Учебное пособие для студентов специальности 050204 Культурология

2.  Смерть  как  естественный  процесс  жизни  (М.  Ж.  Копеев), 
смерть  -  зло,  как  критерий  оценки  смысла  бытия.(С.  Торайгыров), 
отношение к смерти отражает отношение к жизни:  (Ж. Аймаутов).  
3. Добро и зло, их диалектическое единство. 
На  наш  взгляд,  отличие  подлинной  человеческой  красоты  от 
мнимой выявляется, прежде всего, через ее отношение к добру и злу, 
то  есть  установление  ее  собственно  человеческого  содержания. 
Исходя  из  данного  аспекта,  мы  можем  выделить  два  основных 
вопроса,  волновавших  казахских  мыслителей  с  этической  точки 
зрения: 
- истоки нравственого в человеке. 
-  способы  и  возможности  совершенствования  человека  и 
необходимые условия нравственного преобразования личности. 
Задаваясь  вопросом:  в  чем  же  причина  трагичности  судеб 
избранных  героев,  в  них  самих,  или  же  над  ними  довлеет  рок, 
предначертанность  бытия,  мыслители  пытаются  определить  понятие 
судьбы – тағдыр. М. Ж. Копеев в статье «Жұлдыздардың бізді бағып-
қағу  реті»  отмечает  влияние  небесных  светил  на  характер  и  судьбу 
каждого  человека.  По  его  мнению,  некоторые  качества  являются 
врожденными  и  проявляются  в  склонности  к  хорошим  или  плохим 
поступкам.  У  каждого  человека  есть  своя  звезда.  Человек, 
родившийся  под  счастливой  звездой,  отличается  от  всех  других 
прекрасными  качествами,  он  талантлив,  удачлив,  добродетелен. 
Человек, подверженный только чувственному восприятию мира, часто 
оказывается под влиянием худшей звезды, о таких людях идет  худая 
молва.  Но  факт  некоторой  предопределенности  человеческого 
характера  не  отрицает  возможности  его  изменения,  потому  что,  как 
утверждает Копеев, в каждом человеке есть склонность и к добру и к 
злу. Далее хотелось бы отметить, что в наследии мыслителя есть еще 
один аспект, заслуживающий внимания. Согласно мыслителю, Аллах, 
сотворив  человека,  даровал  ему  свободу  и  волю:  «Жаратуын  ӛзі 
жаратса  да,  билігін,  ерік  ықтиярын  мақұлықтарына  берді»  [11,  с.24]. 
Это  не  противоречие  одной  мысли  другой.  Здесь  говориться  о  том, 
что смысл действий и поступков кроется не только в их причине, но в 
ответственности и тяжести их последствий, и потому акцент ставится 
на  свободный  выбор  человека.  Но,  если  человек  свободен  в  выборе, 
то,  сделав  выбор,  он  может  изменить  судьбу,  взяв  всю 
ответственность  за  выбор  на  самого  себя.  Жизнь  как  раз  и  дана 
человеку  для  самосовершенствования.  Религия  же  помогает  и 
направляет человека к Совершенству – Богу.  

О  предначертанности  судьбы  говорил  и  С.  Торайгыров.  Его 
взгляд на эту проблему более трагичен. Лирический герой, размышляя 
о  своей  несчастливой  судьбе,  приходит  к  выводу  о  том,  что  человек 
все-таки  не  всесильное  существо,  ибо многое  в  его жизни  выступает 
как предначертанная заданность, предопределенность. С. Торайгыров 
рассматривает  судьбу  как  раскрытие  во  времени  той  сущности 
человека, над которой сам человек не имеет власти. Здесь происходит 
внутреннее  противоречие  в  определении  понятия  судьбы  С. 
Торайгыровым. Да, судьба порой жестока по отношению к человеку, 
она терзает его настоящей реальностью, но и воля, желания, рвущиеся 
на  свободу,  мятущийся  ум  тоже  дарованы  судьбой.  Значит,  с  другой 
стороны,  судьба,  предполагает  также  способность  человека 
противостоять, ошибаться и мечтать. Расхождение между реальным и 
желаемым, целью и результатом – есть познание и раскрытие судьбы, 
а  значит,  нового  самого  себя.  Лирический  герой  С.  Торайгырова 
признал 
сложившиеся 
обстоятельства 
как 
непререкаемый, 
неизменный  предначертанный  закон,  подчинив  себя  судьбе  и 
устранившись  от  жизни.  Но  ему  не  дано  убежать  от  самого  себя,  от 
своих размышлений.  И  постоянный  спор с  самим  собой  –  это  и  есть 
судьба ушедших от реальности. Лирический герой находит свой путь 
самосохранения,  перенеся  конфликт  в  свой  внутренний  мир,  в 
котором  происходит  творческий  процесс  самоидентификации 
человека,  выливающийся  в  столкновение  со  временем.  Опережая 
время,  сам  С.  Торайгыров  и  его  герои,  являются  катализаторами 
новых  начинаний  будущих  эпох.  Но  было  бы  ошибочным 
утверждение  пессимистического  настроения  С.  Торайгырова,  он 
никогда  не  терял  надежды  на  силу  духа,  и  в  меру  своих  сил, 
участвовал  в  преодолении  бездуховности  и  косности  в  способах 
человеческого  бытия.  Он  противопоставляет  окружающему  миру, 
полному  бездуховности  и  ложного  самоуспокоения,  равнодушного  и 
безразличного,  глубокое  по  эмоциональной  наполненности  и 
личностной  осмысленности  чувство  отчаяния.  Отчаяние  и  потери  не 
озлобляют  С.  Торайгырова,  не  побуждают  его  к  свершению 
бесчеловечных  поступков  по  отношению  к  другим  людям.  В  этом 
состоит  его  предназначение,  которое  и  возвышает  человека  над 
суровой  действительностью,  приближая  к  Богу.  Судьба,  по  С. 
Торайгырову, может искалечить, и даже физически убить человека, но 
насильно изменить,  превратив  духовно-нравственную  личность  в  его 
собственную  противоположность  -  нет.  Ибо  нравственный  порыв 
определяется  самим  человеком.  Ему  самому  решать  подчиниться 
обстоятельствам  или  попытаться  занять  активную  позицию  в  жизни, 

сделать  выбор.  То  есть  внутренний  духовный  мир  человека,  и  есть 
свобода, которая может противостоять судьбе. 
Ж.  Аймаутов  несколько  иначе  рассматривает  понятие  судьбы. 
Судьба для него – это испытание свободой, которое надо выдержать с 
честью.  Отчаяние  Ақбілек  и  Қартқожа  рассматриваются  как  вызов, 
как, то состояние человека, в котором он все больше осознает свое Я, 
а  также  действие,  исходящее  из  самого  Я,  а  не  пассивное  страдание 
под  давлением  окружающих  обстоятельств.  Выбранная  ими 
жизненная  позиция  не  вмещается  в  предложенные,  заданные 
обстоятельства.  Они  перерастают  их,  намечая  новую  траекторию 
движения. Они перерастают самих себя, предзаданность своего бытия, 
бросая вызов судьбе. То есть, человек, выбирая свободу, осуществляет 
свою  судьбу,  и  наоборот,  выбирая  свою  судьбу,  осуществляет  свою 
свободу.  
Подводя  итоги  вышесказанному,  можно  отметить,  что                   
М. Ж. Копееев считает свободу и судьбу дарованной Богом, но он не 
отождествляет  эти  два  понятия.  Свобода  проявляется  в  духовной 
сфере  выбора  между  добром  и  злом  внутри  судьбы.  С.  Торайгыров 
стоит  на  позиции  естественности  права  свободы,  но,  с  другой 
стороны,  отмечает  факт  некоторой  предопределенности.  Свобода 
определяется  как  противоположность  судьбе,  и  чаще  оценивается 
мерой  сопротивления  природному  началу.  Изменение  судьбы 
неподвластно человеку в силу несправедливых законов общества. Но 
внутренняя свобода человека помогает, если не изменить эти законы, 
то хотя бы отстоять свое личностное начало. Другое дело, сумеет ли 
человек  понять  смысл  этой  свободы.  Ж.  Аймаутов  ставит  вопрос  об 
онтологической  свободе  человека,  определяемости  человеческого 
бытия  в  отличие  от  природного  мира  фактором  свободы.  Судьба  и 
свобода  отождествляются.  То  есть  человек  сам  строит  и  выбирает 
свою  судьбу  внутри  сложившихся  обстоятельств,  изменяя  эти 
обстоятельства  или  изменяя  себя.  Это  есть  свободное  деяние 
человека. 
Несмотря  на  различное  понимание  проявлений  судьбы  и 
свободы,  все  мыслители  сходны  в  том,  что  смерть,  как  неизбежное 
явление  жизни,  предопределена  свыше.  Смерть  есть  судьба.  По 
нашему  мнению,  отношение  к  смерти  помогает  прояснить  и 
отношение к жизни, поэтому мы считаем вполне закономерным наше 
обращение  к  данной  проблеме.  В  религиозной  философии  М.  Ж. 
Копеева смерть – это переход на другой уровень жизни. Мыслитель не 
говорит  о  страхе  перед  смертью  как  физическим  исчезновением,  он 
акцентирует  внимание  на  возмездии  за  совершенное  зло  в 

посюсторонней  жизни.  То  есть,  смерть  представляет  собой 
побудительный  рубеж  для  морального  оценивания  поступков, 
различения добра и зла в этой жизни. О смерти нужно помнить всегда, 
но  не  для  того,  чтобы  впадать  в  уныние,  а  для  того,  чтобы  глубже 
понять  жизнь.  Истинно  нравственное  именно  так  и  свершается  – 
перед лицом вечности. Созидание и творение добра и любви – и есть 
путь к бессмертию по       М. Ж. Копееву. 
В  размышлениях  С.  Торайгырова  мы  бы  хотели  проследить 
динамику  изменения  его  отношения  к  смерти  в  течение  жизни.  В 
ранних  произведениях  неумолимое  приближение  конца,  осознание 
неизбежного исчезновения, фатальность существования переполняют 
внутренний  мир  поэта  чувством  горечи  и  тоски,  вызывая  гнев, 
разочарование  и  страх.  Ибо  смерть  прерывает  и  ограничивает 
беспредельные  возможности  совершенствования,  лишая  смысла 
течение жизни. Свое отчаяние и боль молодой мыслитель выплеснул в 
стихотворении «Мейірімсіз ажал» («Безжалостная смерть»):  
 
Не дав желанного свершить, 
Ты, смерть, родишь печаль. 
Еще бы только жить да жить, 
А ты уносишь вдаль [12, с.28]. 
Смерть  в  понимании  Торайгырова  –  это  зло,  особенно  для 
молодых и юных (роман «Қамар-сұлу», стихотворение «Отчего душа 
смущена»).  Она  жестока  своей  внезапностью,  врываясь  в  бытие  в 
момент  наивысшего  расцвета  и  подъема.  Остро  переживая 
безвозвратное  течение  времени,  мыслитель  физически  ощущал 
трагизм лихорадочной смены мгновений. Но мир не останавливается в 
своем  развитии  со  смертью  индивида,  он  продолжает  свое 
размеренное  движение  в  бесконечности.  В  чем  же  смысл  рождения? 
Если независимо от качества бытия, все неизбежно обратиться в прах 
–  тот,  кто  бесцельно  просуществовал,  и  тот,  чья  жизнь  была 
наполнена  духовным  напряжением.  Лик  смерти,  нивелируя  все 
духовные  страдания  и  поиски,  умаляя значимость  бытия, уравнивает 
всех  –  и  человека,  и  пылинку.  Столкновение  с  утратой,  осознание 
неотвратимости  собственного  исчезновения  ставили  перед  молодым 
мыслителем  сложнейшие  вопросы  бытия,  наполняя  его  внутренний 
мир  безысходностью  и  разочарованием.  Но,  размышляя  о  вечности 
вселенной и бренности человеческого существования, С. Торайгыров 
не мог согласиться с идеей нецелесообразности человеческого бытия, 
поскольку  каждому  дано  свершить  свою  миссию  на  земле.  Свое 
собственное  предназначение  С.  Торайгыров  видел  в  возвышении 

духовности  и  достоинства  казахского  народа.  Размышляя  далее  о 
смысле человеческого бытия С. Торайгыров, приходит к выводу, что 
самое  страшное  для  человека  –  забвение  после  смерти,  растворение, 
бесследное  исчезновение  в  небытии.  То  есть,  время  существования 
личности,  измеряется  качеством  прожитой  жизни,  ее  смысловой 
направленностью.  Получается,  что  факт  осознания  собственной 
смерти  для  каждого  человека,  должен  положительно  влиять  на 
течение  повседневной  жизни.  Вечность  есть  череда  постоянно 
сменяющихся  жизней.  И  видимая  Вселенная  –  лишь  мимолетная 
вспышка неисчерпаемого бытия. 
Переходя  к  творчеству  Аймаутова,  следует  отметить,  что  в 
своем  отношении  к  смерти  он  близок  к  позиции  Торайгырова.  Для 
него  смерть  –  это  тоже  зло.  Она  крадет  жизнь  у  человека,  часто 
подкрадываясь  неожиданно  и  незаметно.  «Аңсызда  артыңнан  бұғып 
келіп, алып ұрғанын бір-ақ білесің. Ажал бір ұры ғой, ажалға не дауа 
бар?»  [3,  с.171].  Но,  осознавая  бессилие  человека  перед  законами 
мироздания, он примиряется с неизбежностью естественного процесса 
жизни.  Человек  рождается,  чтобы  умереть.  Но,  в  отличие  от 
исследуемых  мыслителей,  им  рассматривается  проблема  смерти  в 
экстремальных  условиях  войны,  когда  человеческая  жизнь 
обесценивается, и самое страшное то, что люди привыкают убивать и 
видеть  смерть.  Безразличное  отношение  к  смерти  Ж.  Аймаутов 
связывает  со  способностью  человека  адаптироваться  ко  всему  и 
привыкать  даже  к  самому  худшему.  Однако  позиция  самого          Ж. 
Аймаутова в этом вопросе совершенно иная. И даже в этот короткий 
миг,  по  его  мнению,  есть  у  человека  возможность  для  создания 
личного  бессмертия  –  бессмертия  любви,  бессмертия  благих 
поступков,  продолжающих  свое  существование  и  бытие  в 
последующих  человеческих  делах.  То  есть,  поступки  однажды 
совершенные  продолжают  свое  существование  в  сознании  других 
людей независимо от воли и желания исполнителя. Именно этот факт 
продолженного  во  времени  со-бытия-общения  содержит  в  себе 
источник преодоления обреченности и отчаяния перед смертью.  
Вышепроведенный  анализ  позволяет  нам  сделать  некоторые 
умозаключения.  Очевидно,  что  очень  сложно  проанализировать 
отношение человека к смерти, оно не укладывается в строгую схему, 
но, тем не менее, осознание ее неизбежности способствует выработке 
определенного  к  ней  отношения.  Согласно  М.  Ж.  Копееву,  смерть  – 
естественный процесс жизни. Для С. Торайгырова смерть есть зло, и в 
то  же  время  критерий  оценки  смысла  бытия.  Ж.  Аймаутов  в 
отношении  к  смерти  раскрыл  и  отношение  к  жизни:  если  смерть 

бессмысленна,  то  и  жизнь  обесценивается.  Но  казахские  мыслители, 
анализируя  различное  отношение  своих  современников  к  смерти, 
сходны  в  том,  что  смерть  придает  жизни  осмысленность  и 
ответственное отношение к выбору жизненных ценностей. Признавая 
предопределенность  смерти  как  фактор  судьбы,  они  отстаивают 
свободу не в количестве, но в качестве прожитых лет.  
 
Контрольные вопросы 
 
1.  Раскройте  основные  подходы  казахских  мыслителей  к 
пониманию проблемы судьбы и свободы выбора. 
2. Что такое ответственность и как она соотносится со свободой 
выбора? 
3. Выявите позицию авторов к проблеме смерти. 
4.  Опишите  версии  казахских  мыслителей  в  решении  вопроса 
«Откуда в мире зло?» 
 
2.5  Диалектика  взаимосвязи  этического  и  эстетического    и 
принципы 
разрешения 
их 
противоречий 
в 
творчестве                         
М. Ж. Копеева, С. Торайгырова и Ж. Аймаутова 
Цель занятия: раскрыть диалектику противоречий этического и 
эстетического  в  человеке  и  проанализировать  возможные  способы 
разрешения  этих противоречий с точки зрения казахских мыслителей 
начала ХХ века.  
Рекомендации  по  изучению  темы:  в  данной  теме  поставлен 
вопрос  о  соотношении  этического  и  эстетического  в  человеке.  С 
целью  освоения  данной  темы  необходимо  выявить  природу  и 
сущность этического и эстетического с точки зрения М. Ж. Копеева, 
С.  Торайгырова  и  Ж.  Аймаутова.  Сделайте  акцент  на  причины 
преобладания  эстетического  в  человеке  в  сравнительном  аспекте  с 
позиции  казахских  мыслителей  на  примере  их  творчества.  Выявите 
способы  разрешения  противоречий  этического  и  эстетического, 
предлагаемые М. Ж. Копеевым, С. Торайгыровым и Ж. Аймаутовым.  
 
Содержание темы 
 
1.  Причины  противоречий  этического  и  эстетического  в 
человеке.  
2. Природное начало, эстетическое начало, чувственное начало в 
мировоззренческой позиции.  

3. 
Способы 
разрешения 
противоречий 
этического 
и 
эстетического. 
По  М.Ж.  Копееву  при  неумеренном  образе  жизни 
отрицательные мысли постепенно захватывают сознание человека. То 
есть,  постепенно  с  течением  времени  преобладание  чувственного 
наслаждения уменьшает значимость этического. Но при сознательном 
ограничении  чувственного,  осознанном  выборе  этического,  согласно 
Копееву,  происходит  восстановление  гармонии  и  духовной 
целостности  человека.  «Аз  жеуді,  аз  ұйықтауды,  аз  сӛйлеуді  мұрат 
тұтты»  [1,  с.14].  Тесно  связанное  с  понятием  меры  и  гармонии, 
указанное  соотношение,  имеет,  несомненно,  и  эстетический  аспект. 
Еще  в  Коране  указано,  что  соблюдение  меры  понимается  как 
прекрасное,  и  наоборот,  чрезмерность,  влекущая  за  собой 
отрицательное,  воспринимается  как  безобразное  и  не  поощряется 
Богом.  То  есть,  принцип  нравственного  поведения,  на  основе 
коранических  правил  предполагает  в  человеке,  прежде  всего, 
сознательное  подчинение  разумной  душе,  которая,  контролируя 
эмоции, чувства, желания, позволяет человеку возвыситься над своей 
природой,  расширив  ее  пределы  верой  и  знаниями.  Кроме  того, 
согласно  Копееву,  человека  сложно  изменить  насильно,  без  его 
участия  и  желания  –  это  бесполезная  трата  времени.  Возможно, 
только Бог способен оградить человека от зла. 
Вышесказанное  позволяет  сделать  вывод,  что  без  Бога  в 
человеке начинает преобладать чувственное, и часто индивидуальное 
начало  в  человеке  переходит  в  эстетизм,  отодвигая  на  второй  план 
этическое.  Отстаивая  позицию  религиозной  основы  гармонии 
этического и эстетического, Копеев показывает, что религия является 
способом  уравновешивания  между  этическим  и  эстетическим 
началом.  Соблюдение  правил  шариата,  воспитание  в  себе 
добродетельных  привычек  способствует  восстановлению  духовной 
целостности  человека.  Но  вера  в  Аллаха,  по  Копееву,  не  просто 
формальное  исполнение  обрядов.  Он  не  приемлет  показного 
соблюдения  обрядов,  он  отдает  предпочтение  нравственно-
осмысленному  образу  жизни,  самосовершенствованию  человека  на 
пути  приближения  к  Аллаху,  то  есть  добру,  истине  и  красоте. 
Приблизиться  к  достижению  этого  совершенства  возможно  лишь 
через  развитие  души.  Таким  образом,  противоречие  этического  и 
эстетического  может  разрешить  только  этическое,  имеющее  в  своей 
основе религиозное. 
С. Торайгыров созвучен с М. Ж. Копеевым в вопросе понимания 
преобладания  чувственности,  как  пути,  приводящем  к  пороку.  Но,  с 

другой  стороны,  в  его  понимании  эстетизм  как  устремленность  к 
чрезмерному  наслаждению,  олицетворяет  собой  отчаяние  человека. 
Тоска,  неудовлетворенность  настоящим  приводит  постепенно  к 
распадению духовной целостности человека на части. С. Торайгыров 
пытается показать, что, следуя только принципу наслаждения, человек 
сам  себя  уничтожает.  В  итоге  его  преследует  состояние  внутренней 
тоски  и  отчаяния.  Причина  кроется  в  излишней  устремленности  к 
удовольствиям,  которые  становятся  все  изощреннее.  Поиск 
наслаждений порабощает человека, он теряет свою свободу, так и не 
обретя  ее,  и  довольствуется  иллюзиями  свободы.  Выход  из  данной 
ситуации,  то  есть  в  обретении  целостности,  по  Торайгырову,  надо 
искать  в  осознанном  выборе.  Если  бы  Ажибай  («Жизнь  а 
блужданиях») сделал выбор в пользу свободы, то он смог бы обрести 
свое  личностное  Я.  Но  вся  трагедия  состоит  в  том,  что  в  нем 
преобладало  его  природное  Я.  Он,  не  обретая  личностного  начала, 
почти  утрачивает  индивидуальное,  слепо  следуя  инстинктам 
наслаждения и удовольствий. Его индивидуальное бытие не вступило 
в  конфликт  с  традиционными  взглядами.  Ажибай  уступает 
общепринятым 
традициям, 
приносит 
в 
жертву 
свою 
индивидуальность, кроме того, приносит в жертву свою дочь, выдавая 
замуж  за  нелюбимого,  когда  этого  требуют  интересы  рода.  Пытаясь 
понять причину жизненного мироощущения Ажибая, проанализируем 
природу человека, каковой она представлена Торайгыровым. 
В  отличие  от  М.  Ж.  Копеева,  по  мнению  С.  Торайгырова, 
человек, появляясь на свет, является олицетворением чистоты. 
Взрослея,  человек  окунается  в  пучину  самых  разнообразных 
отношений  с  окружающим  миром.  В  поэме  «Адасқан  ӛмір» 
постепенно,  с  самого  рождения  героя  до  последних  мгновений  его 
жизни,  разворачивается  динамика  конфликта  между  природой 
человека  и  природой  общества.  Торайгыров  ставит  Ажибая  перед 
выбором  между  природным  нравственно-нейтральным  и  духовно-
личностным  началом.  Но  Ажибай  не  сделал  личностный  выбор,  не 
потому  что  не  мог,  он  просто  не  ставил  вопроса  о  возможности 
выбора  и  отстаивании  его  как  своего  личностного  Я.  И  потому  его 
отношение к жизни осталось природным, эстетическим, чувственным, 
порочным. 
Духовное 
же, 
личностное 
начало, 
понимаемое 
Торайгыровым  как  добро,  осталось  невостребованным,  поскольку  не 
был  совершен  акт  выбора.  Следует  подчеркнуть,  что  свобода, 
определяющая  личностное  начало,  по  Торайгырову,  и  есть  добро. 
Выбирая  добро,  человек  выбирает  свободу.  Зло  проистекает  из 
природного,  неодухотворенного  начала  в  человеке.  Поскольку 

Ажибай смирился с родовыми интересами, то и всю ответственность 
он  перекинул  на  общество.  То  есть  за  результаты  произошедшего 
выбора  ответственны  сложившиеся  обстоятельства.  В  качестве 
выхода 
из 
данной 
ситуации 
Торайгыров 
предлагает 
противодействующее  этическое  начало  –  нравственный  закон, 
который  един  для  всех.  С.  Торайгыров,  также  отстаивая  личностное, 
духовное  начало,  предлагал  противостоять  нейтральной  природе 
человека, 
создав 
единый 
всеобщий 
нравственный 
закон 
справедливости. 
Очевидно, что мир С. Торайгырова – это не столько мир сам по 
себе,  оторванное  бытие  от  человека,  сколько  мир  человеческой 
свободы,  в  котором  творцом  выступает  сама  личность.  При  этом, 
основной причиной чувственного отношения к жизни Ажибаем и ему 
подобных людей, по Торайгырову, является невежество. И потому он 
видел панацею от всех пороков современного общества: невежества и 
бескультурья,  рабства  и  жестокости,  в  знаниях.  С.  Торайгыров 
признавал  необходимость  опоры  человеческого  разума  на 
нравственность, осознавая индифферентность знаний к добру. То есть, 
невежество – зло, но безнравственное знание – худшее из зол. Таким 
образом,  по  С.  Торайгырову,  свобода  выбора  определяется  самим 
человеком,  уровнем  его  нравственного,  духовно-личностного 
развития.  
Как  видим,  способ  разрешения  противоречий  этического  и 
эстетического  связан  с  этическим  началом  в  самом  человеке. 
Нравственная  жизнь,  по  Торайгырову  –  это  постепенный  процесс 
совершенствования внутренней связи человека с абсолютным добром.  
Несколько  иная  ситуация  складывается  в  размышлениях  Ж. 
Аймаутова.  В  статье  «Тәрбие»  Ж.  Аймаутов  обращается  к  именам 
великих  мыслителей  мира,  размышлявших  о  назначении  и  смысле 
воспитания. Существование зла в обществе Ж. Аймаутов связывает не 
просто с воспитанием, но с недостатком воспитания  добродетельных 
человеческих  качеств:  «Адам  баласының  арасында  ұрлық,  зорлық, 
ӛтірік  алдау,  кісі  ӛлтіру,  талау  сықылды  неше  түрлі  бұзықтықтың 
кӛптігі  тәрбиенің  жетпегендігінен»  [28,  с.133].  (Воровство,  насилие, 
вранье,  убийство  –  результат  недостаточного  воспитания). 
Нравственные качества не являются врожденными, в человеке только 
заложена  некая  предрасположенность,  которая  развивается  в  ту  или 
иную  сторону  в  зависимости  от  воспитания:  «Адамды  бұзатын  да, 
түзейтін  де  тәрбие  деп  едік»  [28,  с.134].  То  есть,  согласно  идее  Ж. 
Аймаутова,  воспитывая,  из  человека  можно  сотворить  как  великого 
злодея,  так  и  высоконравственного  гражданина.  Основополагающую 

роль  в  воспитании  Ж.  Аймаутов  отводит  родителям,  поскольку 
первые  представления  о  порядочности  и  бесчестии,  честности  и 
лживости, сострадании и жестокости закладываются именно в семье. 
Конечно,  не  исключено  что,  у  плохих  родителей  может  быть 
прекрасный  ребенок,  и,  наоборот,  в  хорошей  семье  вырастает 
безнравственная  личность.  Вот  поэтому  мыслитель  говорит  о 
комплексном  воспитании,  где  необходимо  учитывать  влияние  и 
ценностные  установки  друзей,  наставников,  уклад  всего  общества, 
религию,  обычаи.  Ж.  Аймаутов,  учитывая,  что  человек  находится  в 
центре  самых  различных  сложных  отношений,  одним  из  значимых 
условий 
в 
формировании 
творческого 
человека 
считал 
образовательные  учреждения,  создавая  идеальную  модель  их 
системы.  Мыслитель  убежден,  что  и  зрелого  человека  можно 
изменить  в  лучшую  сторону,  совершенствовать  его  духовный  мир, 
научить  ценить  и  понимать  красоту,  при  условии  его  собственного 
волеизъявления. И потому, следует уточнить, что под воспитанием Ж. 
Аймаутов  понимал  не  поучение  или  морализаторство.  Скорей  здесь 
речь  идет  об  образе  жизни  людей,  в  частности  родителей,  учителей, 
друзей,  которые  вовлекают  в  эту  жизнь  тех,  кого  воспитывают.  И  в 
этом смысле каждый человек, совершая те или иные поступки, несет 
ответственность  за  них  по  отношению  к  другим  людям.  То  есть, 
своими  действиями,  поступками  человек  уже  воспитывает  другого, 
поскольку  изменяет  условия  его  жизни.  В  принципе,  можно  сказать, 
что  воспитание  –  это  помощь  в  изменении  условий  жизни  другого 
человека.  
Но,  если  человек  все  равно  выбирает  зло,  несмотря  на 
прекрасное  и  благородное  окружение,  если  зло  победило  этический 
принцип  долга,  тогда,  по  мнению  Ж.  Аймаутова  в  человеке 
главенствует  не  просто  природное  начало,  которое  подлежит 
изменению  через  воспитание  и  принятие  нравственного  долга,  но 
нечто  иное.  В  образах  Муслима  и  Мукаша  этическое  требование 
нравственного  закона  Торайгырова  уже  не  имеет  своей  силы.  Ими 
сделан уже выбор, осознанный выбор зла. Здесь следует уточнить, что 
эти  герои  не  предпочитают  чувственное  духовному,  они  выбрали 
отрицательно-духовное.  Мукаш  и  Муслим  предаются  эстетическому, 
чувственному началу не из-за слабости духа, как  Ажибай. Напротив, 
это  очень  волевые  натуры,  у  которых  злая  воля  оказалась  сильней 
доброй.  Осознавая  порочность  наслаждения  и  греховность  красоты, 
они испытывают удовольствие от нарушения запрета. Можно сказать, 
это  утонченные  эстетики,  которые,  обладая  изощренной  хитростью 
способны оправдать любое свое желание. То есть, этический принцип 

выбора  Торайгырова  здесь  просто  не  действует.  Муслим  и  Мукаш 
испытывают  определенное  удовольствие  от  свершения  своих 
поступков.  Следовательно,  победить  это  утонченно-эстетическое 
демоническое  начало  может  тоже  нечто  сверхэтическое.  Когда 
человек не может совладать с собой, испытывая наслаждение от зла, 
значит, нужна, говоря словами Ж. Аймаутова, мощная энергия. Мы ее 
пониманием  как  божественную  силу.  «Жасында  алған  мінезді  жүре 
түзеп  әкетуге  адамның  жанында  ӛзгеше  бір  қуат  болу  керек»  [28, 
с.137].  С  этой  точки  зрения  можно  сказать,  что  в  размышлениях  Ж. 
Аймаутова в завуалированной форме, но очень четко проведена идея 
необходимости  обращения  к  Богу  для  искоренения  злой  воли  в 
человеке.  Альянс  человека  с  дьявольским  началом  слаб  перед 
нравственностью,  которая  уступила  свои  позиции  в  угоду  злому 
волеизъявлению 
и 
победить 
его 
может 
только 
нечто 
сверхнравственное – божественное.  
Таким  образом,  подводя  итоги,  следует  отметить,  что  свобода 
выбора  и  личная  ответственность  в  понимании  М.  Ж.  Копеева,  С. 
Торайгырова  и  Ж.  Аймаутова  играют  основополагающую  роль  в 
нравственном  облике  человека.  Из  приведенных  здесь  размышлений 
становится  ясно,  что  довольно  трудно  выстроить  схему,  с  помощью 
которой  наиболее  было  бы  удобно  и  понятно  истолковать  каждое 
учение. Но, тем не менее, мы бы хотели условно выделить несколько 
типов  героев  в  их  творчестве.  На  наш  взгляд,  несмотря  на  свою 
условность  и  неполноту,  эта  типология  актуальна  и  в  современной 
ситуации. 
В наследии М. Ж. Копеева анализируется в основном категория 
людей, понимающих разницу между добром и злом, но нередко ради 
приятного  времяпрепровождения  совершающих  безнравственные 
поступки.  Нравственные  качества  и  добродетель  возникают  через 
воздержание,  упражнения,  привычку  на  основе  постулатов  ислама. 
Можно  сказать,  этическое  с  необходимостью  определяется 
религиозным.  Иными  словами,  религиозное  –  это  гармонизирующая 
основа этического с эстетическим. 
У  С.  Торайгырова  проанализирована  ситуация,  при  которой, 
люди  не  видят  зла  в  совершаемых  ими  поступках.  Совершение  зла 
связано с непониманием человека реальной природы вещей. Он стоит 
перед выбором чувственной склонности или нравственного долга. То 
есть, человек должен обратиться к духовному началу в самом себе. И 
сам способен перейти из эстетического состояния в этическое. Но у С. 
Торайгырова отчетливо противопоставляются общепринятая мораль и 
индивидуальное  нравственное  начало.  В  его  эпоху  общественное 

стало  в  большей  степени  реакционным,  а  индивидуальное  духовно-
нравственное в лице лирического героя, Камар, напротив, становилось 
источником  положительных  изменений.  Так  вот,  мыслитель 
призывает  не  просто  присоединяться  или  отвергать  общественные 
нормы, необходимо, чтобы человек сам осознанно подходил к добру, 
чтобы критично относился к внешне установленным законам. То есть, 
не  общественные  ценности,  а  человек  должен  стать  «мерой  всех 
вещей».  Есть,  конечно,  некоторая  опасность  в  абсолютной 
самоценности  человека,  но  в  позиции  Торайгырова  и  его  героев 
присутствует ярко выраженная интенция к самопожертвованию, а не 
требованию  жертв  со  стороны  окружающих  по  отношению  к  себе. 
Исходя  из  своего  личностного  начала,  они  прочувствовали  нечто 
более  ценное,  чем  они  сами,  и  это  сочетание  глубоко  личностного  с 
общечеловеческим  позволяет  Торайгырову  критично  относиться  к 
реалиям бытия.  
Совершенно  иной  тип  личности  представлен  в  творчестве  Ж. 
Аймаутова.  Это  категория  людей  осознанно  вставших  на  путь  зла,  и 
получающих  удовольствие  от  свершения  насилия  по  отношению  к 
другим людям. Их наслаждение не в природном, инстинктивном или 
чувственном,  но  в  духовном-отрицательном.  Это  одна  из  крайних 
противоположных точек духовности. И уравновесить ее может только 
божественное начало. Но это начало несколько отличается от позиции 
Копеева.  Этическое  не  справляется  с  демоническим  началом  в 
человеке, оно бессильно. Ему противостоять может лишь нечто более 
действенное,  сверхэтическое.  То  есть,  по  Аймаутову,  религиозное 
стоит выше и за пределами этического. 
Несмотря  на  указанные  различия,  общим  у  всех  троих 
мыслителей  является  идея  о  возможности  и  необходимости 
совершенствовании  человека.  Но  этот  процесс,  как  видно  из 
вышесказанного,  является  сугубо  индивидуальным,  сложным  и 
длительным.  

жүктеу/скачать 0,71 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: