Семинар 6: Культура номадов Казахстана
Самостоятельная работа обучающегося под руководством преподавателя (СРОП)
жүктеу/скачать 32,36 Kb.
|
1 2
Байланысты:СЕМИНАР 6 НУР
- Бұл бет үшін навигация:
- Самостоятельная работа обучающегося (СРО)
Самостоятельная работа обучающегося под руководством преподавателя (СРОП)Тема: Культурное наследие саков, массагетов, гуннов, усуней и канглы.Их роль в формировании культурного наследия тюркских народов. После окончания последнего ледникового периода, на территории Евразии устанавливался современный нам климат. Началось постепенное повышение температуры, пик которого пришелся на рубеж 5 и 4 тысячелетий до н.э. Обилие влаги от тающих ледников и высокая температура создали благоприятные условия для развития флоры и фауны, особенно в северном полушарии. На огромных просторах современной Евразии, представлявшие собой что-то наподобие африканской саваны, паслись бесчисленные стада травоядных животных. Человек, всю свою энергию растрачивавший на сохранение жизни, получил шанс на прогресс, которым воспользовался в полной мере. Быстроногие животные были редкой жертвой первобытных охотников до тех пор, пока не были изобретены ими новые орудия охоты: лук, дротики и бумеранг. Из среды охотников и собирателей выделились скотоводы и земледельцы. К I тысячелетию до н.э. на огромном пространстве: от Монголии на востоке и до Крыма на западе, сформировалась аридная зона, именуемая Великой степью. Человек, адаптировавшись к новым климатическим условиям и ландшафту, создал новый, оригинальный хозяйственно-культурный тип: кочевое скотоводческое хозяйство. Сущность кочевого скотоводства заключалась в разведении одомашненных животных на подножном корму. В данной форме хозяйственной деятельности человек и его стада выступали не сколько преобразующей природу силой, а как составная часть окружающей действительности. Он не стремился изменить природу, так как не в его силах было трансформировать климат и ландшафт. Кочевник-скотовод стал органической составляющей экосистемы. Единственное что был в состоянии преобразовать кочевник, так это свойства домашних животных, а так же систему регулирования пастбищ. В зависимости от региональных особенностей климата и ландшафта Великой степи кочевник создал конкретные типы и формы кочевания. В эпоху раннего железного века кочевнические племена обширных территорий Причерноморья и Приазовья, Нижнего Поволжья и Казахстана, Алтая и Сибири были на высшей ступени первобытнообщинного строя — на стадии военной демократии. Сходство основных социально-экономических условий жизни, а главным образом подвижность быта и взаимосвязь степных племён на огромных расстояниях породили близость их идеологии и однотипность искусства. Эпоха раннего железа представлена комплексом так называемой скифосакской (скифо-сибирской) и хунно-сарматской культур. На Алтае сформировалась так называемая скифо-сибирская или Пазырыкская культура. К ней относятся собственно Пазырыкский (Горный Алтай), Берельский и Шиликтинский курганы юго-западного (казахстанского) Алтая. Инвентарь, найденный при археологических раскопках данных курганов, характеризуется общностью так называемой скифской триады: оружие, «зверинный стиль» и снаряжение коня. Проблема изучения содержания и смысла изобразительных образов декоративно-прикладных вещей из погребальных памятников связана, в первую очередь, с необходимостью выбора методических принципов подхода. Специфика различных категории предметов, происходящих из погребальных памятников состоит в том, что они (при всем многообразии их форм и видового состава, блеска материала, из которого изготовлены, великолепия исполнительского мастерства и независимо от того, использовались или нет эти вещи в реальной жизни) предназначены для осуществления определенного ритуала, предписанного существующими в социуме нормами религиозно-обрядововых процедур при подготовке умершего к новой жизни и перехода его из мира живых в мир мертвых, что предусматривает перекодировки их прежнего знаково-понятийного содержания как образов-изображений и превращения их в новый текст (мифологический), для расшифровки которого требуется уже иной ключ. Перекодировка метаязыка образов-изображений, происходит и при изготовлении аналогов реально бытовавших в данной среде вещей, предназначенных для проведения обрядов «перехода» и сопровождения умершего в инобытие. В этнологии имеется немало примеров, характеризующих подобные функции вещей в похоронно-поминальном ритуале: представление об отражении в них состояния временного сосуществования двух противоположных миров на пограничном участке, обновление (воспроизведение), уничтожение (порча) личных или использованных при обряде вещей, наделяемых в религиозном сознании противоположными свойствами. Искусство скифо-сибирского мира хотя и представлено высокохудожественными произведениями, несет в себе определенный стиль изображения и определенные повторяющиеся сюжеты, однако оно не было собственно искусством по своему назначению и эстетическому замыслу. Те археологические предметы скифо-сибирских обществ, которые мы рассматриваем, были полисемантическими символами общества, выражавшими его духовную сущность. Существование человека на протяжении многих веков находилось в прямой зависимости от природы, неразрывной частью которого был животный мир, поэтому в искусстве почти каждого народа был период, который бы характеризовался присутствием элементов «звериного стиля». Чем зверниый стиль отличается от изображения зверей других эпох? Когда мы говорим о искусстве звериного стиля, возникает вопрос: разве зверей и птиц не изображали раньше? На память приходят пещеры палеолита с изображениями на стенах мамонтов, диких лошадей, бизонов … Видно, скифо-сакское или скифо-сибирское искусство на то и скифо-сакское или скифо-сибирское, что отличается от всего предыдущего. Особенности скифо-сакского зверинного стиля: Во-первых, скифские звери отличаются от других способом изображать тело животного и отдельные его части. Рога оленя, клювы хищных птиц, голова хищника и т.д. составлены как бы из отдельных плоскостей, которые углами сходятся друг с другом. Получаются острые грани с ребрами, а в итоге создается картина игры света и тени на плоских поверхностях. Во-вторых, для скифского звериного стиля было характерно выделение какой-либо одной части тела, ее преувеличение. Рога у оленей, например, нереально большие. Они разветвляются по всей длине спины и заканчиваются только у хвоста. Глаз хищной птицы изображен так, что он имеет размеры чуть ли не всей головы. Неестественно велики когти хищников – и зверей, и птиц. В-третьих, в этом искусстве часто встречаются изображения различных животных, птиц на крупах, лопатках оленей, хищников. А когти хищников часто заканчиваются головами хищных птиц. Это что-то вроде перевоплощения одного животного в другое. В-четвертных, скифские звери и птицы очень редко составляют какие-либо сюжетные композиции, вроде пасущегося стада оленей и т.д. Звери и птицы сами по себе. Они оторваны от окружения и не связаны с каким-либо действием. Вот лежит олень, стоит кабан, летит птица, у каждого «свое дело» и ни до кого им нет дела. В-пятых, в скифском зверином стиле было популярно изображать не целое животное или птицу, а их части – голову лося, оленя, грифона, когти хищной птицы и т.д. Эта черта – заменять частью целое – была распространена в искусстве скифов и сарматов. Небывалого расцвета и совершенства этот «стиль» достиг в скифо-сакское время, когда на всей территории степной полосы Евразии, на базе скотоводческого хозяйства происходило формирование ранне-кочевнических обществ со сложной социальной иерархией. Вместе с тем, центральноазиатский регион большинством ученых выделяется как особая зона кочевого мира, не только потому, что именно здесь возможно выявить истоки скифо-сибирского искусства и найти его наиболее яркие образцы, но и потому, что только на этой территории скифо-сибирская художественная традиция существовала непрерывно на протяжении нескольких столетий. Предметы древнего искусства являются не только одним из важнейших археологических источников для реконструкции системы идей и представлений эстетического и ритуально-мифологического содержания, но и служат своеобразными маркерами этнокультурных и социальных изменений в кочевых сообществах. Поразительно долгое существование скифо-сибирского искусства, его идейно-художественное своеобразие и богатое духовное содержание вот уже около 150 лет приковывают к себе взгляды зарубежных и отечественных исследователей. Круг обсуждаемых проблем включает в себя вопросы происхождения и формирования скифосибирского звериного стиля, его изобразительные, семантические и региональные особенности, в контексте общих закономерностей культурного развития кочевых народов Евразии. На всём ареале скифо-сакских культур от Дуная до Монголии вещи, составляющие триаду, очень похожи между собой, отличая скифские памятники от предшествующих, последующих или синхронных культур, но не скифских. Конские маски из Пазырыкских курганов с моделями рогов оленя, равно как и Берельские, Башадарские или Туэктинские, с деревянными «рогами», а также парадные и ритуальные головные уборы различных категорий погребенных, увенчанные скульптурками горного барана и украшенные по бокам объемными скульптурками различных рогатых животных (Пазырык, Берел, Иссык, Олоон Гуурийн гол, Ак-Алаха), петроглифы с рогатыми конями, наконец, полихромное изображение рогатого крылатого коня из шерстяных ниток из кургана № 11, следует рассматривать как однопорядковые явления, которых можно объединить в один «семантический пучок» и связывать их со сложным мифоритуальным комплексом древних кочевников Алтая и Жетысу второй половины I тыс. до н.э. и найти великое множество параллелей и объяснений в древних письменных текстах, в том числе ведийских и в этнографии, особенно в евразийском шаманстве. Любая маска – носитель того или иного образа; ее использование, следовательно, связано с внедрением, интеграцией другого образа, посредством формообразования. В нашем случае происходит двойное сокрытие или усиление образа коня, так как в одной маске заключены образы горного козла и кошачьего хищника. Рога, сами по себе имеют, как отметили выше, максимальную степень знаковости, а их сопряженность с головной маской и общим «изобразительным текстом» парадного (или ритуального) убранства коня (он не «жертвенный» и не «посвященный», как полагают, некоторые), придает им еще большую концептуальную мифологическую сущность. Уздечный набор берельских лошадей традиционен, включает суголовный, налобный и намордный ремни, обильно декорированные различными подвесками, выполненными в виде зооморфных образов, дополненных растительными мотивами. Удила в основном кованые из железа простые, бронзовых мало. Звериный стиль в искусстве саков отражает, представления о разуме - душе, восходящие к культам и ритуалам скифо-сакских племен, согласно которым происходит перевоплощение души из человека в птицу или зверя. Эти же представления нашли отражение и в полиморфных мифических существах: грифонах, крылатых конях, барсах, а также в животных, воплощающих в себе объединенный образ коне-олене-грифонов и т.п. Этот мотив можно наблюдать в изображении сфинксов или человеко-птицах, когда человеческий лик указывает на их исток - душу, некогда поглощенную хищником: душа человека, таким образом, участвует в цикле возрождения природы. А, в конце концов, это отражает философию «единства бытия», нашедшую художественную форму в эпиграфическом декоре одеяния «Золотого человека». Некоторые авторы заявляют, что в степях Казахстана к востоку от Волги жил пророк Заратуштра (Заратустра, Зороастр), хотя достоверных сведений о нем практически нет (даже время жизни варьируется от периода между 1500-1200 гг. до промежутка VIII-VI вв. до н.э.). Суть зороастризма сводится к противопоставлению света и тьмы, добра и зла. Творцом мира признавался добрый бог Ахурамазда, олицетворяющий свет, жизнь, правду. Самостоятельная работа обучающегося (СРО)Реферат на тему: «Представление пространства и времени в номадической культуре эпохи саков, массагетов, гуннов, усуней и канглы» жүктеу/скачать 32,36 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|
1 2