Гл
17
олее
е
те
к е пл
ко
Небезынтересно в связи с темой главы обратиться к истории алфавитных
письменностей, к ее зарождению и развитию в индоевропейских культурах.
Здесь мы встречаемся с любопытным структурным явлением в синтагматике
алфавитов. Как правило, все алфавиты сохраняют последовательность систе-
мы-оригинала, однако сам текст алфавита в его синтагматике перерабатыва-
ется, исходя из фонологических и акронимических принципов нового языка.
«Такой переход от семитской консонантно-силлабической письменности к
собственно алфавитной системе, приведшей к качественному скачку в типо-
логии письма, осуществился впервые в древнегреческой письменности в ре-
зультате замены консонантных значений ряда знаков на вокалические при
заимствовании старосемитской (финикийской) письменности и приспособ-
ления ее к греческому языку. В частности, семитские знаки с консонантными
208
дел
V.
И
о л т
дое опе ко
е
от к
значениями h, j, w были преобразованы в греческой системе в графические
символы со значениями, соответственно а, е, i, о, и, характерными для этих
знаков как в парадигматике, так и синтагматике. Сохранение остальных зна-
ков старосемитского письма в качестве консонантных символов в греческом
создало новый вид письма — алфавитную письменность, которая положила
начало всем известным в настоящее время последовательно алфавитным сис-
темам письма» [Гамкрелидзе, 1988: 12].
«Еще в 1949 г. в Сирии в районе Рас-Шамра (античный Угарит) была
найдена табличка, датируемая XIV в. до н. э. и содержащая 30 клинописных
знаков угаритского языка (северная подгруппа западносемитских). После де-
тальной расшифровки оказалось, что табличка представляет собой “абецеда-
рий”, “азбуковник”, не имеющий никакого отношения к шумеро-вавилонской
клинописи, но зато 22 из его 30 знаков были отождествлены как соответствия
знакам линейного семитского (хананейского, финикийского, древнеевропей-
ского) алфавита. Самым примечательным фактом для нашей темы является
здесь то, что этот абецедарий уже содержит всю основную парадигматику
древнесемитского (протосемитского) алфавита, а следовательно, и древнегре-
ческого, и является в этом отношении их древнейшим известным в настоя-
щее время прототипом (см.: [Фридрих, 1979: 122; Дьяконов, 1979: 215]).
Следует, однако, отметить, что некоторые авторы считают угаритские
знаки вторичными — производными от букв семитского алфавита, их клино-
писной стилизацией (так, Й. Фридрих [1979]; И.М. Дьяконов [1979] отмечают
сложность проблемы, поскольку в 1960 г. были опубликованы данные о суще-
ствовании наряду с «полным» угаритским алфавитом из 30 знаков современ-
ного ему «краткого» варианта из 22 знаков, параллельного буквенному древ-
несемитскому языку. На наш взгляд, оба мнения, как о первичности
клинописных знаков в этой парадигматике, так и о первичности древнесе-
митских, или, по крайней мере, об одновременности и параллелизме обоих,
могут быть до некоторой степени подкреплены дополнительными соображе-
ниями.
«В пользу второго мнения — о древности протосемитской парадигмати-
ки алфавита букв (клинописная угаритская, в таком случае, является лишь ее
параллельным клинописным вариантом) — может быть, на наш взгляд, вы-
сказана следующая гипотиза:
Порядок букв имеет семантику — символическое или сакральное значе-
ние, благодаря тому, что каждая буква ассоциируется, посредством своего
имени, со значимым словом (“принцип акростиха”), а последовательность
букв, по крайней мере начальных, создает осмысленное высказывание. Этот
л
17.
олее
е
те
к е пл
ко
209
принцип, относящийся к “плану содержания” алфавита, проступает в старо-
славянской кириллице, где названия — аз, буки (буква), вЬди (знаю) — могут
быть интерпретированы как фраза “Я буквы знаю”. Исходя из презумпции о
типологическом сходстве явлений культуры, можно предположить, что по-
рядок знаков и в древнейших алфавитах был значим, “имел свою семантику”.
Прежде всего напрашивается предположение, что, по крайней мере, началь-
ные знаки по смыслу своих имен имели отношение к устройству самого
письма, означая, быть может, сам алфавит как особое явление, а также мате-
риал письма, его инструменты, вообще “технику”. Некоторые, хотя и слабые,
импульсы к такому предположению ощущаются в протосемитском алфавите.
Если оставить сейчас в стороне первый знак, алеф, бывший, по-видимому,
вариативным (в угаритском алфавите у него три варианта — перед гласными
[а], [э], [и]), то первый константный знак, бет,
beth
, в соответствии со своим
именем (др.-евр. ‘дом’, ‘вместилище’), мог значить ‘дом знаков’, ‘дом букв’;
общесемит. *
bait-
//
*bit
-. Ср. также в др.-евр. значение этого слова ‘казна, со-
кровище государя’ и в араб. (
beyt
) ‘дом’ и ‘стихотворная строка’ (вместилище
драгоценных слов?). (Сравним с этим определение М. Хайдеггера, данное в
духе философии экзистенциализма, — “Язык — дом бытия духа”)» [Там же].
Тем не менее «вопрос о возникновении наименований знаков старосе-
митской письменности нельзя считать в настоящее время окончательно ре-
шенным. Названия знаков старосемитского письма, составляющие план вы-
ражения системы, могут означать слова, предметные денотаты которых
выражены соответствующими знаками. Так, например, знак, называемый
aleph,
что по-семитски значит ‘бык’, представлял первоначально рисунок го-
ловы быка, знак
beth
‘дом’ являлся рисунком дома, знак
daleth
‘дверь’ — ри-
сунком двери и т. д. Не исключено, однако (и это представляется более прав-
доподобным), что такие названия знаков старосемитской письменности
возникли как условные слова, начальные согласные которых совпадают с со-
гласными, выражаемыми соответствующими графическими символами: знак,
обозначавший согласную, стал называться
aleph,
поскольку слово
aleph
харак-
теризуется начальной согласной, знак, выражавший согласную
b
, стал назы-
ваться
beth
(но могли назвать и любым другим словом с чальным /b/) в связи
с наличием начального
b
в этом семитском слове и т. д.» [Гамкрелидзе, 1988:
10]. Акрофонический текст начала старосемитского алфавита соответствует
предложению Ю.С. Степанова: не случайно существует синтагма «дом» +
«дверь», когда весь ряд вводится на основе представления дома как «вмести-
лища» знаков. Начало алфавита, это, предположительно, та дверь дома, кото-
рая позволяет его открыть (ср. античную технику запоминания по образцу
210
дел
V.
И
о л т
дое опе ко
е
от к
дома или постройки). «Применим теперь к объяснению порядка знаков дру-
гую гипотезу — гипотезу “материала”, т. е. предположим, что начальные зна-
ки алфавита по смыслу своих имен означали материал письма. Старославян-
ская кириллица и в этом отношении отражает, возможно, типологически
очень древний этап: вторая буква Б, буки, означает ‘буква’, ст.-сл.
букы
, и од-
новременно этимологически дерево “бук”, лат.
fagus
того же корня. Дерево
“бук” давало древнейший материал письма — краску (из чернильных ореш-
ков) и гладкую кору. На типологическом основании можно гипотетически
предположить, что др.-евр.
beth
каким-то образом связано с индоевропей-
ским ареальным названием “березы” — лат.
bettula
, в глоссах также
beta
‘бере-
за’, заимствованное, как предполагают, из кельт. *
betua
‘то же’. При этом ла-
тинское слово, возможно, ассоциируется этимологически и с другими
названиями растений, ср.
beta
‘белая свекла’.
Возможны и иные ассоциации: поскольку древнейшие переднеазиатские
жилища были глинобитными, то корень
beth
‘дом’ мог ассоциироваться пер-
воначально и с материалом дома — глиной, которая служила также древней-
шим материалом письма в виде глиняных табличек. И все же главное наше
положение состоит в следующем. Любой алфавит, имеющий жестко фикси-
рованный порядок знаков, даже и не будучи в прямом смысле алфавитом
счисления, имманентно содержит в себе идею последовательности, т. е. чи-
слового ряда» [Степанов, Проскурин, 1993: 34]. Так или иначе числовые зна-
чения являются одним из стержней, которые сохраняют неизменной пара-
дигматику алфавитных систем в истории. Многие знаки в алфавитах
занимают свое место, лишенные при этом своего фонетического значения.
Причина их использования заключается в том, что в основании любой алфа-
витной системы лежит матрица семиотического порядка, действующая как в
родственных, так и не в родственных языках. Эта матрица инвариантна и
может быть воссоздана, скорее, не на основе фонетических, а числовых зна-
чений. Скажем, типологически общим числовым значением начала ряда бу-
дет значение единицы, далее двух, трех и т. д. Обычно числовые значения ал-
фавита сохраняют фонетическую близость от системы к системе. Однако то
общее, что объединяет почти все алфавиты, есть программируемая реконст-
рукция начала, середины и конца алфавитов (в виде подсистемы дополни-
тельных знаков).
л
18.
Д е е ече кое
л
т ое
п
о
211
Достарыңызбен бөлісу: |