. .Вот едешь в трамвае;вот приходишьдомой,открываешьдверь;вотзвониттелефон,подымаешьтрубку; зажигаешьсвет. . .Такиепростые,напервыйвзгляддосмешногонезначительные деталиумиляют,трогаютдослез. Те,ктосохранилспособностьквнутреннейжизни,неутрачивалиспособностихоть изредка, хоть тогда, когда предоставлялась малейшая возможность, интенсивнейшим образом воспринимать красоту природы или искусства.И интенсивность этого переживания,пусть на какие- то мгновения,помогала отключаться от ужасов действительности,забывать о них.При переезде из Аушвицавбаварскийлагерьмысмотрелисквозьзарешеченныеокнанавершины Зальцбургскихгор,освещенныезаходящимсолнцем.Еслибыкто- нибудьувиделв этотмоментнашивосхищенныелица,онникогдабынеповерил,чтоэто — люди, жизнькоторыхпрактическикончена.Ивопрекиэтому— илиименнопоэтому?— мы были пленены красотой природы,красотой,от которой годами были отторгнуты. Или во время тяжкой работы в глубине баварского леса ( здесь маскировали подземныйвоенныйзавод)стоящийрядом товарищ вдругскажет:«Смотри,как красиво солнце осветило эти стволы,похоже на одну акварель Дюрера — помнишь?» А однажды вечером,когда мы,смертельно усталые,с суповыми мискамиврукахужерасположилисьбылоназемляном полу,вдругвбегаетнаш товарищ ибуквальнотребует,чтобымы,невзираянавсю усталостьивесьхолод, вышлинаминутку:нельзяпропуститьтакойкрасивыйзакат!Икогдамывышлии увиделитам,назападе,пылающуюполосунебаитеснящиесядосамогогоризонта облака причудливых форм и целой гаммы оттенков,от сине- стального до багрово- красного,алым блеском отражающегося в лужах плаца,среди столь контрастно унылыхлагерныхзданий,— когдамы увидели всеэто,то после минутногомолчаниякто- тосказал:«Какпрекрасенмогбытьмир! ». Монологнарассвете Или:тыстоишьвканаве,долбишьземлю.Всекругомсеро — сероенебо,серыйв слабом предутреннем светеснег,серыеотрепьянастоящихрядом товарищах,и лицаих — тожесерые.Иты сноваведешьсвоймысленныйдиалогслюбимым человеком,сновапосылаешьсвоижалобынебесам,снова,втысячныйраз,ищешь ответанавопрососмыслетвоегострадания,твоейжертвы,твоегомедленного умирания.Но вот,в каком- то последнем порыве,всев тебевосстаетпротив безнадежностисмерти,иты чувствуешь,кактвойдухпрорываетсясквозьэтот серыйтуман,сквозьбезнадежностьибессмысленность,инатвойвопрос— есть лисмысл?— откуда- тозвучиттвердое,ликующее«да! ».Ивэтотмоментвокошке
деревенского дома,смутно виднеющегося вдали,похожего на театральную декорацию,вдругзажигаетсяогонек — etl uxi nt enebr i sl ucet— «светсияетво мраке». И сноваты часамидолбишьземлю,исноваподходитконвоир,чтобы немного поиздеватьсянадтобой,исноваты начинаешьсвойдиалогслюбимой.И все больше ощущаешь ее присутствие,все явственнее чувствуешь:она рядом.И кажется,чтоможнокнейприкоснуться,чтостоитпротянутьруку — иеерука протянетсятебенавстречу.Вот— чтоэто?Какая- топтичкабеззвучнопролетела мимо, села на кучу выкопанной тобой земли и пристально, спокойно рассматриваеттебя. Искусствовконцлагере Поговорим обискусстве.Позвольте — искусство в концлагере?Возможно ли такое?Да,но,конечно,смотрячтоназыватьискусством. Изредка,время от времени,устраивалось что-