Леждей Г.П.,  магистрант  Костанайский государственный педагогический институт    ПОСЛОВИЦЫ КАК СРЕДСТВО РАЗВИТИЯ РЕЧИ

ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР                                                     ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ 
 
 
109
щаяся  историей  и  теорией  пословиц, 
паремиография – запись  пословиц,  со-
бирание и издание их) – словесная фор-
мула,  не  связанная  с  каким-либо  ли-
тературным  или  фольклорным  произ-
ведением  и  вошедшая  во  фразеологию 
массовой  речи,  утверждение,  вывод, 
совет,  наказ – в  форме  ходячего  афо-
ризма. «Пословица к слову молвится». 
Еще  Аристотелю  приписывали 
первые  записи  пословиц.  Записями 
пословиц занимались греческие, алек-
сандрийские  и  римские  ученые.  В 
1500г.  Эразм  Роттердамский  издает 
свод  античных  пословиц «Adagia»; 
позднейшие ученые продолжают дело 
собирания  и  изучения  античных  по-
словиц. 
Восточные  культуры  дали  бога-
тые  образчики  древнееврейских,  ин-
дийских, арабских и других пословиц, 
часто получивших литературную обра-
ботку  (Библия,  Панчатанта,  Коран).  В 
позднейшие века составляют сборники 
в пределах национальных и шире, осо-
бенное  внимание  начинает  уделяться 
пословицам  европейских  народов  по 
мере  роста  интереса  к  «народной  сло-
весности» и выделения фольклористи-
ки в особую дисциплину. 
О  старинных  записях  русской 
пословицы  Симони  в  своих  работах 
дает  описание  воспроизведению  двух 
рукописных  сборников  русских  по-
словиц конца XVII – начало XVIII вв. 
«Повести  или  пословицы  всенарод-
нейшие по алфавиту» и «Рукописный 
сборник  пословиц  и  присказок  Пет-
ровского времени». Русская литерату-
ра XVIII в.,  будучи  по  приемуществу 
просветительной  и  дидактической, 
весьма  тяготела  к  пословицам – по-
словица  приводилась  в  учебных  кни-
гах, вводилась в журналы, в театраль-
ные  пьесы («Были  и  небылицы»  Ека-
терины II, журнал Новикова «Детское 
чтение для ума и сердца»). Использо-
ваны пословицы и в «Словаре Акаде-
мии Российской» (1789–1794), для ко-
торого их собрал поэт Богданович. 
Первое  научное  собрание  рус-
ских пословиц принадлежит Снегире-
ву,  продолжателями  его  явились 
Ф.И.Буслоев 
и 
В.И.Даль. 
Труд 
В.И.Даля «Пословицы русского наро-
да» (1862) и  работа  Иллюстрова 
«Жизнь  русского  народа  в  его  посло-
вицах  и  поговорках» (1910) являются 
для  дореволюционной  России  наибо-
лее богатыми собраниями русских по-
словиц [3]. 
Ранние  пословицы,  по  всей  ве-
роятности, были в основном связаны с 
трудовой  деятельностью  людей  и 
имели  утилитарно-практическое  зна-
чение,  были  назидательно-поучитель-
ного  характера.  В  дальнейшем  разви-
тии  тематика  пословиц  значительно 
расширилась.  Но  наставительно-нази-
дательный смысл пословиц сохранил-
ся  и  в  последующее  время,  стал 
одним  из  их  отличительных  жанро-
вых признаков. 
По  своему  содержанию  и  функ-
циям пословицы близки к лирической 
поэзии. Их назначение в том, чтобы в 
кратких  афористических  формулах 
выражать отношение народа к различ-
ным жизненным явлениям. О важнос-
ти  содержания  и  меткости  пословиц 
сам народ говорит: «Без пословицы не 
проживешь», «Пословица  не  на  ветер 
молвится», «Глупая  речь  не  посло-
вица», «Добрая пословица не в бровь, 
а прямо в глаз». 
В  пословицах  запечатлены  мно-
говековые итоги осмысления народом 
различных явлений действительности. 
Н.В.Гоголь писал: «Пословица не есть 
какое-нибудь вперед поданное мнение 
или  предположение  о  деле,  но  уже 
подведенный итог делу, отсед, отстой 
уже  перебродивших  и  кончившихся 
событий,  окончательное  извлечение 
силы дела из всех сторон его, а не из 
одной» [3,166]. 
Содержание  пословиц  специ-
фично. Все вместе взятые они отража-
ют жизнь полнее, чем какой-либо дру-
гой жанр фольклора. Тематика произ-
ведений  других  жанров  (например, 

ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР                                                     ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ 
 
 
110
сказок,  былин,  исторических  песен)  в 
той или иной мере ограничена, а тема-
тика  пословиц  буквально  безгранич-
на.  Они  реагируют  на  все  явления 
действительности,  отражают  жизнь  и 
мировоззрение народа во всем много-
образии,  они  передают  бытовые,  со-
циальные, философские, религиозные, 
морально-этические,  эстетические  на-
родные взгляды. 
Пословицы  обладают  огромной 
силой типизации и обобщения. Их за-
ключения  по  поводу  тех  или  иных 
явлений  имеют  всеобщий  и  универ-
сальный  характер.  Они  имеют  силу 
неписаного  закона: «На  пословицу 
нет ни суда, ни расправы», «От посло-
вицы не уйдешь». Пословицы распро-
страняются на всех и на каждого. По-
этому  в  них  часто  употребляются 
обобщающие  слова  «всякий», «каж-
дый»: «Всяк  молодец  на  свой  обра-
зец», «Каждому  овощу  свое  время»  и 
так далее. 
Однако  пословицы – не  только 
плоды  холодного  рассудка.  Отмечая 
эмоциональную  сторону  пословиц, 
В.И.Даль писал, что пословицы – «это 
стоны  и  вздохи,  плач  и  рыдания,  ра-
дость и веселье, горе и утешение в ли-
цах» [4,3]. Характеризуя  эмоциональ-
ную  сущность  пословиц,  Н.В.Гоголь 
говорил  о  пословицах,  что «... в  них 
есть все: издевка, насмешка, попрек, – 
словом,  все  шевелящее  и  задевающее 
за живое» [3,164]. 
Пословицы  также  используются 
и в художественной литературе. Инте-
рес  к  пословицам  мы  обнаруживаем 
уже  у  русских  писателей XVIII века. 
Разнообразные  пословицы  использует 
И.А.Крылов,  А.С.Пушкин  вносит  по-
словицы в «Капитанскую дочку», А.Н. 
Островский берет пословицы в качест-
ве  заголовков  или  постоянного  сопро-
вождения  речи  своих  персонажей;  у 
Л.Н.  Толстого  и  Ф.И.  Достоевского 
пословица – это целая историико-лите-
ратурная  проблема.  На  пословицах 
растили  себя  многие  писатели:  тот  же 
А.С.Пушкин, Н. Кольцов, который сам 
записывал  пословицы  (сохранилась 
его  записная  книжка  с  пословицами). 
От Ф.И. Достоевского до нас дошла за-
пись  пословиц,  слышанных  им  на  ка-
торге,  от  Л.Н.  Толстого – записная 
книжка семидесятых годов, в которую 
он заносил свои записи народных обо-
ротов  и  пословиц.  В  записных  книж-
ках  советских  писателей  мы  имеем 
также  немалое  количество  пословиц. 
Следует однако заметить, что языковая 
форма  пословиц  (крестьянской  по 
преимуществу)  созвучна  далеко  не 
каждому  литературному  направлению 
и  писателю:  романтики  и  символисты 
пословицами  не  пользовались.  И 
обратно,  именно  в  недрах  «натураль-
ной» школы началось и усиленное со-
бирание,  и  использование  пословиц – 
В.И.  Даль,  Н.А.  Некрасов,  А.Н. 
Островский  и  другие.  Каждый  писа-
тель  втягивает  в  сферу  своего  внима-
ния  определенные  тематические  и 
идеологические комплексы. 
В  сборнике  пословиц,  состав-
ленном  Л.Н.  Толстым  для  «Посред-
ника»,  средствами  пословиц  сформу-
лирована вся толстовская философия. 
Непротивленчество,  религиозность  и 
так далее. Ф.И. Достоевский подбирал 
специфические  пословицы  для  своих 
героев  из  городской  мелкой  буржуа-
зии; герои М.Горького блестяще обос-
новывают  и  подытоживают  жизнен-
ный опыт  пословиц: таков образ  куп-
ца  Маякина  из  повести  «Фома  Гор-
деев».  В  языке  обоих  персонажей 
(особенно Маякина) чрезвычайно час-
то  фигурируют  пословицы,  отражаю-
щие  идеологию  дореволюционного 
кулачества. 
Собранные  воедино,  пословицы 
составляют  свод  суждений  о  жизни 
народа,  свод  точных  и  острых  харак-
теристик,  наблюдений  и  обобщений, 
сделанных  трудящимися  массами;  в 
пословицах  отражены  и  ошибочные, 
ложные толкования окружающего ми-
ра и истинные знания, которые посте-
пенно  накапливались  и  получили 
образное 
выражение. 
Пословицы 

ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР                                                     ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ 
 
 
111
вместе  взятые  раскрывают  сложное  и 
зачастую  противоречивое  в  процессе 
своего  развития  мировоззрение  наро-
да; в пословицах совершенно ясно вы-
ражена  оценка  народом  существую-
щей  действительности,  его  взгляд  на 
жизнь и – через преодоление косных, 
отсталых  взглядов – утверждение  ее 
не  такой,  какая  она  есть,  а  такой,  ка-
кую  хотелось  бы  видеть.  Огромная 
ценность сборников пословиц опреде-
ляется  общественно-политическим  и 
художественным  значением  этих  сгу-
стков  народной  мудрости.  Лучшие 
сборники можно поставить в один ряд 
с  величайшими  произведениями  ми-
ровой  литературы [33]. Выдающимся 
собранием пословиц является сборник 
пословиц  В.И.Даля  «Пословицы  рус-
ского народа», составленный и издан-
ный  им  в  середине  прошлого  века. 
Сборник  В.И.Даля – классический 
труд,  содержащий  богатейший  мате-
риал (более тридцати тысяч пословиц, 
поговорок,  метких  слов,  присловий  и 
прочее),  большая  часть  которого  вос-
принимается и сейчас. 
В.И.Даль в течение десятков лет 
собирал  интересующий  его  материал. 
Большой заслугой В.И. Даля является 
то,  что  при  собирании  материалов  он 
не  производил  отбора  текстов.  Если 
бы такой отбор был допущен В.И. Да-
лем,  его  собрание  потеряло  бы  цен-
ность, так как оно исказило бы облик 
трудового народа. 
Источником  для  сборника  В.И. 
Даля послужила живая народная речь, 
богатая  пословицами  и  поговорками. 
В  предисловии  к  сборнику  В.И.  Даль 
писал : «Источниками же или запасом 
для  сборника  служили:  два  или  три 
печатных  сборника  прошлого  века, 
собрания П.И.Княжевича, И.М.Снеги-
рева,  рукописные  листки  и  тетрадки, 
сообщенные с разных сторон и – глав-
нейшее – живой русский язык, а более 
– речь народа». 
В.И.Даль  различал  собственно 
пословицу,  пословичные  изречения, 
поговорки,  приговорки  или  пустого-
ворки,  присловья,  скороговорки  или 
чистоговорки,  загадки,  прибаутки, 
приметы. Объединение всего перечис-
ленного  одним  обобщающим  терми-
ном «пословица» говорит о расширен-
ном  понимании  В.И.Далем  жанра 
пословиц. 
В.И.Даль  очень  широко  толко-
вал понятие «пословица», брал значи-
тельный  материал,  находящийся  на 
периферии, а то и выходящий за пре-
делы жанра. Такой расширенный под-
ход  объясняется  тем,  что  В.И.Даль, 
создавая  сборник  пословиц,  стремил-
ся в первую очередь собрать, система-
тизировать и издать материалы народ-
ной  речи,  показать  уменье  народа 
складно,  образно  выразить  свою 
мысль. Пословица и поговорка, вклю-
чаемая  в  разговорную  речь,  несом-
ненно  является  наиболее  яркой  фор-
мой  выражения  мысли  и  в  быту  ста-
новится  как  бы  частью  народного 
языка. С языковедческим интересом к 
образности народной речи у В.И.Даля 
всегда сочеталось внимание к явлени-
ям культуры и быта крестьян. 
Принятое  в  русской  современ-
ной  науке  определение  жанра  посло-
виц  и  поговорок  опирается  на  то,  что 
говорил о них В.И.Даль, и, в частнос-
ти,  широко  использует  его  наблюде-
ния 
над 
пословичной 
формой. 
В.И.Даль говорил, что пословица – это 
«суждение,  приговор,  поучение,  вы-
сказанное  обиняком  и  пущенное  в 
оборот под чеканом народности... По-
словица  состоит  из  двух  частей... 
общего  суждения  и  из...  толкования». 
И  ныне  под  пословицей  понимается 
образное  суждение,  имеющее  пере-
носный  смысл  и  применяемое  к  раз-
личным случаям жизни. Для пословиц 
характерно  полное  выражение  мысли. 
Существуя как самостоятельные худо-
жественные  произведения,  пословицы 
обобщают  и  типизируют  каждое  от-
дельное  проявление  общественной  и 
личной  жизни.  Вставленные  в  живую 
речь  пословицы,  выделяясь  сконцент-
рированной  в  художественном  образе 

ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР                                                     ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ 
 
 
112
мыслью,  приобретают  конкретность, 
наполняются новым содержанием. 
Работая  над  сборником,  В.И. 
Даль  отказался  от  принятого  ранее 
для  издания  пословиц  алфавитного 
принципа  расположения  их  и  выдви-
нул  принцип  предметной  группиров-
ки.  Заявив,  что  «азбучный  сборник» 
может  служить  только  для  одной  за-
бавы – разыскивания  в  нем  уже 
известной 
читателю 
пословицы, 
В.И.Даль  обосновывал  целесообраз-
ность  расположения  «пословиц  по 
смыслу их, по значению внутреннему, 
переносному, как притч». 
В.И.Даль  был  прав  в  оценке 
алфавитного  размещения  пословиц. 
Ни  один  сборник,  формалистичести-
чески нанизывающий записи по алфа-
виту  первых  букв,  не  мог  дать  под-
линной картины труда, быта, общест-
венных  отношений,  борьбы  народа  в 
данное время. А тем более в истории-
ческом  развитии.  Предметная  и  тема-
тическая группировка пословиц имела 
несомненное  преимущество  перед 
алфавитным расположением их. 
Все важнейшие вопросы, волно-
вавшие  общественность,  оказывались 
затронутыми  в  той  или  другой  мере 
пословицами,  жившими  в  народе  и 
изданными  в  сборнике  В.И.Даля.  Так 
случилось,  что  сборник  В.И.Даля  от-
вечал задачам, поставленным револю-
ционными  демократами,  материалы 
его  затрагивали  жгучие  вопросы,  по 
которым  шли  ожесточенные  споры. 
Вера  в  бога,  суеверие,  вера  в  судьбу, 
вопросы  православия  и  сектантства 
относились  к  числу  обсуждаемых 
проблем.  Они  и  открывали  сборник 
пословиц. Но, при всей их существен-
ности, не эти разделы были основны-
ми  в  книге.  Сборник  определялся 
рубриками, включавшими пословицы, 
раскрывающие  моральные  и  этичес-
кие  идеалы  человека,  семейные  и 
общественные  отношения,  труд  чело-
веческий, качества человека, его смет-
ку,  разум,  жажду  знаний.  Глубокая 
мудрость,  тонкая  наблюдательность, 
ясный  разум  трудового  народа  опре-
делили  наиболее  выразительные  по-
словицы о грамоте, ученье, науке, уме 
и  глупости,  о  способностях  и  толко-
вости  людей.  Пословица  осуждает 
болтунов, сварливых и глупых людей, 
любителей  поскандалить,  чванливых, 
гордых...  Конечно,  наряду  с  послови-
цами,  обрисовывающими  подлость  в 
поведении человека, были пословицы, 
поверья  и  приметы,  порожденные 
темнотой  и  бескультурьем  крестьян-
ства.  В  сборнике  В.И.Даля  есть,  на-
пример, раздел «Здоровье- хворь». Он 
открывается  суждениями  о  том,  что 
здоровье  дороже  богатства,  и  содер-
жит  пословицы  о  тяжести  болезни, 
увечья; но наряду с меткими наблюде-
ниями  над  поведением  и  состоянием 
здоровых  людей  или  же  истинных  и 
мнимых  больных  этот  раздел  содер-
жит суеверия, знахарские поговорки и 
советы – то,  что  появилось  и  разви-
лось  в  столь  уродливых  очертаниях 
из-за темноты и бескультурья деревни 
царской  России.  Тут  и  заклятие  Пят-
ницы, и обращенье к заре-зарянице, и 
совет утолить  зубную  боль,  и  средст-
во  от  лихорадки,  и  многое  тому  по-
добное. 
Сборник  пословиц,  собранный 
В.И.Далем, жил активной жизнью. Он 
сохранил современное звучание, пере-
ходя  из  десятилетия  в  десятилетие,  и 
использовался  в  общественной  борь-
бе.  Естественно,  возникла  потреб-
ность  в  переизданиях  его.  Осуществ-
ленные  уже  после  смерти  В.И.Даля 
переиздания  сборника  «Пословицы 
русского  народа» (1879, 1904) неиз-
менно  встречали  сочувственное  и 
внимательное  отношение.  Глубокое 
внимание  этот  сборник  вызывает  и  в 
наши  дни.  Часть  опубликованного  в 
ней материала устарела, принадлежит 
прошлому, но и она представляет для 
нас интерес, так как правдиво изобра-
жает  труд  и  быт  русской  деревни  и 
города  прошлого  века  и  позволяет 
глубже вникнуть во все противоречия 
мировоззрения  народных  масс  крепо-

ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР                                                     ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ 
 
 
113
стнической  России.  Основной  же  ма-
териал  продолжает  живо  звучать  и 
сейчас.  Созданная  в  прошлом  посло-
вица  и  поговорка,  имея  переносное 
значение, говоря обиняком (пользуем-
ся выражением В.И.Даля), применяет-
ся  и  к  современным  событиям,  фак-
там,  характеризует  современных  лю-
дей. Старые народные пословицы жи-
вут  в  современности  как  творчество, 
как  мудрость  народа,  как  образное 
обобщение,  слитое  с  сегодняшним 
днем.  Поэтому  и  сборник  В.И.Даля 
«Пословицы русского народа», издан-
ный  впервые  в 1861–1862 году,  про-
шел через десятилетия и остается цен-
ным вкладом в русскую культуру [4]. 
 
ЛИТЕРАТУРА 
 
1.
 
Лазутин С.Г. Русские народные ли-
рические  песни,  частушки  и  посло-
вицы:  Учебное  пособие  для  вузов 
по спец. Русский язык и литература 
– М.: Высшая школа, 1990. – 240с. 
2.
 
Рыбникова  Русские  пословицы  и 
поговорки.  М.:  Просвещение, 1961. 
– 237с. 
3.
 
ГогольН.В.  Полное  собрание  сочи-
нений: в 6т. М.: Просвещение, 1953. 
т.6. – 166с. 
4.
 
Даль  В.И.  Пословицы  русского  на-
рода.  М.:  Гослитиздат., 1957. – 
991с. 
 
 
Рубинштейн Е.Б., 
доктор исторических наук, профессор 
Костанайский государственный педагогический институт 
 
СПОРЫ О ЧЕТВЕРТЫХ АННАЛАХ В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА 
 
В  начале XXI века  развернулась 
оживленная дискуссия о четвертом по-
колении  Анналов.  Вопрос,  состоялось 
ли  четвертое  поколение  анналистов, 
постоянно  муссируется  на  страницах 
исторических  журналов  и  на  эту  тему 
публикуются  монографии,  но  одно-
значный ответ еще не получен [1]. 
По мнению П.Ю. Уварова и Н.В. 
Трубниковой, «ни  об  одной  западной 
историографической  школе  не  было 
столько  публикаций  на  русском  язы-
ке» [2.c.127]. О  четвертом  поколении 
с  энтузиазмом  говорили  на  междуна-
родном  коллоквиуме  «Школа  Анна-
лов»: вчера и сегодня, проходившем в 
Институте  Всеобщей  истории  РАН  в 
1989  году [3]. Эта  тема  была  продол-
жена и развита в 90-х годах А.Я.Гуре-
вичем  в  нескольких  публикациях [4]. 
Эта  тема  послужила  одной  из  основ-
ных в диссертационном исследовании 
Л.П.Репиной  и  в  ее  монографии,  вы-
шедшей в 1998 году [5]. Однако в на-
чале XXI века  все  больше  раздается 
критических  и  скептических  голосов, 
а  существует  ли  четвертое  поколение 
Анналов  или  это  пока  только  потен-
циальный проект. 
Подобного  вопроса  не  возника-
ло  относительно  первых,  вторых  и 
третьих  Анналов.  Первые  Анналы 
(1929–1955гг) 
связаны 
именами 
М.Блока  и  Л.Февра  и  олицетворяли 
тот  коренной  переворот,  подлинную 
революцию  в  исторической  науке. 
Вторые  Анналы  получили  название 
«броделевских» по имени Ф Броделя. 
Третьи  Анналы  или  «новая  история», 
история  ментальностей  ознаменовали 
полный  разрыв  с  предшествовавшей 
традицией  и  отказ  от  социальной 
истории. 
Мексиканский 
исследователь 
К.А.А.Рохас  вообще  предлагает  отка-
заться от термина «Школа Анналов» в 
силу  его  некорректности,  так  как  за 
почти вековую историю (он выделяет 
предысторию  Анналов  со  Времен 
Первой мировой войны) их существо-
вания  под  этим  названием  существо-
вало  четыре  не  только  разных,  но  за-
частую и противоположных интеллек-
туальных проектов [6]. 

ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР                                                     ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ 
 
 
114
Возникает законный вопрос, по-
чему до сих пор не определена харак-
теристика 
четвертого 
поколения 
Анналов.  Начнем  рассмотрение  во-
проса с хронологии, то есть выясним, 
когда впервые историки заговорили о 
четвертом поколении Анналов. Рохас, 
и  остальные  исследователи  солидар-
ны с ним, называет 1989 год как одну 
из  важнейших  символических  дат, 
знаменующую собой не только конец 
так  называемого  «краткого  ХХ  века» 
и точку отсчета XXI века, но и начало 
последнего этапа Анналов, четвертого 
поколения. 
Формирование  проекта  четвер-
тых  Анналов  связано  с  именем  Бер-
нара  Лепти,  начало  деятельности  ко-
торого  в  качестве  секретаря  редак-
ционной  коллегии  журнала  Анналов 
относится  к 1985 году.  Он  начал 
обновление  Анналов  с  передовицы 
«История и социальные науки. Крити-
ческий  поворот?»,  напечатанной  в 
марте-апреле 1988 года  под  его  сов-
местной с Жаком Ревелем редакцией. 
Как  историк  Лепти  принадлежал  к 
бунтующему  поколению 1968 года  и 
отличался  левизной  взглядов.  Его 
научные  интересы  были  сосредоточе-
ны  в  области  исторической  демогра-
фии и новой городской истории.  
Его  редакционная  деятельность 
совпала  с  бурными  дебатами  в  исто-
рической науке в преддверии 200-лет-
него  юбилея  Великой  французской 
революции.  Левые  историки  дали  от-
пор  тем,  кто  пытался  преуменьшить 
значение  революции. «История  мен-
тальностей», а особенно исповедовав-
шие  ее  авторы  подверглись  особо 
шквальной критике. 
Игнорировать социальную и по-
литическую  историю  в  преддверии 
юбилейных  торжеств,  которые  при-
обрели поистине планетарный размах, 
так  как  поздравить  французский  на-
род со славной датой взятия Бастилии 
собрались  главы  всех  государств  ми-
ра, стало попросту невозможно. Исто-
рики  левого  направления  дали  отпор 
ревизионистам,  отрицавшим  револю-
цию,  на  международном  историчес-
ком конгрессе, посвященном Великой 
французской революции. 
События,  произошедшие  в  мае-
июне 1989 года  в  Советском  Союзе, 
тоже побуждали анализу социального. 
На торжествах в честь Великой фран-
цузской  революции  президент  Фран-
ции  социалист  Франсуа  Миттеран 
преподнес 
М.С.Горбачеву 
томик 
Монтескье,  подчеркивая  тем  самым 
связь  времен,  связь  прошлого  с  на-
стоящим. 
Все  это  не  могло  не  будоражить 
историческую  мысль.  И  не  случайно, 
что шестой выпуск Анналов 1989 года 
может  законно  считаться  манифестом 
четвертых  Анналов,  представляющий 
резкую  смену  курса  по  сравнению  с 
третьими  Анналами.  По  отношению  к 
своим  предшественникам,  четвертое 
поколение анналистов придерживается 
принципиального  интеллектуального 
разрыва и возобновляет идейную связь 
с первыми и вторыми Анналами. 
Взамен  «истории  ментальнос-
тей»  ими  предлагается  социальная 
история культуры, используя подходы 
Роже  Шартье  или  Алена  Буро.  Анна-
листы четвертого поколения предлага-
ют рассматривать взаимосвязь культу-
ры  с  ее  социальным  и  материальным 
окружением.  Этот  новый  подход 
нашел блестящее воплощение в одной 
из  наиболее  интересных  книг  «Куль-
турная  история  французской  револю-
ции» Роже Шартье. Эта книга породи-
ла бурную и плодотворную дискуссию 
в  исторической  науке  в 90-годы  и 
стала  своего  рода  интеллектуальным 
вызовом.  Отголоски  этой  дискуссии 
просматриваются  на  страницах  не  ме-
нее  дискуссионной  книги  «Запрещен-
ные  бестселлеры  предреволюционной 
Франции»  выдающегося  американ-
ского историка Роберта Дарнтона [7]. 
Новое  обращение  к  социальной 
истории  нашло  выражение  и  в  изме-
нении  названия  журнала  в 1994 году: 
«Анналы.  История  и  общественные 

ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР                                                     ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ 
 
 
115
науки»,  так  и  включение  экономиста 
Андре Орлена и социолога Лорана Те-
вено  в  обновленную  редакционную 
коллегию. 
Анналистов  нового  поколения 
увлекла  проблема  проследить,  как  в 
недрах  старого  зарождается  новое. 
Эта  проблема  в  полный  голос  зазву-
чала в сборнике под редакцией Б.Леп-
ти «Формы опыта. Другая социальная 
история». 
Четвертое  поколение  приступи-
ло  к  пересмотру  возможностей  коли-
чественной  или  серийной  истории, 
которой  так  увлекались  броделевские 
Анналы.  Примером  нового  подхода  к 
экономической  истории  могут  слу-
жить труды Жак Ива Гранье, ставше-
го  главным  редактором  Анналов  пос-
ле  трагической  смерти  Лепти  в 1996 
году. 
Новые  Анналы  поставили  во 
главу  угла  глобальную  историю,  на-
правление, которое в начале XXI века 
приобретает,  по  словам  известного 
немецкого  историка  Кокa [8], все 
большую  популярность.  Анналы  не 
остались в стороне от этих веяний но-
вого  тысячелетия.  Они  начали  систе-
матическое  исследование  отличных 
от  европейской  культуры  и  вклад 
иных  культур  в  западноевропейскую 
цивилизацию.  Этот  подход  еще  толь-
ко  наметился,  он  встречает  на  своем 
пути  сложности,  с  которыми  сталки-
ваются, по словам Кока, все историки, 
изучающие  глобальную  историю. 
Если  это  глобальное  направление 
оправдает себя в будущем, то Анналы 
могут  пережить  еще  один  резкий  по-
ворот курса, так как раньше анналис-
ты занимались только западной циви-
лизацией и историей. 
На  протяжении  последних 19 
лет  четвертые  Анналы  интенсивно 
вовлечены  в  методологическую  и 
эпистемологическую  работу.  В  этом 
их  коренное  отличие  от  «новой  исто-
рии»  третьих  Анналов,  игнорировав-
ших эти вопросы. Знаменитый шестой 
выпуск «Анналов» 1989 года открыва-
ется  редакционной  статьей  «Попыта-
емся поставить опыт», которая прямо 
призывает вернуться к теоретическим 
подходам  исторического  синтеза,  ис-
пользованию  сравнительного  метода 
и интерактивной истории. 
Четвертые  Анналы  оказались 
открыты  для  усвоения  опыта  иных 
историографических  школ.  Именно 
они  освоили  и  распространили  во 
Франции  богатый  и  плодотворный 
опыт  итальянской  микроистории, 
представленной 
работами 
Карло 
Гинзбурга, Карло Пони и других. Это 
нашло  выражение  в  сборнике  под 
красноречивым названием «Игры мас-
штаба».  По  мнению  его  авторов, 
«микроистория  показывает  принци-
пиально  новую  стратегию  знания:  в 
зависимости  от  уровня  «приближе-
ния»  исследователя  меняется,  по  вы-
ражению  Ж.Ревеля,  не  просто  размер 
видимого  объекта,  но  и  его  форма  и 
замысел.  В  проекте  микроистории 
внимание  переносится  на  индивиду-
умов  или  малые  группы,  темы  част-
ной  жизни».  По  мнению  П.Уварова, 
это  не  плюс,  но  минус  новых  Анна-
лов, так как «плохо поддается генера-
лизации  и  с  трудом  сочетается  с 
макроподходом».  С  этой  точкой  зре-
ния  трудно  согласиться.  Во  Франции 
в 1997 году вышел перевод блестящей 
книги выдающегося испанского исто-
рика  Хайме  Контрареса  «Инквизиция 
и тайные иудеи»[9], где микро и мак-
ро подходы идеально дополняли друг 
друга.  Это  и  объяснило  оглушитель-
ный  успех  этой  книги,  вдохновившей 
анналистов  на  использование  микро-
истории. 
В  начале XXI века  энтузиазм 
историков,  пишущих  о  четвертом  по-
колении  Анналов,  иссяк  и  сменился 
пессимизмом  и  скептицизмом.  Внут-
ри самих анналистов отношение к по-
добному  разграничению  на  третье  и 
четвертое  поколения  более  чем  сдер-
жанное. 
Посторонние  наблюдатели  так-
же  начали  высказывать  все  больше 

ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР                                                     ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ 
 
 
116
сомнений  в  существовании  четверто-
го  поколения.  Ястребицкая  уверена, 
что нет оснований говорить о четвер-
тых  Анналах,  так  как  «новаторы» 
конца 80-х-90х  годов  продолжают 
традицию  третьих  Анналов [10]. Ро-
хас, посвятив четвертым Анналам це-
лую главу в своей книге, пишет о не-
завершенности  их  интеллектуального 
проекта  достаточно  скептически  на-
строен  и  Уваров.  В  чем  причина 
сомнений  историков?  В  следующем 
году  исполняется  ровно  двадцать  лет 
с момента выхода статьи о «критичес-
ком  повороте».  Это  вполне  достаточ-
ный  срок  для  определения  характе-
ристики  нового  поколения,  если  оно 
сформировалось.  По  мнению  Рохаса, 
трагическая  смерть  Лепти  послужила 
причиной  того,  что  проект  так  и  не 
был оформлен до конца. Нам видится 
иная  причина.  Не  случайно  сомнения 
в  существовании  четвертого  поколе-
ния  стали  посещать  историков  в XXI 
веке. 
Анналы  занимали  уникальное 
положение  в  исторической  науке  ни 
находились  в  самом  авангарде  исто-
рического  поиска.  Подобное  положе-
ние обусловлено способностью Лиде-
ров  этой  школы  улавливать  карди-
нальные  вопросы,  волнующие  обще-
ство в данный момент. Первые Анна-
лы  стали  вызовом  господствующим  в 
историографии XIX века позитивизму 
и 
германоцентризму. 
Предложив 
отличные  от  позитивизма  парадигмы, 
они  совершили  революцию  в  исто-
риографии  ХХ  века.  Вторые  Анналы 
совпали  с  подъемом  социально-эко-
номической  коньюнктуры  «славного 
тридцатилетия» во Франции, и акцент 
на  социально-экономической  истории 
сделал  Францию  центром  мировой 
исторической  мысли.  Третьи  Анналы 
стали  ответом  на  культурную  ре-
волюцию 1968 года, поэтому история 
ментальностей  или  «новая  история» 
стала историей культуры. 
Однако  в XXI веке  парадигма 
«новое-это  хорошо  забытое  старое» 
не сработала для Анналов. Бесспорно 
их стремление вернуться к социально-
экономической  истории,  то  есть  вос-
становить  связь  с  броделевскими 
Анналами и отмежеваться от истории 
ментальностей.  Однако  этого  в  пер-
вом  десятилетии XXI века  уже  явно 
не достаточно, чтобы обеспечить себе 
авангардное место в мировой истори-
ческой науке. Четвертые Анналы ока-
зались  в  противоречии  с  основными 
векторами  развития  мировой  истории 
в  первом  десятилетии XXI века.  Тра-
диционная  установка  Анналов  на  то, 
что  история  современности  или  но-
вейшая  история  не  являются  достой-
ными  изучения,  не  состыкуется  с 
проблемами современной историогра-
фии. Если анналисты считали, что все 
события  менее  полувековой  давности 
– удел журналистов и политиков, то в 
самой  Франции,  Европе,  мире  в XXI 
веке  преобладает  иная  тенденция. 
Бурные  события 90-х  годов,  привед-
шие к объединению Германии, созда-
нию  единой  Европы,  сами  по  себе 
требовали  осмысления.  Повсеместно 
происходит  реабилитация  «полити-
ческого»  как  объекта  исследования. 
Во Франции подлинными новаторами 
становятся  не  анналисты  четвертого 
поколения,  но  зачинатели  «новой  по-
литической  истории».  Ведущие  не-
мецкие истории с увлечением занима-
ются  изучением  объединения  Герма-
нии  и  его  последствий.  На  повестку 
дня  европейской  исторической  науки 
XXI века поставлена «принципиально 
новая задача осмысления и освещения 
европейского прошлого с позиций но-
вой  интегрированной  Европы.» [11] 
Европейская  история  переживает  на-
стоящий всеевропейский бум. Однако 
редактируемая Жаком Лу Гоффом се-
рия  под  претенциозным  названием 
«Строить  Европу»  вызвает  критичес-
кие отзывы самих европейцев за свой 
ярко  выраженный  западноевропо-
центризм.  На  слабость  этой  серии 
указывают  авторы  коллективной  мо-
нографии  «Приближение  к  европей-

ГУМАНИТАРЛЫҚ ҒЫЛЫМДАР                                                     ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ 
 
 
117
ской  историографии»,  вышедшей  в 
Вене в 2002 под редакцией профессо-
ра Г.Штурца. Эта дискуссия в освеще-
нии  выжнейшей  проблемы  европей-
ской историографии XXI века показы-
вает,  что  Анналы  утрачивают  свое 
авангардное  положение  в  современ-
ной  западной  исторической  науке. 
Это изменение масштаба, утрата веду-
щей  позиции,  места,  которое  в  прош-
лом Анналы занимали в исторической 
науке и вызывает сомнения у истори-
ков,  а  состоялись  ли  «четвертые» 
Анналы или это Анналы так называе-
мого «переходного периода». 
 
ЛИТЕРАТУРА 
 
1.
 
Афанасьев  Ю.Н.  Историзм  против 
эклектики: 
Французская 
школа 
«Анналов» в современной  историо-
графии. М., 1983. Ревель Ж.История 
и  социальные  науки  во  Франции. 
Новая  и  новейшая  история, 1998, 
№4. 
2.
 
Трубниколва  Н.В.,  Уваоров  П.Ю. 
Пути  эволюции  социальной  исто-
рии во Франции. Новая и новейшая 
история, 2004, №6. 
3.
 
Гуревич  А.Я.  Загадка  «Школы 
Анналов»:  Революция  во  француз-
ской  исторической  науке  или  об 
интеллектуальной  ситуации  совре-
менной  историографии. // Arbor 
mundi.  М.,1993,  вып.2.  Его  же. 
Исторический  синтез  и  «школа 
Анналов». М.,1993. 
4.
 
Бессмертный  Ю.Л.  Споры  о  глав-
ном:  международный  коллоквиум 
«Школа  Анналов»  вчера  и  сегод-
ня.//  Новая  и  новейшая  история, 
1990, №6. 
5.
 
Репина  Л.П.  Новая  историческая 
наука  и  социальная  история.  М., 
1998. 
6.
 
Рохас К.А.А. Критический подход к 
истории  французских  Анналов.  М., 
2006. 
7.
 
Darnton R/ The Forbidden Bestsellers 
of the Pre-revolutionary France. 
N.Y.,1995. 
8.
 
Кока Ю. Современные тенденции и 
актуальные проблемы исторической 
науки  в  мире.//  Новая  и  новейшая 
история, 2003, №3. 
9.
 
Контрерас Х. Инквизиция и тайные 
иудеи. С.-Пб., 2004. 
10.
 
Ястребицкая  А.Я.  О  культурологи-
ческой  природе  историографичес-
кого:  взгляд  из 90-х. // ХХ  век:  ме-
тодологические  проблемы  истории-
ческого познания., ч.I, М., 2001. 
11.
 
Исламов  Т.М. Европейские  истори-
ки о европейской истории. // Новая 
и новейшая история».№ 5, 2003. 
 
 

жүктеу/скачать 2,56 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: