1 iутыж борис поэт, писатель, драматург 2 3
жүктеу/скачать 2,02 Mb. Pdf көрінісі
|
| часть вины за их поведение в театре в самом театре». Здесь драматург
рассуждает о низком уровне комедийных постановок. В них много юмора низкосортного. Человек после пищи, более всего нуждается в смехе. Это почти естественная потребность. Но нужна культура смеха. В этом большая ответственность лежит на театре. Актриса, в свою очередь, предупреждает, что и драматург «попал в сети», ибо несет ответственность как автор. Она говорит, что есть 156 случаи, когда театр понижает уровень пьесы, но это не тенденция. Главная проблема кроется в отсутствии хороших пьес. Говорят, что хороший коллектив может «вытянуть» плохую пьесу, во что верится с трудом. Драматург начинает ответ с адыгской пословицы «Невоспитан- ный часто мнит себя большим педагогом». Чтобы «о нас так не сказа- ли, попробую сказать о состоянии драматургии» [53, с. 255–256]. Далее драматург говорит, что нельзя утверждать мысль о совершенстве со- временной драматургии, в ней далеко нет избытка хороших пьес. Но у какого театра нет данной проблемы? Главная вина в этом лежит, конеч- но, на драматургах. Однако встает вопрос, не сам ли театр провоцирует отсутствие пьес. Данная статья написана Б. Утижевым в 1978 году, когда укоряли драматургов за то, что они не создают пьес о современности, о рабочем классе, трудовом хозяйстве. Идеологи требовали позитивных решений, часто игнорируя законы искусства. Конечно, пьесы на современную тематику пишутся, ставятся, но проблема кроется не в тематике, а в глубине знания жизни, в уровне художественного ее освоения. Театр обвиняет драматургов, но, как пишет автор, «нельзя заставлять писать для театра того, кто не умеет писать» [Там же. С. 258]. У самого театра должен быть хороший художественный вкус, а не надо следовать низ- копробным потребностям части зрителей. Роль искусства поднимать читателя, зрителя к неожиданным, удивительным достижениям духа. Театр должен идти впереди и звать зрителя за собой. Актриса соглашается с этим доводом. Она говорит, что наш зри- тель привык к жанру комедии, хотя в репертуаре есть и другие пьесы. В конце диалога разговор переходит к обсуждению жанра комедии. Дра- матург делает экскурс в историю, к истокам комедии, которая родилась на основе фольклорных развлекательных уличных представлений. Профессиональная комедия вызывает смех, но смех бывает очень раз- ным по своему уровню. Комедия старше драмы, но последняя выше. Драма лечит то, что не подвластно комедии. Театр создан не только для развлечения и смеха, чего не понимает, к сожалению, часть зрителей. Устами актрисы утверждается мысль, что для улучшения дел не- обходимо соединить усилия и театра, и драматургии, и зрителей. Здесь есть место и для спора и обсуждения. Конечно, театр не «сортирует» зрителей, но он, как и драматург, должен поднимать уровень восприятия 157 искусства. Для этого есть большой отряд кабардинской интеллигенции. В одном только университете работают сотни преподавателей, а сколь- ко других образованных и культурных учреждений. Их очень много. А сколько из их учащихся и сотрудников ни разу не переступило порога национального театра? Есть и такие, кто не видел ни одного спекта- кля, но обсуждает их. Любить культуру не заставляют, она должна быть естественной потребностью как дыхание, как жизнь. Разговор между актрисой и драматургом заканчивается приглашением зрителя в театр. Отрадно, что эти зрелые и актуальные мысли высказаны тогда еще молодым писателем в далекие 70-е годы. Хронологически ближе к этой статье стоит «Эссе» Б. Утижева под названием «Гъуазэ» (Маяк), датируемое 1981 годом. В произведении опять идет речь о критике и драматургии. Общеизвестно, что литера- турная критика является ахиллесовой пятой всего адыгского литера- туроведения. Б. Утижев не смог пройти мимо этой проблемы в своей публицистике. Обычно писатели не очень балуют критику, а ее отсут- ствие для некоторых из них считается вообще за благо. Б. Утижев дру- гого мнения. Он ценит критику и ждет от нее многого. Уже во введении в своем «Эссе» писатель очень удачно сравнивает критика с дириже- ром литературного процесса, а писателям отводит роль оркестрантов. По мнению автора критика не может найти литературу там, где ее нет. Она способна лишь высветить дорогу того, кто рожден для искусства. Б. Утижев остроумно замечает, что в отличие от писателей, кри- тиков не принято поучать. Но будет нелишним узнать мнение тех, «для кого существует сама критика» [53, с. 228]. Писатель подробно рас- суждает о роли критики, о том, как неоднозначно в нашей литературе писатели реагируют на критику. Он считает, что и критика, и писатели должны служить общей цели улучшения качества произведений. Кри- тика должна быть конструктивной, аргументированной. С большой осторожностью, но настойчиво Б. Утижев затронул один щепетильный вопрос, мешающий в какой-то степени объектив- ности критики. Многие поэты, писатели и критики связаны по работе, часто они родственники или друзья по жизни. Эта особенность есть почти у всех малочисленных народов Северного Кавказа. Это обстоя- тельство проникает даже в политику. Однако главным тормозом раз- вития критики все же является ее профессиональная слабость. Рабо- та критика непрестижна, часто неблагодарна, поэтому интеллигенция 158 больше самоутверждается через диссертации, исследования истории литературы и т.д. Писатель Б. Утижев заметил еще один нюанс нашего литературо- ведения. Писатели делятся уже на две группы: собственно писатели и те, кто сочетает труд художника слова с критикой. Утижев замечает: «Ни от кого не слышал, что вторая группа писателей-совместитетелей лучше пишет. Получается как в пословице, вложенной в уста эфенди: «Не делай то, что я делаю, а делай то, что я говорю». Б. Утижев и в этом прав, ибо у писателя и критика разные задачи, даже различный тип мышления. Литературовед или критик – человек аналитического труда, это – ученый исследователь, а писатель – человек творческого труда, человек искусства. В истории молодых литератур бывали случаи, когда в одном лице выступал и писатель, и литературо- вед, как, например, Хачим Теунов. Но такие случаи довольно редки. Писателю нужен критик, чтобы увидеть свои возможности, дости- жения и недочеты, но Утижев считает, что критик еще в большей сте- пени нужен читателю. Критика – это маяк литературы, она должна ана- лизировать состояние литературы, дать оценку ее явлениям. Еще одно замечание писателя: «Критик не должен сидеть в засаде и выстреливать тогда, когда накопится достаточно негативного материала. Этим можно только напугать писателя, а не помочь ему» [53, с. 231–233]. Критика должна заглядывать во все уголки литературы, но наша критика игно- рирует драматургию, о ней иногда вспоминают только одним словом «отстает». С этим смирилась сама драматургия. Б. Утижев спрашивает, когда же литературная критика начнет объяснять причины отставания данного жанра. В своей публицистике Б. Утижев поднимает еще один вопрос: по- чему в критике жанру романа уделяется особое внимание. Разве пьеса не относится к крупным жанрам? Автор говорит, что в известной сте- пени романисту легче, чем драматургу, ибо пьеса более обнажена, ее достижения и недостатки видны, слышны, обозримы. Между тем кри- тика обходит стороной драматургию. Можно утверждать, что в респу- блике отсутствует профессиональная «театральная критика», которая подменяется псевдокритикой. Многие высказываются о пьесах: одни хвалят, другие сочетают много похвалы с довеском небольшой крити- ки и т.д. Право каждого выражать свое мнение, и это хорошо. «Но нам нужна критика на основе научного литературоведческого анализа», – 159 утверждает автор. И это – слова не просто «критикующего» человека, а глубоко заинтересованного лица. Критик обязан не только прочитать пьесу, но и знать все нюансы ее прихода на сцену, на которой происходит столкновение разных мне- ний: режиссера, артистов, художника, декоратора и т.д. Все это может повлиять на качество произведения в ту или иную сторону. Автор задается вопросом: почему до сих пор драматургия разви- вается так медленно? Многое для драматурга зависит от выбора темы, хотя самым важным для писателя является мастерство, уровень худо- жественности, искра таланта и т.д. В поэзии, например, одна капля до- ждя может вызвать больший восторг читателя, нежели описание це- лых баталий. В драматургии дело обстоит иначе. Б. Утижев считает, что поиск «образцовых», положительных героев – это прошлый день литературы. Не на каждой ветке дерева литературы должен сидеть по- ложительный герой. В подтверждение своих мыслей писатель ссыла- ется на пьесы, в которых нет положительных героев. Это сатирические комедии Н. Эрдмана («Мандат»), В. Шукшина («Рвачи»), Л. Леонова («Старый Новый год»). Сатира, наверное, приносит не меньше пользы, чем другие жанры, она обличает пороки людей. Любить свой народ – долг каждого, в том числе и писателя. Од- нако это не означает, что он должен писать только о хорошем. Как говорится в кабардинской пословице «Сделай больно, чтобы выле- чить» [53, с. 236–238], произведение не может быть бесконфликтным, состоящим только из положительных героев. Жизнь состоит из сложно- го клубка нитей, в котором трудно найти начало. Критик должен оцени- вать прежде всего то, насколько жизненными являются образы, с каким художественным мастерством они воплощены. Наверное, долг каждого писателя показать время, отобразить его черты. К этому призывают и критики. Есть писатели, которым не надо указывать пути приложения сил. У них есть свое амплуа. Из всех, кто писал для театра, выделяется Аксиров Залимхан, который в основном писал о прошлом. Б. Утижев считает, «если бы ему советовала критика пи- сать о другом, возможно это бы негативно сказалось на его творчестве». Все драматурги – дети своего времени, они не могут обойтись без от- ражения своего времени. Не правы те, кто говорит, что в национальном театре мало пьес на современную тематику. Для этого надо лишь по- смотреть на репертуар прошлых лет. Другое дело, почему в сердцах 160 зрителей не остаются современные пьесы. Пьеса должна быть «до- стойной современной эпохи», для чего нужны новые эстетические принципы, приемы, высокий художественный уровень. Б. Утижев предостерегает и критику, и драматургов, и зрителей, которым кажется, что у театра был «золотой век», и необходимо огля- дываться назад. Это не так, хотя и необходимо ценить прошлое, воз- давать ему должное. Но мы встречаемся с приемом принижения заслуг современной драматургии путем чрезмерной оценки прошлых дости- жений. Театр идет по пути эволюции, но изменился зритель, у которого сегодня высокий ценз образованности и который имеет возможность видеть (по телевизору и т.д.) достижения многих народов в искусстве. Чтобы соответствовать его запросам, нужны новые усилия (а не сидеть «сочиняя байки о прошлом театра»). Публицист Б. Утижев говорит еще об одном упущении театраль- ной критики. Если критика еще «что-то шепчет о драматургии», то она обходит стороной вопрос об игре актеров [53, с. 240–243]. Между тем, важно знать актеру о своих возможностях, о недочетах, ему нужен профессиональный взгляд со стороны. Жизнь сцены весьма сложная. Работу актера надо оценивать по таланту, по умению создавать твор- ческую атмосферу и стремлению к достижению совершенства, а не по стажу пребывания на сцене. В современном кабардинском театре сей- час работают такие артисты, за игру которых никогда не стыдно. Их надо вдохновлять. Немаловажен для любого театра его репертуар. От этого в нема- лой мере зависит посещаемость зрителей. Еще в 1981 году Б. Утижев обнародовал факты ущемления инте- ресов развития кабардинского театра. Тогдашние руководители куль- туры считали, что в репертуаре обязательно должны быть: классика, пьесы советского периода и пьесы местных авторов. Последним до- ставалось очень мало. Б. Утижев пишет: «Если говорить начистоту, то за последние четыре года (к 1981 году. – Х. Б.) кабардинский театр по- ставил лишь две пьесы!?» Он заметил, что и эти пьесы приурочивались к большим собы- тиям, что вызывало спешность, недоработанность и т.д. Автор гово- рит, что классика нужна, нужен чужой опыт, нужны образцы, разви- вающие в известной мере игру актеров и т.д. Но такая репертуарная политика может привести к тому, что «кабардинский театр забудет 161 свое кабардинское происхождение». Эти слова вполне логичны и есте- ственны. Но надо было иметь смелость так говорить в то время. Вот одна из черт жанра публицистики, к которому относится данная статья Б. Утижева. Действительно, автор прав в утверждении, что национальный те- атр и национальная драматургия существуют для того, чтобы подни- мать кабардинскую культуру. Если постоянно стоять перед зрителем «в чужой одежде, то забудешь и свою» [53, с. 244–245]. Важно здесь то, каковы взаимоотношения театра и драматургии. Театр не должен стоять в стороне, когда обсуждают драматургию, ибо она имеет прямое отношение к театру, а оба они вместе – к уровню национальной куль- туры в целом. Часто выбор пьес падает на чужие произведения, переведенные на кабардинский язык. Такие пьесы тоже нужны, но главное место на сцене кабардинского театра должно принадлежать национальной дра- матургии. Театр не должен быть ориентирован только на финансовую сторону дела. Здесь главное то, что возвышает дух театра, что воспиты- вает в зрителях нравственное начало. Конечно, нет избытка пьес мест- ных авторов, но не следует театру уходить от своих корней, от своего предназначения в обществе. Общеизвестно: пьеса меняется со временем – и делами, и советом. Идет и живая борьба идей, находок и т.д. Автор говорит: «...есть и до- машние дела у театра», есть и конфликты местного значения, в которые не принято вмешиваться со стороны. Но необходимо, чтобы при разре- шении всех этих трений всегда видеть главные задачи театра – служение высокому искусству. В конце у автора возникает мечта иметь не только достойный времени театр, но и театроведов, исследователей театра. В этом деле большую заслугу оказала бы общелитературная критика, которая пока «стоит на почтительном расстоянии от театра и драматургов, и эпизодически делает некоторые замечания, показы- вая свое равнодушие» [53, с. 247–249]. Б. Утижев, ссылаясь на слова А.М. Горького о том, что критика должна знать больше, чем творцы произведений, ждет такую критику, не состоящую из одних похвал и окрика. Критику, способную быть маяком и путеводителем искусства. Со времени написания данного «Эссе» прошло много лет, но не- которые проблемы, поднятые еще тогда, и сейчас актуальны. Несколько лет спустя Б. Утижев опубликовал в газете «Ленин гъуэ- гу» статью о драматургии под названием «Если посмотреть другими 162 глазами» (1988). В подзаголовке автор уточняет «то, что говорят о дра- матургии». Писатель утверждает, что о недостатках драматургии не говорит только ленивый. При этом «старую нескончаемую песню» за- тягивает именно театр. Даже те немногие авторы, которые пишут пье- сы на кабардинском языке, публично признались в проблемах жанра и наших недочетах. Но встает вопрос: только ли драматурги местные мешают театру стать «Комеди Франсез»? мы не хотим, чтобы подобно нам коллектив публично назвал свои недоработки. Пусть хотя бы перед своим богом – Мельпоменой каждый спросит себя: «Все ли я сделал для развития теа- тра». Кажется, что работники театра достигли вершин и оттуда смотрят вниз на нас, драматургов. Дай бог им высоты, но есть всем богам бог – правда, которая говорит совершенно о другом. Б. Утижев советует театру обратиться к мировой драматургии, и, наконец, к российской. Там море хороших пьес, которые могут показать, кто есть кто, если не нравятся наши пьесы. С мягким юмором Б. Утижев пишет, что писатели уже привыкли к взглядам «сверху», идущим от театра. Он как бы оправдывает такое по- ложение: «Конечно, трудно после игры в спектакле по Шекспиру при- йти на сцену по пьесе простого местного парня-драматурга». Самое грустное, как замечает автор, это то, что свою роль играет негативное отношение к личности драматурга. Между тем основой главного со- вместного продукта-спектакля является все же драматургия. Б. Утижев не ставит цели исследовать драматургию. Если кто-то займется этим, то писатель высказывает ему пожелание учесть одно условие: «наша драматургия не будет развиваться должным образом, пока она не по- лучит признания в самом театре» [53, с. 225]. Писатель везде писатель, их не делят по сортам из-за того, что они выступают в разных жанрах. Действительно, пьесы писать, возможно, тяжелее, ибо здесь есть свои сложности и специфика. Далее Б. Утижев пишет о не связанных с творчеством причинах напряженных отношениий между драматургом и театром. Автор ре- зонно спрашивает: «Как сотрудничать с театром, если вместо сорока дней, положенных по закону, театр не реагирует на рукопись, которая лежит в театре два года, иногда и более. Если одобренная голосовани- ем пьеса покоится в театре 10–15 лет и др. Автор советует оставить в покое тему о спекулянтах, которая набила уже оскомину у зрителя. 163 Ссылка на мелкотемье тоже несостоятельна, ибо не величие темы важ- но в искусстве, а художественный уровень и мастерство писателя». В конце Б. Утижев признается, что не ставил задачу понравиться в суждениях о театре и драматургии всем, а высказался прямо о том, что, по его мнению, мешает развитию театральной культуры. Закан- чивает статью автор своими же выдержками в стихах из одной пьесы, главная мысль которых в том, что показ недостатков – это путь к вы- здоровлению. До сих пор мы вели разговор о статьях Б. Утижева, написанных на кабардинском языке. Однако у него есть около двадцати статей, рецен- зий, докладов на конференциях и политических мероприятиях, напи- санных на русском языке. Жанр нашей монографии не позволяет обоб- щить их. Но в рамках данной главы особенно важны и интересны две статьи о театре и драматургии. В них тоже Б. Утижев проявил себя как настоящий публицист. Одна из этих статей называется «В ожидании чуда» (1990). Она написана в характерной для автора эмоциональной форме эссе. В начале может показаться, что автор пишет юбилейную речь, сла- вословие в адрес театра: «Кабардинский театр…. Театр, где Искусство совершает свои таинства посредством моего родного языка. Языка, ко- торый, кажется, вобрал в себя все звуки природы, чтобы полнее под- ражать ей. Театр – вдохновитель. Театр – утешитель». Далее писатель перечисляет ведущих артистов разных поколений, добром служивших и служащих для блага театра за 50 лет его существования. Перечис- ляются трудности жизни и работы актеров, их неустроенность, их жертвенность, прерванные отпуска, разлуки с семьей. И все это ради Искусства, ради аплодисментов благодарных зрителей артисты тер- пят все невзгоды профессии. Эти минуты счастья актеров более остро воспринимаются во время премьер. После такого вступления автор на- чинает серьезный разговор о драматургии и театре. Как и в предыдущей статье, автор повторяет мысль о тенденции негативного отношения театральных кругов к драматургии. Возможно, что драматургия все еще не на переднем плане литературы, но никто не говорит о причинах отставания жанра, «что нужно сделать, чтобы она не отставала. Вот вопрос, который мы все обходим» [53, с. 541, 543]. Писатель не снимает ответственности с тех, кто пишет для театра, но им нужно знать степень надежности театра… насколько театр тверд в 164 убеждениях по отношению к автору, какая судьба уготована его твор- честву. Это автору трудно узнать, если театр переменчив..., если театр не выработал своего независимого и никем не подавляемого мнения, творцом которого может стать только театральный коллектив, его опыт, его вкус. Когда всего этого нет, театр не имеет своего автора» [Там же]. Далее Б. Утижев говорит, что почти все ведущие кабардинские писатели прошлого и настоящего времени пробовали себя в драматур- гии, но после одной или двух пьес возвращались в свою прозу или по- эзию. Ставится резонный вопрос, почему театру не удалось долго со- трудничать с ними. Что их не удовлетворило их в драматургии? Разве не счастье для писателя преподнести зрителю свое произведение через такое волшебство, как театр? Есть муки творчества во всех жанрах, но их больше в драме. Есть муки, которые предостерегают писателя и до создания, и после написания пьесы. Пьеса проходит через «строй многих ценителей, среди которых есть и весьма пристрастные». Автору приходится менять «свои одеж- ды», делать реверансы т.д. После всего этого отвергаются произведе- ния. Б. Утижев говорит, что в таких случаях завидуешь тем драматур- гам, которые имеют право выбора театра, а у нас один театр, если он отверг, то надо хоронить пьесу. Есть возможность выйти к иноязычному читателю и зрителю, но где найти переводчика? Автор? Театр? Министерство культуры? [Там же. С. 545]. Публицист прав, что в республике не налажено дело пере- водов. Наивно думать, что это сложное дело можно возложить на ав- торов. Это под силу театрам, более всего Министерству культуры. С большой досадой Б. Утижев говорит, что внутри республики работают три театра: русский, кабардинский и балкарский, которые «не могут до сих пор обменяться хотя бы по одной пьесе. Принцип: кого угодно, только не своих ближних» [Там же]. Странным является и тот факт, что русский драматический театр еще не поставил ни одной пьесы кабар- динских или балкарских драматургов. Большие трудности имеются и в деле публикации текстов драма- тических произведений. Газета их не публикует, журнал и издательство их берут с большой неохотой, хотя «драматургия такая же часть на- циональной художественной литературы и должна быть представлена в ней, как поэзия и проза» [53, с. 545]. Получается так, что не выгодно писать в жанре драматургии. Но есть люди, которые еще пишут пьесы. 165 Их надо поддерживать, если у них «есть драматическое чутье, если они видят за каждым своим словом жест, действие». Писатель советует театру больше рисковать, искать новых авторов, находить надежных авторов, с которыми можно сотрудничать долго. Общеизвестно, театру нужна и классика, и современная драматургия. Однако нельзя считать нормальным, когда из поставленных кабардинским театром с 1940 по 1988 годы 210 пьес на долю кабардинских авторов приходится все- го 53 пьесы. Между тем зритель чаще ходит на пьесы, созданные на родном языке, которые зачастую уступают чужой классике. Видимо, это уже в области национальной специфики, национальной психоло- гии и т.д., поэтому «самый надежный мост, связывающий наш нацио- нальный театр со своим зрителем, – это национальная драматургия». С этим трудно спорить. Еще один немаловажный вопрос поднимается в этом эссе Б. Ути- жева – вопрос о зрителе. На какого зрителя должны делать ставку и театр, и режиссер, и драматург. Публика в театре самая разная, да и не бесспорны определения «массовый зритель», «народ» и т.д. Автор говорит: «Не знаю, плохо это или хорошо, но элитарного теа- тра у нас пока что не существует» [53, с. 547–548]. Это так, но «элитного» зрителя тоже, наверное, не так много. Необходимо, на взгляд Б. Утижева, считаться с тем, что есть зритель с хорошим вкусом, здоровым вкусом. Мы привыкли оценивать зрителя по образованности, что важно, но ис- кусство – это порождение души, сердца. Надо учесть и то, что наш зритель унаследовал эстетический вкус богатого фольклора, имеюще- го тысячелетние традиции. И в данной статье Б. Утижев не мог обойти вниманием вопрос о непростых взаимоотношениях драматурга и режиссера. У каждого дра- матурга в душе «свой театр», свое видение пьесы, и это должно быть учтено режиссером, как и ремарки. Режиссер и автор могут творчески работать в одной плоскости, но с разделением функций. Режиссер не должен вмешиваться в текст произведения. Авторитет режиссера ва- жен для театра, но не культ его. Лучше капризный автор, отстаивающий свое, чем тот, кто согласен с чужим мнением – лишь бы приняли текст. Всевластные режиссеры подавляют коллектив, драматурга, иногда вне- дряя свое не лучшее видение действа. Как верно пишет Б. Утижев, «та- кой режиссер обязательно выйдет за пределы своего режиссерского владения. Иной раз настолько смело вторгается в пределы автора, что 166 диву даешься, почему бы ему самому, если он настолько в этом превос- ходит автора, не браться за это не совсем унизительное дело - писание пьес» [53, с. 551]. Такое отстаивание драматургом своей авторской индивидуаль- ности – свидетельство серьезного отношения Б. Утижева к своему таланту. Как верно замечает он, в театральных кругах, где почти нет профессиональной театральной критики, драматургу самому «порой приходится отвечать не только за недостатки пьесы, но и за упущения постановщика». Автор говорит, что статья написана не из-за личной обиды, а из понимания проблем, устранение которых поможет в какой- то степени развитию искусства. Заканчивается статья, как и начина- лась, эмоциональной заставкой-мечтой о высоком театре, о возвышен- ном, о мечте, в которой он «лелеет кабардинский театр». В статье «Этюды о драматургии с грустинкой» (2006), опублико- ванной в газете «Кабардино-Балкарская правда» (она вошла в сборник «След», 2007), Б. Утижев обращается к теме драматургии в очередной раз. Поводом для ее написания, как пишет автор, послужила програм- ма телевидения, опубликованная в газетах от 17. 04. 2006 г. В ней было указано, что в субботу 22 апреля на телевидении будет показан спектакль «Эдип». Фамилия автора отсутствовала. Во время пока- за спектакля опять не было имени автора, а в титрах написали: «… пьесу перевел на кабардинский язык Борис Утижев». Такие ошибки стали тра- диционными, поэтому писатель решил взять ручку публициста. Все эти ошибки скорее всего происходят из-за невежества тех лю- дей, которые заняты в сфере культуры. К сожалению, и среди читающей публики встречаются люди, не знающие, что тема античной мифоло- гии положена в основу многих спектаклей. В свою очередь, европей- ские драматурги используют сюжеты из античности или средневековья для создания своих пьес. Б. Утижев напоминает, что и Шекспир тоже среди них. Видите ли, за эту высокую мифологию взялся кабардинский драматург Б. Утижев. И пошли подозрения: «не плагиат ли «Эдип», не компиляция?» [53, с. 586]. В лучшем случае автора стали называть переводчиком пьесы. Здесь все встало бы на места, если была бы про- фессиональная театральная критика. Тогда не пришлось бы самому Б. Утижеву доказывать прессе, что он создал оригинальную пьесу на основе античного мифа, хотя он мог идти более легким путем, опи- раясь на новеллы или спектакли на эту тему, как это делали Шекспир 167 и другие европейские авторы. Б. Утижев советует критикам сверить тексты 2–3 пьес других известных авторов на данную тему и своей пьесы «Эдип», чтобы поставить точку в этом вопросе. Он утверждает: «…свою пьесу я написал не на сюжет трагедии какого-то драматурга, а построил свой абсолютно новый сюжет, основой которого послужил сам миф, мифологическое предание о царе Эдипе» [53, с. 588]. Кстати, автор собирался написать и вторую пьесу под названием «Антигона», чтобы сделать драматическую дилогию, но увидев препоны на пути пьесы «Эдип», он отказался от этого замысла. Между прочим, пьеса вошла в фонд культуры, а режиссер и три актера стали лауреатами ре- спубликанской премии, что не помешало снять пьесу с репертуара на несколько лет. Очень важной, на мой взгляд, является цель, которую ставил Б. Ути- жев при написании пьесы «Эдип». Он признается: «У каждого писате- ля есть сверхзадачи, одной из них для меня является выявление затаен- ных художественных возможностей кабардинского языка, испытание его на показе самых высоких чувств, самых больших страстей, на которых оттачивались великие языки великих народов. А миф о царе Эдипе считается самым трагичным и душераздирающим, о чем гово- рил великий Вольтер, сам написавший трагедию о судьбе царя Эдипа». Действительно, автор поставил сложную цель: заставить родной язык работать «на пределе своей мощности», и это ему удалось. Вспомним, что классицизм делит язык на три стиля, а для трагедии разрешалось использовать только слова из «высокого стиля языка» (эти постулаты эпохи классицизма отражены и в истории отечественной эстетики). Попутно Б. Утижев напоминает читателю о том, что «Эдип» пе- реведен на русский язык Георгием Яропольским. Пьеса была дважды предложена русскому театру, работающему в Нальчике. Первый ре- жиссер не удосужился просмотреть текст и «съязвил что-то», а второй сослался, что нет соответствующих актеров. Автора удивляет факт без- душного отношения данного театра к культуре живущих в республике народов. И он совершенно прав. Самая большая проблема, которая сегодня заботит писателя, – это то, что «кабардинский театр сам давно отрекся от родной драматур- гии, и с 1998 года почти не появилась ни одна новая пьеса, написанная на кабардинском языке кабардинским автором» [53, с. 590–591]. В то же время в репертуаре кабардинского театра активно действуют три пьесы 168 осетинских авторов. (Утижев говорит, что его связывают не только дружеские, но и родственные отношения с осетинами, но это не долж- но мешать нормальному отношению к родной культуре). Парадокс, по мнению автора, состоит в том, что чужие пьесы не очень-то превос- ходят произведения кабардинских авторов, да и у себя на родине не ставятся так активно. Нельзя сказать, что нет пьес на родном языке. У самого Б. Ути- жева «в запаснике» 10 произведений, среди которых «Тыргатао» (она ставилась 30 лет назад), а самая последняя из них, «Жемуга в Африке», поставлена 10 лет назад. Писатель указывает и на другие источники оживления репертуара театра, на возможности инсценировки разных произведений литературы. В конце статьи писатель высказывает в форме мягкой грусти суж- дения о жизни писателя, о месте его творчества в литературном про- цессе. Поставленные им проблемы актуальны и касаются не только состояния дел театра и драматургии, а всей нашей литературы. За судь- бу национальной культуры должны переживать не только творческие люди, но и весь народ – лейтмотив статьи. У Б. Утижева есть несколько статей, посвященных своим пьесам. В них содержатся некоторые рекомендации по их постановке, новше- ства, вводимые автором после доработок. Эти вводные статьи написа- ны в разные годы и публиковались в различных изданиях: «Введение в трагедию «Тыргатао» (2000), «Введение в трагедию «Дамалей» (2000), «Введение в трагедию «Эдип» (1996), «Иногда приходится сесть на чу- жого коня» (1996) и др. В них, особенно в последней, посвященной «Эдипу» есть много полезного для режиссера, для понимания характе- ра каждого персонажа. Наряду с этим, названные статьи имеют важное значение для развития всей культуры. Есть у писателя и чисто литературоведческие статьи. Особый ин- терес из них представляют статьи «Мозг поэтического языка» об адыг- ской метафоре и «Чудесное средство литературы» (1993). Обе статьи посвящены изобразительно-выразительным средствам поэтического языка. Эти статьи отличаются хорошей теоретической основой и самое главное – большой практической базой доказательств из фольклора и современной поэзии. Вопрос об адыгской метафоре, да и вообще о метафоре изучен в науке не до конца. Тем похвальнее, что и Б. Ути- жев вносит в него свое видение проблемы. Начиная от мифологии, от 169 которой оттолкнулась метафора, этот троп прошел огромный путь раз- вития. Метафора имеет «родственные отношения» с сравнением, поэ- тому вполне естественно, что эти тропы рассмотрены одна за другой в статьях, написанных одновременно. В них автор показал на обширном материале прозы и поэзии богатство родного языка и разнообразные способы для создания поэтических образов. Мы только называем эти статьи, но их анализ выходит за рамки нашей темы. Из работ, затрагивающих проблемы литературы, можно отнести к публицистике статью Б. Утижева «Наш век» (2001–2004). В ней ав- тор анализирует вехи ушедшего двадцатого века, смотрит на прошлое глазами писателя. В первую очередь автор говорит об идее, перевер- нувшей мир в первой четверти ХХ века, когда «Великая идея срывала цепи рабства с земного шара» (строчка из А.А. Шогенцукова). Эта идея большевизма не оправдала себя. Писатель оппонирует тем, кто утверж- дает, что нет сегодня идеологии. «Неправда. Есть идея, которая еще больше сковывает человека, неволит душу и тело. Идеология большого кошелька, денег, накопительства» [53, с. 329]. Защитников интереса на- рода награждают гнусными эпитетами: «Пугачев – грабитель, Степан Разин – бандит, могут опорочить и легендарного Спартака». Не меньше противоречивых чувств вызывают государственные системы прошлого. Идеология большевизма старалась пропагандиро- вать все хорошее, что было сделано при Советской власти, а все нега- тивное умалчивалось. Людей умышленно лишали исторической памя- ти. Б. Утижев вспоминает о книге «Первые шаги» (1968), посвященной зачинателям кабардинской литературы. Ее издание вызвало кривотолки. Под фотографиями писателей жирным шрифтом набрали даты жизни. У многих жизнь заканчивалась зловещей цифрой «37». Успели продать несколько экземпляров, но весь остальной тираж был изъят и возвращен в подвалы научно-исследовательского института, где исправляли, вер- нее, убирали эти даты, чтобы массовый читатель не знал о репрессиях тридцать седьмого года. Автор с горечью пишет: «Сколько больших пи- сателей, сколько крупных интеллигентов вышло бы из них?» [53, с. 335]. Так поступали почти во всех регионах страны. Одной рукой развивали образование, просвещение, а другой – уничтожали цвет нации. Не остались в стороне и проблемы развития родного языка. Пи- сатель переживает за то, что в язык без особой надобности привно- сится много иноязычных слов. Мало того, нарушается сама система 170 словообразования под влиянием разносистемных языков, к которым относится и русский язык. Пренебрежение законами развития языка мешает его развитию. Много места занимает в статье также исследование современной идеологии, воспринимаемой разными поколениями неоднозначно, – во- просы морали, основы бедности и богатства, их этическое различие. На мой взгляд, самым острым и оригинальным вопросом, занима- ющим всего три страницы в этой статье, является суждение Б. Утижева об отношении адыгов к себе и к другим. Озаглавлена эта часть малоупо- требительным словом «ХамэкIутIу», состоящим из слияния двух слов «Хамэ» на кабардинском «Чужой» и «КIутIу» – курица на абазинском». Странное словосочетание из двух языков означает один смысл «хорош для чужих». Б. Утижев сразу оговаривает, что кому-то может показать- ся, что автор сгущает краски, но, к сожалению, эта черта принижать свое, а возвышать чужое становится частью менталитета адыгов. Б. Утижев считает, что примеров тому сотни. В истории извест- но, какой значительный вклад внесли в политику, культуру, зодчество Египта черкесские мамлюки, как верой и правдой адыги окружали русских царей, помогая им в расширении своих владений; королев- ское Хашимитское государство Иордании. Значительный вклад адыги внесли и в укрепление Турецкой империи. А кто из этих знаменитых адыгов заботился о собственной родине, о доме? К сожалению, авто- ритет перед чужими всегда был выше интересов собственного народа. Отсутствие должного патриотизма сказывается во всем. Автор приво- дит названия наших сел, полные иноязычных элементов. «А названия блюд? В Нальчике трудно найти названия нашей традиционной кухни. Везде встречаем: Осетинский пирог, балкарские хычины, армянский хлеб, хлеб грузинский, узбекский лаваш, турецкие сладости…Можно подумать, что кабардинцы питались кукурузными листьями. Между тем, адыгская кухня является одной из богатейших на Кавказе, в ней в прошлом насчитывались сотни блюд» [53, с. 341]. Автор верно заметил, что незаметно принижается национальное своеобразие народа, нивелируется культура. Ценить чужое надо, не- обходимо уважать достижения соседей и других народов. Это аксиома и признак толерантности. Но все это должно иметь границы здравого смысла. Надо любить чужое, но не за счет урезания любви к себе, к своей культуре. 171 Поднятые в статье Б. Утижева вопросы актуальны. В этом заклю- чается одна из задач современной публицистики. В публицистике Б. Утижева основными темами являются пробле- мы развития языка, театра, драматургии, что оправданно, ибо он один из специалистов в этих направлениях науки и искусства. Но диапазон пере- живаний писателя широк. Он делится с читателем своим видением про- блем и в политике, и общественных делах, и в образовании. Беспокоят его и вопросы демографии, морали. Выступает он и как литературовед и литературный критик. Очень остро он отреагировал на статью извест- ного поэта Х. Бештокова своей работой «Шутки шутками, но…» [53, с. 566–574]. Статья написана живописно, образным языком, свойствен- ным большим писателям. В ней он показал себя хорошим полемистом. Публицистические работы Б. Утижева отличаются тем, что автор не только отмечает проблемы науки, искусства или всего общества, за- остряет на них внимание, но и тем, что он предлагает конструктивные решения выхода из положения. Негативные явления очевидны многим, но мало кто знает, как их преодолеть. И здесь советы талантливых пи- сателей, таких как Б. Утижев, являются важными для развития художе- ственной культуры народа. Вот почему в русской литературе ХХ века появилось изречение: «Поэт в России – больше, чем поэт». Думаю, что это относится и к адыгам. Об этом свидетельствует публицистика Бо- риса Утижева, которая занимает значительное место в его творчестве. В ней отражены масштабные проблемы развития адыгской словесно- сти, указаны пути их преодоления. |