БҚму хабаршы №4-2016ж

 
                
 
 
 
 
БҚМУ Хабаршы №4-2016ж.  
 
258 
УДК 80/81 (574-243) (038) 
Ахметова Б.З. – кандидат филологических наук, доцент,  
Костанайский государственный университет им. А.Байтурсынова 
E-mail: bigajsha@mail.ru 
 
ОСОБЕННОСТИ ЭТНОСЕМАНТИКИ ТОПОНИМОВ 
КОСТАНАЙСКОЙ ОБЛАСТИ 
 
Аннотация. 
На 
материале 
топонимии 
исследуются 
особенности 
взаимодействия  языков  и  культур  полиэтнического  региона:  язык  как  отражение 
психоэтнолингвистических  процессов  в  условиях  длительного  контактирования,  
изменений    в  психологии  и  менталитете  народов  в  условиях  непрерывного 
взаимодействия  и  формирования  новых  языковых  форм.  Топонимия любого региона не 
только является локально ограниченной, пестрой по происхождению, но и представляет собой 
специфическую  лексику,  используемую  для  обозначения  конкретных  географических  реалий 
того  или  иного  региона.  Этнолингвистические  исследования    по  топонимии  извлекают  из 
топонимического  материала  различного  рода  информацию  о  духовной  культуре    того  или 
иного народа. 
Ключевые 
слова: 
Топонимия 
региона, 
топонимические 
ассоциации, 
этнолингвистическое пространство. 
 
Общая этнолингвистическая ситуация в Кустанайской области способствовала 
становлению  современной  топонимической  системы  региона.  Языковые  пласты 
региональной    топонимии  уникальны  в  своей  многогранности  и  показаны  сквозь 
призму языковой компетенции современного носителя языка. 
Использование  имени  человека  для  номинации  того  или  иного  объекта 
действительности  может  быть  мотивировано  несколькими  причинами.  Для  данной 
территории  целесообразно  говорить  о  следующих  обстоятельствах  ономастического 
взаимодействия: 
посессивность 
(образование 
населенного 
пункта 
от 
имени/фамилии); меморативность (номинация объекта именем в память о каком-либо 
выдающемся  человеке);  событийность  (ситуативность)  (объект  наделен  именем 
человека,  с  которым  связано  то  или  иное  событие  местного  значения); 
символичность (коннотативность) (имя объекта  употреблено либо в  символическом, 
либо в «переносном» значении). 
Воздействие  человека  на  природу, его  взаимоотношения  с  природой  нашли  
отражение    в    топонимии      региона.    Это  социологические    топонимы  (связаны  с  
социально-экономическими    условиями    жизни    общества    в    момент    называния  
топообъекта):  Кр.  Кордон  (Алтынсаринский  район)  –  «близ  поселения    находился  
охотничий  кордон»; Котлованное (Карабалыкскйи район) - «недалеко от котлована», 
Березовка  –  «небольшая  березовая  роща»  (Карабалыкский  район),  Сасыксор 
(Джангильдинский  район)  –  «грязное  место»,  Перелески  (Денисовский  район),  
Актасты (Аулиекольский район) «белые камни», Ногайколь (Аулиекольский район) - 
«рядом  с  поселением  татар,  башкир»,  Русское  (Алтынсаринский  район)  -    «первые 
поселенцы-русские»,  Сосна  (Алтынсаринский  район),  Луговое  (Алтынсаринский  р-
н),  оз. Татарское  -  «озеро, на  берегу  которого  было  татарское  селение» и  др. 
На 
характер 
социологических 
топонимов 
оказывают 
воздействие  
экстралингвистические    факторы,  среди    которых    нельзя    не    отметить    историю  
переселения    какой-либо    этнической    группы,  ее    социальное    и    экономическое  
положение  на  новой  территории, национальные, расовые, религиозные  признаки  и  
отношение    к    ним,  компактность    расселения    в    новом    ареале    и    количественное  
соотношение  контактирующих  народов, длительность  контакта. 
К  социологическим    названиям    мы    относим    и    так    называемые  
перенесенные    названия,  которые    связаны    с    миграциями    населения.  Благодаря  

 
                
 
 
 
 
БҚМУ Хабаршы №4-2016ж.  
 
259 
перенесенным   названиям  можно  судить  о  передвижениях  населения и из каких 
мест  прибыли  во  время  целины:  Целинное  (Амангельдинский  район),  Свердловка, 
Комаровка,    Ждановка,  Покровка,  (Денисовский  район),  Львовка,  Чебендовка, 
Покровка, Коломенка, Филипповка, Туфановка, Наумовка, Ждановка (Камыстинский 
район),  Харьковское,  Жуковка,  Свердловка  (Алтынсаринский  район),  Мелитополь, 
Севастополь  (Сарыкольский  район),  Симферополь,  Севастополь  (Карасуский  район), 
Кировка,  Новопавловка,  Черниговка,  Москалевка,  Киевка,  Казанское,  Харьковка 
(Аулиекольский 
район), 
Симферополь, 
Киевка 
(Карасуский 
район), 
Крымское, 
Оренбургское,  Малороссийка  (Федоровский  район),  Шевченковка,  Волгоградское 
(Житикаринский  район),  Львовка  (Камыстинский  район),  Кировка,  Рязановка,  Жуковка 
(Костанайский район). 
В  традиционных  топонимических  исследованиях  топонимы  рассматриваются 
преимущественно  в  статике  –  в  плане  отражения  топонимов  в  картах,  документах, 
текстах,  но  не  в  динамике,  предполагающей  анализ  порождения  и  взаимодействия 
элементов  различных  этнокультурных  кодов.  Топоним  –  это  слово,  остающееся  в 
подвешенном  состоянии  между  полюсом  значения  и  полюсом  представления.  Его 
понятийная  ценность  не  является  ни  абсолютно  строгой,  ни  абсолютно  нестрогой, 
однако  она,  безусловно,  имеет  некую  степень  строгости  или  нестрогости, 
целесообразную  для  научного  употребления.  Именно  между  полюсами  значения  и 
представления  находится  скользящая  шкала,  которая  простирается  между 
значениями  ассоциативного  поля  того  или  иного  топонима.  Однако  нельзя  не 
согласиться  с  тем,  что  топонимы,  являясь  именами  собственными,  находятся  очень 
близко от полюса представления и поэтому имеют большую детерминативную силу. 
Для  вербального  семантического  пространства  лексики  ведущими  факторами 
являются  «оценка»,  «сила»,  «активность»  и  четыре  новых  показателя:  «сложность», 
«упорядоченность»,  «обычность  /  частотность»,  «комфортность»  [1,  с.  33].  Тем  не 
менее благодаря ассоциации внутренняя форма топонима выступает как способ осоз-
нания  и  анализа  языкового  знака,  например,  в  речи  детей,  в  речи  носителей 
территориальных  диалектов.    Переход  от  разнородного  к  однородному  материалу 
увеличивает  сложность  семантического  пространства,  что  приводит  к  большей 
дифференциации семантических образующих.  
Ассоциативные  эксперименты  в  исследованиях  по  топонимии  позволяют 
смоделировать  лексикон  конкретного  носителя  языка  и  могут  служить  средством 
доступа  к  информационной  базе  человека.  Топонимическое  пространство  региона 
способствует не только узнаванию исторических сюжетов в окружающем пространстве, 
но  также  развивает  само  историческое  знание,  обогащаемое  дополнительными 
подробностями, извлекаемыми при переосмыслении внутренней формы топонимов. 
Исходя    из  частоты  употребления  слов-реакций,    можно  выделить  ядро  и 
периферию  лексикона,  которые  составляют  у  каждой  языковой  индивидуальности  более 
или  менее  упорядоченную  картину  мира,  отражающую  иерархию  ценностей.  На 
формирование  ядра  оказывает  существенное  влияние  частотность  слова,  с  которой  оно 
встречается в качестве реакций на разные слова-стимулы.  
Языковая личность проявляет себя через порождаемый ею дискурс, в котором 
отражаются  знания  о  мире,  оценочные  установки,  владение  языковой  техникой  и 
особенности  структурирования  действительности.  Эти  существенные  моменты  могут 
быть обусловлены, с одной стороны, особенностями языковой личности как индивида, с 
другой - принадлежностью личности к некоему социуму.  
В  ядро  входят  конкретные  по  значению  единицы,  легко  вызывающие 
мысленный образ (Костанай - > дружба, зерно, хлеб, спокойствие, костанайские зори; 
тобол- тишина, рыба). Благодаря им носитель традиционной культуры представляет 
окружающий  ландшафт  как  сцену,  на  которой  разыгрываются  те  или  иные 
исторические  события.  Вокруг  них  группируются  другие  входящие  в  данную 

 
                
 
 
 
 
БҚМУ Хабаршы №4-2016ж.  
 
260 
категорию  слова,  более  абстрактные  по  значению,  обеспечивая  переход  от 
«чувственных конкретов» к «абстрактам».  
Региональное топонимическое пространство может быть рассмотрено, с одной 
стороны,  как  текст,  отражающий  историю  народа,  а  с  другой  стороны,  как 
культурная  среда,  формирующая  историческое  сознание,  поскольку  зачастую 
топонимия воспринимается как мемориал историческим деятелям и событиям.  
Глубинной  ассоциативной  связью  характеризуются  последовательности  на 
основе  ситуативной  смежности.  В  пределах  одной  ситуации  чаще  всего 
актуализируются связи «объект действия - ситуация действия» (например, Быструха - 
еще медленнее, Диван - спать, Тарнакол - ледокол), «носитель действия - объект действия» 
(Мочала - баня, Гребешки - волосы, Берендеево - чаща). 
Ассоциации  по  сходству  неоднородны.  На  основе  внешних  признаков 
топонимов возникают реакции  по звуковому  сходству  слов: Алтерня - пятерня (13), 
Айю - I loveyou (1),  Ащикуль - щи в кульке, щи (3/4), Верхневараксино -  Вараксин 
(65),  Гаутамак  -  Гаутама (1/1), «Гаудеамус»  (1/3),  Барчик  -  барчук  (7),  Рауда  -  Иуда 
(1). Сходство функциональных характеристик объектов реализуется в реакциях типа: 
Диван  -  кровать  (0/18),  мебель  (0/12),  Быки  -  коровы  (6).  Наконец,  благодаря 
внутреннему  сходству,  установленному  индивидом  по  достаточно  сложным  и  не 
всегда  ясным  основаниям,  появляются  реакции-символы:  КамышныйЧандак 
(Федоровский  район)  -  камыши;  Каренинка  (Федоровский  район)  –  Каренин 
(школьное  произведение),  кино;  Большая  Чураковка  -  Чурсина  (артистка),  большое 
поле;  Лютинка  (Мендыгаринский  район)-  лютики  на  озерах,  луна,  цветы;  Долбушка 
(Мендыгаринский район) – столб;  Волынкино - Шотландия. 
Таким  образом,  ассоциации  по  сходству  отражают  глубинные  связи,  однако 
разные  основания  для  установления  сходства  соотносятся  с  разными  уровнями  как 
внутреннего лексикона, так и психики.  
Название  может  в  себе  заключать  признаки  двух  семантических  моделей, 
которые  могут  принадлежать  или  одному  семантическому  типу, или   даже  двум  
типам:  лимнонимкотлик    -    совмещение    моделей    формы  (круглая)    и    величины  
(небольшая)    гидрообъекта.  Эта    пластичность    номинации    связана    с    образным  
мышлением    человека,  поэтому    каждая    семантическая    модель    по    объему 
информации  может  быть  однопризнаковой  и  комплексной.   
Членение  топонима можно соотнести  с первым этапом порождения речи, что 
связано    с    дихотомией  объекта  темы  и  ремы    как    акта    предикации    и  
предопределено  мотивом  говорящего.  Однако  как  именно  работают  механизм 
выбора и механизм селекции элементов, определить сложно.  
При  восприятии  топонимов  наблюдаются  следующие  проявления  уровней 
языковой компетенции опрошенных: 
1)  несформированность  концепта  -  абстрактного  понятия,    отражающего 
основные,  существенные  признаки  топообъекта  (что  особенно  важно,  если  топоним 
субстратного происхождения); 
2)  представление  о  топониме  как  одном  из  признаков  или  свойств 
обозначенного им топообъекта; 
3) отличия, связанные с влиянием языков региона (особенно в речи билингвов). 
Большинство  региональных  топонимов  воспринимается  современными  носителями 
языка в виде образов-эталонов, которые являются личностными образованиями для хранения 
информации. Ведь уровень владения языком не столько влияет  на  степень  конкретизации   
обозначаемого      объекта  (цельность),  сколько  ограничивает  возможности  ее    вербализации 
(связность,  грамматическая  правильность).  
Проведенные  со  взрослыми  носителями  языка  свободные    и  направленные 
ассоциативные эксперименты  свидетельствуют  о плодотворности предлагаемого подхода 
к исследованию стандартного и  индивидуального  в  речевом  поведении.   

 
                
 
 
 
 
БҚМУ Хабаршы №4-2016ж.  
 
261 
В результате наблюдений  над топонимическими ассоциациями можно  прийти 
к  выводу,  что  индивидуальный  элемент  (специфика  лексического  значения  данного 
топонима)  находится  в  конкретных  наборах  семантических  компонентов.  Можно 
говорить  об  истинной  и  ложной  мотивации  топонимов.  Истинная  мотивация 
характеризуется  совпадением  внешних  и  собственно  семантических  компонентов 
словесного знака, а ложной свойственно несовпадение этих компонентов (таблица 1).  
Таблица 1 -  Истинная и ложная мотивация 
Лексема 
Внешняя семантическая 
информация 
Внутренняя семантическая 
информация 
оз. Сасыкколь 
(Карабалыский район) 
грязный, с запахом + 
предмет 
река с грязной водой, с 
плохим запахом 
оз. Близкова 
(Камистинский район) 
близко + предмет 
озеро 
близко 
расположенное к деревне 
оз. Речное 
(Сарыкольский район) 
река +признак 
река, напоминающая озеро 
р. Кулыколь 
(Камыстинский район) 
хитрый+предмет 
озеро, опасное для жизни 
 
Словами  с  истинной  мотивацией  оказываются  Быстрянка,  Грязнуха,  потому 
что  в  них  признаки  внутренней  семантической  информации  включают  в  себя 
внешние:  Грязнуха  –  река  с  грязной  водой.  Топонимы  Ямина,  Блиниха 
характеризуются  ложной  мотивацией,  поскольку  семы  «яма»,  «блины»  не  входят  в 
собственно семантическую структуру соответствующих топонимов. «Ложные» семы 
все  же  релевантны  тем,  что  они  создают  образность  (ментальную  презентацию 
дополнительного понятия на фоне первичного) данных лексем. Так, при упоминании 
данных  топонимов  участники  речевого  акта  могут  ассоциировать  не  только 
«прозаичные»  понятия  «река,  озеро»,  но  и  метафорические:  «Река,  что  тесто  на 
блины»; «Глухое место, опасное. Одно слово – ямина». Образность слов тем сильнее, 
чем  прозрачнее  их  словообразовательная  структура,  чем  больше  контраста  между 
внутренними  и  внешними  семантическими  признаками.  Образность  потамонима  Блиниха, 
например, интенсивнее, чем улимнонима Ямина благодаря его более прозрачной структуре и 
несовпадению  внешних  и  внутренних  сем  в  его  семантическом  содержании.  В  создании 
образности  активную  роль  играет  метафоризация  как  один  из  важнейших  способов 
семантической деривации. В связи с этим мы предполагаем, что в семантике топонима Ямина 
найдены  следы  метафорического  переноса,  см.  семы  «глубокое,  опасное»,  которые  могут 
быть  своеобразными  отголосками  древнего  акта  семиозиса,  то  есть  общим  (мнимым?) 
признаком между  Яминой и опасностью. 
Для  понимания  топонима  большую  роль  играют  опосредованная  мотивация, 
отражающая  ассоциативные  связи  топонима  как  звена  словообразовательной 
цепочки и допускающая переосмысление последовательности словообразовательных 
актов  в  сознании  говорящих;    способность  к  обнаружению  ассоциативного  кода, 
используемого  при  метафорическом  осмыслении  внутренней  формы  топонима; 
зависимость  восприятия  семантики  топонима  от  его  ситуативно-контекстуальных 
функций и грамматических свойств (например, каламбур); уточняющая мотивация на 
основе паронимической подмены. Уровень языковой компетенции человека является 
той  базой,  на  основе  которой    функционирует  механизм  языкового    творчества, 
оптимально вербализируя картину мира. 
Сознание,  зафиксированное  посредством  языка,  является  отражением  образа 
мира,  присущего  тому  или  иному  этносу.  Ассоциации  позволяют  вскрыть 
ненаблюдаемые  процессы  формирования  семантики  и  взаимодействия  единиц 
национального  словаря  какв  синхронии,  так  и  в  диахронии.  На  сегодняшний  день, 
изучение  семантических  свойств  слова  -  одно  из  наиболее  разработанных 
направлений в исследовании вербальных ассоциаций.  

 
                
 
 
 
 
БҚМУ Хабаршы №4-2016ж.  
 
262 
Психолингвистические  исследования  ассоциаций  развивались  по    нескольким 
направлениям.    Первоначально    была  осознана  необходимость  выявить  некоторые 
ассоциативные  нормы,  т.е.  наиболее  стандартные  для  данного  социума  слова-
реакции  на  заданное  слово-стимул.  Первые  ассоциативные  нормы  были  получены 
Кент  и  Розаноф  для  американского  варианта  английского  языка,    опубликованы  в 
1910  г.,  что  дало  возможность  сопоставления  реакций,  полученных  в  ходе 
диагностики 
и 
реабилитации 
больных, 
с 
нормативными, 
«эталонными» 
ассоциациями  здоровых  людей.  Однако  углубленные  психолингвистические 
исследования  нормативных  ассоциаций  берут  свое  начало  с  исследования 
миннесотских  ассоциативных  норм.  К  настоящему  времени  собраны  ассоциативные 
нормы  большинства  европейских  языков,  ряда  языков  народов  бывшего  СССР, 
японского языка [2, с. 81]. 
Вербальные  ассоциации  получают  в  ходе  психоаналитического  сеанса  или 
специального 
эксперимента. 
Единицей 
психолингвистического 
анализа 
являетсяассоциативная  структура,  т.е.  предполагается  два  объекта,  между  которыми 
существует связь. Как правило, ассоциативная связь действует от стимула к реакции, обрат-
ные  связи  встречаются  не  всегда.  Минимальной  ассоциативной  структурой  признается 
пара слов, где одно выступает в качестве стимула, а второе в качестве реакции: S - R.  
МАМА  -    дочка;  Костанай  –  город;  Карабалык  -  черная  рыба,  икра.    На  одно 
слово-стимул  (S)  можно  получить  целую  цепочку  слов-реакций  (RR),  в  которой  все 
предыдущие  реакции  становятся  дополнительными  стимулами  для  последующих, 
например: мама - дочка - (дочка) -  девочка - девочка - любить -любить -  жизнь - жизнь - 
день ... Это свойственно не только апеллятивнойлексике, как хорошо показано в «Словаре 
ассоциативных  норм  русского  языка»,  но  ионимам:  абак  -  кабак  -  кабак  -  вино  -  вино  -
праздник -праздник - свадьба -свадьба - молодожены -любовь... Промежуточные стимулы 
как бы направляют процесс ассоциирования, при этом в цепочке, строго говоря, ассоциативно 
связаны только смежные слова, а не первое и, например, последнее. 
Ассоциативные 
нормы 
представляют 
собой 
результат 
свободного 
ассоциативного  эксперимента,  в  ходе  которого,  как  правило,  фиксируется  только 
первая реакция на слово-стимул. В результате массового свободного ассоциативного 
эксперимента  получается  набор  реакций  на  заданные  слова-стимулы.    Этот  набор 
реакций,    которыйбыл  получен  на  один  стимул,  упорядочивается  по  частоте:  на 
первом месте оказывается реакция, которую назвало первой большинство участников 
ассоциативного эксперимента, на последнем - те реакции, которые упомянуты только 
одним  участником  эксперимента.  Такой  упорядоченный  по  частотности  набор 
реакций на слово-стимул называется ассоциативным полем стимула.  
В  центре  ассоциативного  поля  находятся  наиболее  частотные  реакции,  а  на 
периферии (или в конце скользящей шкалы)– единичные реакции. 
 Ассоциативные  нормы  определяют  тот  стандарт,  в  котором  отражены 
актуальные  для  сознания  носителей  языка  особенности  семантики  исходного  слова-
стимула. На основе ассоциативных норм исследуются как семантические, так и иные 
характеристики  слова-стимула,  а  также  закономерности  путей  ассоциирования  и 
типологии реакций.  
 Индивидуальное 
знание 
возникает 
как 
результат 
взаимодействия 
перцептивного, когнитивного, вербального и социального опыта человека. В ядро входят 
конкретные по значению единицы,  легко вызывающие мысленный образ. Ядерные слова 
выполняют  важнейшую  функцию,  обеспечивая  переход  от  «чувственных  конкретов»  к 
«абстрактам»,  что  актуально  как  для  детского  сознания,  так  и  для  взрослого  -  при 
«выходе» из глубинного уровня внутреннего лексикона на поверхностный.  
Ядро лексикона – это слова в «ближайшем» значении, отражающие «житейские» понятия. 
Язык  в  человеке  и  человек  в  языке  могут  быть  познаны  только  с  учетом 
историко-,  этно-,  социо-  и  психолингвистических  особенностей  носителей  языка. 

 
                
 
 
 
 
БҚМУ Хабаршы №4-2016ж.  
 
263 
Моделирование лексикона человека средствами ассоциативных экспериментов до сих пор 
остается актуальной и плодотворно разрабатываемой научной проблемой. 
Анализ  ассоциатов  и  слов-стимулов  как  предикативного  акта    не    нашел  
сколько-нибудь    широкого    экспериментального  распространения  и  был  отнесен  к 
периферии проблематики ассоциативных исследований семантики слова.  Но вместе 
с  тем  понимание  ассоциативной  пары  стимул-реакция  как  акта  предикации  все  же 
сыграло  значительную  роль  в  изучении  языкового  сознания  носителей  языка, 
поскольку позволило сопоставить гибкие и не алгоритмизированные ассоциативные 
процессы с более жестким противопоставлением номинации и предикации. 

жүктеу/скачать 18,3 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: