№2(78)/2015 Серия филология

В.Н.Зензеров, А.А.Щепина 
74 
Вестник Карагандинского университета 
В.Н.Зензеров, А.А.Щепина  
У.С. Моэмның «Театр» романындағы паралингвистикалық  
амалдар ролі  
Жаңа лингвистика ғылымында көркем əдебиет кейіпкерлерін зерттеу жəне жаңадан құрастыру бірінші 
орында  тұр.  Қазіргі  қазақ  тіл  ғылымының  көзқарасы  бойынша  ең  қызықты  тəсілдердің  бірі  болып 
паралингвизм саналады. Мақала ағылшын жазушысы У.С. Моэмның «Театр» шығармасының көркем 
бейнелерін  жасауда    қолданылған  вербальдік  паралингвистикалық  тəсілдерді  зерттеуге  арналған. 
Мұндай  зерттеудің  көкейкестілігі  көркем  мəтінде  кездесетін  вербальді  емес  қарым-қатынастың 
функцияларын  түгелдей  қарастыруды  жəне  оларды  ағылшын  тілінің  əдістерімен    вербальді  қарым-
қатынас түріне өзгертуге бағытталады.  
 
V.N.Zenzerov, A.A.Shchepina  
Role of paralinguistic means in the novel «Theatre» by W.S. Maugham 
The problem to study character’s image and means of its creation is on the first place in modern linguistics. 
Interms of modern philology the most interesting means are paralinguisms. This article is dedicated to the 
analysis of verbalized paralinguistic means pending creation of literary images in the novel «Theatre» by an 
English writer W.S. Maugham. Urgency of such research consists in necessity of detailed study of acts and 
functions of non-verbal communication in literary text and means of their verbalization through modern Eng-
lish language. 
 
 
References 
1  Gal’perin I.R. Essay on the statistics of English language, Moscow: Publ. books in foreign languages, 1958, p. 47. 
2  Syrica G.S. Philological analysis of artistic text: tutorial, Мoscow: Gnozis, 2007, p. 34. 
3  Kolshaginski G.V. Paralinguistics, Moscow: Nauka, 1974, p. 12. 
4  Maugham W.S. Theatre: roman; in English language / Commented N.M.Koptyug, Novosibirsk: Siberian University Press, 
2011, 222 p. 
 
 
 
 
 
УДК 81` 
М.Фрешли  
Западно-Венгерский Университет, Сомбатхей, Венгрия 
(E-mail: freslim@mail.ru) 
Вино в древнерусской литературе 
В статье представлен анализ семантики и функции вина в произведениях древнерусской литературы. 
В древнерусской литературе вино выполняет четыре разные функции: оно становится источником на-
слаждения, продуктом питания, символом страсти и символом богатства. Вино как объект культуры 
проявляется в  древнерусской культуре, интегрируя в себе загадочные элементы греческой культуры и 
этические нормы христианства.  
Ключевые слова: вино, древнерусская литература, библейская традиция, символ. 
 
Виноградарство  является  неотъемлемой  частью  европейской  культуры.  Хотя  роль  виноградар-
става  глубоко  изучена  в  западноевропейской  культуре [1], о  чем  свидетельствуют  многочисленные 
исследования, его влияние на формирование древнерусской культуры малоизвестно. В данной статье 
попытаемся рассмотреть вино как культурный объект на материале древнерусской литературы.  

Вино в древнерусской литературе 
Серия «Филология». № 2(78)/2015 
75 
В процессе изучения вопроса выяснилось, что число источников по данной проблеме незначи-
тельно. В нашем исследовании мы будем опираться на материал, накопленный в серии «Библиотека 
литературы Древней Руси» [2]. По разумным требованиям объема, в статье нам изучены только про-
изведения XII–XVI вв. 
В древнерусской литературе вино выполняет 4 разные функции: оно становится источником на-
слаждения, продуктом питания, символом страсти и богатства. Кроме этого однозначна связь вина с 
событиями Священного писания и, в конечном счете, многочисленные чудеса, описанные в литера-
турных произведениях, связываются с виноделием и вином. 
Рассмотрим, какую роль играет вино в восприятии пространства и времени, так как именно это 
показывает организационную силу данного объекта в мировоззренческом комплексе средневекового 
человека. Далее нами будет изучен вопрос о роли вина в аспекте культурной границы между «наши-
ми»  и  «чужими»  субкультурами.  Библейский  контекст  большинства  произведений  обязывает  гово-
рить  о запретах и ценностях, восприятии понятия положительного и отрицательного, греховного. 
Вторую сферу изучения представлют вопросы межчеловеческих отношений. В рамках этого для 
нас интересны элементы восприятия семьи и любви в физическом и эмоциональном смысле. Возвра-
щаясь к паралеллям Библии, затронем вопросы жизни и смерти и способы перехода из одного бытий-
ного состояния в другое.  
Первым шагом нашего анализа будет толкование понятия пространства и времени по древнерус-
ским  источникам.  В  качестве  исходного  пункта  примем  положение  о  том,  что  для  средневекового 
человека  пространство  было  резко  сегментировано.  В  чем  это  проявляется?  Во-первых,  мир  для 
средневекового человека был разделен на земную сферу бытия (даже в этом можно выделить границу 
между  «нашими»  территориями  и  «чужими»)  и  на  трансцендентальный,  божественный.  Однако  со 
стороны социальной сферы тоже чувствуется резкое расслоение по общественным классам.  
В самом деле вино помогало людям преодолеть физические, языковые и моральные границы бы-
тия  в  пространстве.  Ярким  примером  этого  является  путешествие  новгородского  купца  Афанасия 
Никитина в Индию, получившее свое художественное воплощение в «Хождение за три моря». В этом 
произведении автор подробно описывает роль вина при решении наследственных проблем: 
Китайская же пристань весьма велика. Делают там фарфор и продают его на вес, дешево. А 
жены их со своими мужьями спят днем, а ночью ходят к приезжим чужестранцам да спят с ними, 
и  дают  они  чужестранцам  деньги  на  содержание,  да  приносят  с  собой  кушанья  сладкие,  да  вино 
сладкое, да кормят и поят купцов, чтобы их любили, а любят купцов, людей белых, потому что люди 
их страны очень черны. А зачнет жена от купца дитя, то купцу деньги на содержание муж дает. А 
родится дитя белое, тогда купцу платят триста тенек, а черное дитя родится, тогда купцу ничего 
не платят, а что пил, да ел, то даром, по их обычаю [2, VII, 348]. 
Видно, что в данном случае вино является не только средством преодоления языковых барьеров 
между народами, но и способом родить от чужестранца белого ребенка. Конечно, однозначно, что в 
данном случае обычай, описанный Афанасием, несет и нравственную ответственность, но здесь важ-
но подчеркнуть, что это только для нас. Роль вина заключается в том числе именно в том, что оно 
помогает  преодолеть  этические  границы  в  прямом  и  переносном  смысле  слова.  Этическая  сторона 
вопроса здесь очень важна, обратимся к ней позже.  
Другая важная характерологическая черта вина в древнерусской литературе — его способность 
преодолеть  границы  между  общественными  классами,  соединяя  их  в  общий  «человеческий»  род. 
Примером этого является описание одного средневекового путешествия глазами иностранца: 
И  сказал  ему  однажды  ночью  царь: «Давай  выйдем  и  походим  по  городу,  не  увидим  ли  что-
нибудь полезное». Идя по городу, увидели они луч света, исходящий из небольшого оконца, и, заглянув 
в это оконце, увидели они жилище под землею вроде пещеры, в котором сидел человек, живущий в 
крайней нищете и одетый в убогое рубище. Перед ним стояла жена его, наливая вино в чашу. И ко-
гда муж принимал от нее чашу, она пела, увеселяя его, и плясала, и ублажала мужа похвалами. Все, 
кто были вокруг царя, слыша это, дивились тем, кто среди столь тяжкой нищеты, не имея ни дома, 
ни одежды, пребывает в такой веселой жизни [2, II, 360]. 
В произведении видим элемент преодоления границ между вельможами и нищими, ведь в дан-
ной ситуации — кроме того, что вино появляется в качестве наслаждения — с помощью вина бедняга 
становится настоящим царем, которому завидуют даже богатые князья. 

М.Фрешли 
76 
Вестник Карагандинского университета 
Как упоминалось выше, вопросы восприятия и толкования времени тесно связываются с христи-
анским вероучением: мир воспринимался людьми средневековой Руси многослойным. Время реаль-
ного мира линейно, при этом оно постоянно разворачивается в библейскую плоскость.  
«Вневременная» сущность вина связывается, с одной стороны, с самым процессом созреванием 
его, ведь красное вино, в конечном счете, является результатом многогодового созревания. С другой 
стороны, по христианскому истолкованию, вино является символом крови Христова, что непосредст-
венно  связывает  наше  земное  время  со  временем  трансцендентным.  Однако  здесь  важно  разделить 
время до и после принятия христианства, потому что до принятия новой религии Русь была языче-
ской, где пить (вино) было атрибутом власти (из черепа убитого Святослава делали кубок) и безмер-
ного  веселия.  Стоит  здесь  упомянуть  эпизод  выбора  веры,  описанный  в  «Повести  временных  лет» 
Нестором, монахом Киево-Печерской лавры: 
Владимир  же  слушал  их  всласть.  Но  вот  что  было  ему  нелюбо:  обрезание  и  воздержание  от 
свиного мяса, а о питье и подавно сказал: «Руси есть веселие пить: не можем без того быть» [2, I, 62]. 
Данный  литературный  пример  одновременно  являет  нравственную  границу  языческой  и  хри-
станской Руси. Ведь представители «нашей» культуры безмерно пьют вино, а для христиан это огра-
ничивается идеалами святых. Этот нравственный элемент находит свое отражение в притчах, повес-
тях и житиях. Вино в данном случае воспринимается авторами как символ безмерного пьянства и в 
качестве библейского сюжета основопологающей притчи. 
Ярким примером этого является Слово некоего отца к сыну своему, слова душеполезные, в ко-
тором автор дает конкретные указания о «власти» данного спиртного напитка. В этих ситуациях вино 
— орудие дьявола, безмерное выпивание его — источник потери душевной чистоты: 
О вине. Не увлекайся вином, ибо многих погубило вино. Горесть души — в гневе и с клеветою вы-
пиваемое без меры вино. 
<…> 
На пьяном пиру не охаивай ближнего и не мешай ему в веселье его [2, II, 136]. 
Одновременно виноградник в некоторых иточниках тесно связывается с библейским содержани-
ем. В данных ситуациях вино и виноградник подаются в отрицательной коннотации. Таким образом, 
на первый план выдвигается символически натуральное свойство винограда. Примером этого являет-
ся притча монаха Кирилла: 
Начало. Сказал Господь. Был один домовитый человек; он насадил виноградник, и оградил сте-
ной, и выкопал яму для отжимки вина, оставил вход — устроил и ворота, но не затворил входа. И, 
возвращаясь домой, сказал он: «Кого оставлю я сторожем моего виноградника? Если оставлю кого-
то из служащих мне рабов, то, зная мою снисходительность, расточат они мое добро. Но вот что 
сделаю: приставлю к воротам хромца и слепца. Если кто из врагов моих захочет обокрасть мой ви-
ноградник, то хромец увидит, а слепец услышит. Если же кто-нибудь из них двоих захочет войти в 
виноградник, то хромец, не имея ног, не сможет проникнуть внутрь; слепец же, если и войдет, то, 
заплутав, в пропасти расшибется». [2, VI, 142]. 
Для нас однозначно, что автор здесь изображает виноград в переносно-символическом смысле. 
Он по библейским высказываниям Христова соблюдает строго нравственный закон и в переносном 
смысле олицетворяет душевный и физический капитал, накопленный многолетным опытом человека. 
В данном истолковании вино и виноград представляются ценностями. Их «цена» — физическая 
величина, оно служит пищей и является одновременно признаком богатства. 
В первом варианте материальная ценность вина и винограда объясняется физическими свойст-
вами растения: содержание сахара в ягодах винограда помогло людям в средние века пережить тяже-
лые времена голодания. Содержание в вине алкоголя и разных минеральных элементов и витаминов 
превратило его в ценную пищу. Не стоит забывать, что в то время чистая, пригодная для питья вода 
была  редкостью,  таким  образом  вино  воспринималось  как  «очищенная  вода»  от  вредных  веществ. 
Примером этого служит «Повесть об Акире Премудром», в которой вино появляется в качестве корма: 
Во времена Синагрипа, царя Адорской и Наливской земли, был я, Акир, у него советником. И бы-
ло возвещено мне от Бога: «У тебя чада не родится». Богатства же имел я больше всех иных людей, 
взял жену себе и устроил дом свой, и прожил шестьдесят лет, а не было у меня чада.<…> 
Но не ответил мне глас, и послушался я слов Бога, и взял племянника своего Анадана вместо сы-
на. Был он еще дитя тогда, и приказал растить его, и вскормил его медом и вином, и одел его в шел-
ка и в парчу, а когда подрос он, научил его всякой премудрости [2, III, 28]. 

Вино в древнерусской литературе 
Серия «Филология». № 2(78)/2015 
77 
Второй вариант появления винограда и вина в древнерусских источниках связывается с их це-
ной, значит, они являются капиталом и символизируют  богатство. В таких ситуациях экономическая 
цена трансформируется в символ богатства, ведь виноград выращивается в течение многих лет. Зна-
чит, на это способен только сильный правитель, который умеет силой создать мирные условия для 
многолетнего  производства  вина.  Об  этом  свидетельствуют  многочисленные  произведения  древне-
руской литературы: 
После  этого,  желая  удивить  его,  показали  ему  несаженный  виноградник,  некогда  проросший 
из земли. И когда объяснил им, как это бывает, то еще показали ему все богатство: здания, укра-
шенные золотом и серебром, и драгоценными камнями, и жемчугом, говоря: «Посмотри, Философ, 
на  чудо  дивное:  велика  сила  и  богатство  амерумны,  владыки  сарацинского».  Отвечал  Философ: 
«He чудо это, Богу хвала и слава, создавшему все это и давшему людям на утеху. Его это все, a не 
иного» [2, II, 22]. 
О ГОРОДЕ ИЕРУСАЛИМЕ 
Много виноградников около Иерусалима и деревьев фруктовых многоплодных, смокв, шелковиц, 
маслин, рожков; и другие все различные деревья без числа по всей земле той растут. 
<…> 
О САМАРИИ 
И изобильно место то всем добром: маслом и вином, пшеницей и плодами. И проще говоря, от-
туда получает Иерусалим все то добро, которым он жив. 
<…> 
О МЕСТЕ, ГДЕ ХРИСТОС ПРЕОБРАЗИЛСЯ 
Чудесно и удивительно устроено Богом, что на такой высоте имеется здесь вода; ибо много 
воды на той горе на самом ее верху. Потому по той горе есть и нивы, и виноградники хорошие, и 
деревьев плодовых много. И видно с нее очень далеко. 
Эти примеры демонстрируют, что хотя авторы и пытаются показать виноград в свете  библей-
ской традиции, в данных ситуациях он изображается именно как символ богатства. Развивая данную 
мысль, в некоторых произведениях литературы упомянутые выше свойства вина одновременно появ-
ляются, так оно получает многослойное толкование. Примером может послужить поход князя Олега 
на византийскую землю, который описывается в «Повести временных лет»: 
В год 6415 (907). И повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на колеса корабли. И 
когда поднялся попутный ветер, подняли они в поле паруса и двинулись к городу. Греки же, увидев 
это, испугались и сказали, послав к Олегу: «Не губи города, согласимся на дань, какую захочешь». И 
остановил Олег воинов, и вынесли ему пищу и вино, но не принял его, так как было оно отравлено. И 
испугались греки и сказали: «Это не Олег, но святой Дмитрий, посланный на нас Богом». И потребо-
вал Олег выплатить дань на две тысячи кораблей: по двенадцать гривен на человека, а было в каж-
дом корабле по сорок мужей [2, I, 62]. 
В  данном  тексте  объединяются  три  основных  свойства  вина:  пища,  символ  власти  над  побеж-
денными и яд, как средство отравления.  
В первом случае вино — полезный напиток и корм для дружины. Для нас намного интереснее 
вторая возможность, когда оно оказывается символом власти. Как это воспринимается? При подроб-
ном рассмотрении текста повести замечаем, что Олег в данной ситуации (взял город штурмом) тре-
бует дань в качестве вина. Значит это «требование» победителя над побежденными. Однако в тексте 
выдвигается и третье свойство вина — оно возможное средство отравления. В этом толковании оно 
— орудие убийства. 
Если посмотрим трансцендентальную сторону нашего предмета, с точки зрения религии, тогда 
увидим,  что  в  данных  ситуациях  вино  играет  важную  роль  в  совершении  многочисленных  чудес. 
Примером этого служит житие основателя Киево-Печерской лавры преподобного отца Феодосия. В 
его житии описывается одна история, в которой вино непосредственно становится объектом чудотво-
рения: 
В  один  из  дней  пришел  к  преподобному  Феодосию  священник  из  города,  прося  дать  вина  для 
служения святой литургии. Блаженный тут же, призвав пономаря, велел налить вина в принесен-
ный тем сосуд и отдать ему. Но пономарь сказал, что мало у него вина и хватит его только на три 
или четыре дня святой литургии. Блаженный же отвечал ему: «Налей все, что есть, человеку это-
му, а о нас Бог позаботится». Тот ушел, но, нарушив повеление святого, налил в сосуд немного вина, 
оставив для утреннего богослужения. Священник же, ибо мало ему дали, принес и показал блажен-

М.Фрешли 
78 
Вестник Карагандинского университета 
ному Феодосию. Тот снова призвал пономаря и сказал ему: «Говорил тебе, вылей все и о завтрашнем 
дне не заботься, не оставит Бог церкви этой завтра без службы, но сегодня же подаст нам вина в 
избытке».  Тогда  пошел  пономарь,  налил  все  вино  в  сосуд  священнику  и  так  отпустил  его.  После 
ужина вечером сидели они, и вдруг, как и было предсказано блаженным, привезли три воза, напол-
ненных корчагами с вином, которые послала некая женщина, ведшая все хозяйство в доме благовер-
ного  князя  Всеволода.  Увидев  это,  пономарь  прославил  Бога,  удивляясь  предвидению  блаженного 
Феодосия, ибо как сказал тот: «В этот день подаст нам Бог вина в избытке», — так и случилось 
[2, IV, 26].  
Видно, что в данном контексте вино являет, с одной стороны, свое религиозное свойство — в 
образе  крови  Христова  средство  евхрастии  на  литургии  и  является  объектом  настоящего  чуда  «по 
Божественному промыслу». Таким образом, череда событий восходит к библейским временам. 
Вторым примером чудесного воздействия на весь ход описанных событий будет произведение о 
чудесах Св. Николы. В произведении в одном эпизоде кубок вина появляется чудесным образом вме-
сте с юношей издалека и служит своеобразным сигналом перемещения объектов в пространстве: 
Отец его стоял и смотрел. А он стоял, как идол, держа чашу с вином, и ничего не говорил. Отец 
же долго смотрел и дивился, желая узнать его, охваченный страхом и радостью, и громко восклик-
нул: «Чадо <мое> Василий, на тебя ли я сейчас смотрю, на самом ли деле это ты, сладкий мой сын? 
Или призрак мне ныне представляется тобою?» И сын тотчас ответил: «Я это, единственный сын 
твой Василь, которого безбожные сарацины пленили и увели на Крит, оторвав от твоей и материн-
ской груди» [2, II, 216]. 
Подведя итоги можем сказать следующее. Вино и виноделие оказываются важными элементами 
древнерусской  литературы  и  культуры,  даже  являются  составляющей  частью  межчеловеческих  от-
ношений. Вино в этом смысле связывает эпоху до и после выбора государственной религии, корнями 
восходит в глубокое прошлое, включая в себя положительные и отрицательные признаки спиртного. 
Как об этом писал Ницше в «Рождении трагедии», вино и пянство являют элементы Дионисийского 
начала человеческой культуры, которое тесно связывается с физической любовью и бунтарством.  
Взамен этого с принятием христианства появились новые идеалы, где вино превратилось в сим-
вол крови Христова, образ винограда и виноградарства стал основой для создания многочисленных 
притчей. Даже в это время сохранились функции вина как пищи и способа отравления. 
Таким образом, вино как объект культуры многосторонне и многослойно проявляется в  древне-
русской  культуре,  интегрируя  в  себе  загадочные  элементы  греческой  культуры  и  этические  нормы 
христианства, которые на русской почве получили своеобразную окраску. 
 
 
Список литературы 
1  Род Ф. История вина. — М.: Эксмо, 2004; Литературный текст: проблемы и методы исследования. — Вып. 8. Мотив 
вина в литературе: Сб. науч. тр. — Тверь, 2001. Зайчик Ц. Виноград и вино в библейской и постбиблейской литературе. — 
[ЭР]. Режим доступа: http://www.gazetaprotestant.ru/2009/12/vinograd-i-vino-v-bibleyskoy-i-postbibleyskoy-literature/ 
2  Библиотека литературы Древней Руси: В 20 т. / Под ред. Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева и др. — СПб.: Наука, 2000–
2004 (Все тексты будут цитироваться по этому источнику с указанием тома и страницы).   
 
 
М.Фрешли 
Ежелгі орыс əдебиетіндегі шарап 
Мақалада ежелгі орыс əдебиеті туындыларындағы  шараптың атқаратын қызметі семантикасына тал-
дау  ұсынылған.  Ежелгі  орыс  əдебиетінде  шарап  төрт  түрлі  қызмет  атқарады:  рақаттың  бастауы, 
тағам, ынтығу символы жəне байлықтың символы. Шарап мəдениеттің нысаны  ретінде ежелгі орыс 
мəдениетінде көрсетілді, грек мəдениетінің жұмбақ элементтері мен христиандықтың этикалық шама-
ларын өзінде тоғыстырады. 
 

Вино в древнерусской литературе 
Серия «Филология». № 2(78)/2015 
79 
M.Freshly  

жүктеу/скачать 1,71 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: