Сорок правил любви Пролог
жүктеу/скачать 401,41 Kb.
|
| Апрель 1247 года, Дамаск
Весна воцарилась в Дамаске. Десять месяцев миновало после моего отъезда из Коньи, когда меня отыскал Султан Валад. С христианином-отшельником по имени Франциск мы сидели под ясным голубым небом и играли в шахматы. Франциск был человеком, чье внутреннее равновесие не легко было поколебать, так как он познал смирение. А поскольку ислам подразумевает внутренний покой, который исходит из смирения, то для меня Франциск был более мусульманином, чем многие из мусульман, кричащие о своем мусульманстве. На сей счет — Сороковое правило: «Смирение не означает слабость или покорность. Оно не ведет к фатализму или к подчинению. Напротив. В смирении заложена настоящая сила, которая созревает внутри человека. Тот, кто смиряется перед священной сущностью природы, будет жить в невозмутимом покое и безмятежности, даже если весь мир погрузится в хаос». Я двинул королеву, угрожая королю Франциска, он же решительно переставил ладью. В ту минуту как я заподозрил, что мне грозит проигрыш, я поднял голову и встретился взглядом с Султаном Валадом. — Рад тебя видеть, — сказал я. — Значит, ты все же решил разыскать меня. Султан Валад криво усмехнулся, потом посерьезнел: он был в недоумении, откуда я узнал о той внутренней борьбе, которую он пережил. Однако, будучи честным человеком, он не стал отрицать очевидное. — Некоторое время я просто слонялся по миру, вместо того чтобы искать тебя. Но потом понял, что не могу вернуться к отцу без тебя. Поэтому поехал в Дамаск и начал тут свои поиски. Тебя не так-то легко было найти. — Ты честный человек и хороший сын, — сказал я. — В один прекрасный день, и довольно скоро, ты станешь отличным собеседником для своего отца. Султан Валад задумчиво покачал головой: — Ему нужен только ты. Поедем в Конью. Ты нужен моему отцу. Когда я услышал это, множество разных мыслей пронеслось в моей голове, однако ни одна не была ясна до конца. Мой нафс отреагировал со страхом на предложение вернуться туда, где люди вовсе не жаждали видеть меня. «Не слушай его. Твоя миссия подошла к концу. Тебе не нужно возвращаться в Конью. Вспомни, что сказал Баба Заман. Этот путь слишком опасен. Если ты вернешься в Конью, то тебе уже не выбраться оттуда». Я любил странствовать по миру, встречаться с разными людьми, видеть разные города. Мне нравился Дамаск, и я хотел бы остаться в нем до следующей зимы. Новые места обычно вызывают у людей чувство одиночества, которое заставляет их мучиться от тоски. Однако со мной был Бог, и я не чувствовал себя одиноким. И все-таки… Все-таки я отлично понимал, что сердце мое осталось в Конье. По Руми я скучал до того сильно, что мне было больно даже произносить его имя. В конце концов, какая разница, в каком городе жить, если рядом нет Руми? Я двинул королеву, и Франциск широко открыл глаза, когда понял, чем это грозит мне. Однако в жизни, в отличие от шахмат, есть ходы, которые делаешь не для того, чтобы выиграть, а потому что так надо. — Пожалуйста, поедем со мной, — взмолился Султан Валад, прерывая мои размышления. — Люди, которые злословили о тебе и плохо с тобой обращались, раскаялись. На сей раз, обещаю, все будет хорошо. Мне хотелось ему сказать: «Мой мальчик, не тебе давать такие обещания, да и никому другому тоже нельзя давать обещания, которые не можешь выполнить». Но вместо этого я лишь кивнул головой: — Хочу еще раз посмотреть закат в Дамаске. А завтра поедем в Конью. — Правда? Спасибо! — воскликнул просиявший Султан Валад. — Ты даже не представляешь, что это значит для отца! Потом я повернулся к Франциску, который терпеливо ждал, когда я продолжу играть. И стоило ему завладеть моим вниманием, как на его губах появилась широкая улыбка. — Смотри, мой друг! — победно произнес он. — Шах и мат. Кимья Май 1247 года, Конья Беглец Шамс Тебризи вернулся в мою жизнь. Однако он очень изменился да и держался теперь от меня на расстоянии. Похоже, его не радовало возвращение в Конью. Тем не менее он казался моложе и прекраснее, длинные волосы падали ему на глаза, он сильно загорел под дамаскским солнцем. Однако было еще что-то. Но что? Как понять? Его глаза дерзко сверкали, но взгляд не был похож на тот, к которому я привыкла. И мне не удавалось отогнать от себя мысль о том, что у Шамса взгляд человека, который все про все знает, но больше не желает ни с чем и ни с кем сражаться. Надо сказать, что перемена, происшедшая с Руми, была еще серьезнее. Я-то думала, стоит вернуться Шамсу — и все страдания учителя пройдут, но ничего такого не случилось. В тот день, когда появился Шамс, Руми встретил его с цветами за городской стеной. Но прошли первые радостные дни, и Руми снова замкнулся в себе, к нему вернулась непонятная тревога. Думаю, я знаю ее причину. Раз потеряв Шамса, он боялся потерять его снова. Кому, как не мне, понять его, потому что я тоже боюсь его потерять. Единственным существом, с которым я поделилась своими чувствами, стала Гевхер, покойная жена Руми. Конечно же она не совсем человек, но и называть ее привидением мне не хочется. Она всегда рядом со мной — с первого дня моего появления в доме Руми. Прежде мы говорили с ней о чем угодно, а теперь только о Шамсе. — Руми очень мучается, и мне хочется ему помочь, — поделилась я сегодня своей тревогой с Гевхер. — Наверно, тебе это по силам. Утром у него мелькнула одна мысль, которой он еще ни с кем не делился, — загадкой ответила на мои слова Гевхер. — Что это за мысль? — Руми считает, если Шамс обзаведется семьей, горожане станут к нему благосклоннее. Будет меньше злословия, и Шамсу не придется еще раз бежать из Коньи. У меня будто сердце прыгнуло в груди. Шамс женится! На ком? Гевхер искоса поглядела на меня и произнесла: — Руми размышляет о том, согласишься ли ты стать женой Шамса. Я была потрясена. И дело совсем не в том, что мысли о замужестве пока еще не приходили мне в голову. Мне исполнилось пятнадцать лет, следовательно, я достигла подходящего возраста, но я знала, что девочки, выходя замуж, навсегда меняют свою жизнь да и сами тоже меняются. Окружающие начинают относиться к ним совсем по-другому, и даже дети сознают разницу между замужней женщиной и незамужней. Гевхер ласково улыбнулась и дотронулась до моей руки. Она-то поняла, что меня беспокоит сама идея замужества, а не брак с Шамсом. На другой день ближе к полудню я отправилась к Руми и нашла его читающим книгу под названием «Тахафут аль-Тахафут» Ибн-Рушда. — Скажи мне, Кимья, — произнес он с нежностью, — что я могу для тебя сделать? — Помните, когда отец привез меня в Конью, вы сказали ему, что девочка не может быть хорошей ученицей, так как ей предстоит выйти замуж и растить детей. — Конечно же помню, — отозвался Руми, и в его глазах появилось любопытство. — В тот день я пообещала себе, что никогда не выйду замуж и навсегда останусь вашей ученицей. — Я запнулась, так как боялась произнести то, что намеревалась. — Но, может быть, я выйду замуж и тем не менее останусь в вашем доме? Я хочу сказать, если я выйду замуж за того, кто живет в этом доме? — Ты хочешь стать женой Аладдина? — спросил Руми. — Аладдина? — переспросила я, не понимая, при чем тут Аладдин. Почему он решил, что речь идет об Аладдине? Аладдин мне как родной брат. Наверняка Руми заметил, что я удивлена. — Некоторое время назад Аладдин пришел ко мне и попросил твоей руки. Я потеряла дар речи. Слава Богу, девочке не положено задавать много вопросов, когда идет речь о ее замужестве. Но мне надо было знать больше. — Что вы сказали ему, учитель? — Я сказал, что сначала должен спросить тебя. — Учитель… — Я умолкла, потому что мне изменил голос. — Я пришла сказать вам, что хочу стать женой Шамса Тебризи. Руми окинул меня недоверчивым взглядом. — Ты уверена? — Это было бы хорошо со всех сторон, — с трудом проговорила я. — Шамс станет частью нашей семьи, и ему не придется снова бежать отсюда. — Ты поэтому хочешь стать его женой? Чтобы он остался в Конье? — Нет, — ответила я. — То есть да, но не только поэтому… Я верю, что Шамс — моя судьба. По сути это было признание в любви к Шамсу Тебризи. Первой о свадьбе узнала Керра. Ошеломленная, она в полном молчании приняла свалившуюся новость и лишь недоуменно улыбнулась. Потом засыпала меня вопросами: — Ты уверена, что хочешь этого? Или ты попросту хочешь помочь Руми? Ты же еще совсем юная! Ты не думаешь, что тебе будет лучше с мужчиной примерно твоего возраста? — Шамс говорит, в любви все границы стираются. Керра тяжело вздохнула. — Ах, дитя, жаль, что не все так просто, — отозвалась она, заправляя прядь седых волос под платок. — Шамс — странствующий дервиш, он не подчиняется правилам. Семейная жизнь не для таких мужчин, из них не получаются хорошие мужья. — Ничего, он изменится, — твердо сказала я. — Я дам ему так много любви и счастья, что он непременно изменится. Он научится быть хорошим мужем и хорошим отцом. Вот и все. Она внимательно поглядела на меня и больше не стала возражать. В ту ночь я крепко спала. Я была уверена в себе и торжествовала победу. Откуда мне было знать, что я совершаю самую обычную и самую болезненную ошибку, какую женщины совершают испокон века, наивно полагая, что своей любовью смогут изменить любимого мужчину?.. Керра жүктеу/скачать 401,41 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|