Александр Дюма Граф Монте-Кристо Часть первая I. Марсель. Прибытие
жүктеу/скачать 15,74 Mb.
|
| XVII. Майор Кавальканти
Ни граф, ни Батистен не лгали, сообщая Альберу о визите луккского майора, из-за которого Монте-Кристо отклонил приглашение на обед. Только что пробило семь часов, и прошло уже два часа с тех пор, как Бертуччо, исполняя приказание графа, уехал в Отейль, когда у ворот остановился извозчик, и словно сконфуженный, немедленно отъехал, высадив человека лет пятидесяти двух, облаченного в один из тех зеленых сюртуков с черными шнурами, которые, по-видимому, никогда не переведутся в Европе. На приехавшем были также широкие синие суконные панталоны, высокие, еще довольно новые, хоть и несколько тусклые сапоги на слишком, пожалуй, толстой подошве, замшевые перчатки, шляпа, напоминающая головной убор жандарма, и черный воротник с белой выпушкой, который можно было бы принять за железный ошейник, если бы владелец не носил его по доброй воле. Личность в таком живописном костюме позвонила у калитки, осведомилась, живет ли в доме № 30 по авеню Елисейских полей граф Монте-Кристо, и, после утвердительного ответа привратника, вошла в калитку, закрыла ее за собой и направилась к крыльцу. Батистен, заранее получивший подробное описание внешности посетителя и ожидавший его в вестибюле, узнал его по маленькой острой голове, седеющим волосам и густым белым усам, – и не успел тот назвать себя расторопному камердинеру, как уже о его прибытии было доложено Монте-Кристо. Чужестранца ввели в самую скромную из гостиных. Граф уже ожидал его там и, улыбаясь, пошел ему навстречу. – А, любезный майор, – сказал он, – добро пожаловать. Я вас ждал. – Неужели? – спросил приезжий из Лукки. – Ваше сиятельство меня ждали? – Да, я был предупрежден, что вы явитесь ко мне сегодня в семь часов. – Что я к вам явлюсь? Предупреждены? – Вот именно. – Тем лучше; по правде говоря, я боялся, что забудут принять эту предосторожность. – Какую? – Предупредить вас. – О нет! – Но вы уверены, что не ошибаетесь? – Уверен. – Ваше сиятельство сегодня в семь часов ждали именно меня? – Именно вас. Впрочем, мы можем проверить. – Нет, если вы меня ждали, – сказал приезжий из Лукки, – тогда не стоит. – Но почему же? – возразил Монте-Кристо. Приезжий из Лукки, казалось, слегка встревожился. – Послушайте, – сказал Монте-Кристо, – ведь вы маркиз Бартоломео Кавальканти? – Бартоломео Кавальканти, – обрадованно повторил приезжий из Лукки, – совершенно верно. – Отставной майор австрийской армии? – Разве я был майором? – робко осведомился старый воин. – Да, – сказал Монте-Кристо, – вы были майором. Так называют во Франции тот чин, который вы носили в Италии. – Хорошо, – ответил приезжий из Лукки, – мне-то, вы понимаете, безразлично… – Впрочем, вы приехали сюда не по собственному побуждению, – продолжал Монте-Кристо. – Ну еще бы! – Вас направили ко мне? – Да. – Добрейший аббат Бузони? – Да, да, – радостно воскликнул майор. – И вы привезли с собой письмо? – Вот оно. – Ну, вот видите! Давайте сюда! И Монте-Кристо взял письмо, распечатал его и прочел. Майор смотрел на графа выпученными, удивленными глазами; взгляд его с любопытством окидывал комнату, но неизменно возвращался к ее владельцу. – Так оно и есть… аббат пишет… «майор Кавальканти, знатный луккский патриций, потомок флорентийских Кавальканти, – продолжал, пробегая глазами письмо, Монте-Кристо, – обладающий годовым доходом в полмиллиона…» Монте-Кристо поднял глаза от письма и отвесил поклон. – Полмиллиона! – сказал он. – Черт возьми, дорогой господин Кавальканти! – Разве там написано полмиллиона? – спросил приезжий из Лукки. – Черным по белому: так оно, несомненно, и есть; аббат Бузони лучше, чем кто бы то ни было, осведомлен о всех крупных состояниях в Европе. – Что ж, пусть будет полмиллиона, – сказал приезжий из Лукки, – но, честное слово, я не думал, что цифра будет так велика. – Потому что ваш управляющий вас обкрадывает; что поделаешь, дорогой господин Кавальканти, это наш общий удел! – Вы открыли мне глаза, – серьезно заметил приезжий из Лукки, – придется прогнать негодяя. Монте-Кристо продолжал: – «Для полного счастья ему недостает только одного». – Боже мой, да! Только одного! – сказал со вздохом приезжий из Лукки. – «Найти обожаемого сына». – Обожаемого сына! – «Похищенного в детстве врагом его благородной семьи или цыганами». – В пятилетнем возрасте, сударь! – сказал с тяжким вздохом приезжий из Лукки, возводя глаза к небу. – Несчастный отец! – сказал Монте-Кристо. Потом продолжал читать: – «Я вернул ему надежду, я вернул ему жизнь, граф, сообщив, что вы можете помочь ему найти сына, которого он тщетно ищет вот уже пятнадцать лет». Приезжий из Лукки взглянул на Монте-Кристо с каким-то смутным беспокойством. – Я могу это сделать, – ответил Монте-Кристо. Майор выпрямился. – А, – сказал он, – значит, все в письме оказалось правдой? – Неужели вы сомневались в этом, дорогой господин Бартоломео? – Нет, нет, ни одной минуты! Что вы! Такой серьезный человек, в духовном сане, как аббат Бузони, не позволил бы себе подобной шутки, но вы еще не все прочли, ваше сиятельство. – Ах да, – сказал Монте-Кристо, – имеется еще приписка. – Да… – повторил приезжий из Лукки, – приписка… – «Чтобы не затруднять майора Кавальканти переводом денег из одного банка в другой, я посылаю ему на путевые расходы чек на две тысячи франков и перевожу на него сумму в сорок восемь тысяч франков, которую вы оставались мне должны». Майор с видимой тревогой следил за чтением этой приписки. – Так, – сказал граф. – Он сказал мне, – пробормотал приезжий из Лукки. – Так что… граф… – продолжал он. – Так что? – спросил Монте-Кристо. – Так что приписка… – Что приписка?.. – Принята вами так же благосклонно, как и все письмо? – Разумеется. У нас свои счеты с аббатом Бузони; я в точности не помню, должен ли я ему именно сорок восемь тысяч ливров, но несколько лишних ассигнаций в ту или другую сторону нас не обеспокоят. А что, вы придавали большое значение этой приписке, дорогой господин Кавальканти? – Должен вам признаться, – отвечал приезжий из Лукки, – что, вполне доверяя подписи аббата Бузони, я не запасся другими деньгами; так что, если бы мои надежды на эту сумму не оправдались, я оказался бы в Париже в очень затруднительном положении. – Полно, разве такой человек, как вы, может где-либо попасть в затруднительное положение? – сказал Монте-Кристо. – Но если никого не знаешь… – заметил приезжий из Лукки. – Зато вас все знают. – Да, меня знают, так что… – Я вас слушаю, дорогой господин Кавальканти. – Так что вы вручите мне эти сорок восемь тысяч ливров? – По первому вашему требованию. Майор вытаращил глаза от изумления. – Да присядьте же, пожалуйста, – сказал Монте-Кристо, – право, я не знаю, что со мной… Я держу вас на ногах уже четверть часа. – Помилуйте! Майор придвинул кресло и сел. – Разрешите что-нибудь предложить вам, – сказал граф, – рюмку хереса, портвейна, аликанте? – Аликанте, если позволите; это мое любимое вино. – У меня найдется отличное. И кусочек бисквита, не правда ли? – И кусочек бисквита, раз уж вы настаиваете. Монте-Кристо позвонил. Явился Батистен. Граф подошел к нему. – Ну что?.. – тихо спросил он. – Молодой человек уже здесь, – ответил так же тихо камердинер. – Отлично; куда вы его провели? – В голубую гостиную, как велели ваше сиятельство. – Превосходно. Подайте бутылку аликанте и бисквиты. Батистен вышел. – Право, сударь, – заметил приезжий из Лукки, – я очень смущен, что доставляю вам столько хлопот. – Ну что вы! – сказал Монте-Кристо. Батистен вернулся, неся вино, рюмки и бисквиты. Граф наполнил одну рюмку, а в другую налил только несколько капель того жидкого рубина, который заключала в себе бутылка, вся покрытая паутиной и прочими признаками, красноречивее свидетельствующими о возрасте вина, чем морщины о годах человека. Майор не ошибся в выборе: он взял полную рюмку и бисквит. Граф приказал Батистену поставить поднос рядом с гостем, который сначала едва пригубил вино, потом сделал одобрительную гримасу и осторожно обмакнул в рюмку бисквит. – Итак, сударь, – сказал Монте-Кристо, – вы жили в Лукке, были богатым человеком, благородного происхождения, пользовались всеобщим уважением, у вас было все, чтобы быть счастливым? – Все, ваше сиятельство, – отвечал майор, поглощая бисквит, – решительно все. – И для полного счастья вам недоставало только одного? – Только одного, – ответил приезжий из Лукки. – Найти вашего сына? – Ах, – сказал почтенный майор, беря второй бисквит, – этого мне очень не хватало. Он поднял глаза к небу и сделал попытку вздохнуть. – Теперь скажите, дорогой господин Кавальканти, – сказал Монте-Кристо, – что это за сын, о котором вы так тоскуете? Ведь мне говорили, что вы холостяк. – Все это думали, – отвечал майор, – и я сам… – Да, – продолжал Монте-Кристо, – и вы сами не опровергали этого слуха. Грех юности, который вы хотели скрыть. Приезжий из Лукки выпрямился в своем кресле, принял самый спокойный и почтенный вид и при этом скромно опустил глаза – не то для того, чтобы чувствовать себя увереннее, не то, чтобы помочь своему воображению; в то же время он исподлобья поглядывал на графа, чья застывшая на губах улыбка свидетельствовала все о том же доброжелательном любопытстве. – Да, сударь, – сказал он, – я хотел скрыть эту ошибку. – Не ради себя, – сказал Монте-Кристо, – мужчинам это не ставится в вину. – Нет, разумеется, не ради себя, – сказал майор, с улыбкой качая головой. – Но ради его матери, – сказал граф. – Ради его матери! – воскликнул приезжий из Лукки, принимаясь за третий бисквит. – Ради его бедной матери! – Да пейте же, пожалуйста, дорогой господин Кавальканти, – сказал Монте-Кристо, наливая гостю вторую рюмку аликанте. – Волнение душит вас. – Ради его бедной матери! – прошептал приезжий из Лукки, пытаясь силой воли воздействовать на слезную железу, дабы увлажнить глаза притворной слезой. – Она принадлежала, насколько я помню, к одному из знатнейших семейств в Италии? – Патрицианка из Фьезоле, граф! – И ее звали?.. – Вы желаете знать ее имя? – Бог мой, – сказал Монте-Кристо, – можете не говорить; оно мне известно. – Вашему сиятельству известно все, – сказал с поклоном приезжий из Лукки. – Олива Корсинари, не правда ли? – Олива Корсинари! – Маркиза? – Маркиза! – И, несмотря на противодействие семьи, вам в конце концов удалось жениться на ней? – В конце концов удалось. – И вы привезли с собой все необходимые документы? – продолжал Монте-Кристо. – Какие документы? – спросил приезжий из Лукки. – Да ваше брачное свидетельство и метрику сына. – Метрику сына? – Метрику Андреа Кавальканти, вашего сына; разве его зовут не Андреа? – Кажется, да, – сказал приезжий из Лукки. – То есть как это кажется? – Видите, я не смею этого утверждать, он так давно исчез. – Вы правы, – сказал Монте-Кристо. – Но документы у вас с собой? – Граф, я должен вам с прискорбием заявить, что, не будучи предупрежден о необходимости запастись этими документами, я не позаботился взять их с собою. – Черт возьми! – сказал Монте-Кристо. – Разве они так нужны? – Необходимы! Приезжий из Лукки почесал лоб. – A, per Вассо! – сказал он. – Необходимы! – Разумеется, а вдруг здесь возникнут какие-нибудь сомнения в том, действителен ли ваш брак, законно ли рождение вашего сына? – Вы правы, могут возникнуть сомнения. – Вашему сыну это было бы крайне неприятно. – Это было бы для него роковым ударом. – Из-за этого он может потерять великолепную невесту. – О, peccato!46 – Во Франции, понимаете ли, на это смотрят строго; здесь нельзя, как в Италии, пойти к священнику и заявить: «Мы любим друг друга, повенчайте нас». Во Франции установлен гражданский брак, а для совершения гражданского брака нужны документы, удостоверяющие личность. – Вот беда, у меня нет этих документов. – Хорошо, что они есть у меня, – сказал Монте-Кристо. – У вас? – Да. – Они у вас есть? – Есть. – Вот уж действительно, – сказал приезжий из Лукки, который, видя, что отсутствие бумаг лишает его путешествие всякого смысла, испугался, как бы это упущение не вызвало затруднений в вопросе о сорока восьми тысячах, – вот уж действительно это большое счастье. Да, – продолжал он, – это большое счастье: ведь я об этом и не подумал. – Еще бы, охотно вам верю; обо всем не подумаешь. Но на ваше счастье, аббат Бузони об этом подумал. – Уж этот милый аббат! – Предусмотрительный человек. – Замечательный человек, – сказал приезжий из Лукки, – и он вам переслал их? – Вот они. Приезжий из Лукки в знак восхищения молитвенно сложил руки. – Вы венчались с Оливой Корсинари в церкви Святого Павла в Монте-Каттини; вот удостоверение священника. – Да, действительно, вот оно, – сказал майор, с удивлением разглядывая бумагу. – А вот свидетельство о крещении Андреа Кавальканти, выданное священником в Саравецце. – Все в порядке, – сказал майор. – В таком случае возьмите эти бумаги, мне они не нужны; передайте их вашему сыну, у него они будут в сохранности. – Еще бы!.. Если бы он их потерял… – Да? Если бы он их потерял? – спросил Монте-Кристо. – Ну, пришлось бы писать туда, – сказал приезжий из Лукки, – и очень долго доставать новые. – Да, это было бы трудно, – сказал Монте-Кристо. – Почти невозможно, – ответил приезжий из Лукки. – Я очень рад, что вы понимаете ценность этих документов. – Я считаю, что они просто неоценимы. – Теперь, – сказал Монте-Кристо, – что касается матери молодого человека… – Что касается матери молодого человека… – с беспокойством повторил майор. – Что касается маркизы Корсинари… – Боже мой! – сказал приезжий из Лукки, под ногами которого вырастали все новые препятствия, – неужели она может понадобиться? – Нет, – сказал Монте-Кристо. – Впрочем, ведь она… – Да, да… она… – Отдала дань природе… – Увы, да, – подхватил приезжий из Лукки. – Я это знал, – продолжал Монте-Кристо, – уже десять лет, как она умерла. – И я все еще оплакиваю ее смерть, – сказал приезжий из Лукки, вытаскивая из кармана клетчатый платок и вытирая сначала левый глаз, а затем правый. – Что поделаешь, – сказал Монте-Кристо, – все мы смертны. Теперь вы понимаете, дорогой господин Кавальканти, что во Франции не к чему говорить о том, что вы были пятнадцать лет в разлуке с сыном. Все эти истории с цыганами, которые крадут детей, у нас не в моде. Он у вас воспитывался в провинциальном коллеже, а теперь вы желаете, чтобы он завершил свое образование в парижском свете. Поэтому вы и покинули Виа-Реджо, где вы жили после смерти вашей жены. Этого будет вполне достаточно. – Вы так полагаете? – Конечно. – Тогда все прекрасно. – Если бы откуда-нибудь возникли слухи об этой разлуке… – Что же я тогда скажу? – Что вероломный воспитатель, продавшийся врагам вашей семьи… – То есть этим Корсинари? – Конечно… похитил ребенка, чтобы ваш род угас. – Правильно, ведь он единственный сын. – А теперь, когда мы обо всем сговорились, когда вы освежили ваши воспоминания и они уже вас не подведут, вы, надеюсь, догадываетесь, что я приготовил вам сюрприз? – Приятный? – спросил приезжий из Лукки. – Я вижу, – сказал Монте-Кристо, – что нельзя обмануть глаз и сердце отца. – Гм! – пробормотал майор. – Кто-нибудь уже проговорился вам или, вернее, вы догадались, что он здесь? – Кто здесь? – Ваше дитя, ваш сын, ваш Андреа. – Я догадался, – ответил приезжий из Лукки с полным хладнокровием. – Так он здесь? – Здесь, рядом, – сказал Монте-Кристо, – когда мой камердинер приходил сюда, он доложил мне о нем. – Превосходно! Превосходно! – сказал майор, расправляя при каждом возгласе петлицы своей венгерки. – Дорогой господин Кавальканти, – сказал Монте-Кристо, – ваше волнение мне понятно. Надо дать вам время прийти в себя; кроме того, я хотел бы приготовить к этой счастливой встрече и молодого человека, который, я полагаю, обуреваем таким же нетерпением, как и вы. – Не сомневаюсь, – сказал Кавальканти. – Ну так вот, через каких-нибудь четверть часа мы предстанем перед вами. – Так вы приведете его ко мне? Вы так добры, что хотите сами мне его представить? – Нет, я не хочу становиться между отцом и сыном; но не беспокойтесь: даже если бы голос крови безмолвствовал, вы не сможете ошибиться: он войдет в эту дверь. Это красивый молодой человек, белокурый, пожалуй, даже слишком белокурый, с приятными манерами; впрочем, вы сами увидите. – Кстати, – сказал майор, – я, знаете ли, взял с собой только две тысячи франков, которые я получил через посредство добрейшего аббата Бузони. Часть из них я потратил на дорогу, и… – И вам нужны деньги… это вполне естественно, дорогой господин Кавальканти. Вот вам для ровного счета восемь тысячефранковых билетов. Глаза майора засверкали, как карбункулы. – Значит, за мной еще сорок тысяч франков, – сказал Монте-Кристо. – Может быть, ваше сиятельство желает получить расписку? – спросил майор, пряча деньги во внутренний карман своей венгерки. – Зачем? – сказал граф. – Да как оправдательный документ при ваших расчетах с аббатом Бузони. – Вы дадите мне общую расписку, когда получите остальные сорок тысяч франков. Между честными людьми эти предосторожности излишни. – Да, верно, между честными людьми, – сказал майор. – Еще одно слово, маркиз. – К вашим услугам. – Вы разрешите мне дать вам небольшой совет? – Еще бы! Прошу вас! – Было бы неплохо, если бы вы расстались с этим сюртуком. – В самом деле? – сказал майор, не без самодовольства оглядывая свое одеяние. – Да, такие еще носят в Виа-Реджо, но в Париже, несмотря на всю свою элегантность, этот костюм уже давно вышел из моды. – Это досадно, – сказал приезжий из Лукки. – Ну, если он вам так нравится, вы его опять наденете при отъезде. – Но что же я буду носить? – То, что найдется у вас в чемоданах. – Как в чемоданах? У меня с собой только дорожный мешок. – При вас, разумеется. Какой смысл затруднять себя лишними вещами? К тому же старый воин любит ходить налегке. – Вот потому-то… – Но вы человек предусмотрительный и отправили свои вещи вперед. Они вчера прибыли в гостиницу Принцев, на улице Ришелье, где вы заказали себе помещение. – Значит, в чемоданах?.. – Я полагаю, вы распорядились, чтобы ваш камердинер уложил в них все необходимое: штатское платье, мундиры. В особо торжественных случаях надевайте мундир, это очень эффектно. Не забывайте ордена. Во Франции над ними посмеиваются, но все-таки носят. – Прекрасно, прекрасно, прекрасно! – сказал майор, все более и более изумляясь. – А теперь, – сказал Монте-Кристо, – когда ваше сердце закалено для глубоких волнений, приготовьтесь, господин Кавальканти, увидеть вашего сына Андреа. И, с обворожительной улыбкой поклонившись восхищенному майору, Монте-Кристо исчез за портьерой. жүктеу/скачать 15,74 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|