Плачет где-то иволга, Схоронясь в дупло. Толь ко мне не плачется, На душе светло.(С. Есенин). В этом тексте 174
содержится фактографическая неточность: иволга живёт в ис кусно устроенных высоко над землёй гнёздах, поэтому она не может жить в дупле. В другом художественном тексте также допущ ена ошибка в отношении живого мира, поскольку ласточки питаются только насекомыми, а также бабочками и жуками, которых ловят на ле ту: Травка зеленеет, Солнышко блестит Ласточка весною В сени к нам летит.. Дам тебе я зёрен, А ты песню спой Что из стран далёких Принесла с собой.. (А.Н. Плещеев). Таких примеров можно привести много, причём даже из текстов, знакомых носителям русского языка и культуры с детства: Порыгунья-стрекоза Лето красное пропела... Ты всё пела - это дело, Так пойди же попляши. На первых взгляд ничего неправильного в приведённых суждениях нет. Вместе с тем известно, что многие сюжеты для басен И.А. Крылов заимствовал у Лафонтена, который, в свою очередь, брал их у Эзопа. Так вот, у Лафонтена басня носит название «La cigale el la fourmie» (где слово La cigale - женского рода, также как, и la fourmie, что можно перевести как «К узне чик и муравьиха». Автор Крылов в басне «Стрекоза и муравей» заменил Лафонтеновского кузнечика стрекозой, придав ей неп риложимый эпитет «попрыгунья». По-французски кузнечик женского рода и поэтому вполне годится для того, чтобы в его образе воплотить легкомыслие и беззаботность. Но по-русски в пересказе в переводе «Кузнечик и муравей» этот смысловой от тенок в изображении ветрености неибежно пропадёт, поэтомы у
