деревянных масках в сопровождении других мужчин с танцами про-
ходят по селению. Эти люди требуют, чтобы им выдали прошедших 
через обрезание юношей, которых еще не успел проглотить Марсаба, 
то есть дьявол. Трясущихся и визжащих от страха юношей передают 
в руки этих ряженых в масках, и они проползают у них между ног. 
После этого процессия снова пускается в путь, возвещая, что Мар-
саба съел юношей и не вернет их до тех пор, пока в подарок ему не 
принесут свиней, таро и т. д. Все жители селения в зависимости от. 
своего достатка приносят нужные продукты, которые затем съедаются 
от имени Марсабы.
В западной части Серама достигших половой зрелости юношей 
принимают в общество какиан. Современные авторы рассматривали 
это общество в первую очередь как политический союз, учрежден-
ный с целью противостоять чужеземному владычеству. На самом же 
деле он преследует чисто религиозные и социальные цели, хотя впол-
не возможно, что жрецы эпизодически использовали свое огромное 

 113
влияние в политических целях. Фактически эта организация пред-
ставляет собой широко распространенный в первобытных обще-
ствах институт, основная функция которого – инициация юношей. 
В последние годы подлинную природу этого союза раскрыл в своих 
трудах выдающийся голландский этнолог И. Г. Р. Ридель.
Дом общества какиан представляет собой деревянный навес вытя-
нутой формы. Расположен он в чаще леса под самыми развесистыми 
деревьями. Построен этот дом так, что в него проникает очень мало 
света, поэтому почти невозможно разглядеть, что происходит вну-
три. Такой дом есть у каждого селения. Юношей, которым предстоит 
пройти обряд инициации, – приводят сюда с завязанными глазами в 
сопровождении родителей и родственников. Каждого юношу ведут 
за руки двое мужчин, которые присматривают за ним и опекают его 
в период инициации. Когда все собрались перед навесом, верховный 
жрец громким голосом обращается к злым духам. И тут же изнутри 
доносится ужасный шум, который производят прокравшиеся через 
заднюю дверь мужчины с помощью бамбуковых труб. Но женщины 
и дети воображают, что шум производят сами злые духи, и на них на-
ходит ужас. Затем жрецы входят в дом, и за ними один за другим сле-
дуют юноши. Как только очередной юноша исчезает под навесом, 
раздается приглушенный звук удара каким-то режущим инструмен-
том, душераздирающий крик – и сквозь крышу дома просовывают 
копье или меч, с которого капает кровь. Это служит знаком того, что 
юноше «отрубили» голову и что злой дух забрал его в мир иной для 
того, чтобы там преобразить и возродить. При виде окровавленного 
меча матери начинают горько плакать и стенать, что их детей зарезал 
злой дух. В некоторых местах юношей проталкивают в дом обще-
ства какиан через отверстие, имеющее форму челюстей крокодила 
или клюва казуара, после чего объявляют, что их проглотил злой дух. 
Юноши остаются в этом доме в течение пяти или девяти дней. Сидя 
в темноте, они слышат звуки бамбуковых труб да лязг мечей. Каждый 
день они купаются, и их тела смазывают желтой краской, чтобы при-
дать им вид людей, побывавших в утробе злого духа. Во время пребы-
вания в доме какиан каждому юноше с помощью колючек вытатуи-
ровывают на груди или на руке один или два креста. Когда юноши не 
спят, они должны сидеть скрючившись и совершенно неподвижно. 
Пока они сидят рядком, скрестив ноги и протянув руки, вождь берет 
в руки трубу и, кладя ее мундштуком поочередно на руки каждого 
из юношей, начинает говорить в рупор со странными модуляциями, 
подражая голосу духов. Под угрозой смерти он призывает юношей 
соблюдать устав общества какиан и ни в коем случае не разглашать 
того, что происходило с ними в этом доме. Кроме того, жрецы на-
ставляют юношей примерно вести себя по отношению к кровным 
родственникам и посвящают их в предания и тайны племени.
Тем временем, возвратившись домой, матери и сестры оплаки-
вают юношей. Впрочем, через день-два опекуны посвящаемых воз-

 114
вращаются в селение с благой вестью: в результате вмешательства 
жрецов злой дух возродил юношей к жизни. Приносящие это из-
вестие мужчины (как и полагается посланцам из подземного мира) 
прибегают чуть живые, вымазанные грязью. Прежде чем покинуть 
дом какиан, каждый юноша получает из рук жреца палку, с обоих 
концов украшенную перьями петуха или казуара. Эти палки якобы 
сам злой дух вручил юношам, когда возрождал их к жизни, и они 
служат свидетельством того, что юноши действительно побывали в 
стране духов. Возвратившись в селение, юноши ходят неверной по-
ходкой. В свой собственный дом они умудряются войти задом, как 
если бы разучились ходить правильно (иногда они входят в дом че-
рез заднюю дверь). Когда им приносят блюдо с едой, они перево-
рачивают его вверх дном. Изъясняются они исключительно знаками. 
Делается все это для того, чтобы показать, что они все еще находятся 
во власти злых духов. Опекуны должны им заново, как новорожден-
ным младенцам, прививать самые элементарные навыки. После того 
как юноши покидают дом какиан, им категорически запрещается до 
совершения следующего обряда употреблять в пищу определенного 
сорта плоды. В течение двадцати (или тридцати) дней матерям и се-
страм запрещено расчесывать им волосы. По истечении этого срока 
верховный жрец приводит юношей в какое-нибудь уединенное ме-
сто в лесу и там выстригает каждому из них прядь волос на макушке. 
После этого обряда юноши переходят в разряд мужчин и получают 
право жениться. (Если бы они сделали это раньше, они покрыли бы 
себя позором.)
У племен в нижнем течении реки Конго инсценировка смерти и 
воскресения осуществляется, точнее, осуществлялась членами тайно-
го союза или общества, называемого ндембо. «В ритуале ндембо руко-
водящие инициацией знахари имитируют у одного из посвящаемых 
припадок и в «бесчувственном» состоянии выносят его из селения в 
какое-нибудь закрытое место. Такой человек именуется «умирающим 
ндембо». Его примеру следуют остальные (как правило, юноши и 
девушки, но нередко молодые мужчины и женщины)... Они счита-
ют себя умершими. Это, впрочем, не мешает родителям и друзьям 
снабжать их провизией. По истечении периода, который, согласно 
обычаю, длится от трех месяцев до трех лет, призывают знахаря, и он 
воскрешает мнимого покойника... После того как знахарю уплачена 
необходимая сумма денег, а также скоплены деньги (или продукты) 
для устройства праздничной трапезы, членов общества ндембо воз-
вращают к жизни. Сначала воскрешенные делают вид, что никого и 
ничего не узнают. Они «разучиваются» даже пережевывать пищу, и 
это за них делают друзья. У непосвященных они отбирают все, что 
им заблагорассудится, а в случае отказа наносят им побои, а иногда 
даже душат и убивают. За эти действия они не несут никакой ответ-
ственности, потому что считается, что они как бы не в себе. Времена-
ми они несут всякую тарабарщину и ведут себя так, будто только что 

 115
возвратились из страны духов. После этого им присваиваются имена 
«умерших ндембо».
У некоторых племен индейцев Северной Америки имеются се-
рьезные религиозные союзы, открытые исключительно для тех, кто 
прошел через обряд умерщвления и воскресения. В 1766 году капитан 
Джонатан Карвер присутствовал при приеме нового члена в союз, 
именуемый «обществом друзей духа». Союз этот имеется у племен 
наудовесси, сиу и дакота в районе Великих озер. Кандидат в члены 
этого общества опустился перед вождем на колени и тот заявил, что 
«его в данный миг одолевает дух, который через несколько мгнове-
ний набросится и на него, что дух этот насмерть поразит его, но его 
тут же вернут к жизни. К этому он добавил, что одержимость духом, 
сколь бы ужасной она ни казалась, является необходимым условием 
того, чтобы получить привилегии полноправного члена общества. 
После этих слов он, казалось, пришел в сильное возбуждение. В кон-
це концов оно достигло такого накала, что его лицо исказилось и по 
телу прошли судороги. Тут он бросил в посвящаемого предмет, по 
форме и цвету напоминающий фасоль, и попал прямо в рот, отчего 
юноша упал без чувств, как пораженный пулей». Некоторое время он 
пролежал, как труп, но под градом посыпавшихся на него ударов стал 
проявлять признаки жизни, а выплюнув изо рта фасоль или другой 
предмет, брошенный в него вождем, окончательно пришел в чувство. 
У других племен, например у оджибве, виннебаго, дакота, убийство 
инсценируется с помощью сумки с амулетами. Эта сумка изготовлена 
из кожи животного (выдры, кошки, змеи, медведя, енота, волка, совы, 
горностая) и имеет форму, отдаленно напоминающую форму соответ-
ствующего животного. Одна из таких сумок имеется у каждого члена 
общества; он держит в ней нелепой формы предметы, являющиеся его 
амулетами или «чарами». Ему кажется, что от содержимого этой сумки 
(животного) исходит какой-то дух или дыхание, достаточно сильное не 
только для того, чтобы сбить с ног или убить человека, но и для того, 
чтобы поднять и вернуть его к жизни. Для того чтобы убить человека с 
помощью такой сумки, достаточно его ударить ею: он упадет как под-
кошенный, но еще один удар сумкой – и он воскреснет.
К этой же категории обычаев, несомненно, принадлежит обряд, 
свидетелем которого стал Джон Р. Джевитт, когда, потерпев корабле-
крушение, он попал в плен к индейцам-нуткасанд. Вождь индейцев 
«разрядил над ухом своего сына пистолет, отчего тот мгновенно сва-
лился как подкошенный. Дом наполнился душераздирающими кри-
ками женщин, которые рвали на себе волосы и восклицали: «Умер
молодой вождь». Тут же к дому бросилась огромная толпа индейцев с 
ножами и мушкетами, чтобы осведомиться о причине шума. За ними 
спешили двое индейцев, одетых в волчьи шкуры, в масках в виде 
волчьей головы. Они и в дом-то вошли по-волчьи, на четвереньках, 
и, подняв молодого вождя, взвалили его себе на спины и также на 
четвереньках удалились». В другом месте тот же Джевитт пишет, что 

 116
на молодом вожде – мальчике лет одиннадцати – была маска в виде 
волчьей головы. Поскольку же индейцы в этой части Америки раз-
делены на тотемные кланы, причем клан волка является одним из 
основных, и члены каждого клана имеют обыкновение носить на себе 
какую-нибудь часть своего тотема, этот молодой вождь скорее всего 
принадлежал к клану волка, а приводимый Джевиттом обряд являлся 
инсценировкой убийства юноши, дающий ему возможность переро-
диться в волка. Вспомним, что охотник-баск утверждал, что был убит 
и возродился к жизни в виде медведя.
Эта гипотеза получила подтверждение в исследованиях интере-
сующих нас племен индейцев, проведенных Францем Боасом
1
. Ока-
залось, впрочем, что союз, в который был принят сын вождя, являлся 
не тотемным кланом, а тайным обществом тлокоала, члены которого 
подражали волкам. Прием в общество новых членов также осущест-
влялся «волками». Ночью «волчья стая» – роли волков исполняли 
индейцы в волчьих шкурах и соответствующих масках – совершала 
набег, на селение, хватала посвящаемого и уносила его в лес. Когда 
из-за околицы доносилось завывание «волков», спешивших за юно-
шей, члены этого общества вымазывали себе лица сажей и пели: «Во 
всех племенах трепет великий, ибо я – тлокоала».
На следующий день «волки» возвращались с «мертвым» юношей, 
и на долю членов общества выпадало его «оживить». Волки якобы 
положили ему в живот магический камень, и, прежде чем он получит 
возможность возвратиться к жизни, его надо оттуда извлечь. До этого 
мнимый труп оставляют лежать за пределами дома. Затем два знахаря 
«вынимают» камень – обычный кусок кварца, и посвящаемый «ожива-
ет». У индейцев племени ниска (Британская Колумбия), разделенных 
на четыре основных тотемных клана – орла, волка, ворона и медведя, 
«новичка» возвращает к жизни актер, исполняющий роль тотемного 
животного. Когда наступал срок мужчине вступить в тайное обще-
ство олала, его друзья выхватывали ножи и делали вид, что его уби-
вают. На самом деле они давали ему возможность скрыться, а голову 
отсекали ловко подсунутой вместо него кукле. Затем они распласты-
вали эту куклу на земле и набрасывали на нее покрывало. Женщины 
начинали над ней причитать. Родственники «погибшего» устраивали 
прощальную трапезу и торжественно сжигали куклу. Короче, устра-
ивались настоящие похороны. На протяжении целого года юноша 
отсутствовал, и видели его исключительно члены тайного общества. 
По окончании этого срока он верхом на человеке, изображавшем его 
тотемное животное, возвращался в селение целым и невредимым.
Смысл этих обрядов сводится к «умерщвлению» посвящаемого и 
его «воскрешению» в виде животного, которому с этих пор предстоит 
стать духом-хранителем этого человека или, во всяком случае, быть с 
1
Боас Франц (1858–1942) – выдающийся американский (немецкого происхождения) 
ученый-этнограф, глава «исторической школы американской этнографии».

 117
ним связанным неразрывными узами. Вспомним, что индейцы Гвате-
малы, жизнь которых была связана с жизнью того или иного живот-
ного, утверждали, что могут принимать облик той конкретной особи, 
с которой они находятся в симпатической связи. Так почему бы и 
индейцам Британской Колумбии не тешить себя мыслью, что жизнь 
их зависит от жизни того или иного вида животных, которым они 
подражают в своей одежде? Даже если современные индейцы от это-
го догмата отказались, предки их вполне могли его разделять, что и 
побудило их учредить обряды тотемных кланов и тайных обществ. И 
хотя по способу приема новых членов эти союзы отличаются друг от 
друга (ведь членом тотемного клана человек становится от рождения, 
а в тайное общество он вступает в определенном возрасте), нет со-
мнения в том, что они близко родственны и являются продуктами од-
них и тех же навыков мышления. Если принять нашу гипотезу, речь 
в данном случае идет об установлении симпатической связи с живот-
ным, духом и другим могущественным существом, которому человек 
частично или целиком отдает на хранение свою душу и от которого 
он в награду за этот дар получает сверхъестественные способности.
Итак, согласно выдвинутой здесь теории, народы, у которых ин-
ститут тотемизма встречается вкупе с инсценировкой умерщвления и 
воскрешения посвящаемых во время обряда инициации, разделяли не 
только веру в возможность помещать душу на постоянное хранение 
во внешний предмет (животное, растение и т. д.), но и придержива-
лись соответствующего образа действий. Почему у людей возникает 
желание поместить душу в какой-нибудь внешний предмет? Ответ на 
этот вопрос один: подобно сказочному великану, они полагают, что 
это безопаснее, чем постоянно носить ее с собой (так же как люди не 
носят при себе крупные суммы, а помещают их на хранение в банк). 
В критические моменты жизни первобытные люди, как мы видели, 
на время помещают душу в надежное место, и она хранится там до 
тех пор, пока не минует опасность. Это, впрочем, не относится к то-
темизму и другим институтам, когда в тотемный клан в определен-
ный период их жизни посвящают всех без исключения туземцев (по 
крайней мере, мужского пола). Как правило, эта инициация имеет ме-
сто в период достижения половой зрелости. А это, в свою очередь, 
свидетельствует о том, что опасность, которую призван отвратить 
тотемизм и аналогичные ему институты, как предполагается, связа-
на прежде всего с периодом достижения половой зрелости, другими 
словами, с отношениями полов. С половыми сношениями, по пред-
ставлениям первобытного человека, связано множество серьезных 
опасностей, хотя природа их до сих пор не была сколько-нибудь точ-
но определена. Будем надеяться, что со временем более детальное 
ознакомление с мышлением первобытного человека прольет свет на 
эту кардинальной важности проблему, что даст ключ не только к 
пониманию истоков тотемизма, но и к пониманию происхождения 
системы брака.

 118

жүктеу/скачать 2,31 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: