и так разбито, не стоит топтаться на осколках. Крошечные ладошки
отнимают руки Лидии от лица, и, как и раньше, Пенни начинает
плакать, потому что плачет ее мама.
– Мама, – лопочет Пенни. Одно-единственное слово говорит Лидии
сразу все: ты рассыпалась в прах, но надо собраться. Если не ради
себя, то ради своей дочери.
Лидия целует Пенни в
лобик и поднимает трубку.
– Ты еще тут, Руфус?
– Да, – снова произносит он. – Соболезную.
– А я тебе, – отвечает Лидия. – Где ты сейчас?
– В
той же больнице, что и его папа.
Лидии хочется спросить, в порядке ли он, но она знает, что совсем
скоро это
будет неважно.
– Я его навещу, – говорит Руфус. – Матео хотел к нему еще раз
заехать, но… у
нас не получилось. Мне стоит сказать его папе?
Странно, наверное, что это сделаю я, да? Ты лучше его знаешь.
– Ты тоже знаешь его вполне неплохо, – говорит Лидия. – Если не
сможешь ты, я расскажу.
– Знаю, он меня не услышит, но я очень хочу рассказать ему, какой
смелый у
него был сын, – говорит Руфус.
Был.
Матео теперь
был.
– Я тебя услышу, – говорит Лидия. – Прошу, расскажи сначала мне.
Лидия держит Пенни на руках, пока Руфус рассказывает ей все то,
что Матео не имел возможности рассказать ей сам. Завтра она соберет
книжный шкаф, который Матео купил специально для Пенни, и
развесит его фотографии по всей комнате.
Лидия будет беречь Матео от смерти единственным доступным ей
способом.
Достарыңызбен бөлісу: