Пауло Коэльо: «Алхимик» Пауло Коэльо Алхимик

Пауло Коэльо: «Алхимик»
Пауло Коэльо
Алхимик
«Алхимик»: София; М.; 2005
ISBN 5-9550-0064-Х

Пауло Коэльо: «Алхимик»
Аннотация
Одиннадцать лет жизни я отдал изучению алхимии. Уже одна возможность превращать металл в
золото или открыть Эликсир Бессмертия слишком соблазнительна для всякого, кто делает первые шаги в
магии. Признаюсь, что Эликсир произвел на меня впечатление более сильное, ибо до тех пор, пока я не
осознал и не прочувствовал существования Бога, мысль о том, что когда-нибудь все кончится навсегда,
казалась мне непереносимой. Так что, узнав о возможности создать некую жидкость, способную на мно-
гие-многие годы продлить наше земное бытие, я решил всецело посвятить себя изготовлению этого элик-
сира.

Пауло Коэльо: «Алхимик»
Считаю своим долгом предуведомить читателя о том, что „Алхимик" — книга символическая, чем
и отличается от „Дневника Мага", где нет ни слова вымысла.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Одиннадцать лет жизни я отдал изучению алхимии. Уже одна возможность превращать ме-
талл в золото или открыть Эликсир Бессмертия слишком соблазнительна для всякого, кто делает
первые шаги в магии. Признаюсь, что Эликсир произвел на меня впечатление более сильное, ибо
до тех пор, пока я не осознал и не прочувствовал существования Бога, мысль о том, что ко-
гда-нибудь все кончится навсегда, казалась мне непереносимой. Так что, узнав о возможности
создать некую жидкость, способную на многие-многие годы продлить наше земное бытие, я ре-
шил всецело посвятить себя изготовлению этого эликсира.
Это было в начале семидесятых, в эпоху великих социальных преобразований, когда еще не
существовало серьезных работ по алхимии. Я, подобно одному из героев этой книги, тратил
скудные свои средства на приобретение иностранных книг, а время — на изучение их сложного
символического языка. В Рио-де-Жанейро мне удалось разыскать двоих-троих ученых, всерьез
занимавшихся Великим Творением, но они отказались со мной встретиться. Познакомился я и с
множеством тех, кто именовал себя алхимиками, владел лабораториями и за баснословные деньги
сулил открыть мне тайны своего искусства; сейчас я понимаю, что они ничего не смыслили в том,
чему собирались учить.
Мое усердие и рвение не давали абсолютно никаких результатов. Мне не удавалось ничего
из того, о чем на своем замысловатом языке твердили учебники алхимии, заполненные бесчис-
ленными символами: драконами, солнцами, львами, лунами. И мне постоянно казалось, что я дви-
гаюсь не в том направлении, ибо символический язык открывает широчайший простор для непра-
вильных толкований. В 1973 году, в отчаянии от того, что не продвинулся в своих штудиях ни на
пядь, я совершил акт величайшей безответственности. В ту пору Управление образования штата
Мату-Гроссу пригласило меня вести занятия по театральному искусству, и я использовал своих
студентов для постановки „лабораторных" спектаклей на тему Изумрудной Скрижали. Даром мне
это не прошло, и подобные эксперименты вкупе с иными моими попытками утвердиться на зыб-
кой почве Магии привели к тому, что уже через год я мог на собственной шкуре убедиться в
правдивости поговорки „Как веревочке ни виться, а конец будет".
Следующие шесть лет моей жизни я относился ко всему, что имело отношение к мистике, с
изрядным скептицизмом. В этом духовном изгнании я сделал для себя несколько важных выводов:
мы принимаем ту или иную истину лишь после того, как сначала всей душой отвергнем ее; не на-
до бежать от собственной судьбы — все равно не уйдешь; Господь взыскивает строго, но милость
Его безгранична.
В 1981 году я встретился с Учителем, которому суждено было вернуть меня на прежнюю
стезю. Покуда он наставлял меня, я снова, на собственный страх и риск принялся изучать алхи-
мию. Однажды вечером, после изнурительного сеанса телепатии, я спросил, почему алхимики
выражаются так сложно и так расплывчато.
— Существует три типа алхимиков, — ответил он. — Одни тяготеют к неопределенности,
потому что сами не знают своего предмета. Другие знают его, но знают также и то, что язык ал-
химии направлен к сердцу, а не к рассудку.
— А третьи? — спросил я.
— Третьи — это те, кто и не слышал об алхимии, но сумели всей жизнью своей открыть
Философский Камень.
И после этого мой Учитель, относившийся ко второму типу, решил давать мне уроки алхи-
мии. Вскоре я понял, что ее символический язык, столько раз сбивавший меня с толку и так раз-
дражавший меня, — это единственный путь достичь Души Мира, или того, что Юнг называл
„коллективным бессознательным". Я открыл Свою Стезю и Знаки Бога — истины, которые мой
интеллект прежде отказывался принимать из-за их простоты. Я узнал, что задача достичь Велико-
го Творения стоит не перед немногими избранными, а перед всеми, кто населяет Землю. Не все-
гда, разумеется. Великое Творение является нам в форме яйца и флакона с жидкостью, но каждый
из нас способен — в этом нет и тени сомнения — погрузиться в Душу Мира.
И потому “Алхимик” — тоже книга символическая, и на страницах ее я не только излагаю