философско-лирические,  философско-аллегорические

154 
 
К  литературным  сказкам,  которые  носят  философский  характер,  заставляя  читателей 
задуматься  над  многими  существенными  вопросами  современной  жизни,  можно  отнести 
произведения  Серебряного  века  Н.К.  Рериха,  А.М.  Ремизова,  Ф.  Сологуба,  Л.  Чарской,        
М. Кузмина, М. Пришвина. 
Так, философская сказка является основой художественного мира М. Пришвина и как 
символ  творческих  сил  мироздания  определяет  направление  творческих  поисков  писателя. 
Единство  материального  и  чудесного  составляет,  по  его  мнению,  основу  жизни.                  
В.Д.  Пришвина  приводит  слова  писателя:  «...если  признать  законы  естественные  как 
необходимые берега, то внутри берегов течет река чудес: надо перенести чудо внутрь закона, 
и  чудо  начинает  свою  собственную  жизнь,  и  музыкальная  сказка  обращается  в  самые 
глубокие  законы  жизни».  Идея  единства  человека  и  природы,  символом  которой  в 
художественном мире М. Пришвина стала сказка, находилась в русле философских исканий 
XX  в.  По  мнению  ученых,  она  «перекликается  с  теориями  «теокосмического  единства» 
(В.Соловьев,  П.Флоренский),  «интуиции  целостного  бытия»  (С.Франк),  «мира  как 
органического  целого»  (Н.Лосский),  «новой  этики  творчества»  (Н.Бердяев),  «концепции 
абсолюта  как  всеединства»  (Л.Карсавин),  ноосферы  (В.Вернадский)».  Сказка  в  творческом 
осмыслении М. Пришвина - объединяющее начало бытия, синоним творческой силы жизни 
[1, 188-190].  
В  литературе  конца  XX  фиксируется  тяготение  к  мифологизации  повествования,  к 
приданию  художественному  тексту  глубокого  философского  смысла.  Для  литературы 
этого времени характерно стремление к осмыслению своего времени в связи с вечностью, в 
единстве старого и нового. Этим и обусловлено особое отношение к фольклору, в том числе 
к  сказке.  «Сказочное»  начало  по-разному  проявилось  в  творчестве  писателей  и  поэтов,  но 
практически любое обращение к сказке в это время было связано со стремлением авторов к 
осмыслению  общих,  глобальных  проблем  истории,  человеческой  судьбы,  утверждением 
приоритета  бытийных  категорий,  таких,  как  любовь,  дружба,  красота,  жизнь,  смерть 
(усиление философского пафоса). Общей тенденцией современной сказочной прозы можно 
считать  стремление  к  перенесению  на  традиционные  сказочные  образы  и  ситуации 
характерных  для современности деталей, усложнение сюжетной модели сказки, углубление 
психологизма  персонажей,  стремление  к  мотивированию  их  поступков  через  внешние  и 
внутренние  проявления.  В  литературной  сказке,  в  том  числе  и  философской,  появляется 
автор-повествователь,  рассказчик,  что  и  предопределяет  основную  аксиологическую 
направленность  сказки  –  шутливую,  ироническую,  сатирическую.  Именно  вследствие 
названных  факторов  (и  это  далеко  неполный  перечень)    возникает  и  развивается  жанр 
философской сказки [9].  
Среди авторов философской сказки имена таких писателей, как:  Л. Кэрролл,  А. Милн, 
А.  Линдгрен,  Т.  Янссон,  Т.  Теллеген,  Т.  Собакин,  С.  Козлов,  Г.  Остер,  А.  Иванов,                   
Г. Цыферов и др.  
У  Г.  Цыферова  за  простым  сюжетом  сказок  много  мудрости  и  глубины,  совершенно 
удивительного чувства жизни, которое даруется только в детстве: чувство, что ты и все, что 
ты делаешь, все вокруг тебя  драгоценно. Философские сказки автора - это  размышления о 
том, зачем ты пришел в этот мир, это мучительные поиски себя и собственного дела, и это 
имеет отношение ко всем – и к маленьким, и к большим.  
Иносказательность  и  философичность,  присущие  сказке,  создают  условия  раскрытия 
«вечной»,  глобальной  не  теряющей  своей  значимости  на  протяжении  длительного 
исторического  времени  проблематики.  Критиками  и  исследователями  особенности 
философской  сказки  отмечались  не  раз,  но  составляющих  столь  яркое  отличие, 
проанализировано до сих пор не было. [8]. Этим и обусловлена актуальность исследования 
философской сказки. 
Литературная философская сказка развивается в XX – XXI вв. в рамках двойственного 
процесса  –  присутствует  как  формальная  стилизация  под  фольклорную  традицию,  так  и 
смысловая  полемика  с  ней.  Стремление  приблизить  фольклорные  каноны  к  современным 

155 
 
этическим  принципам,  что  создает  условия  для  усложнения  сказочного  и мифологического 
конфликтов, в основном, в сфере психологии персонажей является основным направлением 
развития философской сказки. 
 
Список литературы 
1  Овчинникова Л.В. Русская литературная сказка XX века (история, классификация, поэтика): 
дис. ... д-ра фил. наук. – М., 2001.   
2  Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х гг. – М., 1991, – Т. 4. 
3   Словарь русского языка / Сост. С.И.Ожегов. – М., 1953.
 
4  Брауде Л.Ю. К истории понятия «Литературная сказка» // Изв. ЛИ СССР. Сер. лит. и яз., г. 
36, 1977. – № 3.  
5  Кузьмина  Е.О.  Жанр  литературной  сказки  в  творчестве  С.  Кржижановского  //  Актуальные 
вопросы    филологических  наук:  материалы  междунар.  науч.  конф.  –  Чита:  Издательство  Молодой 
ученый, 2011. – С. 9-12. 
6  Цикушева  И.В.  Жанровые  особенности  литературной  сказки  (на  материале  русской  и 
английской  литературы)  //  Вестник  Адыгейского  государственного  университета.  Серия  2: 
Филология и искусствоведение. 2008. –
 
№ 1. 
7  Ильин И.А. Духовный смысл сказки // Культура здоровой жизни. 2004. – № 1. – С.52-63. 
8  Тихомирова А.В. Жанровые особенности философской сказки в русской   литературе второй 
половины XX – начала XXI века: дис.… канд. филос. наук. – Ярославль. 2011. 
9  Шевель Е.А. Философская сказка Ф.Искандера «Кролики и удавы»:  Феноменология жанра:  
Автореф. дисс. … к. фил. наук. – Махачкала, 2012.     
 
Мақалада фольклор мен әлем әдебиетіндегі белгілі жанр - ертегілер қарастырылады. 
Ертегінің  жанрлық  ерекшеліктері  айқындалып,  онын  әдеби  ертегіден  айырмашылығы 
көрсетіледі.  Әдеби  ертегінің  әртүрлі  классификациялануы  талданады.  Философиялық 
ертегінің қалыптасуы мен дамуы анықталады.  
 
The article is devoted to one of the most popular genres in the folklore and literature of the 
peoples  of  the  world  -  a  fairy  tale.  It  describes  the  features  of  the  fairy  tale  genre,  the  literary 
features (the author's) tales. Literary tale is regarded as an independent genre, given the different 
approaches to the classification of literary tales. Traced the origin and development of the genre of 
philosophical tale. 
 
 
 
 
 
УДК 8-882 
Е.П. Гаранина, Л.Е. Токатова 
Павлодарский государственный педагогический институт 
Павлодар, Казахстан 
kate1917@mail.ru, TokatovaL@mail.ru 
 
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПАВЛОДАР НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ  
 
Статья 
посвящена 
рассмотрению 
некоторых 
особенностей 
современного 
литературного  процесса  Казахстана,  в  частности  -  его  региональной  составляющей. 
Материалом  для  статьи  послужило  лирическое  творчество  современных  павлодарский 
поэтов.  Цель  работы  состоит  в  том,  чтобы  выявить  специфику  образа  Павлодара  как 
довлеющего  пространственого  образа  в  лирике  указанных  поэтов.  В  работе  исследуются 
некоторые черты павлодарского хронотопа, позволяющие говорить об этом образе как об 
интертекстуальном  элементе,  переходящем  из  произведение  в  произведение,  от  одного 
автора к другому.  

156 
 
Статья выполнена при поддержке гранта МОН РК  (договор № 290 от 12.02.2015 г.) 
по  направлению  «Фундаментальные  и  прикладные  исследования  в  области  гуманитарных 
наук». 
 
Ключевые 
слова: 
региональная 
литература, 
общекультурный 
ландшафт, 
художественный образ, пространственная организация текста, культурный код.  
 
Сегодня непросто судить о современном литературном процессе Казахстана в целом и 
Павлодара  -  в  частности,  в  том  числе  -  и о  литературе,  издающейся  на  русском  языке.  Это 
связано  с  тем,  что  на  данный  момент  профессиональным  научным  описанием  и  изучением 
современного  казахстанского  литературного  процесса  учёные  практически  не  занимаются. 
Литературно-художественные  журналы  «Простор»  и    «Нива»,  издание  книг  по 
государственному  заказу,  издание  книг  в  местных  издательствах,  инициативные  издания  - 
вот небольшой перечень, по которому можно судить о современном литературном процессе 
нашей страны. Также журнал «Аманат», который публикует авторов из ближнего и дальнего 
зарубежья, журналы «Тан Шолпан» и «Тамыр».  
Литературный  процесс  Казахстана  по  характеру,  если  допустимо  так  выразиться, 
регионален. Литература развивается в городах, а их особенность определяется проявлением 
человеческих,  социальных,  экологических  и  др.  проблем.  Представления,  в  том  числе  и 
наивно-этические, чувства, ценностные ориентации, система восприятия окружающего мира 
и свое отношение к нему составляет субкультуру региона, которая по-своему проявляется в 
литературе.  В  связи  с  этим,  думается,  общеказахстанский  литературный  процесс  нужно 
изучать в региональном аспекте.  
Литература  Павлодара  -  часть  общеказахстанского  литературного  процесса.  Она 
тематически  многообразна,  содержательна,  имеет  свое  лицо.  Литература  Павлодара  богата 
своей историей: в ней оставили свой след А.Сорокин, А.Новоселов, В.Иванов, П.Васильев и 
др.  В  Павлодаре  есть  свое  Литературное  общество,  имеющее  давние  традиции  и 
профессиональных  писателей  (например,  Виктор  Семерьянов,  Ольга  Григорьева,  Юрий 
Поминов  и  другие).  Региональность  этой  литературы  проявляется  не  только  в  том,  что  все 
перечисленные  писатели  живут  (или  жили)  в  Павлодаре,  но,  прежде  всего,  в  том,  что 
Павлодар является для их творчества довлеющим пространственным образом.  
Судьба  Павлодара  в  литературе  выступает  индикатором  значимых  и  будничных 
событий его истории. В этом смысле культурные ландшафты Павлодара несут в себе важную 
культурологическую функцию. В литературе города отражаются личностные переживания и 
общественные проблемы. В этом смысле Павлодар многолик, но при этом можно выделить 
ряд  свойств,  качеств  этого  города,  которые  присущи  ему  в  творчестве  многих  писателей и, 
тем самым, составляют павлодарский культурный код.  
Во-первых, Павлодар - город трудовой и суетливый: 
Мы - плотники. Мы строим дом. 
И это песня, а не гром. 
Получит город Павлодар 
Еще один рабочий дар.  
(П. Гусев. Песня молотка) [1, 19]. 
Или: 
До свиданья, жди меня, 
Мой завод алюминиевый, 
Нынче до понедельника 
Я прощаюсь с тобой.  
(П. Гусев. Мой завод алюминиевый) [1, 20]. 
Конечно,  приведённые  строки  выглядят,  возможно,  несколько  наивными  и  несут  на 
себе явный отпечаток индустриальной романтики, присущей поэзии советской эпохи, но, тем 
не  менее,  они  отражают  важную  в  исторической  перспективе  особенность  Павлодара  - 

157 
 
индустриального города (интересно отметить в этой связи, что и в ономастике современного 
Павлодара  отчётливо  заметен  этот  индустриальный  отпечаток  -  см.,  например, 
неофициальные  названия  районов  Химгородки  -  расположен  рядом  с  нефтехимическим 
заводом или Алюминстрой - район, построенный для работиков Алиминиевого завода).  Во-
вторых,  специфической  особенностью  образа  Павлодара  в  творчестве  многих  авторов 
является  то,  что  Павлодар  как  бы  не  совсем город  (или,  по  крайней мере,  город,  имеющий 
сельские  черты,  черты  деревни).  Во  многом  это  объясняется  тем,  что  в  течение  долгого 
времени Павлодар был (и в какой-то мере продолжает оставаться) провинциальным городом. 
Деревня  и  город  в  русской  (в  том  числе  -  и  русскоязычной)  культуре,  начиная  со  времён 
сентиментализма,  -  это  не  только  географические,  но  и  нравственные,  психологические  и 
духовные  понятия.  С  деревней  при  таком  подходе  связаны  искренность,  открытость, 
трудолюбие,  эмоциональность,  простота;  с  городом  -  холодность,  неискренность, 
закрытость,  блеск,  роскошь.  Изображение  провинциального  города  в  русской  литературе 
имеет  в  связи  с  этим  особый  характер:  провинция  словно  колеблется  между  городом  и 
деревней,  совмещая  в  себе  качества  того  и  другого.  Таким  образом,  провинциализм 
накладывает  особый  отпечаток  на  восприятие  и  изображение  городского  пространства, 
придаёт ему особого свойства эмоциональность.  
В творчестве многих авторов сельская периферия Павлодара изображается как родная и 
близкая,  как  место  родительского  дома,  как  пространство  детства,  полное  искренности  и 
нравственной чистоты:  
Поеду в деревню, поеду. 
Уеду в родные края. 
И там над собою победу, 
Быть может, отпраздную я. 
Уеду от всяких соблазнов, 
Страстей, искушений людских, 
Уеду от помыслов грязных 
Укрыться в Пенатах своих. 
Не слышать бы хама-соседа, 
Не видеть бы друга- скупца. 
Из города тихо уеду, 
В деревню пожить у отца.  
(И.Кандыбаев. Поеду в деревню). [2, 43]. 
В стихотворении Ольги Григорьевой "сельский пейзаж" внутри города - это не просто 
реальная  географическая  примета  Павлодара,  но  особое  пространство,  в  котором  течёт 
особая жизнь, не похожая на обычную городскую: 
Словно деревеньки лоскут -  
Маленьких домишек ряды.  
Воду на салазках везут,  
Стелется из труб  
Белый дым.  
Только повернувшись лицом  
Видишь - окружил до реки  
Город наш  
Бетонным кольцом  
Эти уголки-островки.  
(О. Григорьева. Словно деревеньки лоскут) [3]. 
В  этом  стихотворении  обыденные  детали  деревенского  быта  имеют  высокое 
нравственное значение: 
Видишь - окружил до реки  
Город наш  
Бетонным кольцом  

158 
 
Эти уголки-островки.  
Где уж их владельцам скучать!  
Как начнет весна  
Ливни лить,  
Начинают грядки копать,  
Скворушкам дома мастерить.  
С удочкой шагают на плёс,  
А под осень уголь везут.  
- Эй, хозяин, вам же под снос!  
- Ничего, авось не снесут!  
Ничего, авось, не снесут...  
Поит грядки рыхлые дождь.  
Может, в этом высшая суть -  
Не скорбеть о том,  
Что уйдешь?  
Верить, что не будет конца  
Жизни в хороводе забот.  
Радоваться пенью скворца  
И копать весной огород...  
(О. Григорьева. Словно деревеньки лоскут) [3]. 
В  городском  культурном  коде,  как  правило,  выделяется  пространственный  образ, 
который  является  знаковым,  репрезентативным  для  данного  города,  его  "визитной 
карточкой". Этот образ может носить как архитектурный (например, Невский проспект или 
мосты для Петербурга), так природный характер. Для Павлодара можно выделить два таких 
образа: Баянаул и Иртыш.  
Этих гор чудесней нет! 
Если не был - побывай, 
Где красавица Акбет 
Загляделась в Джасыбай, 
Где в сказаньях о былом 
Столько радужных надежд, 
Где уснули вечным сном 
Баян-слу с Козы-Корпеш.  
(И.Кандыбаев. Баянаул) [2, 50] 
Можно  сказать,  что  образ  Баянаула  в  этом  стихотворении  (как  и  во  многих  других)  в 
каком-то  смысле  двойственный:  одновременно  природный  и  культурный.  Природная 
составляющая  образа  организована  через  перечисление  реальных  географических  деталей: 
Акбет  (гора),  Джасыбай  (озеро).  Интересно  отметить,  что  ни  Акбет,  ни  Джасыбай,  в 
сущности,  в  стихотворении  не  описываются  (если  не  считать  эпитета  "чудесные  (горы)"  и 
"красавица  (Акбет)",  которые  носят  самый  общий,  назывной,  а  не  живописный  характер). 
Образная система стихотворения как бы не нуждается в живописном описании баянаульских 
гор  и  озера,  потому  что  произведение  внутренне  обращено  к  читателю,  который  видел  их 
красоту,  знает,  какова  она.  Стихотворение  таким  образом  направлено  не  на  то,  чтобы 
вызвать у читателя какие-то чувства (например, чувство восхищения красотой природы), а на 
то,  чтобы  оживить  уже  имеющиеся  чувства,  оно  апеллирует  к  эмоциональному  опыту  и 
воспоминаниям читателя.  
Точно  так  же  не  нуждается  в  развёрнутом  комментарии  и  обращение  к  культурной 
составляющей  образа:  подразумевается,  что  история  Козы-Корпеша  и  Баян-сулу  известна 
всем. Стихотворения об Иртыше есть практически у каждого поэта, пишущего о Павлодаре. 
Образ  реки  -  это  образ,  довлеющий  над  городом,  его  природное  и  психологическое 
сосредоточие, его центральная артерия: 
Иртыш у берега хлопочет, 

159 
 
Как спать намерившийся кочет, 
И в ожиданьи снов своих, 
Иртыш затих.  
(Т.Окольничья. У Иртыша. Разговор с дочерью) [4, 51-52]. 
Образ реки - это одновременно и реальная географическая примета, и пространственый 
образ,  и -  в  то  же  время - образ  времени, образ  текущей  жизни, постоянной и  изменчивой. 
Недаром  образ  реки  часто  связывается  с  образом  прошлого.  В  стихотворении  Ольги 
Григорьевой "Здравствуй, здравствуй! Ну что тебе написать сегодня?", написанном в форме 
письма  - обращения  лирической  героини  к  уехавшему  другу,  образ  Иртыша  напоминает  не 
только об оставленном родном городе, но и о чувствах, пережитых на берегах реки - именно 
этим в композиционном плане объясняется концовка стихотворения: 
Здравствуй, здравствуй! Ну что тебе написать сегодня? 
Иртыш разлился до горизонта. И, как всегда, 
Весна, неряха, эта старая сводня 
Собирает влюбленных на берег. 
Непременно туда, где вода. 
Мне же видно все из окна. Это море до “седьмого аула” 
И то, как деревья кричат “караул”, 
над водой простирая руки. 
Но никто не слышит этого безмолвного “караула”, 
А Богу, видно, смешны неразумные скрипы-звуки. 
Он-то знает, какой благодатью 
потом наполнится пойма, 
А в Иртыш пойдут косяки мальков серебристых. 
И кто-то останется жить, а другой будет тут же пойман… 
Иртыш разлился. 
И солнце целует холодную гладь, 
проявляя смелость. 
И чтоб вечер этот все длился, и длился, и длился… 
И уезжать уже никуда не хотелось. 
(Ольга Григорьева. Здравствуй, здравствуй! Ну, что тебе написать сегодня?) [5]. 
Павлодар  молод,  но  в  представлениях  павлодарских  поэтов  имеет  свою  историю.  Эта 
история  связана  с  историей  государства,  страны,  народа  -  с  одной  стороны,  с  другой 
стороны,  это  личная  история  человека,  пишущего  о  Павлодаре,  в  психологическом 
отношении не менее, а может, и более значимая, чем "большая" история.  
Так,  в  стихотворении  Т.  Окольничьей  история  города,  связанная  с  индустриальной 
историей государства, и история человека сливаются в одно, прорастают друг сквозь друга: 
Иду к тебе, мой старый Павлодар, 
Саманный, деревянный город детства. 
Не ведал о заборах наш квартал, 
И было близким дальнее соседство: 
Тогда тебе не заслоняли сердца 
Слои бетона - ты тогда дышал 
Свободной грудью степью изумрудной, 
Где ветры пряны от дыханья трав 
А как гулял по праздникам квартал!  
(Т.Окольничья. Городу моему)  [4, 46]. 
А  в  стихотворении  Ольги  Григорьевой  Павлодар  как  пространственный  образ 
фиксирует  моменты  психологической  истории  лирической  героини,  становится  "картой 
души", "картой чувств" лирического субъекта: 
Мы любим не город, а то, что в нём было. 
И, может быть, то, что могло ещё быть: 

160 
 
Встречалось, рождалось, болело, искрило — 
И нас вдохновляло всё это любить. 
Мы любим не город. Бездушные зданья 
Не радуют глаз, как река или лес. 
Мы любим ушедшее, воспоминанья, 
Кусочек судьбы, заблудившейся здесь. 
И всё же — люблю этот город иртышский, 
Вобравший дыханье великой реки, 
До боли знакомый, до нежности  близкий, 
Родной, как морщинки любимой руки. 
Мне ведома каждая радость и ранка, 
Как в детских глазах, растворяешься в нём… 
Опять назначаю свиданье «у танка», 
Опять у фонтанов гуляем вдвоём. 
И снова,  встречая друзей и знакомых, 
Найдёшь для бесед сто вопросов и тем… 
Вздохнёшь, улыбаясь: «Ну, вот я и  дома!». 
А к дому любовь не сравнится ни с чем. 
(О. Григорьева. Мы любим не город) [5]. 
Город живет на наших глазах. Его историческое время сопоставимо со временем жизни 
его жителя: 
Живет во мне той радости наследство: 
Тех песен и частушек шквал - 
Гармонь с домброю по соседству. 
(Т.Окольничья. Городу моему) [3, 46]. 
Или: 
Жизнь заплетает судеб кружева, 
И расплетает время космы века, 
И новый день, проклюнувшись едва, 
Рассветом входит в ставней веки. 
У каждого окна своя судьба, 
Своя душа, и значимость, и тайна. 
Пусть в трещинках наличников  
                                                      резьба - 
Родился внук, семья побольше станет.  
(Т.Окольничья. Окна)  [4, 52-53]. 
Павлодар - личность, самоидентификация которой связана с подлинностью культурного 
бытия.  В  исторической  судьбе  Павлодара  воплощаются  смысложизненные  понятия, 
характерные для судьбы отдельной личности и общества: 
Он прожил совсем немного: 
Двадцать семь недолгих лет, 
Но с талантищем от бога -  
Удивительный поэт! 
Потому рвалась недаром 
На простор его душа, 
Из степного Павлодара, 
От родного Иртыша. 
В подпоясанной рубашке, 
С чемоданчиком в руке 
Уходил Васильев Пашка 
В мир суровый налегке.  
(И.Кандыбаев. Павел Васильев.) [2, 38]. 

161 
 
Или: 
Много в горах Баянтау поверий. 
Эту легенду придумал не сам. 
Как прилетели на озеро пэри, 
Где их однажды увидел Асан. 
В юности старец джигиту поведал, 
Кто ему станет любимой женой. 
«Свалится счастье на голову с неба 
В образе птицы волшебной одной...» 
Так и случилось... Живут молодые, 
Только не дремлет завистник-шайтан. 
Вот уже мысли полезли дурные, 
Вот уже пэри ревнует Асан. 
Если супруге отказано в чести, 
Если ее обвиняют во лжи, 
С мужем таким недоверчивым вместе 
Долго она не останется жить. 
Вмиг обернулась лебедем пэри, 
С криком рванувшись в свои небеса. 
И, обезумев от горькой потери, 
Каменным сделался бедный Асан.  
(И.Кандыбаев. Асан-Кайгы.) [1, 52]. 
Павлодар  имеет  историческую  миссию  в  современной  отечественной  культуре,  в 
формировании поликультурного общества, ведь его рождение - это результат исторических 
совпадений, когда город возникает на пограничных линиях, тем самым олицетворяя особый 
путь  страны.  Павлодар  -  это  не  совсем  Азия,  но  и  не  совсем  Европа,  это  слияние  наций  и 
цивилизаций. Павлодар как евразийское пространство - один из ключевых образов в поэзии 
крупнейшего поэта  Павлодарского  Прииртышья  начала  20  века  Павла  Васильева.  Но  такой 
подход к изображению города можно найти в творчестве современных казахстанских поэтов. 
«Особость» павлодарского пространства определяется тем, что в нём совмещаются казахские 
и русские, восточные и европейские детали:  
Ты возьми меня с собой, 
Белый облак, облак светлый! 
Как воздушное такси, 
Без границ, без тряски, даром, 
Подхвати и донеси 
До родного Павлодара! 
Где фонтаны в небо бьют 
Озорной бурлящей пеной, 
Где мечеть – как изумруд 
На его одежде белой. 
Где плывёт над речкой звон, 
Купола призывно светят... 
(О. Григорьева. Ты возьми меня с собой) [3]. 
В процитированном стихотворении Ольги Григорьевой два пространственных образа - 
мечеть  и  купола  -  носят  не  только  и  не  столько  религиозный  характер,  сколько 
свидетельствуют  о  скрещении  культур,  выступают  материальным  воплощением  особого 
качества  духовности.  Интересно  заметить,  что  у  Ольги  Григорьевой  на  павлодарское 
пространство накладываются образы других мест, так что в результате сквозь павлодарский 
топос  как  бы  просвечивает  топос  всего  Казахстана,  а  иногда  -  и  мировой.  Так,  на 
сопоставлении  Павлодара  и  других  городов  построено  очень  известное  стихотворение 
поэтессы «Патриотическое»: 

162 
 
Майскому берегу что-то шепчет волна… 
Поймы цветущей такой не найдётся в мире! 
Да, Павлодар, конечно, не Астана. 
Только река, согласитесь, у нас пошире... 
Шпиль телевышки над мокрым пространством крыш, 
Эйфеля башня вот так же пронзает тучи. 
А Павлодар, конечно, чуть-чуть не Париж. 
Ну а художники наши гораздо круче! 
(О. Григорьева. Патриотическое) [5].  
Но ещё интереснее этот приём реализован в стихотворении «Венеция». В нём в образе 
Павлодара соединяются пространственные детали казахстанского и итальянского городов:  
На берегу Иртыша стоит мой дом. 
По вечерам отражает река огни. 
Это моя Венеция за окном. 
В маленькой лодке с тобой мы плывём одни. 
Слышится мягкий, призывный голос валторн. 
Не расслабляйся, лодочкой верно правь! 
Что из того, что под ногой — балкон. 
Я отражения больше люблю, чем явь. 
В этом мгновении сходятся сто пластов: 
Вспышки разлук и встреч, города, века. 
Что из того, что четыреста там мостов, 
А в Павлодаре построено два пока… 
Это ночная волшебная ртуть реки, 
Звёзды смешались с огнями, на нас плывут… 
Это Венеция, сказка, мечта, стихи — 
То, без чего не прожить. Но, увы, живут… 
(О. Григорьева. Венеция) [5]. 
Отправной точкой такого сопоставления является образ воды - образ реки, который, как 
уже было сказано выше, является ключевым для Павлодара и, естественно, ключевым и для 
Венеции.  Маленькая  лодка,  валторны,  четыреста  мостов  -  пространственные  образы, 
характерные  для  хронотопа  итальянского  города  и  встроенные  в  хронотоп  Павлодара. 
Метафора  "балкон  (на  котором  стоит  лирическая  героиня)  -  лодка"  соответствует 
одновременно и казахстанскому, и итальянскому пейзажу.  
Таким  образом,  можно  видеть,  что  для  современных  павлодарских  поэтов  образ 
родного города  является  доминирующим  пространственным  образом,  в  котором  сливаются 
личное и историческое, восточное и западное, локальное и мировое.  
   
Список литературы 
1 Гусев П. Звон подковы. - Павлодар, 2014.  
2 Кандыбаев И. После дождя. - Павлодар, 2007.  
3 
Григорьева 
О. 
Стихи 
о 
Павлодаре 
[Электронный 
ресурс], 
- 
http://www.slavcentr.kz/index.php/blogs-menu/blogs/a/437-stihi-o-pavlodare-o-grigorevoy.html. 
Режим доступа: свободный.  
4 Окольничья Т. Золотое мое горенье. - Павлодар, 2005. 
5  Григорьева  О.  [Электронный  ресурс],  -  http://ogrig.ru/tag/pavlodar/.  Режим  доступа: 
свободный.  
 
Мақала Қазақстандағы қазіргі әдеби үрдісті, әсіресе, аймақтық кейбір ерекшеліктерді 
қарастыруға арналған. Қазіргі павлодарлық ақындардың лирикалық шығармалары мақалаға 
негізгі  мәймет  ретінде  алынды.  Жұмыстың  мақсаты  -  аталған  ақындар  лирикасындағы 
Павлодар  бейнесін  кеңістіктік  бейне  ретінде  өзіндік  ерекшеліктерін  анықтау.  Жұмыста 

163 
 
павлодарлық хронотоптың бұл образ туралы бір шығармадан бір шығармаға, бір автордан 
келесі  бір  авторға  көшіп  отыратын  интермәтіндік  элемент  ретіндегі  кей  ерекшеліктері 
зерттеледі. 
Мақала  «Павлодардың  жалпымәдени  ландшафтысы  энциклопедиялық  құбылыс 
ретінде»  атты  ғылыми  жоба  аясында  жазылды    (2015-2017  ж.ж.  арналған  әлеуметтік-
экономикалық 
және 
гуманитарлық 
ғылымдар 
саласындағы 
қолданбалы 
және 
фундаменталды гранттық қаржыландыру). 
 
The  article  considers  some  of  the  features  of  modern  literary  process  in  Kazakhstan,  in 
particular  -  its  regional  component.  The  material  for  the  article  has  been  the  lyrical  work  of 
contemporary  poets  of  Pavlodar.  The  purpose  of this  paper  is  to  reveal  the  specifics  of  Pavlodar 
image  as  the  dominating  spatial  image  in  the  lyrics  of  these  poets.  We  study  some  features  of 
Pavlodar  chronotop,  allowing  speaking  about  this  image  as  an  intertextual  element  passing  from 
work to work, from one author to another. 
This article was written as part of research project "General cultural landscape of Pavlodar 
as encyclopedic phenomenon"  (grant funding for basic and applied research in the field of socio-
economic sciences and humanities in the 2015-2017.) 
 
 
 
 
УДК 347.78.034  

жүктеу/скачать 4,73 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: