А. И. Подольский доктор психологических наук, профессор
жүктеу/скачать 4,33 Mb. Pdf көрінісі
|
| Часть первая. Теория и практика психологии развития
дивида. Здесь можно проследить постоянную борьбу между двумя тенденциями: 1) основываться на наличной действительности и прошлом опыте, реализме и практицизме, связанными с текущим моментом времени, и 2) преодолевать узость, ограниченность настоящего, исходить из будущего, познанного, предвидимого и отражаемого в волевых целях, жизненных планах, идеалах. Нередко предполага- ется, что первая реализуется естественно, как бы сама собой. В то же время в пси- хологии и искусстве чаще и эмоциональнее выражается вторая тенденция. «Реа- лизм, ограничивающийся кончиком своего носа, опаснее самой безумной фанта- стичности, потому что слеп» [Достоевский, 1957, c. 155]. Способность подчинять свое поведение все более отдаленным целям, превра- щение этих целей в реальные, регулирующие текущее поведение, — это не только закономерность онтогенетического развития человека, но и критерий его нрав- ственной зрелости. Позитивная временная перспектива, как отмечал К. Левин, создаваемая достойными целями, — один из основных элементов высокой морали. В то же время это реципрокный процесс: высокая мораль сама создает длительную временную перспективу и устанавливает достойные цели [Левин, 2001]. Таким образом, в становлении и развитии личности временной фактор, вре- менные детерминанты, структурирование времени в течение жизни выступают как неотъемлемый элемент личности, как критерии нормально развивающейся личности, как одно из проявлений регуляционных возможностей человека в тече- ние всего онтогенеза. Многие психологи указывают на расширение временной зоны побуждений как на важнейшую перспективную линию онтогенетического развития лично- сти. В качестве основной черты развития зрелой личности Л.И. Божович отмечает возникновение у человека способности вести себя независимо от обстоятельств (и даже вопреки им), руководствуясь при этом собственными, сознательно постав- ленными целями. Возникновение такой способности обусловливает активный, а не реактивный характер поведения человека и делает его не рабом обстоятельств, а хозяином и над ними, и над самим собой [Божович, 2008]. Аналогичные рассуждения мы находим у К. Левина [2001], который пишет, что для детей с их недостаточно реалистичными взглядами на действительность и ограниченными возможностями характерны две крайности: слишком непо- средственные, близкие и слишком отдаленные цели. Соответственно для построе- ния оптимальной стратегии поведения взрослому человеку, как правило, нужно, с одной стороны, преодолевать ситуационно актуальные тенденции, импульсив- ные, стихийно складывающиеся побуждения, с другой — нереальные мечтания, абстрактные идеалы, экспрессивно-эмоциональные пассивные переживания зна- чимых, но пока невозможных событий. К. Левин отмечает, что ребенок не может четко разграничить реальность и фантазию. Его желания и страхи серьезно влияют на его представления о настоящем. Когда человек становится более зрелым и более способным к «самоконтролю», он более уверенно отделяет свои желания от своих же ожиданий. Его жизненное пространство разделяется на «уровень реальности» и разнообразные «уровни нереальности», такие как мечты и фантазии. Таким обра- зом, с возрастом в процессе онтогенеза происходит последовательное увеличение (расширение, удлинение) временной перспективы [Левин, 2001]. |