ТЕМЫ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ПОСЛЕДНИХ

85 

 

постмодернизм (Д.Галковский «Бесконечный тупик»), и современная эссеистика (Б.Парамонов 

«След»,  П.Вайль  «Карта  Родины»),  и  поэтический  метареализм  (творчество  А.Еременко, 

О.Седаковой,  В.Павловой).  Можно  встретить  в  современной  литературе  и  тему  русской 

литературы XIX века - тему «маленького человека». Например, это рассказ Людмилы Улицкой 

«Народ избранный». Сама Л. Улицкая отмечала, что «каждый раз, когда ты что-то маленькое 

даже  пишешь,  это  полностью  лишено  смысла,  если  там  нет  твоего  личного  открытия… 

Читатель  может  его  чувствовать  или  не  чувствовать,  но  без  этого  пишущему  человеку 

неинтересно... Рассказ «Народ избранный» - с открытием» (Улицкая, 2002). По мнению автора, 

ко всему, что с нами происходит – несправедливое, страшное, нужно правильно относиться. И 

тогда  в  человеке  откроются  новые  стороны,  новые  глубины.  Размышление  о  существовании 

человека  в  мире – это  уже  философский  уровень.  В  разные  времена,  в  разные  эпохи  об  этом 

писали Гоголь и Тургенев, Достоевский и Горький, Булгаков и Платонов. «Маленький человек» 

- в современной литературе, в рассказе Улицкой стоящие у православного храма попрошайки, 

калеки,  убогие.  Как  к  ним  относится  общество?  Мы  испытываем  чувство  брезгливости, 

проходим  мимо  и  стараемся  отвести  глаза,  не  заметить.  Но  автор  считает  их  «избранными», 

теми, ко познал истинное счастье. Одна из героинь скажет об этом так: «Люди-то злы, им очень 

утешительно  видеть,  что  другому  еще  хуже.  Вот  ты  посмотри,  есть  артистки  известные, 

красавицы,  в  ларьках  продают,  все  в  цветах-розах,  а  ты  на  нее  посмотришь,  и  так  уж  тошно 

делается, - нету,  нету  справедливости.  А  когда,  с  одной  стороны,  артистка  такая,  ей  всего 

отпущено, а с другой - сестра Евдокия на раскладушечке-то… Вот и думай! Господь поставил, 

там  и  стой!  Ах,  думаю  я,  хорошо!  Вот  оно  мое  место:  калека,  стою  у  храма,  проходят  люди 

мимо, каждый посмотрит и про себя скажет: слава тебе Господи, что ноги мои здоровы и что не 

я стою здесь с рукой-то! А другой и совестью зашевелится, смекнет, что Богу неблагодарен за 

все  благодеяния его. Ты на попрошаек не смотри, Зина, у них одна забота - денег набрать. А 

настоящий  нищий…  Божий  человек.  Господу  служит!  Он  избранный  народ,  нищий-то». 

Сколько  в  этих  словах  смирения!  Какая  благодарность  за  жизнь,  далеко  не  сладкую,  да  и  не 

такую уж, на наш взгляд, счастливую. Каждый ли согласится с таким мнением? Для кого из нас 

счастье  именно  такое?  А  они,  избранные - они  так  думают.  Они  благодарны  за  каждый 

прожитый день. Они, избранные, умеют обходиться малым. Они избранные - в них нет чувства 

обиды,  злобы,  зависти.  Каждый  ли  способен  смириться  со  своей  судьбой?  А  вот  авторская 

позиция Людмилы Улицкой вполне однозначна – возможно научиться верить. Это есть высшая 

мудрость.  Мириться  с  неизбежным,  принимать  чужое  счастье,  не  завидовать.  Мудрый, 

избранный, несмотря на невзгоды и потери, умеет быть счастлив сам. 

Сложное сегодня время, время, в котором часто, для того чтобы жить, требуется немалое 

мужество.  

Так  нужно  ли  современным  писателям  поднимать  такие  проблемы?  Нужно  ли 

современным  читателям  еще  раз  в  книгах  об  этом  читать?  В  каких  словах  и  в  каком 

современном произведении откроется читателю мудрость жизни? 

 

Список литературы: 

1. Кривцова,  С.В. (2008) Предисловие  к  книге  А.  Лэнгле «Person. Экзистенциально-

аналитическая теория личности» // Сборник статей. Пер. с нем. М.: Генезис. 

2. Угроватова, 

Т.Ю. (2012) Рассказ 

Л.Улицкой 

«Народ 

избранный». 

(http://www.prosv.ru/ebooks/Marancman_ Rus_liter_11kl/5.html). 

3. Улицкая,  Л. (2002) Народ  избранный // Бедные,  злые,  любимые.  Повести.  Рассказы. - 

М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, С. 95-108. 

4. Франкл, В. (1990) Человек в поисках смысла. М.: Прогресс. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

86 

 

УДК 811.512 

 

АНАЛИТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ С СОВМЕЩЕННЫМИ АСПЕКТУАЛЬНЫМИ 

ЗНАЧЕНИЯМИ В БАШКИРСКОМ  

И КАЗАХСКОМ ЯЗЫКАХ 

 

Абуталипова Р.А., Юсупова А.Р. 

Стерлитамакский филиал Башкирского государственного 

университета, г.Стерлитамак, Республика Башкортостан, 

Российская Федерация 

 

В  современной  функциональной  грамматике  аспектуальность  рассматривается  как 

универсальная  функционально-семантическая  категория,  выражающая  характер  протекания 

действия  во  времени,  куда  включаются  такие  понятийные  категории  как  кратность, 

интенсивность,  лимитативность,  длительность,  фазовость  и  другие.  В  речи  они  реализуются 

вербальными  средствами,  относящимися  к  разным  ярусам  языковой  иерархии,  которые 

обусловливают  их  внутрикатегориальное  взаимодействие.  Как  отмечает  И.П.  Мучник,  это 

взаимодействие  «часто  определенным  образом  окрашивает  или  даже  модифицирует 

смысловое  содержание  анализируемой  категории  и  в  некоторой  мере  затрудняет  выделение 

смысловой сущности изучаемой категории в ее «чистом», немодифицированном виде». Далее 

указывается,  что  для  установления  смыслового  содержания  той  или  иной  грамматической 

категории  «имманентный  анализ  этой  категории  самой  по  себе,  без  привлечения  смежных 

категорий является недостаточным» [1, 104-105].  

Значения  смешанного  типа,  относящиеся  к  зоне  аспектуальных  значений,  Ю.С.  Маслов 

относит  к  «комбинированному»  типу  способов  действия  и  приводит  случаи  совмещения 

значения  количественной  аспектуальности  с  качественно-аспектуальными  значениями. 

Например, «прерывисто-смягчительный  способ  действия,  где  в  одной  глагольной  форме 

сочетаются  ослабленная  интенсивность  и  многократность  (покалывать,  покашливать, 

почитывать);  повышенная  интенсивность  комбинируется  с  начинательностью  в  глаголах 

аугментативного  способа  действия  (раскудахтаться,  разговориться,  рассвирепеть)  и  др.» [2, 

322-323].  

Объектом  нашего  исследования  в  данной  статье  являются  такие  совмещенные 

компоненты  категории  аспектуальности,  как  однократность / многократность,  краткость / 

длительность, предельность / непредельность в башкирском и казахском языках, реализуемые в 

речи аналитическими средствами.  

Как известно, в тюркских языках агглютинативно-аналитического строя в репрезентации 

аспектуальных  значений  аналитизм  является  наиболее  продуктивным  способом  деривации,  в 

котором  принимает  участие  большое  количество  моделей  аналитических  глагольных 

конструкций, образованных по модели «основной глагол в деепричастной форме на -п/-б, -а/-ə/-

е/-i(-и), -й + собственно вспомогательный или функционально вспомогательный глагол(ы)» [3, 

88].  

Аналитические конструкции, образованные по модели «основной глагол в деепричастной 

форме на -п + вспомогательные глаголы ебəр- (башк.) / жібер- (казах.) 'отпустить' в функции 

вспомогательного  компонента»  выражают  исчерпанность  совершения  краткого  с  оттенком 

неожиданности  действия,  процесса  в  один  прием.  Например:  сыная

ҡ

ты  төшөрөп  ебəр

ҙ

е 

'уронил(а)  чашку' / қойып  жіберу  (казах.) 'ударить  (кулаком)'.  Модель  совмещает 

аспектуальные значения однократности, краткости и предельности.  

Аналитическая модель «основной глагол в деепричастной форме на -п + глагол ал- 'брать' 

в  функции  вспомогательного  компонента»  в  конструкциях  типа  аш  ашап  алыу  (башкир) / 

жүрек жалғап алу (казах.) 'поесть' выражает краткость, предельность однократного действия, 

процесса, выраженного глаголом в деепричастной форме.  

Аналитической  моделью  «основной  глагол  в  деепричастной  форме  на  -п + глагол  бир- 

(башк.)  /  бер-  (казах.) 'дать'  в  функции  вспомогательного  глагола-модификатора»  выражается 

совершение  одноактного  предельного  действия,  обозначенного  глаголом  в  деепричастной 

форме, за относительно короткий промежуток времени с оттенком быстроты. Например: у

ҡ

ып 

бир 'прочти' / көріп беру (казах.) 'посмотреть для проверки (по просьбе)'.  

87 

 

Модель  «основной  глагол  в  деепричастной  форме  на  -п  +  глагол 

ҡ

уйыу  (башк.)  /  қою 

(казах.) 'поставить' в функции вспомогательного глагола-модификатора» выражает предельное 

одноактное  действие.  Например:  hы

ҙ

ғырып 

ҡ

уй

ҙ

ы  (башк.) 'свистнул' /  тұрғызып  қою  (казах.) 

'поставить, поднять'. 

Аналитическая  модель  «основной  глагол  в  деепричастной  форме  на  -п + 

вспомогательный глагол ташла- (башк.) / таста- (казах.) 'бросать, кинуть' в функции глагола-

модификатора»  выражает  исчерпанность  энергичного  совершения  краткого  действия  в  один 

прием. Например: өйөп ташланы (башк.) 'сгрудила' / айтып тастау (казах.) 'высказать'.  

Аналитическая  модель  «деепричастие  на  -п + глагол 

ҡ

алыу  (башк.) / қалу  (казах.) 

'оставаться'  в  функции  вспомогательного  компонента»  выражает  однократное  действие  с 

оттенком  внезапности,  кратковременности  обозначенного  основным  глаголом  действия, 

состояния.  Например:  күреп 

ҡ

алды  (башк.) 'увидел' / айырылып  қалу  (казах.) 'отбиться.  В 

казахском  языке  қалу  в  роли  вспомогательного  компонента  используется  и  с  деепричастной 

формой на -а/-ə/-е: келе қалу 'появляться внезапно'.  

Аналитические  конструкции,  выражающие  однократные,  но  длительные  действия,  как 

правило, выражают непредельные действия.  

Так, аналитические конструкции «основной глагол в деепричастной форме на -п + глагол 

тор-  (башк.)  /  тұр-  (казах.) 'стоять'  в  функции  вспомогательного  глагола-модификатора» 

передают  значение  длительности  однократного  действия  в  процессе  его  совершения.  Если  в 

семантике  основного  глагола  в  деепричастной  форме  не  заложено  значение  длительности,  он 

приобретает  его:  янып  тора  (башк.) 'горит' / сөйлеп  тұрмын  (казах.) 'говорю  (выступаю)'. 

Данная  модель  может  передавать  значение  продолжения  действия  еще  некоторое  время,  а 

также действия, совершаемые в ожидании кого-/чего-либо: бара тор- (башк.) 'иди (досл.: пока 

продолжай идти)' / күтіп тұру (казах.) 'подождать (еще)'. 

Аналитическая  модель  «основной  глагол  в  деепричастной  форме  на  -п  +  глагол  йөрө- 

(башк.) / жүру- (казах.) 'ходить, двигаться' в функции вспомогательного компонента» образует 

аналитические  конструкции  со  значением  'находиться  длительное  время  в  состоянии, 

обозначенном  производящей  основой'.  Например:  асыуланып  йөрөй  (башк.) 'он  сердится', 

ғашық болып жүру (казах.) 'быть влюбленным'. С непереходными глаголами глагол обозначает 

значение  'длительное  время  заниматься  тем,  что  обозначено  производящей  основой'.  Модель 

выражает  длительность  действия  без  указания  на  предел  (при  условии,  если  в  семантике 

основного  глагола  нет  указания  на  предел  или  результативность).  Например:  эйəреп  йөрө- 

(башк.) 'следовать  неотступно  за  кем-чем' / əрленіп киініп  жүру  (казах.) 'ходить  красиво 

одетым'.  

Аналитическая  модель  с  глаголом  ултыр-  (башк.) / отыр-  (казах.)  'сидеть'  в  функции 

глагола-модификатора  передает  значение  процессуальности,  реализуемое  лишь  в  контексте. 

Например: 

Ҡ

а

ҙ

ан  тулы 

ҡ

ош  ите  бешеп  ултыра  ине,  ти  (башк.) – 'Варился  (досл.:  сидит, 

варясь)  полный  казан  птичьего  мяса' (из  сказки).  Үйде  омалып  отыру  (казах.) – 'Сидеть  в 

четырех  стенах'.  Если  в  синтаксической  конструкции  речь  идет  о  действиях,  совершаемых  в 

сидячем  положении,  то  глагол  в  деепричастной  форме  выступает  в  функции  обстоятельства 

образа  действия:  Парта  артында  китап  у

ҡ

ып  ултыра  (башк.) – 'Сидит  за  партой  и  читает 

книгу (досл.: Сидит за партой, читая книгу)'.  

Аналитические  конструкции,  выражающие  значение  многократности  действия, 

совмещают в себе значение предельности и длительности. 

В  сфере  репрезентации  многократности  (повторяемости,  дробности,  многоактности) 

действия  аналитические  конструкции  задействованы  мало.  Можно  привести  следующие 

модели: «основной  глагол  в  деепричастной  форме  на  -п (-а,-ə)  +  глагол  тор-  (башк.)  /  тур- 

(казах.) 'стоять' в роли модификатора». Конструкция выражает дробную кратность, регулярную 

повторяемость  непредельных  действий,  ситуаций.  Например:  балы

ҡ

тар 

ҡ

арма

ҡҡ

а 

ҡ

аб-ып 

(

ҡ

аба-а) тора (башк.) 'рыбы попадают на удочку (то и дело, регулярно)' / меним заказдарымды 

алып  тура' (казах.) '(то  и  дело,  регулярно)  принимает  мои  заказы'.  Такие  же  совмещенные 

аспектуальные значения может содержать аналитическая модель «деепричастия, выражающие 

однократные ситуации, + глагол бар- 'идти' в роли аспектуального модификатора». Например: 

төлкө  балы

ҡ

тар

ҙ

ы  ергə  ырғыта  бара  (башкир.) 'лиса  (постепенно,  друг  за  другом)  бросает 

рыбы на землю'. 

Исследуемый  фактический  материал  башкирского  и  казахского  языков  показывает,  что 

аспектуальные  значения  однократности / многократности,  краткости / длительности, 

88 

 

предельности / непредельности модифицируется одними и теми же аналитическими моделями, 

имеющими  различные  фономорфологические  варианты.  В  то  же  время  очевидно,  что  как 

основные  глаголы  в  деепричастной  форме,  так  и  функционально  вспомогательные  глаголы  в 

данных  конструкциях  имеют  единый  генетический  корень.  В  процессе  же  исторического 

развития языков в них произошло чередование гласного и/или  согласного звуков, однако они 

не мешают пониманию значения аналитической конструкции, что говорит об этимологической 

общности этих глагольных лексем.  

Таким  образом,  в  башкирском  и  казахском  языках  в  репрезентации  совмещенных 

аспектуальных  значений  однократности / многократности,  краткости / длительности, 

предельности / непредельности  аналитизм  является  наиболее  продуктивным  способом 

деривации,  в  котором  принимает  участие  большое  количество  аналитических  моделей.  В 

башкирском  и  казахском  языках  в  данных  конструкциях  оба  компонента  представлены 

глаголами,  имеющими  единое  происхождение.  Тем  самым  еще  раз  подтверждается  единое 

генетическое происхождение башкирского и казахского языков. 

 

Список литературы: 

1. Мучник И.П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском языке. 

– М.: Наука, 1971. – 298 с. 

2. Маслов  Ю. С.  Избранные  труды:  Аспектология.  Общее  языкознание. – М.:  Языки 

славянской культуры, 2004. – 840 с.  

2. Абуталипова  Р.А.  Функционально-семантическая  категория  аспектуальности  в 

башкирском языке. – Уфа: Гилем, 2008. – 294 с. 

 

 

УДК 811.512.141`36 

 

СИНОНИМИЧНЫЕ ИМЕННЫЕ СЛОВОСОЧЕТАНИЯ, 

ВЫРАЖАЮЩИЕ ВРЕМЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ 

 

Агзямова С.Х. 

Стерлитамакский филиал Башкирского государственного 

университета, г.Стерлитамак, Республика Башкортостан, 

Российская Федерация 

 

Синонимические отношения выделяются как в лексике, так и в грамматике – морфологии 

и  синтаксисе.  В  основе  синонимичности  синтаксических  единиц  лежит  принцип  единства 

общего и различия, который отражает разные стороны одних и тех же явлений или отношений 

объективной  действительности,  в  синтаксической  синонимии  проявляется  подобие 

грамматических  значений,  что  позволяет  выразить  одну  и  ту  же  мысль  различными 

конструкциями и передать при этом разнообразные стилистико-смысловые оттенки. 

В  башкирском  языке  именные  словосочетания,  выражающие  временные  отношения, 

могут  образовывать  синонимичные  конструкции,  в  которых  зависимые  компоненты  имеют 

различные  формы.  Среди  них  чаще  всего  встречаются  отдельные  слова  и  сочетания  слов, 

оканчивающиеся  аффиксом  -ғы/-ге  и  указывающие  на  временные  отношения:  Иртəнге  сəй

ҙ

е 

эсеп Fариф урамға сы

ҡ

ты (F.Хəйри). Төнгө 

ҡ

арауылда торған Сəлим уяу; Кө

ҙ

гө 

ҡ

араңғы төн, 

ҡ

ыш

ҡ

ы я

ҡ

ты, йондо

ҙ

ло төндəр барыһы ла и

ҫ

тə. Временные отношения таких словосочетаний 

определяются  семантикой  зависимых  компонентов.  Замена  слов  (иртəн  «утро»,  төн  «ночь», 

кө

ҙ

  «осень»)  другими,  не  имеющими  отношения  к  временным  понятиям  (юл  «дорога»,  ағас 

«дерево»,  тау  «гора»)  вызывает  утрату  временного  значения,  сравним,  ағастағы  тейен, 

тау

ҙ

ағы  урман, 

ҡ

алалағы  кешелəр,  ауылдағы  апайымдар, hалдаттағы  егеттəр  и  др. 

Например, Юлдағылар юлда булhындар (Из песни). 

Замена  зависимых  слов  другими  словами,  не  имеющими  отношения  к  временным 

понятиям, приводит к утрате синонимичности конструкций. Можно привести много примеров 

словосочетаний,  имеющих  в  башкирском  языке  значение  временных  отношений:  йəйге  ял, 

ҡ

ыш

ҡ

ы байрам, я

ҙ

ғы кейем, иртəнге сəй, төшкө аш, кө

ҙ

гө ямғыр и т.д. Например, Я

ҙ

ғы о

ҙ

он 

көндəр, 

ҡ

ы

ҫҡ

а төндəр ү

ҙ

 юлында үтеп торалар (Б.Бикбай).  

В  башкирском  языке  можно  построить  также  синонимические  конструкции  словами, 

имеющими отношение к временным понятиям, например иртəнге сəй «утренний чай» – иртəн 

89 

 

э

ҫ

e  торған  сəй  «чай,  распиваемый  утром»,  кө

ҙ

гө  ямғыр  «осенний  дождь» – кө

ҙ

  була  торған 

ямғыр,  я

ҙ

ғы  кейем – я

ҙ

  кейə  торған  кейем,  йəйге  ял – йəй  ала  торған  ял  и  т.д.  Указанные 

сопоставляемые словосочетания имеют и некоторые различия в значении.  

В  словосочетании – иртəн  эселə  торған  сəй  по  сравнению  с  иртəнге  сəй  наблюдается 

усиление  оттенка  временного  значения.  Я

ҙ

ғы  баш  кейемдəре  вызывает  представления  о 

головных уборах, связанных с определенным временем года (весной), тогда как я

ҙ

 кейə торған 

баш  кейемдəре («головные  уборы,  надеваемые  весной»),  наряду  с  временным  значением 

указывает  и  на  действие  (надевание  этих  головных  уборов).  Это  является  главной 

отличительной чертой словосочетаний с причастиями и аффиксом -ғы/-ге. 

Встречаются в башкирском языке и словосочетания, типа таң hал

ҡ

ыны менəн 

ҡ

у

ҙ

ғалыу; 

көн 

ҡ

ы

ҙҙ

ыра башлауға Өфөгə етеү. 

Такие  сочетания  слов,  как  кис  hал

ҡ

ыны  менəн  «с  вечерней  прохладой», 

ҡ

ояш  батыу 

менəн «с закатом солнца», 

ҡ

ояш сығыу менəн «с восходом солнца», 

ҡ

ар иреү менəн «с таянием 

снегов», кө

ҙ

 етеү менəн «с наступлением осени» и др., часто встречаются в башкирском языке, 

в  лингвистической  литературе  их  принято  называть  фразеологизированными  предложениями, 

которые  используются  в  качестве  зависимого  компонента  словосочетаний,  выражающих 

временные  отношения.  Например, 

Ҡ

оштоң  да  дəртлеhе  таң  менəн  hайрар  (М.Кəрим) – 

Ҡ

оштоң да дəртлеhе таңда hайрар. 

Они  легко  трансформируются  в  синонимичные  словосочетания:  таң  hал

ҡ

ыны  менəн – 

таңғы  hал

ҡ

ын  менəн,  таңда  була  торған  hал

ҡ

ын  менəн  «с  утренной  прохладой» – «с 

прохладой, которая бывает утром»; 

ҡ

ояш сығыу менəн «с восходом солнца» – 

ҡ

ояш сы

ҡҡ

андан 

hуң  «после  того,  как  восходит  солнце»  и  др.:  Улар  ғаилəhе  менəн  телевизор

ҙ

ан  həр  шəмбе 

концертын 

ҡ

арай – Улар  ғаилəhе  менəн  телевизор

ҙ

ан  həр  шəмбе  була  торған  концертты 

ҡ

арай («Йəшлек» гəз.). 

Словосочетание – шəмбе концерты – в башкирском языке употребляется чаще, чем həр 

шəмбе  була  торған  концерт.  Такие  словосочетания  тесно  связаны  с  названием  дня,  недели, 

месяца:  айлы

ҡ

  тикшереү  «месячный  смотр»,  а

ҙ

налы

ҡ

  тапшырыу  «еженедельная  передача». 

Синонимами  к  подобным  конструкциям  являются  словосочетания  с  причастиями:  шəмбе 

концерты  «субботний  концерт» – шəмбе  була  торған  концерт  «концерт,  передаваемый  по 

субботам»;  айлы

ҡ

  тикшереү  «месячный  смотр» – ай  буйы  була  торған  тикшереү  «смотр, 

проводимый в течение месяца»; а

ҙ

налы

ҡ

 тапшырыу «еженедельная передача» – а

ҙ

на буйына 

ə

ҙ

ерлəнгəн  тапшырыу  «передача,  выходящая  в  эфир  еженедельно» – а

ҙ

на  hайын  ə

ҙ

ерлəнгəн 

тапшырыу «передача, выходящая в эфир каждую неделю» и др. 

Таким образом, в словосочетаниях с временным значением в синонимические отношения 

вступают  лаконичные  и  пространные  конструкции.  Первые  отличаются  частностью 

употребления  как  в  письменной,  так  и  в  устной  речи,  а  ко  вторым  конструкциям  следует 

прибегать при необходимости подчеркнуть конкретность действия во времени. 

 

 

ƏОК 811.512 

 

жүктеу/скачать 5,4 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: