Додонов Р.А. Теория ментальности 197
системы", а тот уровень психического воспроизводства
информации, на котором "мысль не отделена от эмоций" – уровень,
явно "не дотягивающий" до идеологии.
Великолепный
анализ
взаимодействия
идеологии
и
ментальности был дан М.М.Бахтиным в книге "Творчество
Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса".
В результате прочтения "Гаргантюа и Пантагрюэля" Ф.Рабле,
Бахтин пришел к выводу, что кроме и помимо официальной
христианизированной идеологии существует мощный пласт
неофициальной народной культуры, отягощенной предрассудками,
языческими пережитками и, в то же время, более светлой,
жизнеутверждающей и оптимистичной.
"Противоположность официальной и народной культур, на
взгляд Бахтина, – это именно противостояние идеологии и
менталитета: отрицающая или обесценивающая земной мир ученая
культура Средневековья и Возрождения насквозь идеологична,
теологична и неподвижна вплоть до застылости, тогда как
народная культура предельно раскована, текуча и выражает не
сформулированные эксплицитно ментальные установки, начисто
лишенные односторонней серьезности; это культура смеховая,
карнавальная, бесстрашная, отвергающая и побеждающая смерть, в
противоположность официальной идеологии, основанной на страхе
и запугивании". Средневековая идеология проигрывала этнически
окрашенной "картине мира" тем, что последняя максимально была
адаптирована под местные условия, католические же догмы
навязывались в самых различных социокультурных образованиях.
В этом отношении Реформация была закономерным этапом
эволюции церкви, скорректировавшей единую ранее теологию не
только в соответствии с социальными, но и с этническими
особенностями европейских реалий того времени. И хотя
исторические аналогии опасны, напрашивается некая параллель
между средневековой религиозной и советской политической
идеологиями, в первую очередь, по причине их "универсализма" и
нивелирующем отношении к этнической специфике. Унификация и
стандартизация, типичные для "советского универсализма", была
обусловлена причинами, как объективного, то есть связанного с