А. Тодд. «После»
30
– Он нравится каждой женщине, читавшей «Гордость и предубеждение», – заявляю я,
отвернувшись.
Мы доходим до перекрестка, и я смотрю по сторонам.
– Ну, это точно, – усмехается Хардин, по-прежнему идущий вместе со мной.
– Ты просто не понимаешь, в чем его привлекательность.
Вспоминаю библиотеку в комнате Хардина. Не может быть, чтобы это были его книги.
Или может?
– Грубый и нетерпимый мужик становится романтическим героем? Смешно. Если бы у
Элизабет было хоть немного мозгов, она сразу послала бы его подальше.
По-моему, это
очень смешно, но я заставляю себя промолчать. Мне нравится наша
небольшая стычка о литературе. Впрочем, это ненадолго, максимум минуты на три – пока он
не брякнет что-нибудь неприятное. Поднимаю глаза и вижу ямочки на щеках Хардина. Он
улыбается, и я не могу не признать, что он красив. Даже с пирсингом.
– Значит, ты согласна, что Элизабет – дура? – Он приподнимает бровь.
– Нет, она является одним из самых ярких и самых сложных из когда-либо описанных
персонажей. – Я защищаю героиню романа, повторяя фразу из
любимого фильма.
Он смеется, и я смеюсь вместе с ним. Но через несколько секунд он резко обрывает смех,
и в его глазах что-то мелькает.
– Пока, Тереза, – говорит он, поворачивается на каблуках и уносится обратно.
Что с ним? Прежде, чем я успеваю об этом подумать, звонит телефон. Это Ной; почему-
то я чувствую себя виноватой.
– Привет, Тесс, собирался тебе ответить, но решил лучше позвонить.
Голос слышен с
перебоями и как-то глухо.
– Чем занимаешься? Ты занят?
– Нет, просто поехал встретиться с друзьями в гриль-бар.
– Классно, не буду мешать. Хорошо, что прошла учебная неделя. Жду выходных!
– Снова собираешься на вечеринку? Твоя мама все еще сердится.
Так. Он что, разболтал маме? Мне нравится, что они так хорошо общаются, но иногда
Ной похож на младшего брата-ябеду. Самой неприятно, но это правда.
Но я сдерживаюсь.
– Нет, в
эти выходные останусь дома. Я скучаю по тебе.
– Я тоже скучаю по тебе, Тесс. Позвони мне вечером, хорошо?
Я обещаю, и мы обмениваемся «Я тебя люблю» перед тем, как окончательно распро-
щаться.
Когда я прихожу в общагу, Стеф собирается на вечеринку, о которой говорила Молли, в
братстве Хардина. Ищу в Интернете кино на вечер.
– Жаль, что ты не хочешь пойти. Клянусь, на ночь мы там больше не останемся. Просто
ненадолго заглянем. Киснуть в этой конуре и смотреть в одиночестве кино – это ужасно! –
ноет Стеф.
Она продолжает меня уговаривать все время, пока расчесывается и три раза меняет пла-
тье. В результате останавливается на зеленом, оставляющем очень мало пространства для вооб-
ражения. Надо признать, зеленый очень идет к ее рыжей шевелюре. Завидую ее смелости. Я
тоже, в общем-то, уверена в себе, но знаю, что грудь и бедра у меня крупнее, чем у большинства
сверстниц. Обычно я ношу одежду, скрывающую бюст, Стеф же, наоборот, старается привлечь
к груди как можно больше внимания.
– Это точно, – отшучиваюсь я.
Но в этот момент экран моего ноутбука гаснет, я жму на кнопку питания, жду… но
ничего не меняется. Экран по-прежнему остается темным.