Поэзия беспризорной весны
жүктеу/скачать 0,79 Mb. Pdf көрінісі
|
| Настоящего его. Впечатляющее зрелище, но одного раза мне хватит.
— А больше никого? — Ты имеешь в виду Феликса? — Минхо приподнимает голову. — Нет, Феликса не показал. Но с Феликсом мы и так скоро увидимся. Они спутываются пальцами, а на самом деле, конечно, артериями. Кровеносной системой. Или корневой. Скорее, конечно, корневой. Сок, который течёт по их венам вместо крови – общий. Сок, который течёт по их венам вместо крови – сладкий. Если разрезать им запястья кухонным ножом или вскрыть глотки детскими ножницами, оттуда хлынет смола. Она стечёт, застынет и через много десятков лет превратится в янтарь. Вот так всё просто – они и есть драгоценный камень. Они и есть величайшее сокровище дома. И как любое сокровище, их следует беречь от порока взросления. Губы у Минхо похожи на сладкие леденцы. Но больше, разумеется, на листья. И когда Джисон целует его – то чувствует тёплую вязкую смолу на языке. А под пальцами – бьющийся пульс. Стать бессмертным, в сущности, очень просто. Достаточно несколько раз умереть. *** Дом держится на просевшем фундаменте, нескольких насквозь мшистых стенах, немного – на честном слове. Гремит так, словно их забросило в самый центр морской бури. В сущности, так и есть. В сущности – они посередине атлантического океана, совсем одни (вместе с Сынмином и Чонином, прячущимся в Феликсовой комнате), без шлюпок, а самое главное – без желания этими шлюпками воспользоваться, даже если бы они были. 185/192 Небо похоже на густые сливки, взбитые с черничным соком. Если бы Джисон мог положить облако себе на язык, оно связало бы ему рот и склеило зубы. Если бы Джисон мог положить облако себе на язык, ему бы выломало челюсть и разорвало черепушку, как маленькую керамическую чашечку, потому что небо рассыпается и расслаивается на молнии, как на бесплатные конфеты. Грохочет без перерыва. — Стёкла сейчас вылетят, — нервно предупреждает Джисон, выглядывая через окно в комнате Минхо. Тот оглядывается. — Не вылетят. Бывало и хуже. — Так это было раньше. А сейчас нам может снести крышу, и мы даже не заметим. Речь, разумеется, не о доме. Хотя о доме в том числе. Генератор выключают. В грозу в доме электричества быть не должно – что-то где-то может закоротить, и дом вспыхнет, как маслянистая спичка. Будет гореть даже лучше накормленного бензином склада. С Джисона достаточно огненных развлечений. Поэтому – темно, как в подвале. И холодно. Ветер вгрызается в срубы и дерёт их, как кошка раскрывает горло пойманной мыши – на нитки и проволоку. Пол иногда трясётся. Не слышно даже проносящихся мимо поездов. Только собственное болезнетворное сознание. Прилипший к окну Джисон мёрзнет в футболке. Это не его – Минхо; Джисону было слишком лень лишний раз подниматься в комнату за собственной чистой одеждой. Попробуй там пробраться, когда в коридоре зацветает расторопша и ползёт синеголовник. Они не причинят Джисону вреда специально, но Джисон сам по себе не отличается звериной грацией – по-звериному он может только вопить. Так что проще оказывается одолжить у Минхо. На стекле распускается несколько капель. Джисон отшатывается от неожиданности, как будто они способны процарапать ему кожу. Если бы капли были ножами, Джисон бы пошёл гулять без зонта много лет назад и вернулся бы, весь насквозь истыканный слякотью, как игольница. Слава богу, что раньше он не догадался. — Дождь начинается, — сообщает он. — Хорошо, — кивает Минхо. — Тогда пошли. Он набил чем-то рюкзак и закинул на плечо. Надеждами, наверное. И молитвами. Вряд ли там зубная щётка и запасные носки – зачем они им? Минхо протягивает руку, и Джисон спешно хватается. Капилляры к капиллярам – у них единая кровеносная система. 186/192 Они выходят в коридор, и что-то моментально падает Джисону на голову. Он полуслышно ойкает и трёт макушку. На пол рушится картина в тонкой рамке – странноватый жёлтый монстр Феликса. Сполз сюда с лестницы. — Осторожно, — предупреждает Минхо. — Ты тоже. Пока они идут по коридору, что-то вспышкой пролетает им по ступням. Что-то, похожее на Чонина – маленькое, молниеносное, неморгающее. Заяц. С длинными ушами и длинными лапами – величиной с мироздание. И даже живой. Удивительно. Он уносится вверх по лестнице и исчезает там где-то, шелестя кустами. У Джисона слегка болит голова. От шума и чего-то, смутно напоминающего жүктеу/скачать 0,79 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|