ӘЛЕУМЕТТІК-ГУМАНИТАРЛЫҚ БІЛІМ БЕРУ МЕН ҒЫЛЫМНЫҢ ӨЗЕКТІ МӘСЕЛЕЛЕРІ

ӘЛЕУМЕТТІК-ГУМАНИТАРЛЫҚ БІЛІМ БЕРУ МЕН ҒЫЛЫМНЫҢ ӨЗЕКТІ МӘСЕЛЕЛЕРІ 
АКТУАЛЬНЫЕ
 
ВОПРОСЫ
 
СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО
 
ОБРАЗОВАНИЯ
 
И
 
НАУКИ 
 
36 
 
осведомленности,  приобретая  телевизионные  станции,  выплачивая  «гостевые  гонорары»  ведущим 
авторам или попросту скупая средства массовой информации. Пресса –  и я имею в виду не только 
«Вашингтон пост» –  вот где ведут свои гражданские воины демократические страны» [1, с.164-165]. 
В-четвертых,  было  много  и  противников    строительства  атомной  станции,  осознававшим,    на-
сколько роковым для населения мог быть новый реактор. Лагерь протестующих против строительства 
АЭС,  активисты  Зеленого  фронта  сидят  «шипом  в  боку  корпорации»    [1,  с.166].  Хестер  Ван  Зандт 
сравнивает  конфликт  между  корпорациями  и  активистами  с  конфликтом  между  наркотическим  опья-
нением и памятью. «У корпораций есть деньги, власть и влияние. Наше единственное оружие — это 
возмущение общественности. Возмущение блокировало строительство Юкатанской дамбы, вынудило 
уйти в отставку Никсона и, отчасти, положило конец зверствам во Вьетнаме. Но возмущение слишком 
неуклюжая махина, чтобы его производить и им управлять. Во-первых, необходимы тщательные ис-
следования; во-вторых, широкая осведомленность об их результатах: только если она достигает кри-
тической  массы,  общественное  возмущение  взрывается  и  начинает  действовать.  Любую  из  стадий 
легко саботировать. [1, с.164]. 
Проблематика каждого из этих сюжетов настолько актуальна, что может быть развернуто в от-
дельное  самостоятельное  произведение.  Тридцать  девять  небольших  главок  держат  читателя  в  на-
пряжении. Д.Митчелл создает яркие образы Лестера Рея, Джо  Нейпира, Айзека Сакса  и других, пе-
редает их чувства, переживания. 
Характерная  черта  митчелловской    стилевой  манеры    –  богатая  оттенками  ирония,  горькая, 
пропитанная сарказмом ирония. 
 
Bibliography: 
1.  Митчелл  Дэвид.  Облачный  атлас:  Роман  /  Дэвид Митчелл;  [пер.с  англ.  Г.  Яропольского].    – 
М.: Эксмо;  СПб.; Домино, 2013. – 704с. 
2.  MitchellDavid. CloudAtlas - royallib.ru 
3.  Oxford Dictionary of English, 3rd Edition. Oxford University Press 2010 
4.  Collins Cobuild Advanced Learner’s English Dictionary. New Digital Edition HarperCollins Publish-
ers 2008 
5.  Dictionary  of  World  Literature.    Criticism–Forms–Technique.    Edited  by  Joseph  T.  Shipley.    The 
Philological Library. N.Y. 633 pp. 
6.  Литературный  энциклопедический  словарь.  Подобщей  редакцией  В.М.Кожевникова  и 
П.А.Николаева. М., 1987, 751 с. 
7.  Holman C.Hugh. A Handbook to Literature/ Fourth edition. Indianapolis, 1981, 537 pp. 
8.  Webster’s  New    Explorer  Desk  Encyclopedia.  Created  in  Cooperation  with  the  Editors  of  MER-
RIAM-WEBSTER. Springfield, Massachusetts, 2003, 1349 pp.  
 
 
 
УДК 821.111 
 
РОМАНДЭВИДАМИТЧЕЛЛА«ОБЛАЧНЫЙАТЛАС»  
И ЭПИСТОЛЯРНЫЙ ЖАНР 
 
Самамбет  М.К..  –  к.ф.н.,  профессор  кафедры  иностранной  филологии,  Костанайский  госу-
дарственный университет им. А.Байтурсынова 
Самамбет  М.М.  -  магистрант  2  курса,  Костанайский  государственный  университет  им. 
А.Байтурсынова 
 
Статья посвящена анализу второй части романа Дэвида Митчелла «Облачный атлас». Ха-
рактерной особенностью романа является композиционная  усложненность, которая проявляется 
в  дробности,  в  многообразии  тематики,    разной  временной  направленности,  композиционном  и 
стилевом своеобразии. Своеобразие второй истории романа состоит в обращении  современного 
автора  к  жанру  эпистолярного  романа,  имеющего  давние  традиции  в  истории  английской  лите-
ратуры. 
Ключевые  слова:  постмодернизм,  роман,  эпистолярный   жанр,  письмо,  письменный  речевой 
этикет  
 
Роман Дэвида Митчелла «Облачный атлас» [1] [2] был написан в 2004 году  и состоит из 6 ис-
торий,  вторая  из  которых  называется    «LettersfromZedelghem».  Эта  история  о  молодом  английском 
композиторе,  который  волею  сложившихся  обстоятельств  вынужден  покинуть  отчий  дом,  Англию,    и 
жить в Европе в период между  двумя мировыми войнами. 

ӘЛЕУМЕТТІК-ГУМАНИТАРЛЫҚ БІЛІМ БЕРУ МЕН ҒЫЛЫМНЫҢ ӨЗЕКТІ МӘСЕЛЕЛЕРІ 
АКТУАЛЬНЫЕ
 
ВОПРОСЫ
 
СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО
 
ОБРАЗОВАНИЯ
 
И
 
НАУКИ 
 
37 
 
Вторая часть романа представлена письмами, как это ясно из названия «Письма из Зедельге-
ма» [1, 57-116, 591-634]. 
Письмо  по  своим  жанрообразующим  характеристикам  является  наиболее  близкой  формой  к 
дневнику, жанр который был использован автором в первой истории «Облачного атласа» [1,  c.9-56, 
633-682].  Оно  может  содержать  информацию,  впечатления,  только  что  полученные  автором,  даже 
исповедь в почти дневниковой форме. Но письмо  в отличие от дневника всегда предполагает адре-
сата,  реципиента,  автор  вынужден  заниматься  более  или  менее  искусным  отбором,  лишая  излагае-
мое содержание непосредственности, свойственной большинству дневниковых записей.  Помимо это-
го  именно  из-за  наличия  читателя  автор  письма,  вполне  возможно,  не  будет до  конца  искренен,  его 
наблюдение состояний, учитывая факторы человеческой природы, может быть двусмысленным. Кро-
ме того, письмо, как правило, имеет сюжет. [3, p. 352-354] 
Обращение Д.Митчелла к эпистолярному  жанру   свидетельствует о том, что этот классический 
жанр  не   потерял   своей   актуальности   в   современном   постмодернистском  мире.   В  продолжение  
традиций  классической  литературы  современные  авторы  используют  письма  как  иллюстрации  к  
внутреннему  миру  своих  героев.  [4, c. 512-513] [5, p. 165] [6, p. 400-401] 
Уже  при  переходе  к  чтению  второй  части  романа  Дэвида  Митчелла  «Облачный  атлас»   про-
сматривается  усложненность  и  неоднородность  форм  его  композиции.  Усложненность    «Облачного 
атласа», проявляющаяся в ее дробности, в многообразии тематики,  разной временной направленно-
сти, композиционном и стилевом своеобразии, –  еще одна особенность  произведения  выдающегося 
нашего  современника,  постмодерниста  Д.Митчелла.  Действие  «Писем»  происходит  в  ХХ  веке,  а 
именно в 1931 году, в бельгийском городе Зедельгеме,  вдали от тихоокеанских островов первой ис-
тории  романа  «Тихоокеанский  дневник  Адама  Юинга».  Именно  оттуда  Роберт  Фробишер,  молодой 
английский  музыкант,  отверженный  семьей,  лишенный  наследства,  творец,  непризнанный  гений  пи-
шет письма своему другу Руфусу Сиксмиту.  
Вторая часть романа начинается с письма Фробишера, в котором он описывает свой музыкаль-
ный сон, свое безденежье, бегство от кредиторов и о своем авантюрном плане поехать к, живущему 
отшельником, английскому композитору Вивиану Эйрсу, «единственному британцу своего поколения, 
отвергнувшему помпезность, пышность, невежественность и обаяние» [1,c.62]. Тот наполовину слеп и 
не  в  состоянии  держать  ручку,  чтобы  записать  мелодию,  и  молодой  англичанин просит  его  взять  на 
работу в качестве помощника и личного секретаря. Эйрс принимает предложение Фробишера и воз-
вращается к сочинению музыки. Спустя некоторое время  жена Эйрса становится любовницей Робер-
та.  Эйрсы имеют приличную библиотеку, и там он находит старую книгу«Тихоокеанский журнал Ада-
ма Юинга», т.е., ту книгу, которая составляет первую историю романа «Облачный атлас». 
В этой истории Д.Митчелл обращается к еще одному известному классическому жанру англий-
ской  литературы,  на  этот  раз  к  жанру  эпистолярного  романа.  Под   ним   традиционно   понимают  ху-
дожественное  произведение  в  форме  писем.  Это  один  из  жанров,  в  котором  ярко  проявляют-
ся  черты  целого  направления  в  литературе  –  эпистолярной,  представляющей  собой  художест-
венную  или  публицистическую   прозу.  Эпистолярный  роман представляет  собой  цикл писем  одного 
или нескольких героев. В письмах выражаются душевные переживания героев, отражена их внутрен-
няя эволюция. 
Эпистолярный  роман также  имеет  продолжительную    историю,  а  окончательное   оформление  
и   развитие   жанра   произошло   в   XVIII веке.   Огромную   популярность   данный   жанр   получил   в  
англоязычной  литературе, особенно в творчестве писателей-сентименталистов.  
Самые  известные  эпистолярные  романы  принадлежат  перу  С.   Ричардсона  (1689-1761).  Это  
«Памела,  или  Вознагражденная  добродетель»   (1740),   «Кларисса,  или  История  молодой  леди,  за-
ключающая  в  себе  важнейшие  вопросы  частной  жизни  и  показывающая,  в  особенности,  бедствия, 
которые могут явиться следствием неправильного поведения как родителей, так и детей в отношении 
к браку» (1747-48)  и  «История сэра Чарльза Грандисона» (1753).  Именно эти романы способствова-
ли успеху и популярности жанра. [7, p. 828-829, 733-734] 
Другим общепризнанным  классиком  данного  жанра является Т.  Смоллетт (1721- 1771) с ро-
маном «Путешествия Хамфри Клинкера»  (1771). [7, p. 915-916, 483-484] 
Главная  отличительная  особенность  классической  эпистолярной  литературы  –    первоначаль-
ное  функционирование  писем  как  фактов  сугубо  частной  жизни,  и  последующее  приобретение  ими 
статуса «литературных фактов». 
Каждый эпистолярный роман обладает присущими только ему художественными особенностя-
ми –  это обусловлено своеобразием творческой манеры автора, изменениями, привнесенными эпо-
хой, национальной спецификой. Но есть структурные и  стилевые особенности, присущие произведе-
ниям этого жанра. 
Структура  и  композиция  «Облачного атласа» соответствуют  классическому  представлению  
об  эпистолярном  романе,  так  как  произведение  состоит  из  писем, которые расположены в  хро-
нологическом  порядке; оформлены  в соответствии с  правилами  английской  письменной  речи  и  с  
соблюдением   речевого   этикета;  составлены     согласно  правилам   технического  оформления   пись-

ӘЛЕУМЕТТІК-ГУМАНИТАРЛЫҚ БІЛІМ БЕРУ МЕН ҒЫЛЫМНЫҢ ӨЗЕКТІ МӘСЕЛЕЛЕРІ 
АКТУАЛЬНЫЕ
 
ВОПРОСЫ
 
СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО
 
ОБРАЗОВАНИЯ
 
И
 
НАУКИ 
 
38 
 
ма,  когда  начинаются  с   обращения,   после   которого   ставится   запятая,  а  первое   предложение  
письма   пишется   с   красной   строки,    завершающая   фраза   с   красной   строки;    может  быть  пост-
скриптум  (PS).   
- Первое письмо датировано двадцать девятым июня 1931 года, а последнее  двенадцатым де-
кабря 1931 года (хронология соблюдена) 
- Sixsmith, (началописьма) 
- «Dreamt I stood in a china shop so crowded from floor to far-off ceiling with shelves of porcelain an-
tiquities  etc.  that moving  a muscle  would  cause  several  to fall  and  smash  to  bits.»  (первое  предложение 
первого письма) [2]. «Мне снилось, будто я стою в китайской лавке, от пола до высокого потолка за-
громожденной  полками  с  античным фарфором  и  т. д.,  так  что  пошевели  я хоть  единой  мышцей,  не-
сколько из них упали бы и разбились вдребезги» [1,с. 60]. 
- «All praise Rufus the Blessed, Patron Saint of Needy Composers, Praise in the Highest, Amen» [2]. 
(первое предложение письма от четырнадцатого июля 1931 года)  «Слава Благословенному Руфусу, 
Святому Покровителю Нуждающихся Композиторов, Хвала Ему во Всевышних Сферах, аминь. .» [1, 
с. 79] 
- Sincerely, R.F. (завершающая фраза) 
-  «P.S.Financial  “embarrassment,”  what  an  apposite  phrase.  No  wonder  the  poor  are  all  socialists. 
Look,  must  ask  you  for  a loan.  The  regime  at Zedelghem is  the  laxest  I  ever  saw  (fortunately!  My father’s 
butler’s  wardrobe  is  better  supplied  than my  own  at  present),  but  one  needs  to  set  some  standards.  Can’t 
even tip the servants. If I had any wealthy friends left, I’d ask ’em, but truth is I don’t. Don’t know  how you 
wire money or telegram it or send it in packets or whatever, but you’re the scientist, you find a way. If Ayrs 
asks me to leave, I’ll be scuppered. The news would seep back to Cambridge that Robert Frobisher had to 
beg money from his erstwhile hosts when they threw him out for not being up to the job. The shame would 
kill me, Sixsmith, it truly would. For God’s sake send whatever you can immediately.»[2]. 
«P.S.  Финансовые  затруднения,  какая  удачная  фраза.  Неудивительно,  что  все  бедные  —  со-
циалисты.  Слушай,  вынужден  попросить  у  тебя  взаймы.  Обстановка  в  Зедельгеме  самая  непринуж-
денная, какую мне только приходилось видеть (к счастью! потому что гардероб дворецкого моего отца 
обеспечен  гораздо  лучше,  чем  сейчас  мой),  но  все-таки  необходимо  соответствовать  каким-то  мер-
кам. Не могу даже давать на чай слугам. Если бы у меня остались богатые друзья, я попросил бы у 
них, но правда заключается в том, что их у меня нет. Не знаю, перешлешь ли ты деньги телеграфом, 
отправишь почтой или как-нибудь еще, но ты ведь ученый, ты найдешь способ. Если Эйрс попросит 
меня удалиться, мне конец. Новость о том, что Роберт Фробишер вынужден был вымаливать деньги у 
своих бывших хозяев, когда они вышвырнули его на улицу по причине непригодности к работе, обяза-
тельно  просочится  в  Кембридж.  Я  умру  от  стыда, Сиксмит,  честное  слово, умру.  Ради  бога, пришли 
мне, что сможешь, безотлагательно» [1, с. 78-79] 
В    классическом  эпистолярном  романе  герои    пишут   письма   от   первого   лица.   Это   полно-
стью  соблюдено  в  романе  Дэвида  Митчелла.   Объем  писем  может  быть   разным:  от    нескольких  
предложений до нескольких страниц. 
Письма  могут    быть   личными,  иметь  разное   содержание:   повествовать  о  событиях,   описы-
вать   ситуации,     передавать  внутренние   переживания,  чувства,  целые   монологи    и  диалоги.  Они  
могут иметь разное  языковое  оформление в зависимости от того, кому они адресованы. 
- «Sixsmith, 
Dreamt I stood in a china shop so crowded from floor to far-off ceiling with shelves of porcelain antiqui-
ties  etc.  that moving  a muscle  would  cause  several  to  fall  and  smash  to  bits.  Exactly  what  happened,  but 
instead  of  a  crashing  noise,  an  august  chord  rang  out,  half-cello,  half-celeste,  D  major  (?),  held  for  four 
beats. Mywrist knocked a Ming vase affair off its pedestal – E-flat, whole string section, glorious, transcen-
dent,  angels  wept.  Deliberately  now,  smashed  a  figurine  of  an  ox for  the  next  note, then  a  milkmaid,  then 
Saturday’s Child—orgy of shrapnel filled the air, divine harmonies my head. Ah, such music! Glimpsed my 
father totting up the smashed items’ value, nib flashing, but had to keep the music coming. Knew I’d become 
the greatest composer of the century if I could only make this music mine. A monstrous Laughing Cavalier 
flung against the wall set off a thumping battery of percussion.»(Повествование от первого лица) [2]. 
«Сиксмит, 
Мне  снилось,  будто  я  стою  в  китайской  лавке,  от  пола  до  высокого  потолка  загроможденной 
полками  с  античным  фарфором  и  т. д.,  так  что  пошевели  я  хоть  единой  мышцей,  несколько  из  них 
упали  бы  и  разбились  вдребезги.  Именно  это  и  случилось,  но  вместо  сокрушительного  грохота  раз-
дался  величественный  аккорд,  исполненный  наполовину  виолончелью,  наполовину  челестой,  до-
мажор  (?),  продлившийся  четыре  такта.  Сбил  запястьем  с  подставки  вазу  эпохи  Мин  –  ми-бемоль, 
целая струнная фраза, великолепная, трансцендентная, ангелами выплаканная. Теперь уже предна-
меренно,  ради  следующей  ноты,  разбил  статуэтку  быка,  потом  –  молочницу, потом  –  дитя  Сатурна: 
воздух  наполнила  шрапнель,  а  мою  голову  –  божественные  гармонии.  Ах,  что  за  музыка!  Мельком 
видел,  как  отец,  поблескивая  пером,  подсчитывает  стоимость  разбитых  предметов,  но  должен  был 
поддерживать  рождение  музыки.  Знал,  что  стал  бы  величайшим  композитором  столетия,  если  бы 

ӘЛЕУМЕТТІК-ГУМАНИТАРЛЫҚ БІЛІМ БЕРУ МЕН ҒЫЛЫМНЫҢ ӨЗЕКТІ МӘСЕЛЕЛЕРІ 
АКТУАЛЬНЫЕ
 
ВОПРОСЫ
 
СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО
 
ОБРАЗОВАНИЯ
 
И
 
НАУКИ 
 
39 
 
только сумел сделать эту музыку своей. Жуткий «Смеющийся кавалер», которого я швырнул в стену, 
запустил колоссальную группу ударных» [1. с. 60] 
- Первое письмо  занимает 11,5 страницы, письмо, написанное  28 сентября 1931 года,  состоит 
из 11 строк. 
-    В  первом  письме  он  рассказывает  о  своем  музыкальном  сне,  в  другом  передает  диалог  с 
Эйрсом, описывает Эйрса, его жену и дочь,  рассказывает о чувствах, которые он испытывает, когда 
Эйрс приписывает себе музыку, сочиненную им, Робертом Фробишером.  
- «A telegram, Sixsmith?You ass. 
Don’t  send  any  more,  I  beg  you  –  telegrams  attract  attention!  Yes,  I’m  still  Abroad,  yes,  safe  from 
Brewer’s knuckle men. Fold my parents’ mortifying letter into a paper boat and sail it down the Cam. Pater’s 
only  “concerned”  because  my  creditors  are  shaking  him  to  see  if  any  banknotes  drop from the family tree. 
Debts of a disinherited son, however, are nobody’s business but the son’s – believe me, I’ve looked into the 
legalities. Mater is not “frantic.” Only the prospect of the decanter running dry could make Mater frantic»   [2]. 
«Телеграмма, Сиксмит? Ты осел! 
Не  присылай  их  больше,  я  тебя  умоляю, –  телеграммы  привлекают  внимание!  Да,  я  по-
прежнему  за  границей,  да,  недоступен для  костоломов  Брюера.  Из письма  моих  родителей  с прось-
бой сообщить, где я, сделай бумажный кораблик и пусти его вниз по Кэму. Папик «обеспокоен» только 
потому, что его трясут мои кредиторы, дабы посмотреть, не облетит ли с семейного дерева сколько-
то банкнот. Однако долги лишенного наследства сына – это дело одного только сына и никого боль-
ше: поверь мне, я заглядывал в законы. Амамикотнюдьне «безумна».»[1, с. 70-71] 
- « Sixsmith, 
All  praise  Rufus  the  Blessed,  Patron  Saint  of  Needy Composers,  Praise  in  the  Highest,  Amen. Your 
postal order arrived safe and sound this morning – I painted you to my hosts as a doting uncle who’d forgot-
ten my birthday. Mrs. Crommelynck confirms a bank in Bruges  will cash it. Will write a motet in your honor 
and  pay  your  money  back  soon  as  I  can.  Might  be  sooner  than  you  expect.  The  deep freeze  on my  pros-
pects is thawing. After my humiliating first attempt at collaboration with Ayrs, I returned to my room in abject 
wretchedness. That afternoon I spent writing my sniveling lament to you – burn it, by the way, if you haven’t 
already – feeling v. anxious about the future. Braved the rain in Wellington boots and a cape and walked to 
the post office in the village, wondering, frankly, where I might be a month from now. Mrs. Willems bonged 
the gong for dinner shortly after my return, but when I got to the dining hall, Ayrs was  waiting, alone. “That 
you, Frobisher?” he asked, with the gruffness habitual to older men trying to do delicacy. “Ah, Frobisher, glad 
we can have this little chat alone. Look, I was rotten to you this morning. My illness makes me more … direct 
than  is  sometimes  appropriate.  I  apologize.  Give  this  cantankerous  so-and-so  another  chance  tomorrow, 
what d’you say?”» [2]. 
«Сиксмит, 
Слава  Благословенному  Руфусу,  Святому  Покровителю  Нуждающихся  Композиторов,  Хвала 
Ему  во  Всевышних  Сферах,  аминь.  Твой  посланный  почтой  чек  прибыл  сегодня  утром  в  целости  и 
сохранности – своим хозяевам я обрисовал тебя как любящего дядюшку, который запамятовал о мо-
ем дне рождения. Миссис Кроммелинк подтверждает, что в банке Брюгге его оплатят. Напишу в твою 
честь мотет и верну деньги, как только смогу. Может быть, скорее, чем ты ожидаешь. Мои перспекти-
вы, подвергнутые глубокой заморозке, оттаивают. После унизительной первой попытки сотрудничест-
ва с Эйрсом я вернулся к себе в комнату в совершенно убогом и жалком состоянии духа. Остаток дня 
посвятил изложению тебе всех своих сопливых причитаний – сожги их, кстати, если еще этого не сде-
лал, –чувствуя  ужасное  беспокойство  о  будущем.  Надев  высокие  сапоги  и  кепку,  осмелился  выйти 
под дождь и отправился в деревенское почтовое отделение, искренне недоумевая, где могу оказать-
ся месяцем позже. Вскоре после моего возвращения миссис Виллемс позвонила к обеду, но когда я 
вошел в столовую, там меня ожидал один только Эйрс. 
– Это  вы,  Фробишер? –  спросил  он  с  обычной  для  стариков  хрипотцой,  когда  они  пытаются 
быть любезными. – Ну-с, Фробишер, рад, что мы с вами можем немного поболтать наедине. Слушай-
те,  сегодня  утром  я  обошелся  с  вами  погано.  Из-за  этой  болезни  я  делаюсь  более…  откровенным, 
чем  это  порой  уместно.  Приношу  свои  извинения.  Может,  предоставите  завтра  сварливому  дядьке 
еще один шанс, а? Что скажете?» [1, с. 79] 
Тон личных писем разный, он может быть почтительным, уважительным, если письмо адресо-
вано к человеку старшему или высокопоставленному, влиятельному, шуточным, шаловливым,  игри-
вым по отношению к друзьям. Фробишер пишет письма своему близкому другу, Руфусу Сиксмиту, тон 
его писем дружеский, шуточный, иногда несколько фривольно-грубоватый, его не ограничивают рам-
ки  чопорного  английского  этикета.  Для  писем  Фробишера    характерна  искренность,  задушевность, 
эмоциональность.  Формы  обращения,  приветствия  и  прощания  в  письмах  предопределены  жизнен-
ными ситуациями, в которые попадает автор. 
Письмо  является  структурной  единицей  любого  эпистолярного  романа.  Письма Фробишера  
– это тексты, которые передают личную информацию, его неудачи, подъемы и падения, взаимоотно-
шения с родителями, отношение к тогдашнему обществу, его переживания и истинные чувства. Глав-

жүктеу/скачать 5,13 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: