Джек Лондон «Белый клык» 100 лучших книг всех времен:
http://www.100bestbooks.ru
хвостом. Большая кошка снова взвыла от боли и с фырканьем отпрянула назад; нос ее, весь
утыканный иглами, стал похож на подушку для булавок. Она царапала его лапами, стараясь
избавиться от этих жгучих, как огонь, стрел, тыкалась мордой в снег, терлась о ветки и
прыгала вперед, назад, направо, налево, не помня себя от безумной боли и страха.
Не переставая фыркать, рысь судорожно дергала своим коротким хвостом, потом мало-
помалу затихла. Одноглазый продолжал следить за ней и вдруг вздрогнул и ощетинился:
рысь с отчаянным воем взметнулась высоко в воздух и кинулась прочь, сопровождая каждый
свой прыжок пронзительным визгом. И только тогда, когда она скрылась и визги ее замерли
вдали, Одноглазый решился выйти вперед. Он ступал с такой осторожностью, как будто
весь снег был усыпан иглами, готовыми каждую минуту вонзиться в мягкие подушки на его
лапах. Дикобраз встретил появление волка яростным визгом и лязганьем зубов. Он
ухитрился кое-как свернуться, но это уже не был прежний непроницаемый клубок:
порванные мускулы не повиновались ему, он был разорван почти пополам и истекал кровью.
Одноглазый хватал пастью и с наслаждением глотал окровавленный снег. После такой
закуски голод его только усилился; но он недаром пожил на свете,— жизнь научила его
осторожности. Надо было выждать время. Он лег на снег перед дикобразом, а тот скрежетал
зубами, хрипел и тихо повизгивал. Несколько минут спустя Одноглазый заметил, что иглы
дикобраза мало-помалу опускаются и по всему его телу пробегает дрожь. Потом дрожь сразу
прекратилась. Длинные зубы лязгнули в последний раз, иглы опустились, тело обмякло и
больше уже не двигалось.
Робким, боязливым движением лапы Одноглазый растянул дикобраза во всю длину и
перевернул его на спину. Все обошлось благополучно. Дикобраз был мертв. После
внимательного осмотра волк осторожно взял свою добычу в зубы и побежал вдоль ручья,
волоча ее по снегу и повернув голову в сторону, чтобы не наступать на колючие иглы. Но
вдруг он вспомнил что-то, бросил дикобраза и вернулся к куропатке. Он не колебался ни
минуты, он знал, что надо сделать: надо съесть куропатку. И, съев ее, Одноглазый побежал
туда, где лежала его добыча.
Когда он втащил свою ношу в логовище, волчица осмотрела ее, подняла голову и лизнула
волка в шею. Но сейчас же вслед за тем она чегонько зарычала, отгоняя его от волчат, —
правда, на этот раз рычание было не такое уж злобное, в нем слышалось скорее извинение,
чем угроза. Инстинктивный страх перед отцом ее потомства постепенно пропадал.
Одноглазый вел себя, как и подобало волку-отцу, и не проявлял беззаконного желания
сожрать малышей, произведенных ею на свет.