97
Некоторые папуасы ставят жизнь новорожденного в симпатиче-
скую связь с жизнью дерева тем, что вгоняют в кору дерева камешек.
С этого момента между деревом и ребенком завязывается якобы не-
разрывная связь, и, если срубить это дерево, умрет и ребенок. Маори
придерживались обыкновения зарывать на
священном месте пупо-
вину новорожденного и сажать там молодое дерево. Если деревце
росло, это служило для ребенка знамением жизни; если оно цвело,
это означало,
что и ребенка ждет процветание; зато, если оно за-
сыхало и погибало, у родителей были веские основания ждать для
своего малыша худшей доли. Кое-где на островах Фиджи пуповину
ребенка мужского пола зарывают в землю с кокосовым орехом или
саженцем хлебного дерева и считают, что жизнь ребенка полностью
зависит от жизни дерева. Даяки из областей Ландак и Тайан в гол-
ландской части острова Борнео по случаю рождения ребенка имеют
обыкновение сажать в землю плодовое дерево, с которым неразрыв-
но связывают его судьбу. Если дерево растет хорошо, ребенку нечего
бояться; но если оно задерживается в росте или усыхает, это сулит
его побратиму неисчислимые беды.
Насколько нам известно, и поныне еще в России, Германии, Ан-
глии, Франции и Италии имеются семьи,
которые отмечают рож-
дение ребенка посадкой дерева. При этом они рассчитывают, что
дерево будет расти вместе с ребенком, и ухаживают за ним с особой
заботой. Довольно широко этот обычай распространен в кантоне
Аарау в Швейцарии, где жители по случаю рождения мальчика са-
жают яблоню, а по случаю рождения девочки – грушу; с
судьбой
такого дерева тесно связывается судьба его побратима. Мекленбурж-
цы зарывают послед у подножия молодого дерева, после чего рост
ребенка ставится в полную зависимость от роста этого дерева. Близ
замка Дельгузи, неподалеку от города Эдинбург, растет дуб, прозы-
ваемый деревом Эджуэллов. По народному поверью, это дерево та-
инственными узами связано с судьбой данного семейства. Когда кто-
нибудь из Эджуэллов находится на смертном одре или умирает, этот
дуб роняет на землю ветвь. Так, когда тихим июльским днем 1874 года
старый лесник увидел, как с дуба упала огромная ветвь, он воскликнул:
«Господин умер!» Вскоре пришло известие о смерти Фокса Молла –
одиннадцатого графа Дельгузи.
Иногда, чтобы вылечить ребенка от перелома или от рахита, его
проводят через расщепленный ствол ясеня, после чего между этим
деревом и ребенком устанавливается якобы некая симпатическая
связь. Одно такое дерево растет по дороге из Хокли-Хауса в Бирмин-
гем. «Томаса Чиллингуорта, сына
владельца близлежащей фермы,
годовалым ребенком провели через расщелину этого дерева (оно,
впрочем, и поныне находится в отличном состоянии). Это дерево
он опекает так заботливо, что не позволяет даже прикоснуться к его
ветвям, ибо, по местному поверью, жизнь больного зависит от жиз-
ни дерева. На каком бы расстоянии от дерева он ни находился, как
98
только к нему прикоснется топор, перелом тут же даст о себе знать,
начнется гангрена, и дело кончится смертью». Обычный способ ле-
чения заключается в том, что на молодом ясене делается длинный
продольный разрез, и через него на рассвете три (или девять) раз
проводят нагого ребенка. Вести его, если верить жителям Западной
Англии, следует «против солнца». По совершении этого обряда раз-
рез замазывают грязью или глиной и дерево накрепко перевязывают.
Предполагается, что как зарастает трещина на дереве, так срастется
и перелом у ребенка. Если же трещина не зарастет, то не срастется
и перелом; в случае, если дерево погибнет, вслед за ним наверняка
умрет и ребенок.
Аналогичные
методы лечения разных болезней, прежде всего пе-
реломов и рахита, были обычным делом и в других частях Европы:
в Германии, Франции, Дании и Швеции. Впрочем, в этих странах в
указанных целях применялся не ясень, а дуб (иногда вместо него в
ход шла ива). Мекленбуржцы, как и англичане, считают, что обра-
зовавшаяся в результате симпатическая связь между ребенком и де-
ревом является столь тесной, что стоит срубить дерево – и ребенок
умирает.
Достарыңызбен бөлісу: