Ретроспекция истории Казахстана Нового времени

91

тории от Тобола до Иртыша на севере, до Ташкента включительно – на юге. От реки Сары Эмель в 

Джунгарском Алатау на востоке, до Волги – на западе. В то же время внутриполитическое и эконо-

мическое положение казахских жузов было сравнительно устойчивым. К 1695 году казахи владели 32 

городами в Присырдарье.

«Золотым веком» называли казахи время правления сына Джангир-хана – Тауке. Он объединил три 

жуза воедино и стал создателем знаменитого свода законов «Жеты Жаргы». Основным местом его пре-

бывания стал Туркестан. Членами ханского совета в то время были Толе би (от Старшего жуза), Казбек 

би (от Среднего) и Айтеке би (от Младшего). Будучи знаменитыми ораторами своего времени, они 

являлись авторитетными правоведами в области норм обычного права и судебной системы казахов. 

Среди активной внешней политики Тауке хана выделяется российский аспект. В 1686-1693 годах 

он направил в Россию пять посольств. До сих пор сохранилось письмо Тауке хана Петру Великому от 

1 октября 1694 года. Из грамоты Казанского губернатора от 29 марта 1717 года видно, что «верность 

Россини» не входила в политические планы как Тауке хана, так и в целом правящей элиты казахского 

общества. В то же время мудрый казахский правитель явился сторонником дружественных связей с 

Россией. Ему принадлежит заслуга предотвращениявойны    между    Казахским    и    Бухарским ханс-

твами, а также личновозглавленное посольство в Кашгарию.

В политической иерархии Казахского ханства вторым по значению лицом источники называют сул-

тана Каипа, сына Тауке хана. После смерти Тауке хана в 1718 году единое Казахское ханство вновь 

распалось на три части, что фактически совпало с традиционным жузовым делением.

Если до начала XVIII века казахско-российские отношения представляли собой орсированония двух 

независимых государств, несмотря на нараставшую в течение двух предыдущих веков российскую эк-

спансию, то со времен реформ Петра Великого во внешней политике России по отношению к Средней 

Азии и Казахстану начинает брать верх тенденция поглощения Степного края. «Восточная идея» Петра 

I вызвала к жизни планы захвата путей транзитной торговли с Индией и Китаем. Для достижения наме-

ченных целей были организованы научно-разведывательные экспедиции князя Александра Бековича-

Черкасского в Хиву (1715-1716 годов) и Ивана Бухгольца (1715-1717) и Ивана Лихарева (1719-1720) 

вверх по Иртышу, материалы которых дали основание орсировано начать дипломатическую деятель-

ность послов Петра I в Казахстане. И снова, как во времена Ермака строятся крепости: Ямышевская 

(1716), Омская (1716), Железинская (1717), Семипалатинская (1718), Усть-Каменогорская, Коряковская 

(1720) и ряд других военно-оборонительных пунктов, составивших Верхне-Иртышскую линию.

Начало XVIII века ознаменовалось для казахов сложным внешнеполитическим положением. С се-

вера и запада казахов теснило Российское государство, с востока – джунгары, с юга – среднеазиатс-

кие ханства. Наряду с этим происходило нарастание кризисных явлений внутри казахского общества 

–  отсутствие  интеграции  среди  кочевых  общин,  усиление  центробежных  тенденций,  рост  родопле-

менныхмеждоусобиц, внутриполитическая борьба во властных структурах. В те годы на территории 

разобщенного  Казахстана  поднимали  голову  так  называемые  «келте  ханы»,  начавшие  «войну  всех 

против всех». Межфеодальные войны подрывали экономическую основу государства, истощали его 

материальные ресурсы и увеличивали людские потери. Особенно обострились казахско-джунгарские 

отношения после прихода к власти в Джунгарском ханстве в 1697 году хунтайджи Цэван Рабдана.

Джунгарский излом. Одновременно с началом российского проникновения в Казахстан обнару-

жили себя нападения джунгар на казахские земли (1681 – 1684, 1694, 1711 – 1712, 1714 – 1717 годы). 

Это привело к нарушению традиционных маршрутов перекочевок и деформации системы кочевания 

в  целом.  Наконец,  пиком  череды  негативов  и  противоречий  в  развитии  казахского  общества  стали 

1723-1727  годы,  вошедшие  в  историю  Казахстана  как  «Ақтабан  шұбырынды»  или  годы  «Великого 

бедствия».  Это  было  время  неисчислимых  страданий,  голода,  человеческих  жертв,  экономической 

разрухи, упадка производительных сил, культурного регресса. Казахи сотнями и тысячами покидали 

родные, веками обжитые места. Именно из того времени пришли к нам выражения: «Сауран айналған» 

(«Обхождение Саурана»), «Алқакөл сұлама» («Падение в изнеможении у озера Алкаколь»), «Қайын 

сауған» («Когда доили березу», т.е. пили березовый сок). 

Драматичность  и  трагизм  казахско-джунгарской  войны  дают  все  основания  называть  ее 

Отечественной. Эта война сплотила народ вокруг наиболее грамотных политиков и военачальников. 

Весной  1726 года великие казахские мудрецы – Толе би, Казбек би,Айтеке би собрали представителей 

трех казахских жузов, всех ханов, султанов и батыров, обитавших от Иртыша до Каспия в местности 

– Ордабасы (юго-восточнее Туркестана) состоялся всеказахский курултай, на котором было решено 

организовать единое ополчение. Главой его был избран хан Абулхаир (годы жизни – 1680-1748). Это 

ополчение и громило джунгар при Анракае.

92

Обратим внимание, что воевали между собой родственные по образу жизни, номады по сути своей 

народы, ставшие жертвами «большой политики» мировых империй и великих соседей. Для объектив-

ности следует сказать и том, что казахи, обратившие взоры в сторону обновляющейся России, смогли 

сохранить себя и свою территорию (пусть даже в составе империи). Джунгары же, пойдя против своего 

восточного соседа – Цинского Китая, навсегда исчезли с исторической арены.

Абулхаир  на  службе  объективности.Рубежным  в  подчинении  Казахстана  Российской  империи 

стал 1731 год.  Хан  Абулхаир    обратился  к  российской  императрице  Анне  Иоанновне  с  просьбой  о 

подданстве и покровительстве. 

Действия Абулхаира получили весьма противоречивые оценки в исторической литературе. В ка-

честве  осуждающих  его  сторон  названы – корыстные  интересы  борца  за  единоличную  власть;  пре-

дательство интересов казахского народа, поскольку он выступил от имени всех казахов; стремление 

Абулхаира  и  его  окружения  возвыситься  над  остальными  соперниками  благодаря  покровительству 

могущественной  державы.  Эти  оценки  во  многом  отражают  субъективные  причины  просьбы  хана 

Абулхаира о российском подданстве.

Однако при подписании акта о присоединении Младшего жуза к России преобладали обстоятельс-

тва, оправдывающие действия Абулхаира. 

Когда на юге активные завоевания вел иранский шах Надир, а с востока постоянно наступали джун-

гары, казахам нужен был сильный патрон, которого они и нашли в лице Петербурга. Кроме внешних 

факторов, приход под скипетр российского императора помогал реализовать давнее стремление силь-

ных казахских ханов (того же Абулхаира) – образовать централизованное государство с госаппаратом 

и усмирить сепаратистов из числа родовой знати. А еще стабильность, которую приносил имперский 

протекторат, позволяла регулярно торговать. 

В  октябре 1730 года  в  Петербург  прибыло  казахское  посольство  во  главе  с  батыром  Сеиткулом 

Кайдагуловым  и  бием  Кутлумбетом  Коштаевым,  которые  доставили  русской  императрице  письмо 

хана Младшего жуза Абулхаира с изложением просьбы о принятии его с подвластным народом в рос-

сийское подданство. 

19 февраля 1731 года императрица Анна Иоановна подписала жалованную грамоту к хану Абулхаиру 

о принятии в российское подданство Младшего жуза. Уже в октябре вместе с Абулхаиром присягнули 

российскому престолу, поставив подписи 56 человек, представлявших следующие роды: 17 из рода 

Аргынов, 7 из Найманов, 4 из Кипчаков, 2 из рода Тама, 3 из Жагалбайлы, 1 – Кердери, 4 – Алаша, 2 

– Байбакты, 2 –Жаппас, 2 – Маскар, 10 – представителей Табынов, 1 – Шомекей, 1 – Кете.

Состоявшийся  в  Оренбурге  в 1740 году  съезд  представителей  старшин  и  султанов  Младшего 

и  Среднего  жузов  способствовал  закреплению  первых  результатов  российского  подданства.  Хан 

Абулмамбет и султан Абылай, приехавшие на съезд, все еще опасались джунгарского нашествия, пото-

му высказались за принятие российского подданства. Тогдашняя присяга группы султанов и страшин 

Младшего и Среднего жузов обусловила подчинение России лишь части Среднего жуза. Основные же 

регионы северо-восточного и центрального Казахстана вошли в состав империи лишь в 1820-1840-е 

вследствие военно-политических акций царизма.

От тигра к зайцу. В 1740-х в российской политике в отношении казахов взяла верх точка зрения 

оренбургских властей. Губернатор Оренбурга Иван Неплюев считал, что сильная ханская власть в лице 

авторитетного Абулхаира не отвечает интересам империи. Очевидно, это и предопределило отстране-

ние Абулхаира от ханского престола. В 1748 году онбыл убит в результате заговора, организованного 

казахской знатью во главе ссултаном Бараком.

Этот инцидент положил начало прямому влиянию на внутреннюю политику казахов. Надо отме-

тить, что методы российского влияния были разнообразны: русские военные строили укрепленные ли-

нии (Оренбургская, Ишимская, Колыванская), царские чиновники как третейские судьи урегулирова-

ли султанские разногласия и конфликты казахов с пограничной администрацией, русские  купцы вели 

в степь караваны, которые казахские султаны обязывались охранять. В зимовках султанов строились 

дома, а сами представители знати получали денежное и хлебное жалование. 

В середине XVIII века сложным было внешнеполитическое положение Среднего и Старшего жу-

зов. Время правления хана Абылая, поднятого в 1771 году в Туркестане на белой кошме в мавзолее 

Ходжа  Ахмеда  Яссауи,  характеризуется  лавированием  между  Россией,  Китаем  и  среднеазиатскими 

деспотиями. Абылай сохранился в народной памяти как символ независимости и борьбы за государс-

твенный  суверенитет  Казахстана.  Даже  после  утверждения  его  ханом  Екатериной II, категорически 

отказался от принятия присяги в Петропавловске и предложенных даров от царского правительства. 

Но, как и Абулхаир, он стремился удержать господство в Казахстане посредством российского влия-

93

ния. Однако вопрос об объективной неминуемости колониализма и утратеполитической независимос-

ти казахами к концу восемнадцатого столетия был предрешен. После смерти Абылай хана в 1781 году 

ханом Среднего жуза стал его старший сын Уали. Выполняя свои клятвенные обещания в отношении 

России, Уали отказался от политики своего отца. Иначе говоря, наступило время реального воплоще-

ния сна Абылай хана, которое было растолковано следующим образом: «Если ты видел тигра во сне, 

это значит, что птица счастья и вольности покинула тебя… То, что тигр превратился в медведя, озна-

чает: время, в которое будут жить твои дети, будет медвежьим, и люди станут бороться между собой 

как медведи. То, что медведь превратился в волка, означает, что время внуков твоих будет волчьим. 

То, что волк превратился в лисицу – правнуки твои будут пронырливыми как лисица. А превращение 

последней в зайца – во времена последующие люди будут жить в страхе заячьем» [5].

На протяжении 60 лет XIX века процесс шел уже по «накатанному» сценарию: в ходе реформ 1785-

1786 годов и 1822-1824-х прежняя казахская государственность была ликвидирована: административ-

ная, судебная, фискальная функции перешли от института ханской власти к колониальной админист-

рации. Казахская знать превратилась в чиновников низового звена.

Петербург продолжал строить укрепленные линии и продолжал аннексировать всё новые и новые 

земли в Центральной Азии. И опорой ему были появлявшиеся в завоеванных регионах казачьи войска. 

Присоединение  Туркестана,  Шымкента,  Аулие-Аты  и  других  городов  в 1860-1870-х  годах  и  выход 

России  на  ближайшие  подступы  к  Британской  Индии,  вызвал  знаменитое  противостояние  великих 

империй в Центральной Азии - «Большую игру».

Земли  казахов  были  юридически  объявлены  государственной  собственностью  Российской  импе-

рии. Последнее послужило правовой основой для отчуждения их в пользу переселенцев, породив не-

бывалую по своим масштабам переселенческую политику царизма. Так складывалась история «завое-

вания Степи» и казахский народ был принужден к «вечному подданству» великому соседу – царской 

России.

Итак, инновационный контекст и стратегическое значение изучения истории Казахстана в Новое 

время обнаруживают, что данное направление исторической науки включает в себя сложные разделы и 

крупные блоки проблем, без фундаментального и прикладного изучения которых невозможно создать 

полноценную  историю  Казахстана.  В  то  же  время  в  ней  выделяется  широкий  спектр  приоритетных 

вопросов, требующих объективного научного освещения и тщательной разработки. 

Обозначенный корпус научно значимых вопросов истории составляет основу для инновационных 

решений и находок.  Поиски новых форм научно-исследовательской работы в сфере истории Казахстана 

Нового времени тесно связаны с широкими перспективными возможностями развития данного направ-

ления Отечественной истории. Прежде всего – это взаимосвязь с практикой исторического образования 

и запросами рынка исторической продукции. Вместе с тем, по новому следует взглянуть на методики 

и технологии по поиску и обработке исторических источников. Научное видение проблем должно со-

провождаться с их популяризацией и пропагандой среди широких слоев населения. При этом должны 

оказать помощь новейшие достижения в области информационно-коммуникационных технологий. В 

этом плане выгодно выделяются цифровые образовательные ресурсы по истории Казахстана, которые 

позволяют интегрировать научное знание в практику исторического образования. В свете задач внед-

рения достижений и результатов, полученных в процессе реализации Национального стратегического 

проекта «Мəдени мұра»(«Культурное наследие») в учебно-образовательный процесс становится воз-

можным внести через использование информационно-коммуникационных технологий в область исто-

рической практики огромный пласт научно выверенной информации. 

Литература

1. Назарбаев Н.А. Выступление на XII Сессии Боаоского азиатского форума (БАФ) в КНР // Tengrinews.kz. 7 

апреля 2013, 08:25 (мск). Обращение: 7 апреля 2013 г. 

2. История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). В 5-ти томах. - Алматы: Атамура, 2000. - Т. 3. 

3.МажитовС.Ф. Kazakhstan’s Historical Science in the Situation of Formation of the Information and Innovation 

Paradigm // Проблемы методологии изучения и преподавания современной истории. Часть 1.: Стенограмма меж-

дунарнодной конференции 29 сентября 2010 г. // Фонд современной истории (ФСИ). - М.: Фонд современной 

истории, 2010. 292 с.: илл. - С. 116-138; Мəжитов С.Ф. Тарихи жад – сананы қалыптастырады // Қазақ əдебиеті. 

- 2011, 2-8 қыркүйек. - № 35 (3251).

4.  Мажитов  С.Ф.  Историческая  наука  Казахстана:  новые  ответы  на  старые  вызовы // Отан  тарихы. - 2010. 

- №4. - С. 5-14.

5. Мажитов С.Ф. Крепкие объятия империи // Эксперт-Казахстан. - 2011. - № 21 (312). – С. 50-53. 

94

АЛДАЖУМАНОВ К.С.

к.и.н., ГНС ИИЭ им. Ч.Ч. Валиханова

ГОЛОД 1931-1933 ГОДОВ В КАЗАХСТАНЕ: ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И МЕТОДОЛОГИИ

В реестре истории человеческих потерь числится множество событий, в том числе и массовые эпи-

демии, и мировые войны, унесшие жизнь миллионов людей. В этом ряду и целая вереница трагедий 

голода, разразившихся в ХХ веке и отличавшихся всеохватывающей опустошительностью. Все дело 

в том, что можно было бы понять и объяснить причину таких катаклизмов, если бы в их основе ле-

жали  лишь  природные  стихии,  войны  и  другие  бедствия.  Однако  вся  беда  в  том,  что  трагедия 30-х 

годов случилась во многом по вине правящего большевистского режима: в мирное время вследствие 

разразившегося массового голода погибли миллионы людей. Так случилось, что в результате больше-

вистского эксперимента, предпринятого «на путях к социализму» с целью насильственно осчастливить 

свой народ, в начале 30-х годов ХХ в. в СССР население основных сельскохозяйственных регионов (в 

том числе и животноводческих, и зерносеющих), как Казахстан, Украина, Северный Кавказ, Поволжье 

и ряда других,   оказалось застигнутым голодной смертью и большей частью было вынуждено бежать 

за их пределы.

Трагедия, произошедшая в Казахстане в период коллективизации, также как и голодомор на Украине, 

на Северном Кавказе

*

, в Поволжье и других регионах бывшего СССР, на долгие годы оставалась ве-

личайшей тайной КПСС и советского тоталитарного государства. Рассказы об ужасах и последствиях 

голода в Казахстане постоянно существовали в памяти народа, передаваясь из поколения в поколение.  

По рассказам уцелевших очевидцев назывались и основные причины трагедии и ее масштабы: засуха 

и неурожай 1931 г., а затем и 1932 г., усугубленные последствиями недорода урожая в предыдущие 

годы (1929-1930 – К.А.). Они совпали с нарастающими государственными заготовками скота и зерна, 

которые привели к массовому голоду и гибели населения.

В трудах историков, вышедших в разгар  так называемой «хрущевской оттепели» и позже, о 30-х го-

дах писалось, что в период сплошной коллективизации «в отдельных районах Казахстана наблюдались 

продовольственные затруднения», а отчаянное сопротивление населения перед голодной смертью, час-

то выливавшееся в вооруженные восстания и бунты, объяснялись «происками баев и кулаков», а сами 

выступления  крестьян – «басмаческо-бандитскими».  Впрочем  они  излагали  то,  о  чем  говорилось  в 

официальных документах и сводках большевистского руководства ВКП(б) и директивных органов со-

ветского государства. Тем не менее, надо отдать должное таким исследователям как А.Б. Турсунбаев, 

Б.А. Тулепбаев, Г.Ф. Дахшлейгер и другим их современникам, воссоздавшим фактическую сторону 

событий, хотя и в другой концептуальной интерпретации [1]. Ценный фактический материал, содержа-

щийся в их трудах в свое время активно вошел в научный оборот и во времена «холодной войны» часто 

использовался в качестве источника в работах западных оппонентов аграрной политики КПСС и со-

ветского государства. Безусловно, в своих исследованиях они не могли ставить в полной мере вопрос 

о фактах массовой гибели населения и вынужденного бегства его за пределы республики. В условиях 

всеобщего контроля КПСС и давления ее идеологических структур они не могли выйти за пределы 

«дозволенного» и винить их сегодня за это было бы некорректным.

Положение изменилось лишь в конце 80-х годов ХХ в., когда под давлением демократических пе-

ремен начали пересматриваться все прежние концептуальные подходы к освещению проблем нацио-

нальной истории.

В ноябре 1988 г. Институтом истории, археологии и этнографии им. Ч.Ч. Валиханова Академии наук 

Казахской ССР по инициативе его директора академика М.К. Козыбаева была созвана Всесоюзная на-

учная конференция «Коллективизация сельского хозяйства в республиках Средней Азии и Казахстане: 

опыт и проблемы», в которой участвовали известные аграрники СССР В.П. Данилов (Москва), А.Б. 

Турсунбаев (Алматы), А.Ю. Ибрагимова, М.М. Пулатова (Ташкент), Т.Б. Балакаев, Ж.И. Куанышев 

(Алматы), Т.Д. Дуйшемалиев (Бишкек) и др. В ходе состоявшейся научной дискуссии были впервые 

поставлены вопросы о причинах перегибов и масштабах массовой гибели населения Казахстана в пе-

риод коллективизации [2]. Это было началом большой работы по восстановлению объективной исто-

рии 20-30-х годов, долгое время остававшейся «белым пятном» на фоне всей истории ХХ века.

* В данном случае подразумевается Северо-Кавказский край, существовавшая как административно-терри-

ториальная единица в 1924-1937 гг. в составе РСФСР. В него входили бывшая Донская и Кубано-Черноморская 

области, Ставропольская и Терская губернии и территория нынешних северо-кавказских Автономных республик 

и областей.

95

В процессе дальнейшего изучения материалов, анализа и сопоставления событий выяснилось, что 

безжалостная ломка укладов и разрушение традиционной системы жизнеобеспечения казахов, а также 

отлучение их от корней национальной культуры, расстрелы непокорных, уничтожение элиты нации 

в лице представителей движения Алаш и Алаш-Орды, а чуть позже почти всей партийно-советской 

номенклатуры республики, ‒ все это составные части единого процесса установления и укрепления 

тоталитарной  советской  системы,  осуществленного  путем  большевистской  аграрной  революции  в 

Казахстане, одновременно с индустриализацией и так называемой культурной революцией.

Поэтому  для  комплексного  изучения  причин  массовой  гибели  населения  в  годы  насильственной 

коллективизации, анализа решений, постановлений и законодательных актов советского государства, 

послуживших основанием для всеобщего террора над населением и политических репрессий 12 но-

ября 1991 г. Постановлением Верховного Совета Республики Казахстан была создана Парламентская 

комиссия.  В  ее  состав  входили  народный  депутат  Верховного  Совета  Республики  Казахстан  М.К. 

Козыбаев  (председатель),  историки  К.С.  Алдажуманов,  М.К.Койгелдиев,  Т.О.  Омарбеков,  М.Ж. 

Хасанаев, Ю.И. Романов, правоведы Г.С. Сапаргалиев и другие, а также руководители министерств 

и ведомств, Генеральный прокурор, Председатель Верховного суда, Председатель КНБ республики, 

средств массовой информации.

Комиссия работала до декабря 1992 г., а ее итоговое Заключение опубликовано в печати. В ходе 

работы этой комиссии и позже на основе материалов ранее закрытых архивов было опубликовано ог-

ромное число статей, сборников, отдельные монографии (в том числе и по истории движения Алаш) 

[3]. Причем значительная часть их на казахском языке.

К сожалению, в публикациях на русском языке материалы казахской печати, в том числе отдельные 

фундаментальные  исследования  на  казахском  языке,  фактически  не  получили  никакого  отражения. 

Такое  положение  продолжает  сохраняться  и  поныне.  Получается,  что  русскоязычные  авторы  нахо-

дятся в неведении, что же публикуют их коллеги на казахском языке. Такая картина в свою очредь 

получила свое отражение в трудах зарубежных исследователей, которые по истории коллективизации 

и голода в Казахстане в основном опираются лишь на работы, опубликованные на русском языке, тог-

да как исследования, в том числе и источники на казахском языке, большей частью раскрывающие и 

составляющие суть проблемы, остаются за пределами их досягаемости.

В  последние  годы  история  насильственной  коллективизации  и  массовой  гибели  населения  в 

Казахстане в 1931-1933 гг. все больше становится объектом изучения, а порой и бурного обсуждения, 

причем не только среди специалистов, но и представителей общественности. Причину этого можно 

объяснить рядом факторов. В первую очередь сама проблема, оставившая в недавней истории народа 

весьма трагический след, не может не будоражить умы людей. Если к этому прибавить недостаток до-

стоверной научной информации, то легко можно впасть и в заблуждение: как утверждают некоторые 

представители творческой интеллигенции, оказывается «до сих пор история голода 1931-1933 годов 

не исследована». К этому добавляют еще и голод 1921-1922 гг., суммируя число жертв этих трагедий  

до 4,5 – 5 млн человек. При этом их глашатаи не задумываются над тем, что в результате таких потерь 

этнос мог бы и исчезнуть, не сумев воспроизвести число жертв. 

И  это,  несмотря  на  наличие  ряда  общеизвестных  исследований,  результаты  которых  нашли  от-

ражение в учебниках и обобщающих трудах по истории Казахстана. Кроме того, в наших средставх 

массовой информации, в особенности на телеканалах, постоянно муссируется вопрос о том, что, мол, 

историческая  наука  до  сих  пор  не  исследовала  трагедию 30-х  годов.  В  наше  время,  когда  печатная 

продукция не доходит до читателя, а научная тем более, такие утверждения, безусловно, находят сто-

ронников. В результате трагедия 30-х годов и голод 1921-1922 гг. в последние годы стала постоянной 

темой  для  отдельных  кругов,  пытающихся  сыграть  на  национальных  чувствах  определенной  части 

населения, хотя это ничего нового в изучение проблемы не внесло. Так поступили лидеры некоторых 

политических партий в ходе последней предвыборной кампании в Парламент Республики, провозгла-

сив свое намерение непременно организовать изучение обстоятельств трагедии 30-х годов. Однако, 

выборы прошли, а обещания, данные избирателю, преданы забвению.

О причинах трагедии голода в СССР, в том числе и в Казахстане стали писать и зарубежные иссле-

дователи. Сегодня историки СССР и Казахстана в один голос отмечают работу Р.Конквеста «Жатва 

скорби» (The Harvest of Sorrow»), опубликованной в 1986 году в разгар «холодной войны», написан-

ной на основе мемуаров эмигрантов и записок диссидентов 60-70-х годов. Поэтому его исследование 

не могло быть свободным от идеологических оценок советской системы и соответствовало идеоло-

гии противостояния двух империй. Как определил период коллективизации исследователь «Жатвой 

скорби», в его работе о событиях этого периода в Казахстане мало сведений. Позднее вышла работа 

96

М.Олкотт (США) о казахах, также вскользь упоминавшей о трагедии голода 30-х годов на основе све-

дений, исчерпанных из книги известного казахского ученого А.Б. Турсунбаева. Обе работы выходили 

в разгар «холодной войны» - в годы противостояния СССР и западных держав. Поэтому в них просмат-

ривается явный отпечаток той идеологии.

Сегодня известны работы И. Огайон (Франция), Н. Пианчиола (Италия), непосредственно опираю-

щихся на местные материалы и получивших положительную реакцию обществоведов Казахстана [4].

Летом 2012 г. в связи с открытием мемориала жертвам голода 1930-х годов  в Астане состоялась 

международная  научная  конференция.  На  нее  был  приглашен  ряд  ученых  из  дальнего  зарубежья  и 

стран СНГ. К сожалению, выпущенная к открытию конференции книга группы ученых Института ис-

тории государства под руководством профессора Б. Аягана «Правда о голоде 1932-1933 годов» оказа-

лась лишь «дежурным» изданием, приуроченным к этой дате. Кто знаком  с документами знает, что 

предпосылки голода сложились еще в 1929 г. Осенью, когда непомерные планы хлебозаготовок и не-

урожай усугубили положение, вызвав восстания в Батбаккаринском, Бостандыкском, Тахтакупырском 

районах, не говоря о протестах более «мирного характера» в остальных местах республики. Так назы-

ваемые «откочевки» из-за голода в Западном, Северном Казахстане начались еще в начале и весной 

1930 г. Голод в Казахстане начался в 1931 г., о чем говорится ниже. 

Как отмечалось выше, авторы некоторых зарубежных публикаций по СССР (Казахстан в них зани-

мает незначительное место) писали свои исследования в соответствии с идеологией «холодной войны» 

и это до сих пор накладывает отпечаток на их труды. У нас в Казахстане за последние 20 с лишним 

лет сложился устойчивый стереотип в образе палачей Сталина и Голощекина, повинных в трагедии 

30-х годов. Все это правильно. Однако до сих пор никто (ни казахстанские, ни зарубежные) ученые не 

ставили вопрос о том, что все это связано не только с внутренними причинами, внутренними предпо-

сылками трагедии. Да, виноваты и «Злодей Сталин», и «Злодей Голощекин», и весь советский режим. 

Но советское государство существовало в пространстве и во времени. Поэтому этим авторам следо-

вало бы говорить и о внешнеполитических, и внешнеэкономических причинах трагедии голода 30-х 

годов. История межгосударственных отношений СССР и Западных держав содержит много событий 

и  фактов,  доказывающих  об  экономической  и  политической  блокаде  СССР,  наносившей  огромный 

ущерб в конечном итоге положению простого населения. В сборнике «Голод в СССР. 1929-1934» (вы-

пущены 3 тома), благодаря автору вступительной статьи В.Кондрашину, содержатся ценные сведения 

об экспорте хлеба из СССР в эти годы, торгово-экономических отношениях с США (дипломатические 

отношения США и  СССР установлены лишь в 1933 г.) и другими странами. Все это служит основой 

внешних причин трагедии 30-х годов, к которому мы еще вернемся ниже.

Кроме того, есть факты и прямого вмешательства внешних сил на события в Казахстане. Так один 

из  организаторов  и  активных  вдохновителей  широко  известного  Сузакского  восстания  Асадулла 

Ибрагим являлся  агентом британской разведки, обосновавшимся после переброски его еще в период 

гражданской войны из Ирана через Закавказье в Самарканд, а затем в  Сузак [5].

Основными причинами трагедии  30-х годов явились насильственное принуждение к коллективиза-

ции сельского хозяйства, отлучение земледельцев и животноводов от собственности, всенарастающие 

государственные заготовительные кампании хлеба, мяса и других сельскохозяйственных продуктов и 

сырья, как правило, сопровождавшиеся административным и судебным террором в отношении всего 

населения. Таким образом к внутриполитическим причинам этой трагедии нужно отнести весь ком-

плекс мер, принятых советским государством и Центральным Комитетом большевистской партии в 

области законодательства, управления экономикой и идеологией, направленных на ускорение темпов 

сплошной коллективизации крестьянских хозяйств одновременно во всех регионах страны, в том чис-

ле и в так называемых кочевых и полукочевых районах. 

Безусловно, в причинах этой небывалой трагедии немаловажную роль сыграли и природные усло-

вия: в конце 20-х – начале 30-х годов засуха и неурожай поразили многие регионы СССР. В 1928-1929 

гг.  Зоной  бедствия  оказалась,  как  отмечалось  выше,  юго-западная  часть  Казахстана,  в  особенности 

Адаевский округ. Как изложено в одном из документов Полномочного представительства ОГПУ по 

Средне-Волжскому  краю,  в  августе 1930 г. «в  районы  бывшего  Оренбургского  округа  СВК,  грани-

чащие с Казахстаном, стала наблюдаться массовая перекочевка казахов ...». Причинами перекочевки 

«является засуха и неурожай в Казахстане» [6].    

Как  известно,  причины  и  предпосылки  трагедии 30-х  годов  берут  начало  с  событий 20-х  годов. 

В  середине 20-х  годов  ХХ  века  происходили  острые  дискуссии  о  путях  социально-экономического 

развития такой «ранее отсталой окраины» бывшей Российской империи, как Казахстан. Одной из них 

стал вопрос о промышленном строительстве в республике. Член бюро Крайкома ВКП(б), нарком про-

свещения республики С.Садвокасов тогда поднял вопрос о равномерном развитии различных отраслей 

97

промышленности, включая и обрабатывающую. Таким путем можно было бы, по его мнению, пре-

одолеть опасность превращения республики в сырьевой придаток союзного государства. Его статья 

«О националах и национальностях», опубликованная в порядке обсуждения в журнале «Большевик», 

вызвала жаркие дискуссии и подверглась осуждению.

Другим важнейшим вопросом была проблема развития аграрного сектора республики, в том числе 

и оседание кочевого и полукочевого населения, для чего необходимо было изучить земельные ресур-

сы для отвода оседающему населению. Тех руководящих партийно-советских работников республи-

ки из числа казахов в то время особо беспокоила еще и проблема бесконтрольного, нерегулируемо-

го крестьянского переселения в Казахстан из других регионов СССР. В итоге, в апреле 1925 года V 

Всеказахский съезд Советов установил порядок землеустройства в республике, согласно которому в 

первую очередь наделялось землей казахское население, затем устройству подлежали только те пере-

селенцы, прибывшие в край до 31 августа 1922 года. Прибывшие позже должны были устраиваться 

при наличии свободных земель. Такая установка не могла не вызвать жалобы в Москву, вследствие 

чего оказались виновными местные «националисты» [7]. А очередность в землеустройстве была от-

менена. Однако, все подготовительные работы по переводу так называемого кочевого и полукочевого 

населения на оседлость оказались пустой тратой средств. Вскоре наступившая кампания по массовой 

насильственной коллективизации крестьянских хозяйств оставила в тени проблему оседания кочевого 

и полукочевого населения.

Да и само определение «кочевое и полукочевое хозяйство (население)» сегодня выглядит анахрониз-

мом. К сожалению, советские органы управления и ВКП(б) все свои действия, приведшие к трагедии, 

объясняли кочевым и полукочевым состоянием казахского населения. Этот евроцентристский подход 

в  определении  состояния  казахского  аула  широко  утвердился  в  советской  историографии,  господс-

твует и в современных исследованиях. Методы ведения традиционного животноводческого хозяйства 

используются  и  сегодня,  что  отнюдь  не  предполагает  непременно  «кочевать  за  скотом».  Во  второй 

половине 20-х годов ХХ века лишь в таких отдаленных районах, как Мангистау, Табын и немногих 

других оставались хозяйства, которые меняли пастбища на относительно удаленных расстояниях. В 

остальных районах, считавшихся животноводческими, например, в Каркаралинском, Сырдарьинском 

и других округах, радиус кочевания составлял не более 10-30 км.

По  данным  переписи 1926 г.  В  республике 70% крестьянских  хозяйств  (семей)  проживало  в  ау-

лах-кстау  (зимовках).  Более 24% вели  целиком  земледельческое  хозяйство,  в 33,2% зафиксировано 

скотоводческо-земледельческое  хозяйство, 38,3% занимались  скотоводством.  При  этом  радиус  или 

расстояние, на которое скотоводческие хозяйства кочевали, по меркам прежних лет уже тогда стало 

минимальным: до 10 км (34%), до 25 км (15,2%), 26-50 км (9%), 51-100 км (7%), а свыше 100 км (4,2%). 

Число хозяйств, кочующих круглый год, составило всего 6%[8]. 

Поэтому  необходимо  отказаться  от  до  сих  продолжающегося  большевистского  утверждения,  от-

рицавшего  трансформацию  большей  части  казахских  кочевых  и  полукочевых  хозяйств  ко  времени 

сплошной коллективизации.

Все дело с проведением коллективизации сводилось тогда лишь к их объединению в колхозы и сель-

скохозяйственные артели. Самое прискорбное в том, что силовые акции советской власти по коллек-

тивизации, сопровождавшиеся массовым изъятием скота и хлебопродуктов вскоре привели к гибели 

населения. Так, казахская интеллигенция, сопротивлявшаяся неправомерным актам большевистской 

власти, вскоре сама оказалась жертвой репрессий и «виновными» в наступившем голоде.

Данные  нижеприведенных  таблиц  характеризуют  динамику  изымания  скота  и  зерна  у  крестьян. 

Повальное изъятие средств к существованию в виде скота и других сельскохозяйственных продуктов 

уже в 1931 году привело к массовому голоду, вследствие чего произошло резкое уменьшение состава 

сельского населения. 

жүктеу/скачать 4,5 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: