Ш. Уәлиханов атындағы кму хабаршысы issn 1608-2206 Филология сериясы. №4, 2019

Вестник КГУ им. Ш. Уалиханова   ISSN  1608-2206                                              Серия филологическая, № 4, 2019      

 

68 

 

сочетания  с  компонентами  слова  око,  которые  олицетворяют  человека  как  существо 

духовное,  созерцающее  и  постигающее  окружающий  мир  во  всем  его  многообразии. 

Древнерусское слово  око как стилистически маркированный архаизм сохранилось только в 

составе  устойчивых  сочетаний,  пословиц  и  поговорок,  многие  из  которых  активно 

употребляются  в  живой  повседневной  речи:  беречь  как зеницу  ока,  в  мгновение  ока,  око за 

око,  зуб  за  зуб,  недреманное  око,  всевидящее  око,  свет  очей  и  др.    В  каждом  из  этих 

выражений  концептуализируются  сакральные  смыслы,  соотносимые  с  библейскими 

текстами.  Так,  пословица  око за  око,  зуб за зуб  –  это  цитата  из  Библии, провозглашающая 

Моисеев закон: «Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб: как он сделал повреждение на 

теле,  так  и  ему  должно  сделать».    В  «Фразеологическом  словаре  старославянского  языка» 

приводится  не  только  толкование  значений  устойчивых  сочетаний,  но  и  представлена  

развернутая историко-энциклопедическая информация из истории иудаизма и христианской 

церкви,  имеющая  непосредственное  отношение  к  формированию  семантики  устойчивых 

сочетаний: «око за око, зуб за зуб» отражает закон талиона  (от лат. talio, род. пад. talionis – 

возмездие,  равное  по  силе  преступлению),  принцип  наказания-возмездия  «равным  за 

равное»,  возникший  в  родовом  обществе  и  воспринятый  древними  рабовладельческими 

системами права [4, 270]. Он заключался в нанесении за причиненный вред точно такого же 

вреда  виновному  («око  за  око,  зуб  за  зуб»).  Наиболее  ярко  этот  принцип  был  выражен  в 

вавилонском  кодексе  Хаммурапи  и  в  древнееврейском  праве.  Элементы  талиона  отчасти 

содержались  в  римских  законах  12-ти  таблиц.  Возникновение  талиона  было  связано  со 

стремлением  ограничить  кровную  месть  равновеликим  возмездием  за  вред:  суровость 

наказания не должна превышать тяжести преступления 

Своеобразную историю имеет оборот недреманное (всевидящее око), которое восходит 

к церковной литературе XII–XIII вв. и служило названием иконы с изображением младенца 

Иисуса Христа, покоящегося на ложе с открытыми глазами. Фразеологизм беречь как зеницу 

ока  «вызывает  представление  о  древнейшей  архетипической  форме  осознания  мира,  в 

котором  противопоставлено  «свет  –  тьма»,  соотносимое  по  аналогии  со  зрячим  и  слепым. 

Зеница и око указывают на одну из наивысших ценностей в бытовой, социальной и духовной 

жизни человека – зрение, запечатленных в паремиях языка: Лучше ноги потерять, чем глаза; 

Не верь речам, а верь своим очам; Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать и др. О 

зрачке  как  о  самом  дорогом  сказано  следующее:  Ты  зенок  мой,  королечек  –  «зрачок»,  Око 

мое  ненаглядное.  Таким  образом,  во  фразеологизме  беречь  как  зеницу  ока 

концептулизируется  смысл  самого  дорогого,  жизненно  важного  [6,  230-231].  Само 

выражение  беречь  как  зеницуока  состоит  из  двух  архаизмов,  обозначающие  одно  и  то  же 

понятие  –  ‘глаза’:  зеница  и  око.  Старославянское  по  происхождению  слова  зенѣца  уходит 

своими  корнями  в  общеславянский  словарный  фонд  и  прослеживается  в  корнях  исконно 

русских просторечных и диалектных слов:  зенки  или зеньки – ‘глаза’; орл. зенко; арх.  зено; 

твер. зенок; смол. зеночки, костром. зены и зеныши и т.п. Этимологически они все восходили 

к  глаголу  зиять,  зевать,  т.е.  ‘быть открытым’,  ‘открывать’.  В  современном  русском  языке 

традиционное употребление слова зеница в значении ‘зрачок’ обусловлено его сочетанием со 

словом око. 

Процесс  метафоризации,  т.е.  утрата  первоначального  значения  и  приобретение 

переносного  смысла,  был  характерен  для  многих  устойчивых  сочетаний.  Так,  выражение 

бити  челомъ  первоначально  обозначало  конкретное  действие,  когда  при  самом  низком 

поклоне,  сопровождавшем  просьбу  или  жалобу,  касались  лбом  пола,  т.е.  буквально  били 

лбом  об  пол.  Впоследствии  выражение  стало  употребляться  в  двух  образных  значениях: 

‘просить’  и  ‘жаловаться  на  кого-нибудь’.  Историко-культурный  анализ  фразеологизмов 

старославянского  происхождения  наиболее  полно  был  проведен  в  нашей  диссертационной 

работе [7]. 

Следует  обратить  внимание  то,  что  сами  фразеологизмы  «живут»  в  языке,  но  слова-

архаизмы  перст  и  перси,  выступающие  в  качестве  одного  из  компонентов  устойчивых 

Ш. Уәлиханов атындағы КМУ хабаршысы    ISSN  1608-2206                                   Филология сериясы. № 4, 2019 

 

69 

 

сочетаний,  заменены  нейтральными  словами  палец  и  грудь,  поскольку  фразеологизмы 

пальцем  не  шевельнуть  (палец  о  палец  не  ударить)  и  бить  себя  в  грудь  преимущественно 

используются в разговорной речи.  

 

ВЫВОДЫ 

 

Таким  образом,  старославянская  фразеология  стала  одним  из  основных  источников 

формирования русской фразеологии, на основе которой сформировались три разных пласта 

устойчивых сочетаний: библеизмы как первая по времени книжная фразеология, генетически 

восходящая  к  Библии;  фразеологические  соматизмы,  содержащие  в  своей  структуре 

архаизмы,  а  также  устойчивые  сочетания  современного  русского  языка,  созданные  по 

моделям  фразеологизмов  старославянского  языка.  При  этом  фразеологизмы,  включающие 

соматические  славянизмы,  характеризуются  особой  устойчивостью  и  частотностью 

употребления  в  живой  и  книжной,  что  объясняется  не  только  их  регулярной 

воспроизводимостью, но антропоцентрическим и ассоциативно-образным потенциалом. 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 

1 Арутюнова Н.Д. Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке.  – М.: 

Индрик, 1999. 424 с. 

2 

Телия 

В.Н. 

Русская 

фразеология. 

Семантический, 

прагматический 

и 

лингвокультурологический аспекты. – М.: Школа «Языки русской культуры» . – 1996. – 288 

с. 

3 Гудков Д.Б., Ковшова М.Л. Телесный код русской культуры: Материалы к словарю. – 

М.: Гнозис, 2007. – 286 с. 

4  Фразеологический  словарь  старославянского  языка:  более  4000  единиц.  Проспект.  / 

Под ред. С.Г.Шулежковой. – М.; Магнитогорск: ООО «Издательство ЭЛПИС», 2006. – 340 с. 

5 Попов Р. Н. Фразеологизмы современного русского языка с архаичными значениями 

и формами слов. – М.: Высшая школа, 1976. – 200 с. 

6  Ковшова  М.Л.  О  репрезентации  культурных  смыслов  во  фразеологии  //  Проблемы 

представления  (репрезентации)  в  языке.  Типы  и  форматы  знаний.  –  М.:  Калуга,  2007.  –  С. 

224–232. 

7  Киынова  Ж.К.  Славянизмы  в  русском  языке:  историко-культурное  и  семантико-

стилистическое своеобразие. Дисс. д-ра филол. н. – М., 2014. – 350 с. 

 

Ж.Қ.

.

Қиынова

1

, Ж.Б. Жауыншиева

2

, А.А. Бекен

3 

жүктеу/скачать 3,45 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: