1 iутыж борис поэт, писатель, драматург 2 3

215
Мы описали действующих  лиц подробно, ибо каждый персонаж 
комедии  снабжен  весьма  оригинальной  характеристикой  с  использо-
ванием элементов парадокса. Драматург также нашел эффектные име-
на, некоторые из которых зритель запомнил надолго. Имена Хафоты и 
Хажбарона знают многие читатели и зрители. Не только в этой коме-
дии,  но  и  во  многих  своих  произведениях  Б.  Утижева  присутствуют 
«говорящие  имена»  персонажей.  Есть  еще  один  прием  у  автора,  ког-
да в одном имени соединяются не очень совместимые основы слов из 
русского  и  кабардинского  языков.  Здесь  Хаж:  Хажи  –  это  приставка 
к  имени  правоверного  мусульманина,  совершившего  паломничество 
(хадж)  в  Мекку.  Как  самостоятельное  имя  дают  служителям  ислама. 
Драматург  добавил к нему имя Сергей,  даже Сережа с ласкательным 
суффиксом  несовместительные  понятия  в  имени  «Хажсережа»,  сра-
зу же говорит о несерьезном характере персонажа. В других случаях 
Б. Утижев дает не очень совместимые имена и отчества, вызывающие 
улыбку (например, Хьэгуцырэ Петрович). 
Композиция данной комедии схожа с предыдущей. Опять на сцене 
появляется  ведущий  Ажегафа.  На  сцене  слева  пейзаж  села,  справа  – 
пейзаж города. Ведущий сообщает, что гости на месте и неудобно их 
заставлять «ждать гостеприимства». Поблагодарив зрителей за то, что 
они отменили свои свидания, оставили дела и пришли в театр, достает 
из своей сумки – хурджина очередную тему под названием «Теща – кня-
гиня» («Гуащэ имеет несколько значений: хозяйка, княгиня и т.д.»).
Первое действие начинается на улице одного селения. Утро. Ха-
жумар с детской коляской впереди встречает идущих на работу, пере-
кидывается с ними приветствиями. На вопросы о делах пенсионера он 
отвечает, что вместо отдыха его запрягли. Хажумар рассуждает: «Ког-
да я работал, то думал, что на пенсии люди могут спать двадцать пять 
часов в сутки. Но  мы,  внучок, сейчас на тяжелой работе. Лучше бы я 
опять стоял за своим станком. Разве легко слушать целый день пресные 
разговоры, обсуждать всех от Госдумы до Думасары? (Думасара – жен-
ское имя) Вот опять идет кто-то из коллег по улице. Не идет, а плывет. 
Кажется, это Хакокуца».
После  формальностей,  расспроса  о  детях  и  т.д.,  Хажумар  узнал, 
что  новоиспеченный зять Хакокуцы  лучший во всей  Кабарде.  Он  де-
лает  ей  комплимент.  Заполучить  в  наше  время  хорошего  зятя  сродни 
выигрышу поезда  по лотерее  [63,  с.  146]. Хакокуца  похожа  на счаст-
ливого обладателя такой лотереи, по ее словам зять ходит по комнате 

216
«в мягких шерстяных носках, чтобы не тревожить тещу, он прекрасно 
ухаживает за ее дочерью, убирает, стирает, гладит, а посуду так моет, 
что «тарелки стали тоньше» [Там же].
Теще не очень понятно, где работает зять, вроде в «Наркобизне-
се», но Хакокуца ценит любую работу, которая приносит доход. Ори-
гинальный ответ слышит Хажумар и на вопрос о родителях зятя Хако-
куцы: «У него вроде отец, живущий в отдаленном от города селении, но 
он давно не посещает родителей, они уже не поймут его, ибо ему уда-
лось напрочь забыть кабардинский язык. Да и нас уже называет мамой 
и папой» [63, с. 142]. О своей снохе Хакокуца совершенно иного мнения. 
Она считает, что потеряла сына, хотя и роль зятя одинаково комична для 
традиционной кабардинской  семьи. Хажумар достает из коляски кра-
сивый платок («обжигающий глаз» эпитет, определение бросающейся 
в глаза красоты) и просит отправить к зятю, ибо не он женился, а его 
самого взяли в семью, как невесту. Хакокуца настолько склонна к на-
живе,  что  взяла  платок  с  благодарностью,  не  заметив  унизительного 
значения подарка. После разговоров о судьбе сына Хажумар опять дает 
платок Хакокуце в подарок, который снова принят с благодарностью.
В этой сцене для раскрытия образа Хакокуцы драматург прибега-
ет к гиперболе. Ей и подобным ей людям нужны только выгоды в наше 
сложное время ломки общественного строя. Автор поселяет ее в квартал 
под  названием  «Уейуейхьэблэ»  (в  вольном  переводе  –  Огогоквартал). 
Очень удачный эпитет, выделяющий новый тип стяжателей. Б. Утижев 
дополняет образ Хакокуцы еще одной деталью.
Героиня в конце разговора с Хажумаром поведала, что спешит из 
Франции на одни смотрины объекта. Это стоит всего пять миллионов, 
как  бы  кто  не  купил  ее  раньше;  если  упустит  счастливый  случай,  то 
дочка  не  простит,  ибо,  как  утверждает  она,  «кроме  них  нет  семьи  в 
квартале, у кого нет в комнате породистой собаки».
Хажумар с юмором замечает: «Да, раньше с собакой сравнивали 
униженных, а сейчас сравнение с собакой надо заслужить» [63, с. 145]. 
Хажумар берет свою коляску и уходит со словами, обращенными к ре-
бенку: «Пойдем в парк на политбеседу (автор удачно переводит это на 
кабардинский язык «политуэршэр»)».
Ажегафа обращается к зрителям, завершая очередную тему, а за-
тем достает из хурджина новую под названием «Свадебная здравица» 
(хох).  Общеизвестно,  что  «хох»  является  одним  из  развитых  и  древ-
них жанров адыгского фольклора. Он был украшением праздничного 

217
стола, свадьбы и других ритуалов. Застолье у адыгов было местом со-
стязания в мудрости, остроумии. Многие роли в нем регламентирова-
ны. Благопожелания были традиционными, но особо ценились тосты, 
в которые автор вкладывал красноречие, идущее от индивидуального 
творчества. У  адыгов  был  институт джэгуакIуэ,  в основной  реперту-
ар которого входил жанр хох. К этому жанру с иной стороны подошел       
Б. Утижев с учетом современных реалий, связанных с разложением не-
которой части людей.
Действие данной сцены начинается с самоиронии: «Если бы тосты 
заздравные включили в основные виды спорта и проводились бы по ним 
чемпионаты мира, то Кабарда оказалась бы в призерах» [10, с. 146]. Что-
бы показать пагубное влияние алкоголя, автор приглашает читателя к 
свадебному столу в селении «Хараурахабль», за которым речь держит 
«Заслуженный провозглашатель тостов республики Шхануков Хажба-
тыр».  Заметим очередные говорящие  имена и названия (Половиного-
ловый, а селение буквально «Недержащие мыслей»). 
Хажбатыр  и  сидящие  за  столом  в  подпитии,  поэтому  он  не  мо-
жет успокоить их, чтобы произнести тост. После оскорблений друзей, 
он переходит к «виновнику» торжества, с которым всю жизнь пьет из 
одного стакана. В тосте Хажбатыра, посвященном Хисболату Хантро-
хисову (опять говорящее имя и фамилия), который женится в восьмой 
раз,  дана  подробная  характеристика  «герою»:  он  «красиво  пьянеет», 
«ум  свой  пропивает  постепенно,  а  не  сразу,  как  некоторые,  не  ранит 
ножом, не разобьет лоб камнем». В его заслугу ставится и то, что женат 
он семь раз, значит «любит людей». Этой любовью оратор объясняет 
решение  Хажбатыра  жениться  на  Сентябрине.  Он  говорит:  «Каждо-
го из нас волновала любовь, но что привлекательного можно найти в 
Сентябрине? Хоть три дня осматривай со всех сторон. Как говорят в 
народе, красива та, которую любят. Надо на невесту смотреть глазами 
Хисболата» [Там же. С. 149]. 
Дальнейшие рассуждения Хажбатыра выводят «на чистую воду» 
немолодую невесту, на которой женятся не из-за загадочных чар, неве-
домых простому взгляду: «Посмотрите на эту женщину, выглядываю-
щую  из  груды  золота,  ее  пальцы  скрыты  золотыми  кольцами,  руки  в 
браслете, на шее золотой хомут, каждое ухо весит на несколько тысяч 
рублей. Уста тоже ломятся от золота, во рту уже нет ни одного родного 
адыгского зуба» [63, с. 149]. Конечно, сложно Хисболату вырвать жен-
щину из такого обрамления, поэтому он взял все вместе. Тостующий 

218
желает молодоженам такой неразрывной любви, как золото и невеста. 
Пьянка заканчивается, Хажбатыр с трудом встает из-за стола, опираясь 
на тонкую шею некоего Хамида, оказавшегося потом под столом.
Драматург почти не дает характеристики своим персонажам, давая 
им возможность раскрыть себя. Они обнажают, разоблачают свои по-
роки действиями. Автор хорошо индивидуализирует речь Хажбатыра, 
употребляющего  русские  слова  без  никакой  необходимости  (бэсяч  – 
босяк, уэт – вот, уэлэхи – псевдоним Всевышнего, заслуженнэ и др.). В 
действии использованы также элементы гротеска и гиперболизации.
Следующее действие носит название «Адыгская трагикомедия», а 
в подзаголовке – «Дыхьэгъ» (букв. «Смех сквозь слезы»). В этом пред-
ставлении  задействованы  очередные  персонажи,  обозначенные  для 
всех «Игрищ Ажегафы».
Это Хажимуд, «тот, который рано узнал, откуда подует ветер для 
нечистоплотных».
Тамара  –  дикторша,  которую  впору  отдать  в  жены  в  отместку 
кому-то  из  недругов.  Представлены  и  некоторые  другие  –  работники 
телевидения. События связаны с работой телевидения.
Спешка и суматоха перед выходом в эфир передачи, реплики ре-
жиссера,  директора,  технических  служб.  В  титрах  режиссер  обнару-
жил ошибки, допущенные неким Мухамедом, который утверждает, что 
текст  на  кабардинском  языке,  наверное,  не  заметят.  На  это  режиссер 
возражает:  «Неизвестно  еще,  возможно  найдется  чиновник,  который 
умеет читать на родном языке» [63, с. 151].
Сатира на чиновников. Все успокаиваются, экран включен. Док-
тор  Тамара  объявляет:  «Говорит  и  показывает  «Гошамидехабль»  (на-
звание этого  села  присутствует и  в  других  пьесах  автора), приглаша-
ем  на  передачу  «У  кого  язык  не  держится  за  зубами»,  для  которой  в 
студии Хажимуд, у которого язык чешется постоянно. Он жив, но это 
нельзя считать жизнью, ибо он не может сказать то, что накопилось на 
сердце». Диктор напоминает, что есть у адыгов слово «гущыкъу», озна-
чающее какой-то сосуд, связанный с сердцем, в котором накапливаются 
гнев, неудовлетворенность, невысказанные ответы на зло, оскорбления. 
Время  от  времени  его  надо освобождать,  срывая  зло  на  ком-то,  а  ина-
че  можно  повредить  другие  органы.  Хажимуд  соглашается  с  Тамарой, 
ведущей  программы.  Она  просит  его  набраться  смелости и разгрузить 
сердце. Диалог между Тамарой и Хажимудом комичен. Хажимуд начал 
накапливать гнев с самого детства: когда ему было три года, его сестренке 

219
купили точно такой же свисток, как и ему. Первая рана. Тамара обраща-
ется к телезрителям: «Вот так мы портим здоровье детей» [63, с. 154]. 
Затем однокласснику доставались все хорошие оценки, а Хажимуду ста-
вили не выше тройки. (Опять ведущая клеймит позором педагогов).
Особо озабочен Хажимуд современными нервотрепками, неспра-
ведливостью.  Он  недоволен  соседями.  С  каких  денег построил  такой 
дом сосед с севера Каншао, этот «мокроносый», в чьих карманах всег-
да «свистел ветер». Как не лопнуть после этого. А другой сосед «купил 
точно такую же «Волгу», как у меня», и на ней ездит на ферму. Никто 
не  скажет,  откуда  у Хажимуда «Волга», «ибо  я  занимаюсь  энергично 
делами современными, а пастух Хызыр Кадекузов с чего танцует?» От-
куда столько сушеного мяса у Хажмустафы постоянно висит на черда-
ке?  Под  огнем  критики  Хажимуда  и  университет,  куда  приняли  дочь 
плешивого  Индриса,  а  вот  его  роскошная  дочь  не  прошла.  Разве  это 
университет  после  этого?  Дают  дипломы  тем,  кого  потом  не  смогут 
трудоустроить, а он Хажимуд устроил бы дочь куда следует.
Гнев Хажимуда переносится и на кривого Индриса, чей сын стал ува-
жаемым чиновником, его уже называют «Боросбиивуч» [Там же. С. 156]. 
«А мой добродушный сын, – говорит Хажимуд, – от такой несправед-
ливости стал пить. А затем стал даже употреблять «цIру». Тамаре при-
шлось  объяснять, что  это слово в кабардинском языке  означает «ана-
ша».  Дикторша  Тамара  благодарит  и  лингвистов,  и  анашистов  за  то, 
что они обогащают родной язык. Данное содержание свидетельствует 
о комичности ситуации.
Главный «герой» продолжает изливать свой гнев на судей, на уни-
верситет, на многих соседей.
Особо недоволен он жизнью соседа Ахмеда, сын которого живет 
в Москве. Соседский сын нанес ему много ран: «окончил школу с ме-
далью – один удар, поступил в университет – второй. Поступил в аспи-
рантуру  –  заработал  головную  боль,  и  когда  защитил  кандидатскую 
диссертацию,  потерял  17 кг. веса.  Присвоение  звания  обернулось че-
соткой. Все бы пережил, если бы он не получил Государственную пре-
мию. Дело чуть не кончилось инфарктом. Что за порядки – сын того, 
кто вырос на супе из репы, становится лауреатом» [63, с. 157].
Тамара пытается что-то возразить, но Хажимуд в раже, он хочет 
вернуть время вспять, каждый день убирать по сто человек, очистить 
село, всю республику.  Он  взобрался  на  скамейку  и стоит как  статуя. 
Его  гнев  и  желания  приобретают  Вселенские  масштабы.  Хажимуд 

220
продолжает:  «Я  бы  земной  шар  раздавил  бы  в  руках,  переломал  бы 
и плюнул на него. И тогда бы все узнали – кто такой Шипитуков Му-
рид!»  [63,  с.  158].  Зависть доводит  героя  до  трагикомедии.  Ведущая 
просит его вернуться к прерванной теме, к сыну бывшего пастуха Ах-
меда, ставшему большим ученым.
Хажимуд слышал, что сына Ахмеда хотят сделать Героем соцтру-
да, чего он не допустит или умрет. Тамара возражает, ведь хорошо же, 
что из наших краев вышел такой большой ученый, который признан в 
стране, даже  в мире. Хажимуд, услышав это,  переводит  свой  гнев  на 
саму дикторшу Тамару: «На какие шиши ты купила это дорогое платье, 
бриллианты в ушах, сколько получаешь за работу?» Просчитав зарпла-
ту Тамары и ее расходы на питание, квартиру и т.д., он считает, что у 
нее на одежду остается 33 копейки, а за такие деньги ничего не купишь. 
Значит, и Тамара ворует. От  нелицеприятного разговора она  падает в 
обморок, и ее кладут на стол. Ажегафа произносит стихотворную речь 
о скоротечности жизни и о том, что надо беречь друг друга.
Обращаясь  к  зрителям,  в  чьих  глазах  появились  чистые  слезы, 
он просит помнить девушку, не успевшую выйти замуж и поссорить-
ся со свекрухой.
Все  делают  прощальное  дуа,  но…  Тамара  оживает  и  объявляет: 
«Антракт». Занавес.
Ажегафа  объявляет:  «Доброго  пути,  наш  молодой  писатель!» 
и  приглашает  посмотреть  следующее  действие  комедии  «Смех  есть 
смех». Драматург включает очередных персонажей, означенных в на-
чале пьесы. Это 
, «придворный писатель, знающий как без та-
ланта можно стать классиком, 
 – молодой человек с диагно-
зом болезни «поэзия».
Фамилия писателя Шахима звучит «Зэрымылъкъилъэт», что бук-
вально  означает  «Вылет  из  пустоты».  Можно  перевести  как  «Много 
шума из ничего». Имя же второго персонажа тоже оригинальное – Хаж-
сережа, состоящее из несовместимых понятий «Хаджи» (совершивший 
хадж) и русское имя Сережа. Уже в этом есть комическое содержание.
Все действие происходит в творческой мастерской писателя Ша-
хима, который прямо со дня своего рождения стал большим художни-
ком слова. Он сидит за столом «словно воскресший» Данте и жалуется, 
что не пишется, талант покинул его. Если перестанет писать, то обра-
дуются недруги. «Раньше было легче писать, – говорит Шахим, – мы 
предлагали актуальные темы  о птичницах, сторожах  полей и писали, 

221
писали, писали.  Вернуть  бы  это время!»  [10,  с.  163]. Он решил пере-
ждать, ибо не беден тот, кто долгие годы писал о великих делах партии! 
Драматург  с  большим  мастерством описывает  психологическое состоя-
ние  Шахима,  сидящего  с  многозначительной  загадочной  улыбкой.  Ша-
хим пренебрежительно смотрит на молодое поколение, он уверен, что по-
ладит с кем угодно, даже с Иблисом (мусульманское имя Сатаны). Эти 
раздумья прерывает молодой человек по имени Хажсережа, прислан-
ный к нему кем-то из нужных людей.
Диалог  между  «маститым»  писателем  и  начинающим,  который 
пришел  за  советом,  построен  по  форме  как  разговор  между  врачом 
и  пациентом.  Хажсережа  перечисляет  симптомы  своей  болезни:  стал 
плохо спать, во сне его облетают ангелы, с ним разговаривает Всевыш-
ний. Шахим говорит, что и у него были такие сны, и это хорошо. Во сне 
молодого человека один из ангелов чешет пятки, и он просыпается. По 
телу начинает ходить что-то горячее, появляется дрожь, которая застав-
ляет сесть за стол и сидеть с ручкой над бумагой всю ночь. Хажсережа 
обратился  к  одному  знахарю,  который  не  смог  стать  поэтом,  но  стал 
заговаривать,  и  он посоветовал пройти за  советом к  Шахиму. Шахим 
поставил диагноз: «Ты становишься писателем, а то, что ходит по телу 
и не дает покоя и есть талант».
Шахим советует Хажсереже писать, но последний до сих пор ни-
чего не создал кроме любовных  писем,  за что получил похвалу  у  на-
ставника.  Молодой  человек не  знает  с  чего начать.  Свою небольшую 
лекцию  Шахим  начинает  с  «теории»,  что  есть  три  рода  литературы: 
поэзия,  проза,  драматургия.  Б.  Утижев,  рисуя  образ  Шахима,  удачно 
отображает, что учитель в теории литературы недалеко ушел от своего 
ученика. Шахим объясняет поэзию так: Пишут, пишут длинные стро-
ки, а затем делят их на кусочки, перетасовывают и кладут лопаточкой 
на стол литературы.
Не менее наивно трактуется проза, а о драме говорится, что в за-
готовленные, известные формы необходимо вложить отрезок из реаль-
ной жизни. На вопрос ученика, что в жизни очень много явлений, а как 
отобрать нужное, учитель советует: «Персонажей должно быть мало, 
два, если речь идет о любви. Ну не больше шести, наш театр не любит 
много действующих лиц, у него свои проблемы».
Шахим предлагает Хажсереже сюжет драмы, почему бы нет, одал-
живал  же  Н.В.  Гоголь  А.С.  Пушкину  свои  сюжеты.  «Что  нужно  для 
пьесы,  это  главный  герой,  возьми,  например,  корову  с  теленком,  а  к 

222
ним присоедини доярку, зоотехника и председателя» [Там же]. На воз-
ражение, как поместить корову на сцене, Шахим отвечает, что их мож-
но демонстрировать издалека. Нет необходимости в композиторе. Мыча-
ние коровы и теленка должно передать «и огромный драматизм завязки, 
и трагизм, к чему идет сюжет, и высокий оптимизм развязки» [63, с. 170]. 
Сюжет прост. Председатель хочет, чтобы с коровы надоили семь тысяч 
литров молока в год, а доярка, «сотканная из одних добродетелей», жа-
леет теленка, но противостоять председателю, которого все боятся как 
бога, не может. Он жалуется зоотехнику, честному человеку. Тот выво-
дит на «чистую воду» нечистоплотного председателя, которого снима-
ют с работы, а на его место назначают зоотехника. Доярка становится 
заведующей фермой. Корова и теленок получают корма сполна. Хаж-
сережа рад подаренному сюжету.
Еще  один  нюанс.  Б.  Утижев  тонко  высмеял  порок  нашего  лите-
ратурного  процесса,  на  который  не  обращают  внимания  литературо-
веды. Значимость писателя, да и отдельной литературы  долгое время 
определяли жанром романа. Этот жанр стал как бы мерилом зрелости. 
В  данном  представлении  Шахим  произносит:  «Клянусь  своими  сем-
надцатью романами», а в другом месте говорит: «…Роман, Роман, если 
умрешь, не написав ни одного романа, то смерть будет двойной. Если 
сказать армейским языком, то романист – это генерал литературы». О 
романе мечтает и молодой писатель Хажсережа.
Еще один из выводов и советов Шахима, выходящий к слабостям 
литературного  процесса.  Шахим  рекомендует  Хажсереже  писать,  пи-
сать и складывать рукописи и не просить о переводах и публикациях до 
пятидесяти лет, не тревожить и театр. «Иначе нельзя, ибо у нас счита-
ют, что мастерство к писателю приходит к этому возрасту». 
(Напомним, что первый сборник произведений самого Б. Утиже-
ва вышел в свет, когда автору было 43 года). Хажсережа удивлен таким 
долгим ожиданием и напоминает, что он «Прислан Кем-то и доводит-
ся Кому-то». Вспомнив об этом, Шахим схватился за голову и сказал: 
«Это меняет дело, возьми членский билет, сам заполни, и считай себя 
писателем с этого дня» [Там же]. Он также советует всегда говорить 
от кого пришел, не стесняться и не бояться, ибо такие сейчас в почете, 
кланяйся тому (указывает) и сидящему с ним рядом, а тому … его ско-
ро уберут, а вот тому несколько раз!!! Иди вверх, поднимайся. (Уходит 
из зала через заднюю дверь). «Глядя на теленка, узнают, будет ли он 
настоящим  быком.  Смотрите  на  этого  глупенького  теленка,  если  из 

223
него выйдет крупный бык нашей литературы, то помните – это моя заслу-
га» [63, с. 171]. Народный писатель садится за письменный стол, а Ажега-
фа определяет тему дальнейшего разговора. «Это новогодний тост».
По своей композиции и объему это представление меньше других. 
Основной персонаж  один  –  Хахожоков  (Тостующий, Заздравников)  – 
всегда готовый произнести тост, через похвалу не прочь и ущипнуть. 
Он в своей вводной части  к новогодним пожеланиям  упрекает совре-
менников:  хватит  злословить,  хватит  политики,  хватит  судачить.  Ко-
нечно, платят нам мало, да и я тоже ничего не ел, кроме пресного чая. 
Но  есть  же  за  что  можно  произнести  тост.  Для  здоровья  кабардинца 
вредно не произносить хотя бы один тост в течение трех дней. Тостую-
щий  выбирает  для  благопожелания  врачей,  милицию,  парикмахеров. 
По его мнению, медицина в прошлом бесплатно лечила нас более се-
мидесяти лет, а сегодня врачи «вымещают» все это на нас. Она позна-
комила  нас  с  новыми  понятиями  «холецистит»,  «гастрит»,  «нефрит» 
(перечисляется масса болезней). Их не знали древние люди, а потому 
жили и не болели. Достается и милиции, разгуливающей с резиновыми 
дубинками. У них соблазн их применить, а у прохожих – страх. Как не 
сказать добрых слов в его адрес.
Основная  нагрузка тоста  ложится на тех, которые могут сделать 
подлость, но не сделали, им посвящены благопожелания:

жүктеу/скачать 2,02 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: