На самом деле, последние несколько раз возвращение во дворец происходило не потому, что

На самом деле, последние несколько раз возвращение во дворец происходило не потому, что
Вэнь Чань сокрушался от своего невезения, а потому, что наталкивался на Лян Яньбэя.
Он знал о своем хрупком самообладании. В предыдущей жизни он попустительски относился к
выходу эмоций из-под контроля, но и не перегибал палку на виду у всех. Поэтому его чувства
созрели и переросли в высокое дерево, а корни и ветки превратились в острые лезвия, что
больше 20 лет медленно полосовали его сердце без возможности исцеления.
Вэнь Чань был сыт по горло последствиями своего снисхождения. Если он сделает это снова, то
определенно не выдержит. После перерождения он четко распланировал свою жизнь и путь.
Во-первых, нужно было уменьшить пересечения с Лян Яньбэем.
Наступил май. Вэнь Чань был уверен, что Лян Яньбэй готовится пойти в армию, так что не
будет бродить по улицам. Можно было не спешить во дворец.
Он хотел поближе познакомиться с этой цветущей столицей, еще не уничтоженной мечом
семьи Чжун.
Его план, можно сказать, пошел тращинами, но он не ожидал, что трещин наделает Лян
Яньбэй, который свалился с небес и разбил все в пух и прах.
Все дело в том, что Вэнь Чань был прожорливым и хотел съесть курятины, поэтому он, взяв
переодевшихся телохранителей и маленького евнуха, отправился в Хэюэлоу.
На улице было многолюдно. Циньци и Шухуа замедлили карету, но неожиданно на полпути
выскочила старая женщина и кинулась под лошадь. Шухуа, у которого были ловкие руки и
зоркие глаза, быстро натянул поводья.
Но старушка была слишком близко. Даже если карета ехала медленно, тормозить было поздно.
Едва подкова угодила по голове старушки, по косой пронесся красно-белый силуэт.
Этот человек оттолкнул старушку ногой, подальше от копыта лошади, а сам, ухватившись за
голову лошади, взмыл в воздух и твердо приземлился в стороне.
Циньци и Шухуа остановили лошадь. Повернув головы и оглянувшись, они обнаружили, что
человеком в красно-белой одежде оказался Лян Яньбэй.
Увидевшие эту сцену прохожие остановились и, вытянув шеи, начали глазеть.
Как только карета остановилась, отдыхавший Вэнь Чань свалился с сиденья. К счастью, на
полу лежала мягкая подстилка, и падение было небольным. Вэнь Чань встал и отряхнул

одежду. Эти трое подчиненных совсем отбились от рук, чем дальше тем хуже. Даже карету
нормально остановить не могут. Им нужно задать хорошую трепку!
Открыв дверцу, он вышел из кареты и с угрожающим видом прошагал вперед. Он поднял руку,
собираясь читать наставления, но внезапно увидел стоящего сбоку Лян Яньбэя. Слова встали
поперек горла. Вэнь Чань аккуратным движением убрал руку и повернулся, чтобы вернуться к
карете.
Как только одна нога заступила внутрь, сзади раздался голос Лян Яньбэя: 
— Ваше Высочество девятый принц, вы видите, что я спешу куда-то?
Сегодня Лян Яньбэй был одет в белоснежный длинный ханьфу. На поясе, вышитом золотым
шелком облаками, красовались посередине красные и черные изумрудные камни. Накидка из
газовой ткани поверх ханьфу имела красный, как лепестки хайтана, цвет. Черные волосы были
закреплены в высокий пучок нефритовой заколкой изумрудного цвета. В изящных бровях и
глазах проглядывалась легкая улыбка, и было непонятно, действительно ли это искреннее
выражение или просто маска.
Вэнь Чань убрал ногу и повернулся с равнодушием на лице:
— Молодой господин Лян иронизирует, но я внезапно вспомнил, что у меня есть
невыполненные дела.
После нескольких встреч и разговоров Лян Яньбэй привык к этому холодному безразличному
внешнему виду: 
— Похоже, каждый раз, видя меня, Его Высочество внезапно вспоминает о невыполненных
делах.
— У меня их довольно много, — неопределенно ответил внешне спокойный Вэнь Чань, внутри
которого все бушевало.
В чем дело? Разве Лян Яньбэй не должен сейчас учиться во дворце боевых искусств? Почему
он свободно разгуливает по улицам? Каким образом удалось наткнуться на него сейчас?
Лян Яньбэй притворился опечаленным и вздохнул: 
— Ну, во всяком случае, каждый раз, когда Ваше Высочество встречает меня, у него всегда их
довольно много.
Вэнь Чань никогда еще не видел у него такую жалкую мину. Выдавливая из себя слова, он

продолжал сохранять хладнокровие.
В это время сзади подошел Се Чжаосюэ. Он шокированно посмотрел на старуху, лежащую без
сознания, затем подошел к Лян Яньбэю и с потрясением сказал: 
— Ты слишком переусердствовал с пинком. У нее старые кости, ты чуть не убил ее ударом
ноги.
Лян Яньбэй невинно развел руками: 
— Если бы я не пнул ее, копыто размозжило бы ей голову. Считай, я жизнь спас.
Се Чжаосюэ приказал людям поднять старуху, затем повернул голову, чтобы вежливо
поприветствовать Вэнь Чаня, и сказал: 
— Ваше Высочество, район Хэюэлоу опечатан. Если у Вашего Высочества там дела, боюсь, их
придется перенести на другой день.
Вэнь Чань так рвался к тушеной курице в Хэюэлоу и теперь, услышав, что здание запечатано,
конечно же не мог туда проехать. Но ему было немного любопытно, почему район опечатали.
Уловив краем глаза стоящего рядом с ним Лян Яньбэя, он подавил свое любопытство и сказал: 
— Хорошо.
Так как по социальному положению Вэнь Чань превосходил остальных, не было нужды в
церемониях. Он начал забираться в карету и приказал: 
— Возвращаемся во дворец.
А-Фу украдкой скользнул взглядом по Лян Яньбэю и внезапно понял, почему Вэнь Чань
каждый раз возвращался во дворец.
Поразительное зрелище быстро подошло к концу, и многие наблюдатели разошлись по своим
делам. Однако, когда Вэнь Чань наполовину залез в карету, старуха, которую спасли пинком,
внезапно очнулась и начала громко причитать от боли, перемежая речь бранью: 
— Сукины дети! Только и горазды на измывательство над старым человеком, находящимся на
краю могилы! Ну, погодите мне! Наш глава за меня отомстит!
Лян Яньбэй не разозлился, а улыбнулся: 

— Ладно, ладно. Какой устрашающий у вас глава. Эй, сюда! Закройте ей клюв.
Он поднял голову и посмотрел ввысь: по ясному небу проплывали неизвестно когда взявшиеся
объемистые темные тучи. Он обратился к Се Чжаосюэ: 
— Кажется, вот-вот пойдет дождь. Отведу всех обратно в ямэнь на допрос.
Се Чжаосюэ кивнул и собирался что-то сказать, но, будто что-то увидев, он посмотрел мимо
Лян Яньбэя и сказал: 
— Ваше Высочество девятый принц, вы хотели что-то еще?
Лян Яньбэй повернул голову и увидел, что Вэнь Чань, до этого забравшийся в карету, стоял
снаружи. Его светло-желтый роскошный ханьфу подчеркивал белую, как снег, кожу. Мрачный
взгляд черных, как смоль, глаз был направлен на безумно кричащую женщину, которой
заткнули рот.
Услышав вопрос Се Чжаосюэ, он отвернулся и вместо ответа подошел к ним: 
— Я с вами.
Лян Яньбэй слегка приподнял брови: 
— В ямэнь?
— Да, — серьезно сказал Вэнь Чань.
Сначала Вэнь Чань решил вернуться во дворец, но, усевшись в карету, уловил громкие
ругательства старухи. Слова “наш глава” прозвучали как гром среди ясного неба. Он
содрогнулся всем телом, сердце захлестнула паника.
Острые когти безжалостно распороли воспоминания, разразилась та сцена бушующего ада.
Люди в черно-белых одеяниях, похожие на призраков, голыми руками вонзались в грудь
простолюдинов в столице. Белые шелковые ленты, обвивающие их левые запястья, окрасились
кровью.
Они напоминали преходящих озлобленных демонов, которые выползли из преисподней. Они
были ночным кошмаром Вэнь Чаня на протяжении десятилетий, причиной его страха,
упоминание которого вгоняло в дрожь.
Шэньгуй*.

*神归 (shénguī) — возвращение божества
Эта вера — таинственная организация, зародившаяся у людей цзянху*, на острове Уюэ. Члены
императорской семьи слышали о ней, но не придали особого значения, полагая, что это
безобидное развлечение в цзянху. Но впоследствии цепкие лозы Шэньгуй протянулись по
территории Западной Лян. Незаметно проникнув в столицу, они переплелись в сговоре с
семьей Чжун и вырезали беззащитных жителей столицы, подрывая процветание Западной Лян.
*江湖 (jiānghú) — дословно: реки и озера, лоно природы. В ранних источниках говорится, что это
социальная среда, неподвластная императору и законам. На этих территориях жили, как
правило, отшельники, решившие дистанцироваться от политики. В литературе ранних годов 20
века цзянху становится фантастическим миром боевых искусств со своими общинами,
регулируемыми своими правилами, и используется в новеллах жанра уся по сей день (если вам
интересны подробности, советую почитать про цзянху на этом сайте:
https://wulinstory.wordpress.com/2014/10/17/анатомия-романа-уся/)
За исключением своего младшего брата, находившегося в другой стране, Вэнь Чань был
единственным оставшихся в живых из правящей семьи Вэнь. Вместе с Лян Яньбэем они
расследовали происхождение веры Шэньгуй и с трудом выяснили, что ее логово обосновалось
на острове Уюэ. За искоренение этого культа они заплатили высокую цену: Чжун Вэньцзинь
лишился жизни, Лян Яньбэй был тяжело ранен, а Вэнь Чань почти ослеп на оба глаза.
Жаль только, что глава Шэньгуй в итоге скрылся. После вступления на престол Вэнь Чань
направил людей на поиски, но даже спустя десять лет никаких следов главы не было замечено.
http://tl.rulate.ru/book/50413/1321490