Рис. 4.10. Тушение огня водой для получения приманки (по Э. Г Вацуро, см.
пояснения в тексте).
Однако исследователи пытались снова и снова проанализировать, насколько
осмысленны были действия обезьяны в этой ситуации.
Рафаэлю предлагали разные кружки и обнаружили, что он предпочитает
пользоваться только той же самой кружкой, что и в период освоения этой операции.
Стереотипность его поведения особенно ясно выступила, когда кружку продырявили
и предложили ему пробки, палочки и шарики для затыкания отверстия. Оказалось,
что Рафаэль не замечает отверстия, вновь и вновь подносит кружку под кран. Он не
обратил внимания, что, случайно закрыв кружку ладонью, он временно
приостановил вытекание воды, и не воспользовался этим приемом. Не обращая
внимания на отсутствие воды, однажды он 43 раза опрокидывал над огнем пустую
кружку, при этом не использовал ни одной из предложенных ему затычек, хотя
ранее, во время игры делал это неоднократно.
Наконец, опыты перенесли на озеро, и ящик с приманкой поместили на один
плот, а бак с водой — на другой, соединенный с первым довольно длинным и
шатким мостиком. Рафаэль приложил массу усилий, чтобы принести воду из бака,
вместо того чтобы зачерпнуть ее тут же, прямо с плота. Это окончательно убедило
исследователей в его неспособности к пониманию истинных связей между
элементами данной проблемной ситуации.
По их мнению, во всех проведенных опытах у шимпанзе отсутствовало
«смысловое понимание задачи», и все их поведение было основано прежде всего на
ориентировочно-исследовательских пробах, а затем на закреплении связей от
случайно достигнутого полезного результата. «Поведение человекообразной
обезьяны определяется взаимодействием положительных и отрицательных
условнорефлекторных связей... В решении новых задач обезьяна использует ранее
выработанные навыки вне зависимости от смыслового содержания ситуации»
(Штодин, 1947, с. 199; курсив наш. — Авт.).
Рис. 4.11. Тушение огня на плотах (по Э. Г Вацуро, пояснения в тексте).
Между тем на самом деле оснований для столь безапелляционного вывода не
было. В частности, при анализе фотографий современному наблюдателю бросается в
глаза, что плоты (скорее платформы) были расположены достаточно высоко над
водой, так что шимпанзе, который побаивается воды, мог предпочесть перебраться
на соседний плот, чем рисковать оказаться в воде, пытаясь зачерпнуть ее с
платформы (рис. 4.11).
Не исключено, что такое решение было характерно только для этой обезьяны, а не
для шимпанзе как вида. В пользу такого предположения говорит следующий факт. В
70-е годы Л.А.Фирсов воспроизвел опыт с тушением огня для фильма «Думают ли
животные?». Когда в баке не оказалось воды, участвовавшая в съемках шимпанзе
Каролина впала в тяжелую истерику: она рвала на себе волосы, визжала, каталась по
полу, а когда успокоилась, то взяла половую тряпку и одним броском накрыла
спиртовку, погасив огонь. На следующий день Каролина уверенно повторила это
решение. Другие обезьяны тоже нашли разнообразные выходы из этой ситуации. Не
исключено, что и в ситуации с плотами другие обезьяны могли бы проявить
свойственную виду изобретательность и найти другие варианты решений.
Анализируя упомянутые опыты, Ладыгина-Котс (1959), в целом соглашаясь с
выводом авторов об ограниченной способности обезьян к решению данного типа
задач, указывает, что многие описанные ими особенности поведения шимпанзе
обусловлены не неспособностью решить новую задачу, а характерной для шимпанзе
приверженностью к ранее выработанным навыкам. По ее выражению, «шимпанзе —
рабы прошлых навыков, которые трудно и медленно перестраиваются на новые пути
решения» (с. 296). Следует, правда, делать поправку на то, что эта последняя
особенность могла быть следствием долгой жизни в неволе многих из подопытных
обезьян, прежде всего ее подопытного 16-летнего Париса.
Ладыгина-Котс полемизирует с мнением, согласно которому «у шимпанзе
отсутствуют проявления интеллектуальных действий». Она приводит убедительные
доказательства того, что как Парис, так и Рафаэль продемонстрировали способность
к «подготовительным» действиям — обгрызанию и заострению палок до нужного
размера, что отвечает (по Леонтьеву) критерию интеллектуальных действий (см.
1.4).
Завершая описание этой группы методик изучения мышления животных,
необходимо отметить, что полученные с их помощью результаты убедительно
доказали способность человекообразных обезьян к решению такого рода задач.
Шимпанзе способны к разумному решению задач в новой для них ситуации без
наличия предшествующего опыта. Это решение осуществляется не путем
постепенного «нащупывания» правильного результата методом проб и ошибок, а
путем инсайта — проникновения в суть задачи благодаря анализу и оценке ее
условий.
Подтверждения такого представления можно почерпнуть и просто из наблюдений
за поведением шимпанзе. Убедительный пример способности шимпанзе к «работе
по плану» описал Л. А. Фирсов, когда в лаборатории недалеко от вольеры случайно
забыли связку ключей. Несмотря на то что его молодые подопытные обезьяны Лада
и Нева никак не могли дотянуться до них руками, они каким-то образом их достали
и очутились на свободе. Проанализировать этот случай было не трудно, потому что
сами обезьяны с охотой воспроизвели свои действия, когда ситуацию повторили,
оставив ключи на том же месте уже сознательно.
Оказалось, что в этой совершенно новой для них ситуации (когда «готовое»
решение заведомо отсутствовало) обезьяны придумали и проделали сложную цепь
действий. Прежде всего они оторвали край столешницы от стола, давно стоявшего в
вольере, который до сих пор никто не трогал. Затем с помощью образовавшейся
палки они подтянули к себе штору с окна, находившегося довольно далеко за
пределами клетки, и сорвали ее. Завладев шторой, они стали набрасывать ее на стол
с ключами, расположенный на некотором расстоянии от клетки, и с ее помощью
подтягивали связку поближе к решетке. Когда ключи оказались в руках у одной из
обезьян, она открыла замок, висевший на вольере снаружи. Эту операцию они
раньше видели много раз, и она не составила для них труда, так что оставалось
только выйти на свободу.
В отличие от поведения животного, посаженного в «проблемный ящик»
Торндайка, в поведении Лады и Невы все было подчинено определенному плану и
практически не было слепых «проб и ошибок» или ранее выученных подходящих
навыков. Они разломали стол именно в тот момент, когда им понадобилось достать
ключи, тогда как в течение всех прошлых лет его не трогали. Штору обезьяны тоже
использовали по-разному. Сначала ее бросали как лассо, а когда она накрывала
связку, подтягивали ее очень осторожно, чтобы та не выскользнула. Само же
отпирание замка они неоднократно наблюдали, так что трудности оно не составило.
Для достижения поставленной цели обезьяны совершили целый ряд
Достарыңызбен бөлісу: |