Тюркский героический

Детство героя. Богатырский конь и оружие 289
 
бывании им того же богатырского коня. В данном мотиве развитие народного
эпоса идет как бы по спирали, отдельные точки которой время от времени со‐
прикасаются по прямой линии, хотя находятся на разных уровнях развития.
Эпизоды, связанные с добыванием коня проходят в целом сложную эво‐
люцию. Наиболее архаичными являются представления о богатырском коне
как личном покровителе, личном тотеме героя. Далее на первый план высту‐
пают повествования о конях из иного мира – божественно‐небесных, подвод‐
ных, подземных, которые сменяются данными о решающей роли женщин в
добывании и воспитании богатырского коня. Судя по логике развития народ‐
ного эпоса, наиболее поздними являются сообщения о добывании коня самим
богатырем. Поздний характер и не всегда достаточно глубокая художествен‐
ная обоснованность этих рассказов доказывается поэтикой самих эпических
сказаний. Добытый самим богатырем первый конь нередко не обладает ника‐
кими сказочными, чудесными свойствами. Он оказывается не в состоянии вы‐
полнить возложенных на него функций. Поэтому он как бы незаметно исчеза‐
ет из произведения или «вполне сознательно» заменяется другим, по‐
настоящему богатырским конем. В связи с этим появляется мотив двукратно‐
го добывания коня. Отвергая позднюю, художественно не оправданную ин‐
терпретацию сюжета, народный эпос вновь обращается, как бы «восстанавли‐
вает» свои наиболее ранние, в известном смысле изначальные и классические
формы отражения действительности.
Различные этапы эволюции сюжета, его содержания и характера могут
быть реконструированы, «восстановлены» лишь теоретически. В каждом
конкретном произведении же обычно имеется сложное переплетение отго‐
лосков различных исторических эпох, начиная с первобытной древности и
кончая новым временем.
***
Для выполнения стоящих перед ним тяжелых и опасных задач богатырь
должен иметь особое оружие, изображению добывания которого народный эпос
отводит значительное место. В эпической традиции многих народов оружие бо‐
гатыря выступает как живое существо, имеющее собственное имя и способное
на самостоятельные действия. В ряде произведений башкирского эпоса оружие
богатыря действует независимо от хозяина. О живом оружии героя в некоторых
дастанах сообщается прямо, скажем, в хакасском «Алтын‐Арыг»:
Позы кiрiп, позы тобырыбысхан.
Пiр хыри iзебiнiң сығарған
Суумча суны хара молат,
Тыннығ хара молат.
Ус чирде теектiг полған.
Теегiн азыра тудыбысхан,
Хара молат чазылыбысхан,
Пiзiнең хан тамчылирдағ,
Сыртынаң чалын частирдағ.

290 Тюркский героический эпос
Из другого кармана она вытащила
Острый меч величиною с вершок,
[То] был живой острый меч
[В ножнах] с тремя застежками.
Застежки ножен она расстегнула,
И острый меч обнажился.
С его лезвия будто капала кровь,
На обушке вспыхнуло пламя.
(Пер. В.Е. Майногашевой)
1
Широко представлены различные самостоятельно действующие виды
оружия – стрелы, сабли, кортики, плети – в бурятской Гэсэриаде. Важно
здесь отметить, что оружие действует самостоятельно и очень решительно,
резко, нередко вопреки желанию хозяина, но всегда в его пользу. По своей
«интуиции» оружие может не только поразить противника, но и убить его.
Чаще всего оружие любого вида оказывается заранее заговоренным. Близко
описывается и стрела Когюдей‐Мергена, когда о ее действиях сообщается:
«Тынду кастак божодып ийди. Ок бажынанг от чойилди. Эргек тостонг сыр
чоиилди, Тенгери туби шуулай берди, Алтай усти тибире берди. Аткан окко
jер силкинди, Алтай усти селес этти. Баатыр уулдынг аткан огы, Тогзон эки
тоолбырлу канду кастаг Уч мыйгактынг ортодоозын Ичи‐кардын jара тий‐
ди» – «Живую стрелу выпустил. На острие стрелы огонь появился. От боль‐
шого пальца искры брызнули. Дно неба зашумело, Поверхность Алтая загу‐
дела. От выстрела землю встряхнуло, Поверхность Алтая затряслась – Вы‐
пущенный молодым богатырем Кровавая стрела с девяносто двумя перьями
Той из трех маралух, что в середине стояла, Брюха распоров, улетела»
2
.
Еще ярче изображается меч якутского Нюргуна Боотура Стремительно‐
го: «Было сорок
четыре чары в клинке, тридцать девять коварств колдов‐
ских... Жажда мести к нему приросла, смерть сама в булате жила. Илбисы –
духи войны клубились вокруг него, садились на жало его. Кровь горячая пи‐
щей мечу была. Переливался кровавый закал на широком его лезвие»
3
.
Чудодейственное оружие богатыря может проявлять свое возмущение и
гнев по поводу поведения противника, как это происходит в каракалпакском
эпосе «Сорок девушек». Когда калмыцкий хан Суртайша говорит оскорбитель‐
ные слова против
одной из богатырских дев – Сарбиназ, на это очень резко реа‐
гирует ее меч: «Меч при этих наглых словах Вспыхнул у Сарбиназ в руках, Точно
молния в облаках»
4
. Да и без боя меч Сарбиназ похож на живое существо: «И в
руке у нее был меч, и кровавый солнечный луч от меча исходил»
5
.
У народов Востока в реальных боевых столкновениях и, как их отражение,
в народном эпосе серьезным оружием может быть и плеть/камча/нагайка. Как
грозное оружие изображается нагайка в хакасском «Алтын‐Арыгее. Интересно в
1
Алтын‐Арыг. С. 99, 341. 
2
Маадай‐Кара. С. 171–172, 359. 
3
Героический эпос народов СССР. Т. 1. С. 375. 
4
Сорок девушек. С. 313. 
5
Та же. С. 340. 

жүктеу/скачать 3,04 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: