№3 (22) 2011 Халел Досмұхамедов атындағы

 
21 
Әдебиеттер: 
1.Жақсат  Қарылғашов.  Бөкенбай  баһадур:  ескерусіз  ерлігімен  отты  рухы.  //Ана  тілі,  –  27  қыркүйек, 
2007. (7 б.); Қалдыбай Бектібайұлы Құттымұрат. Тарақты табын шежіресі. – Ақтөбе, 2009. – 150 б. (30 
б.)  
2.История  Казахстана  в  русских  источниках  ХVІ-ХХ  веков.  Первые  историко-этнографические 
описания  казахских  земель.  Первая  полавина  ХІХ  века  /  Сост.  И.В.Ерофеева,  Б.Т.Жанаев  –  Алматы: 
Дайк-Пресс, 2007.– Т. 5.– 620 с. 
3.Казахско-русские отношения в ХVІ-ХVІІІ веках (Сборник документов и материалов). – Алма-Ата: АН 
Каз ССР, 1961. – 744 с. 
4.Тынышпаев М. Материалы к истории киргиз-казахского народа. – Ташкент, 1925. 
5.Восторгов В.В, Муканов М.С. Родоплеменной состав и расселение казахов (конец  XIX – начало 
XX в). – Изд-во Наука Казахской ССР Алма-Ата 1968. – 256 с. 
6.ҚР ОММ. 4 – қор, 1–тізбе, 4901– іс. 
7.Стариков Ф. Историко-статический очерк Оренбургского казачьего войска. – Оренбург, 1891, – 249 
с. 
8
.
Бекмаханов Е. Казақстан ХІХ ғасырдың 20-30 жылдарында. – Алматы: Санат, 1994, – 416 с. 
9.Кузембайулы А., Абиль Е.А. История Республики Казахстан: Учебник для ВУЗов. / 5-е изд. перераб. И 
доп./ – Астана ИКФ «Фолиант», 2000, – 400 с. 
10.Рязанов А.Ф. Сорок лет борьбы за национальную независимость казахского народа (1797-1838 гг.) 
Очерки по истории. В 2-х частях. – Кзыл-Орда, 1926, – 298 с. 
11. Материалы по истории Казахской СССР (1785-1828 гг.)  – Изд-во. АН СССР. –  М.-Л., 1940,Т. ІV,  – 
543 с.  
12.Казахско-русские  отношения  в  ХVІІІ-ХІХ  веках  (Сборник  документов  и  материалов).    –  Алма-Ата, 
1964. –  575 с.  
13.Абдиров  М.Ж.  Завоевание  Казахстана  царской  Россией  и  борьба  казахского  народа  за 
независимость (Из истории военно-казачьей колонизации края в конце ХVІ- начале ХХ вв.). – Астана: 
Елорда, 2000, – 304 с. 
14. РФ ОрОММ, 6- қор, 4-тізбе, 7841-іс. 
15. ҚР ОрММ, 4-қор, 1-тізбе, 1856-іс.  
16.Бларанберг  И.Ф.  Военно-статитистическое  обозрение  земли  киргиз-кайсаков.  Внутренный 
(Букеевской) и Зауральской (Малой) Орды Оренбургского ведомства. – СПб., 1848, Т. ХІV, Ч.І, –  322 
с. 
17.  Әбдікәкімұлы  Ә.  Қазақстан  тарихы  (ерте  дәуірден  бүгінге  дейін)  оқу  құралы.  –  Алматы 
республикалық баспа кабинеті. – 1997. –  403 б. 
18. ҚР ОММ. 4 – қор, 1–тізбе, 4427– іс, 9 парақ.;Мұқтар Ә. Жоламан батыр: «Мен қарақшы 
емеспін, Ресеймен соғысып жүрмін» // Егемен Қазақстан – 2008. 19 наурыз. 
19.  Вяткин  М.  Очерки  по  истории  Казахской  ССР.  Т.  1.  С  древнейших  времен  по  1870  г.-  ОГИЗ 
Госполитиздат -1941. – 368 с. 
20. Шонанұлы Т. Жер тағдыры ел тағдыры 2 басылуы (көмекші оқу құралы). – Алматы Санат 1995. – 
224 б. 
21. Исенов Ө.И. Қазақ қоғамындағы тархандар институты тарихы (ХVІІІ-ХІХ ғғ.) : Тарих ғылым. канд. 
... диссер. – Қостанай. 2009, – 161 б. 
 
Резюме 
В данной статье автор показал роль организатора национально-освободительного движения 
первой половины ХІХ века Жоламан тархана Тленшиулы, а также раскрыл генеалогию рода табын, от 
которого произошоли известные батыры. 
Summary  
The author shows the role of organizer of the national liberation movement of the first half of the 19 
century Zholaman tarkhan Tlenshiuly and reveals the genealogu  of the tabyn family line. 
 
 
О  КОРЧЕМСТВЕ СОЛИ В ОРЕНБУРГСКОМ КРАЕ В 1851-1852 ГГ. 
(по материалам Оренбургского архива) 
 
Джумагалиева К.В., 
к.и.н., доцент АГУ им.Х.Досмухамедова
  
 
Одной  из  проблем,  стоявшей  перед  правительством  России  было  корчемство  соли  в  империи, 
особенно на землях киргизов или на границе  Российской империей с казахскими степями. В течение 
всего  XIX  века  принимались  законы  и  указы,  касающиеся  хищения  соли  с  соляных  озер, 

 
22 
расположенных на землях киргизов (казахов – Д.К.). Проблема корчемства соли практически никем не 
исследовалась.  В  казахстанской  историографии  данной  проблеме  никогда  не  уделялось  внимания.  
Сама  Российская  империя  старалась  не  обострять  внимания  на  данном  вопросе,  особенно  на 
территории Западного Казахстана по ряду причин. Во – первых, на землях Младшего жуза довольно 
часто  возникали  национально-освободительные  выступления,  поэтому  в  целях  сохранения 
стабильности в регионе, старались обойти стороной данную проблему. Во – вторых, соль нужна была 
местному  населению  в  большом  количестве  не  только  для  питания,  но  в  первую  очередь  для 
поддержания тучности скота. А скотоводство являлось основным занятием казахов, приносивший им 
определенный  доход,  кормивший,  одевавший    и  обувавший  народ.  Кроме  того,  казахи  ежегодно  в 
государственную казну платили налоги за скот, за перекочевку на землях между  Волгой и Уралом. А 
доход  от  данных  налогов  был  значителен.    Правительство    практически  в  некоторых  случаях 
закрывало  глаза  на  корчемство  соли,  хотя  с  определенной  периодичностью  принимались  законы, 
ужесточающие  меры  по  хищению  соли  с  мест  добычи.  Но  они  в  основном  касались  тех  соляных 
источников,  которые  находились  в  ведении  казны.  Правительство  и  местные  органы  власти 
установили  строгий  контроль  над  соляными  источниками,  озерами,  размеры  которых  были  более  1 
версты.  
 
В  архивах  городов  Алматы,  Оренбурга,  Астрахани  встречается  очень  много  материалов  о 
корчемстве  соли.  18  апреля  1838  г.  Государственный  Совет  принял  «Положение  о  соляной 
промышленности на озерах, находящихся за Сибирской и Оренбургскою линиями в киргизской степи и 
о  торговле  солью»,  согласно  которому  любой  мог  заниматься  этим  промыслом,  за  исключением 
изобличенных  в  корчемстве.  Соляные  караваны  формировались  в  составе  10  человек,  и  каждый 
снабжался паспортом. Данное положение распространялось на все озера, расположенные в казахской 
степи, за исключением Индерского и Грязного.  Караваны обязаны были  выезжать и въезжать через 
одну  и  ту  же  таможню.  В  §20  отмечается,  «если  караван  возвратится  тайно  мимо  таможни,  то 
взыскивается,  во  всяком  случае,  пятерная  пошлина,  виновный  предается  суду,  а  вывезенная  соль, 
повозки, лошади конфискуются в пользу поимщика». Если казахи провозили соль мимо таможни, то 
«сия  соль  с  подводами  и  рабочим  скотом  конфискуется  и  продается  с  публичного  торга  в  пользу 
казны»,  согласно  §24.  Казахам,  согласно  положению,  выдавались  специальные  билеты,  которые 
действовали в течение года. Если билеты были просрочены, то соль, купленная у казахов, считалась 
корчемной [1, л. 27-36 об.]. Министр финансов Е.Ф. Канкрин в письме В.А. Перовскому писал, что тот, 
кто поймает, с корчемной солью получит от казны награду по 60 коп. за каждый пуд и сверх того 30 
% со штрафа за корчемство [1, л. 115,115 об.].  
 
Правление  промысла,  губернаторы  и  Департамент  горных  и  соляных  дел  принимали 
разнообразные  меры  для  предотвращения  хищений  соли  на  промыслах.  Так,  в  распоряжении  от  19 
октября 1840 г. за №1061 Оренбургского губернатора В.А.Перовского было предписано, что с казаков 
и казахов Новой линии взыскивается обыкновенная пошлина за провоз соли без дозволения таможни, 
в  то  время  как  жители  Старой  линии  должны  иметь  разрешение  таможни,  иначе  «без  этого 
разрешения с них будет взыскиваться двойная пошлина за привозимую с новой линии соль, хотя бы 
она  досталась  им  случайно»  [2,  с.  901].  15  августа  было  утверждено  Уложение  о  наказаниях 
уголовников  и  исправительных,  где  в  ст.  898  говорилось,  что  тот,  «кто  отправится  в  киргизскую 
(казахскую – Д.К.) степь за солью не через назначенные для того пункты, без таможенного досмотра 
и  без  получения  пропуска,  с  того  за  все  количество  соли,  какое  у  него  окажется  при  возвращении 
через  назначенные  пункты,  взыскивается  двойная  пошлина»  [2,  с.  411].  Если  караван  с  солью 
возвращался тайно мимо таможенного поста, то задержанных облагали пошлиной в пять раз больше 
принятой. А вывезенная соль, лошадь, упряжь, повозка конфисковались. Но если караван, вышедший 
в  степь  за  солью  из  одного  поста,  возвратится  через  другой,  взыскивается  пошлина  вдвое  больше, 
как записано в Уложении. В этом же Уложении говорится, что если казаки будут пойманы при провозе 
соли  и будут  не в состоянии заплатить пошлину, то  помимо конфискации «в первый раз наказанию 
при  полку  розгами  от  20  до  30  ударов;  во  второй  раз-наказанию  при  полку  палками  от  20  до  30 
ударов,  а  в  третий  раз  –  от  60  до  80  ударов,  отдача  в  исправительную  арестантскую  роту 
гражданского ведомства на время от 2 до 4 лет» [3, л.1; 1, л. 284-288].  
 
В  середине  ХIХ  в.  штрафные  санкции  в  отношении  корчемников  возросли.  Так,  в  одном  из 
документов Оренбургского архива указывалось, что «тот, кто не в состоянии платить положенного ко 
взысканию  за  доказанное  корчемство  штрафа  в  пятеро  продажной  цены  соли,  если  штраф  сей 
превышает  50 руб., мещане, крестьяне,  разночинцы отдаются в  солдаты или в арестантские  роты». 
Если  же  сумма  штрафа  была  меньше  50  руб.,  отдавались  в  рабочий  дом  от  2  до  6  месяцев. 
Астраханские  и  другие  линейные  казаки,  кроме  Уральских,  за  недозволенную  продажу  соли 
наказывались палками, либо при неоднократной поимке заключались в тюрьму сроком от 2 до 4 лет 
[1, л.284-284 об]. 

 
23 
Записка  генерал-лейтенанта  Г.Х.  Гасфорда  министру  внутренних  дел  «О  применении  к 
Оренбургскому  краю  предположения  Совета  Главного  управления  Западной  Сибири  касательно 
воспрещения  свободного  вывоза  соли  из  озер,  в  киргизской  степи  находящихся»  от  15-19  декабря 
1851 г. 
 
Во время существования казенной продажи соли от озер крестьяне преимущественно Казанской 
и  Вознесенской  волостей  доставляя  на  линию  хлеб  и  возвращаясь  домой  мимо  тех  озер,  нагружали 
свои порожние телеги солью, которую продавали по вольной цене, но теперь уже тайным образом. 
 
Соль  на  этих  озерах  (Эбелей  и  Ургач)  добываемая  никем  не  охраняется  и  добыча  из  них 
начинается  с  мая  и  продолжается  до  исхода  сентября  беспрепятственно.  С  1830  до  1840  гг. 
вывозилось  из  этих  озер  соли  промышленниками  до  809 533  пуд.,  а  с  1840  г.  до  1850  вывезено 
549 695 пуд.  Местные на линии цены на эту  соль от  1830  до  1840  гг.  –  35 коп.  серебром за пуд.,  с 
1840 до 1850 гг. – не выше 20 коп. серебром. 
 
В первые десять лет выходило подвод 27 804, во втором десятилетии – 15 445. С 1840 по 1845 
гг.  партия  разбойника  Кенесары  довела  в  степи  беспорядки  до  высшей  степени,  так  что  дерзость 
разбойников  простиралась  до  новой  линии  и  киргизы  кипчакского  и  других  родов,  кочующие  по 
Тоболу,  много  пострадали.  Страх  и  предосторожность  удерживали  солепромышленников  даже  от 
выхода  в  степь  за  солью  караванов,  тогда  цены  на  соль  Ургачинскую  доходили  до  60  коп., 
Эбелеевскую – 50 коп. серебром за пуд. На меновых дворах киргизы вовсе не меняли соль. 
 
После  гибели  Кенесары  озера  стали  доступны,  началось  корчемство  соли,  упала  цена  соли.  В 
связи  с  этим  усилен  таможенный  надзор  от  Звериноголовской  крепости  до  г.  Троицка,  на  каждом 
форпосте и крепости находилось по 1 объезчику (но мера оказалась мало действенной). Увеличилось 
число  контрабандистов,  дерзость  которых  начала  простираться  до  нападения  на  таможенных 
объезчиков.  
 
Задержанного  казака  с  тайно  провезенной  солью  представляли  местному  начальству,  то  его 
тогда  же  отпускали  и  оправдывали  ложными  свидетельствами,  даже  и  в  суде,  где  рассматриваются 
поступки  подсудимых  ибо,  суды  эти  составлены  так  же  из  казаков  чиновных,  почему  редкий  из 
виновных  обвиняется,  ибо  свидетели  к  оправданию  его  были  тоже  казаки.  Местные  казаки  сами 
договаривались  с  прилинейными  киргизами.  Киргизы  заготавливали  летом  соль  из  степных  озер  и 
складывают ея в ямы зимовников своих, лежащих на самой черте границ. Линейные казаки скупают 
эту  соль  или  берут  у  киргизов  с  половины  провезти  тайно  и,  нагружая  подводы,  имеют  их  в 
готовности  к  тайному  водворению  и  когда  заметят  отсутствие  из  станицы  объезчика,  или  зимою  в 
бураны, то с помощью киргиз поспешно перевозят соль чрез границу во внутрь линии в леса и овраги, 
а потом распродают соль безнаказанно.  
 
В  ответ  на  данную  записку  начальник  Оренбургского  таможенного  округа  предлагал  свои 
меры по пресечению корчемства соли в крае. В качестве первого способа он предложил: 
     1) Киргиз, кочующих близ самых границ по течению реки Урала и Уя, выселить за новую линию на 
7- верстное расстояние, и эту линию соединить с рекою Тоболом военными кордонами и таможенным 
надзором. 
     2) Киргизов, кочующих от Варваринской станицы до Тобола и полевую сторону Тобола до границы 
Западной Сибири выселить за реку Тобол на 15 верстное расстояние. 
     3) Снабдить кордоны большим числом объезчиков. 
     4) Снабдить объезчиков пиками, саблями, пистолетами. 
     5) Тайно провозящих соль придавать не местному или гражданскому суду, а военному. 
 
Второй  способ,  предложенный  начальником  Оренбургского  таможенного  округа,  состоял  в 
следующем: 
1)
 
Занять соленые озера Ургач и Эбелей и все мелкие озера. 
2)
 
Устроить кругом озер кордоны и определить штат на Урганчинском 
озере  главного  соляного  управления,  а  на  Эбелее  –  экспедицию  соляную,  на  мелких  же  озерах 
установить надзирательские посты. 
3)
 
Соль продавать на месте озер по установленной таксе и покупщиков 
снабжать билетами. 
4)
 
При выезде караванов к озерам за солью пропускать существующим 
порядком,  равно  и  возврат,  дабы  иметь  верный  контроль  вывезенной  вовнутрь  границ  из  соленых 
озер  соли  и  после  сего  нет  надобности  ни  в  корчемных  надзирателях,  ни  в  поверке  соли 
распродаваемой солепромышленниками на ярмарках и базарах. 
5)
 
На меновые дворы соль киргизами привозимая и снабженная 
свидетельствами  от  таможен  и  застав,  как  ныне  выдается  на  перекупленную  соль;  при  чем 
свидетельства соляных правлений отбираются, когда соль по оным вся продана и представляется для 
уничтожения  в  ближайшую  казенную  палату.  Но  ежели  бы  соль  была  продана  только  частью,  то 
таможня или застава обязаны делать на свидетельствах соляных правлений только надписи о числе 

 
24 
проданной хозяином соли. Показывая кому продана, кому именно и какое количество. Этот контроль 
ясно покажет, какое количество соли  из числа проданной соляными правлениями вывезено вовнутрь 
границы и какое употреблено киргизами, если осталось у них в запасе.  
 
  Невозможно  с  точностью  определить  цифры  дохода,  но  приблизительно  должно  допустить, 
что вывоз соли из степных озер при строгом ограничении от хищения соли, будет равняться 2 млн. 
пуд. 
 
23  сентября  1852  г.  губернатор  Оренбурга  написал    К.Х.  Гасфорту,  что  одна  из  причин 
корчемства  соли  «слабый  за  сим  надзор  со  стороны  местных  таможенных  и  военных  начальников. 
Только  с  1851  по  сентябрь  1852  г.  вывезено  из  степи  солепромышленниками  и  очищено  пошлиною 
соли 162 786 пуд.» [4, л. 34-35]. 
 
Из письма генерал-губернатора К.Х. Гасфорта видно, что в корчемстве соли принимали самое 
активное  участие  прилинейные  казаки.  Они  не  только  сами  участвовали  в  краже  соли,  но 
подталкивали к этому казахов.  
 
 Однако  предложенные  меры  мало  соответствовали  действительности  и  не  могли  решить 
проблему корчемства соли.  
В  1858  г.  губернский  секретарь  Оников  и  тифлисский  гражданин  Степанов  обратились  в 
Министерство  финансов  с  просьбой  об  арендном  содержании  соляного  промысла  в  Астраханской 
губернии на 10 лет. Они предлагали существовавшее разрешение казахам пользоваться «безденежно 
солью в степи, в местах их кочевок находящихся», заменить так же, как и казакам, выдачей им по 2 
пуд.  50  ф.  соли  на  душу  за  определенную  плату.  Арендаторы  считали,  что  они  смогут  тем  самым 
решить вопрос корчемства соли.  
В  августе  1858  г.  министру  финансов  поступила  записка  управляющего  Астраханской 
губернии, в которой он высказал свою точку зрения по поводу корчемства соли в крае. В частности, 
отмечается,  что  корчемство  солью  единственно  вызывается  отдаленностью  мест  продажи  соли  от 
мест потребления. В таком случае арендаторы должны были открыть магазины во всех селениях, а не 
ограничиваться  существующими  для  того  двумя  магазинами  [5,  л.15об.].  Необходимость  в  открытии 
магазинов управляющий объяснял двумя причинами: 1) значительной протяженностью Астраханской 
губернии  и  отдаленностью  большей  части  селений  от  мест  продажи  соли,  что  предоставляет 
населению  большие  затруднения  для  приобретения  соли.  Ведь,  кроме  домашнего  потребления,  в 
значительном количестве соль затрачивалась на посол рыбы. Вот почему зачастую соль  обходилась 
крестьянину в два раза дороже, нежели  на местах продажи; 2)  так как «соль находится  повсюду, а 
местность представляет  огромное пространство», то, по мнению управляющего губернией, оградить 
каждое соляное озеро караулом невозможно. Особенно категорически он  выступил против лишения 
казахов и калмыков получать бесплатно соль, хотя и в небольшом количестве. Далее отмечено было, 
что соляные промыслы должны быть свободны от частной монополии. «Прибыль эта в то же время не 
окупит того вреда, который понесет Астраханский край от отдачи промыслов в арендное содержание» 
[5, л. 16 об, 18]. 
В 1862 г. свои соображения по поводу корчемства соли высказал председатель Астраханской 
казенной  палаты.  Он  отметил,  что  потребление  жителями  губернии  корчемной  соли  не  составляет 
существенной доли, и в доказательство привел следующие цифры. Если учесть, что население на тот 
момент  времени  составляло  400  тыс.  человек  и,  приняв  за  норму  годового  потребления  на  каждую 
душу  18  ф.,  составит  объем  потребления  всего  180  тыс.  пуд.  Председатель  казенной  палаты 
предположил,  что  если  даже  «вся  эта  соль  приобретена  путем  корчемства,  то  и  в  таком  случае, 
считая приобретение казною с каждого пуда соли чистой прибыли 22 коп., выйдет сумма–39000 руб.». 
В то время как государство выручало от продажи соли до 900 тыс. руб. [5, л. 89 об]. В сравнении с 
тем, какую прибыль получало государство от продажи соли в год, реализация корчемной соли была 
просто каплей в море.  
В середине ХIХ в. фунт соли в казенной продаже стоил 3 коп., а ежегодная добыча в среднем 
составляла:  на  Илецком  месторождении  1100000  пуд.,  Эльтонском  озере–6  млн.,  Астраханских 
озерах–1200000,  казачьих–1млн.,  выварочных–2575000,  частных–5275000  пуд.  С  1845  по  1855  гг. 
продано  было  казною  22170000  пуд.  соли,  частными  лицами–5960000.  Бесплатно  отпущено  было  в 
эти  годы  соли  казакам,  войскам–1  млн.  пуд.,  в  то  время  как  казахам  и  калмыкам  всего  40000  пуд.. 
К.О. Бергштрессер отмечал, что «нельзя не думать, что жители тех мест, в средствах коих находятся 
самосадочные соленыя озера, не пользовались для своих домашних потребностью солью, тем более, 
что  для  покупки  ея  из  магазинов,  им  следовало  бы  отправляться  иногда  на  несколько  сот  верст.  А 
ограждать  все  соленые  озера  караульными  постами  обошлось  бы  слишком  дорого  и  принесло  бы 
казне  больше  убытка.  Нежели  сколько  наносит  тайное  пользование  солью».  По  мнению  автора, 
прекратить хищение соли  возможно лишь тогда,  когда во всех  селениях  будет  продаваться  соль [6, 
с.19-20]. 
По  словам  В.  Гаркема,  для  предотвращения  хищения  соли  необходимо  установить  надзор  за 

 
25 
озерами.  Однако  эта  мера  оказалась  недостаточной.  По  мнению  автора,  корчемством  занимались 
казахи  и  кундровские  татары.  В  1882  г.  нередко  были  случаи  открытой  продажи  корчемной  соли  в 
Красном  Яру.  Когда  соль  стала  стоить  6-7  коп.,  корчемство  уменьшилось.  Кроме  этого,  продажу 
казенной  соли  подрывала  «гурьевская»  соль,  добываемая  на  Индерском  озере.  В  1882  г.  привоз  ее 
составил 500 тыс. пуд. [7, с. 11-12].  
22 апреля 1847 г. было принято положение Кабинета министров, где говорилось, что казахам 
и  калмыкам,  кочующим  в  пределах  Астраханской  губернии,  предоставлено  право  в  течение  5  лет 
пользоваться безденежно солью из находящихся на их землях мелких озер и солончаков «казною не 
разрабатываемых  и  удаленных  от  рыбных  ватаг  и  промыслов  с  тем,  чтобы  помянутые  инородцы 
употребляли эту соль только для домашнего своего обихода, не обращая её отнюдь в продажу лицам 
постороннего ведомства и вывоза из пределов степи» [3, л. 1 об]. В 1857 г. это право было продлено 
на  5  лет.  14  мая  1862  г.  Государственный  совет  ввел  в  Империи  акцизную  соляную  систему  и 
подготовил  проект  нового  соляного  устава.  Было  постановлено:  «прекратить  добычу  соли  и  развоз 
оной казною и передать казенные соляные источники в частныя руки (либо посредством продажи их в 
полную  собственность  отдельным  лицам  или  компаниям,  либо  посредством  отдачи  их  в  оброчное 
содержание)».  В  связи  с  этим  Астраханское  соляное  правление  посчитало  необходимым  «запретить 
калмыкам  и  киргизам  (казахам  –  Д.К.)  вовсе  пользоваться  из  озер  солью,  в  случае  же  поимки  их  с 
таковой поступать с оными, как с корчемниками» [3, л. 2-2 об].  
Астраханское  соляное  правление  в  1861  г.  утвердило  положение  Кабинета  министров  15 
февраля 1861 г., дав разрешение «приступить к разработке и продаже соли из Баскунчакского озера 
и  горы  Чапчачи,  расположенных  на  западной  границе  тамошних  земель».  Но  сами  источники  были 
взяты под казенный присмотр, к озеру и горе был приставлен особый караул, который был учрежден 
и  при  озерах  Батырбек,  Нелекты  и  Темечи.  Но  этим  положением  казахи  были  поставлены  в 
невыносимые  условия,  так  как  из  мелких  озер,  расположенных  на  спорной  междуузеньской 
территории,  они  также  не  имели  права  пользоваться  солью.  По  мнению  начальника  Внутренней 
Уральской  линии  от  23  сентября  1862  г.  за  №  1896,  одни  только  войсковые  жители  имели  право 
пользоваться солью из перечисленных озер [3, л. 13 об].  
       
Министр  отмечает:  «нет  ни  одного  фактического  указания  на  то,  чтобы  киргизы  (казахи  – 
Д.К.)  Внутренней  Орды,  по  крайней  мере,  в  последние  три  года  были  задерживаемы  с  корчемною 
солью  вне  пределов  Орды»,  в  то  время  как  в  1861  г.  местному  смотрителю  неоднократно 
докладывали,  что  казахи  каждую  ночь  покушаются  большими  партиями  на  добычу  соли  из  озера 
Батырбек. Но объездчики всячески этого старались не допустить. Министр обращает внимание  на то, 
что  если  окончательно  запретить  казахам  «пользоваться  солью  из  мелких  озер  и  солончаков,  не 
находящихся в казенном присмотре и казною не разрабатываемых», то это может не только стеснить 
местное население в бесплатном пользовании продукта первой необходимости как для себя, так и для 
скота,  но  так  же  не  принесло  бы  для  казны  пользы,  так  как  озера  разбросаны  по  всей  территории 
Внутренней Орды и поэтому «ни предупредить корчемства, ни соследить за хищничеством соли при 
таком условии нет  положительно никаких средств». По мнению министра,  для  управления  казахами 
правительство  избирало  чиновников  из  состоятельных  казахов,  поэтому  «они  никогда  не  будут 
преследовать слишком строго своего подчиненного, потому что сами имеют ту же крайнюю нужду в 
пользовании солью». Обвинить казаха в корчемстве очень трудно, потому что свидетелями выступали 
или односельчане, либо свои родственники, которые всегда прикрывали виноватого. Он считал, что 
отказать  казахам  в  праве  бесплатно  пользоваться  солью  из  озер  нельзя,  так  как  трудно  будет 
доказать,  что  казахи  Внутренней  Орды  злоупотребили  упомянутым  правом  и  нанесли  этим  казне 
такой ущерб, который требовал бы совершенно уничтожение этого права [5, л. 64]. 
       
В  ответ  на  этот  рапорт  министра  финансов  император  Александр  II  18  июня  1864  г.  издал 
указ,  согласно  которому  разрешил  калмыкам  и  казахам,  кочующим  в  Астраханской  губернии, 
пользоваться безденежно солью из мелких озер и солончаков «находящихся на землях под кочевьем 
или отведенных казною не разрабатываемых и отдаленных от рыбных промыслов и ватаг» [8, л. 65].  
       
Коллежский  асессор  Кузнецов  докладывал  в  Оренбургскую  пограничную  палату,  что  на 
землях,  где  было  разрешено  кочевать  казахам  Внутренней  орды,  есть  соленые  озера  Степаново, 
Сакрыльское,  Грязное.  Солью  с  этих  озер  пользовалось  в  основном  Уральское  казачье  войско, 
которые караулили озеро от корчемства. Караул состоял из 10 казаков и одного урядника. Кузнецов 
отмечает, что уральские казаки пользовались и пользуются из этих озер солью, хотя в указе ничего 
об  этом  не  говорится.  «Весьма  ясно,  что  слово  издревле  и  окарауливание  не  составляют  права  на 
изключительное пользование сими озерами Уральскому войску». Как депутат, отстаивавший интересы 
казахов,  Кузнецов  отмечал,  что  «три  соленыя  озера  на  земле  принадлежащей  Правительству, 
издревле принадлежали уральскому войску, кроме сего оно продовольствуется беспошлинно солью с 
богатейшего  Индерскаго  соляного  озера  состоящаго  не  далеко  от  линии  в  степи  Киргизской 
(казахской – Д.К.)». Кузнецов интересовался, могут ли солью из озер пользоваться и казахи и какие 

 
26 
можно  принять  меры  против  корчемства.  Кроме  перечисленных  озер,  уральские  казаки  в  большом 
количестве вывозили соль и из Индерского озера для засолки рыбы на рыбных промыслах. При этом 
войско получало значительный доход от  соленой  рыбы и икры. Кузнецов в связи с этим предложил 
разрешить казакам пользоваться солью из Узеньских озер в целях домашнего потребления, но не на 
продажу,  с  уплатой  акциза  с  пуда  или  воза.  Кузнецов  предполагал,  что  это  будет  одной  из  мер, 
способных  предотвратить  корчемство  соли  в  крае.  Коллежский  асессор  обратил  внимание  на  тот 
факт, что оренбургские казаки покупают соль из казны или у вольных промышленников, в то время 
как  уральские  казаки  караулили  озера  и  пользовались  солью  бесплатно.  Но  не  разрешить  им  не 
пользоваться  солью  нельзя,  чтобы  «не  вкралось  каким-либо  образом  не  досмотренный  и  тайный 
развоз оной» [8, л. 67, 69]. 
       
Известно,  что  уральские  казаки  платили  в  государственную  казну  за  владение  озером 
откупную сумму 5003 руб. 82 коп. с 1759 г., которая не претерпела никаких изменений в течение XIX 
в. В.И.Даль, в частности, отмечал, что «за сбор соляной пошлины при усоле рыбы, платит откупщик 
откупной цены тысяч восемьдесят» [9, с. 61]. Но, кроме того, казаки отдавали озеро на откуп за 86 
тыс.  руб.  К  тому  же  они  еще  продавали  соль  и  вывозили  ее  в  Каспийское  море  для  продажи 
рыбопромышленникам,  тем  самым  подрывая  не  только  Астраханский  соляной  промысел,  но  и 
интересы  государства.  В  связи  с  этим  министр  финансов  Е.Ф.  Канкрин  предложил  Оренбургскому 
губернатору П. Эссену учредить заставу у Гурьева городка и контролировать провоз соли по Уралу в 
Каспийское море. Министр подчеркнул, что Индерское и Узеньские озера не пожалованы во владение 
казакам,  а  предоставлены  всего  лишь  «для  собственного  их  продовольствия  и  на  посол  ловимой 
рыбы, а не на продажу [10, л. 2, 22, 24]. Указывается также на тот факт, что для посола рыбы и икры 
требовалось  всего  150  тыс.  пуд.  индерской  соли  в  год  [10,  л.  41].  По  другим  данным, 
рыбопромышленники  употребляли  ежегодно  соли  от  200  до  400  тыс.  пуд.  Как  одну  из  мер  для 
предотвращения  корчемства  начальник  Оренбургского  таможенного  округа  в  марте  1839  г. 
предложил разрешить отправлять соль из Гурьева на судах морем. Но это предложение не получило 
поддержки [11, л. 6 об.].  
       
То,  что  уральские  казаки  находились  на  особом  положении,  говорит  еще  один  документ, 
касающийся Амеева озера, находившегося «в междуузеньском пространстве от Таловского форпоста, 
по  направлению  к  хутору  Сламихину  на  Большом  Узене,  верстах  в  25  и  известного  под  именем 
Грязного и большого Сакрыма, а у киргизов (казахов - Д.К.) Маумомбердиева». Казахи не имели права 
добывать соль из этого озера, хотя на тот момент оно находилось в пользовании казахов Букеевской 
Орды и Уральских казаков, так как по 658 ст.  VII т. Свода законов, Устава о соли, изданном 1857 г. 
оно  предоставлено  для  продовольствия  солью  Уральскому  казачьему  войску.  Вдова  Агафья  Светова 
попросила разрешения заниматься добыванием соли из этого озера, лежащего на казенной земле с 31 
августа  1863  г.  до  25  февраля  1864  г.  Соль  в  озере  была  самосадочная,  и  из  него  можно  было 
ежегодно  добывать  до  1  млн.  пудов  соли.  Однако  правительство  приняло  решение  вдове  Световой 
отказать, предоставив озеро висключительное пользование Уральского войска [12, л. 11 об]. 15 мая 
1828  г.  вышло  предписание  Оренбургского  губернатора  за  №557,  адресованное  Пограничной 
комиссии,  где  изъяснено  положение  Азиатского  Комитета  «об  отдаче  киргизам  (казахам  -  Д.К.) 
Внутренней Орды под кочевье Уральской степи в Черноярском уезде». В положении указывается, что 
казахи  не  имели  права  ни  добывать  для  себя,  ни  продавать  соль  жителям,  проживавшим  в 
окрестностях  Баскунчака  и  горы  Чапчачи.  Зауральские  же  казахи  имели  право  получать  соль  без 
денег  с  Илецких  казенных  промыслов,  «но  для  Букеевских  (казахов  –  Д.К.)  о  необходимой  сей 
потребности ничего еще не сказано» [8, л. 70].  
      Как видим из документов, государство защищало интересы только казаков, в то время как народ, 
живший  на  своих  исконных  землях,  не  имел  права  самостоятельно  добывать  и  пользоваться  солью. 
При  всем  том  казахам  было  запрещено  брать  соль  с  Баскунчакского  месторождения,  а  с  Узеньских 
озер  разрешалось  только  для  домашнего  пользования.  При  малейшем  случае  их  обвиняли  в 
корчемстве солью. И Кузнецов оказался прав, когда писал о том, что казахи вынуждены будут брать 
соль тайно, то есть воровать.  
Долгий  период  времени  Российские  чиновники  в  корчемстве  соли  обвиняли  только  киргизов 
(казахов – К.Д.). однако многочисленные архивные документы Оренбурга, Астрахани подтверждают, 
что  в  хищении  участвовало  и  русское  население.  Ряд  чиновников  отмечали,  что  одной  из  причин 
массового  корчемства  соли  является  отсутствие  большого  количества  оптовых  магазинов, 
занимавшихся  продажей  соли  населению.  Лишь  после  отмены  акциза  на  соль  и  открытия  оптовых 
магазинов в конце XIX века хищение соли практически прекратилось.  
 

жүктеу/скачать 2,32 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: