Тяжкие времена

35
И всё же, достопочтенный хан, полагаю, у вас ещё есть возможность удержать 
подвластный вам народ! если, как вы сами пишете, действительно байулинцы не 
желают другого хана, то, значит, и непослушное меньшинство можно склонить 
на вашу сторону. Для этого, как я уже сказал выше, необходимы лишь ваше 
желание и гибкость, достопочтенный хан!
Дабы поддержать ваши скромные попытки уладить дело и поднять немного 
ваш авторитет у народа, я сегодня отправил руководству войсковой канцелярии 
ордер на освобождение семи человек из племени Берш, которые находятся в 
тюрьме в городе Уральске. Скорее поезжайте и заберите ваших людей. 
Эти Берши не давали покоя укреплениям и форпостам на Уральской линии 
и, отнюдь, не были достойны того, чтобы оказывать им такую милость. однако, 
достопочтенный хан, учитывая то, что вы то и дело обращались с просьбой от-
пустить этих людей, я пошёл на такой шаг. Поэтому строго предупредите этот 
род. только из уважения к вам, как к хану, я дал свободу их сородичам...
Думаю, уже из этого вы убедитесь в добром моём отношении к вам.
Барон Игельстром.
12 сентября 1785 года». 
Прочитав письмо, хан не мог понять, радоваться ему или обижаться на слова 
генерал-губернатора. можно, конечно, и порадоваться, ведь Игельстром приводит 
его же собственные слова о байулинцах, не пожелавших другого хана, но тут же 
требует от него невозможного – привлечь на сторону власти и непослушное доселе 
меньшинство. если ж обижаться на многочисленные упреки в бессилии, то как 
быть с большой уступкой генерал-губернатора, освободившего башибузуков Бер-
шей, только ради того, чтобы повысить его, хана, авторитет перед народом?
«Как же быть? Что ответить этому большому сановнику? Неужто Господь 
наказывает меня за мои прегрешения?!» 
такие тяжёлые мысли мучали хана, попавшего в ловушку, выстроенную его 
собственными неверными решениями и недостойными поступками.
* * *
С тех самых пор, как был распущен ханский Совет, который испокон веку 
превозносил славу и достоинство орды и являлся свидетельством того, как еди-
нодушно казахский народ решал любое дело, высокочтимые бии, члены Совета, 
были отстранены от народных дел. ханская Ставка, уже около тридцати лет 
не видевшая собрания достойных мужей, была подобна дремлющему озерцу, 
оказавшемуся в стороне от полноводного русла. Жизнь здесь не била ключом, 
а скорее еле плескалась, и так же, как мелеет озеро, отделённое от основного 
русла, так и Ставка Нуралы-хана теряла прежнее могущество, а вместе с ним и 
былое многолюдие – сужалось её окружение, уменьшалось число обитающих 
окрест людей. 
Сказать по правде, кроме считанных батыров племени Берш, вроде Шойтаса и 
Шапака, и всего нескольких уважаемых биев, как Даут, сейчас вокруг хана почти 
и не было влиятельных и почитаемых в народе людей. все достойные и знатные 
в эти дни последовали за Байбахты Сырым-бием и его единомышленниками. 
Настоящая и горячая жизнь в эту пору кипела на беспредельных степных про-
сторах, а не в ханской Ставке, откочевавшей подальше ото всех и затаившейся 
в урочище у Базаршолана, что напротив Князь-города. 
тЯжКИе времеНа

36
весь же многочисленный казахский народ связывал теперь надежды на 
доброе будущее с Байбахты Сырымом, который вынудил самого большого 
сановника в оренбурге – да-да, того самого вновь прибывшего жандарала! – 
вновь считаться со степняками и то и дело отправлять к ним гонцов. И сейчас 
по призыву предводителей родов несметные народные массы со всех сторон 
степи текли по направлению к речушке Жинишке, дабы принять участие в 
назначенном на счастливую среду, двадцать первое сентября нынешнего года, 
Большом совете, который соберёт весь народ младшего Жуза. 
Это место для проведения совета было выбрано отнюдь не случайно... Не 
говоря уж о том, что оно было на одинаковом отдалении от мест обитания всех 
трёх племенных объединений младшего Жуза, вдобавок, это было, актобе 
– «место, где сложив дома из красного камня, великий предок асан-Кайгы 
обитал целых десять лет и держал с людьми совет». Это был левый берег не-
большой речки, огибающей западный склон отдельно стоящего белого холма 
– актобе, который почитали священным все казахи... 
Народ, вознамерившийся принять участие в собрании, валил шумным и 
многоголосым потоком, направляясь сюда с востока – из Иргиза и Шалкара, 
с юга – из Больших и малых Барсуков, Сама, асмантая и матая, с ближних 
побережий Жема, Сагиза и Уила, с запада – со стороны яика, берегов Кара 
хобды, Сары хобды и Киила, с севера – из низовий ори и Илека. 
едва прослышав о намечающемся съезде, некоторые аулы, обитающие 
в отдалённых землях, тронулись в путь сильно загодя. однако им, до срока 
достигшим места встречи, пришлось остановиться – выставленные всадники 
пока никого не пускали к актобе, дабы не истоптать в пыль землю, где будет 
проходить собрание. Прибывшие с востока племена объединения алимулы 
остановились на Кумсае и табантале. Племена объединения Жетыру – табыны, 
а также тама, решив принести жертвенный скот на могиле знаменитого коке 
есет-батыра и прочесть по нём поминальную молитву, сделали привал у ис-
токов Илека на речке есенбай и под Бестамаком. тронувшиеся с запада племена 
Байулы, перебравшись через Кара хобду, остановились в верховьях Жинишке, 
а прибывшие с севера тесно расположились близ Каратогая и Курайлы.
И лишь когда осталось около недели до начала большого собрания, акса-
калы, наконец, получили долгожданную весть. местом будущего совета вы-
брали просторную густотравную равнину на правом берегу Жинишке. Было 
решено ставить юрты между этой равниной и Курашасаем – до подножия 
крайнего холма. Народ только этого и ждал. Уже на следующий день, будто 
наперегонки, степняки уставили всю обширную равнину белыми, как гусиные 
яйца, юртами... 
вчера ещё покоившееся в дремотной тишине побережье Жинишке теперь 
наполнилось шумом и суетой, всё окрест обновилось и запестрело, как ярма-
рочная площадь. если сейчас с вершины ближайшего холма, на котором вскоре 
соберётся народ, бросить взгляд на раскинувшуюся внизу равнину, то можно 
увидеть сотни белоснежных юрт, поставленных рядами, и множество людей, 
снующих между ними взад-вперед, подобно торопливым муравьям. окрест 
холма паслись стада мелкого и крупного скота, судя по всему определённого 
аулами для убоя, а среди густого тальника вдоль берега реки бродило множе-
ство лошадей и верблюдов, на которых люди приехали на совет...

жүктеу/скачать 0,77 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: