Джек Лондон «Белый клык»
100 лучших книг всех времен:
http://www.100bestbooks.ru
Они бежали недолго — всего дня три. Волчица все с большей настойчивостью продолжала
свои поиски. Она сильно отяжелела за эти дни и не могла быстро бегать. Однажды,
погнавшись за зайцем, которого в
обычное время ей ничего не стоило бы поймать, она вдруг
оставила погоню и прилегла на снег отдохнуть. Одноглазый подошел к ней, но не успел он
тихонько коснуться носом ее шеи, как она с такой яростью укусила его, что он упал на спину
и, являя собой весьма комическое зрелище, стал отбиваться от ее зубов. Волчица сделалась
еще раздражительнее, чем прежде; но Одноглазый был терпелив и заботлив, как никогда.
И вот наконец волчица нашла то, что искала. Нашла в нескольких милях вверх по течению
небольшого ручья, летом впадавшего в
Маккензи; теперь, промерзнув до каменистого дна,
ручей затих, превратившись от истоков до устья в сплошной лед. Волчица усталой рысцой
бежала позади Одноглазого, ушедшего далеко вперед, и вдруг приметила, что в
одном месте
высокий глинистый берег нависает над ручьем. Она свернула в сторону и подбежала туда.
Буйные весенние ливни и тающие снега размыли узкую трещину в береге и образовали там
небольшую пещеру.
Волчица остановилась у входа в
нее и внимательно оглядела наружную стену пещеры, потом
обежала ее с обеих сторон до того места, где обрыв переходил в пологий скат. Вернувшись
назад, она пошла в
пещеру через узкое отверстие. Первые фута три ей пришлось ползти,
потом стены раздались вширь и ввысь, и волчица вышла на небольшую круглую площадку
футов шести в диаметре. Головой она почти касалась потолка. Внутри было сухо и уютно.
Волчица принялась обследовать пещеру, а Одноглазый стоял у входа и терпеливо наблюдал
за ней. Опустив голову и почти касаясь носом близко сдвинутых лап, волчица несколько раз
перевернулась вокруг себя, не то с усталым вздохом, не то с ворчанием подогнула ноги и
растянулась на земле, головой ко входу. Одноглазый, навострив уши, посмеивался над ней,
и волчице было видно, как кончик его хвоста добродушно ходит взад и вперед на фоне
светлого пятна — входа в пещеру. Она прижала свои острые уши, открыла пасть и высунула
язык, всем своим видом выражая полное удовлетворение и спокойствие.
Одноглазому хотелось есть. Он заснул у входа в пещеру, но сон его был тревожен. Он то и
дело просыпался и, навострив уши, прислушивался к тому, что говорил ему мир, залитый
ярким апрельским солнцем, играющим на снегу. Лишь только Одноглазый начинал дремать,
до ушей его доносился еле уловимый шепот невидимых ручейков, и он поднимал голову,
напряженно вслушиваясь в
эти звуки. Солнце снова появилось на небе, и пробуждающийся
Север слал свой призыв волку. Все вокруг оживало. В воздухе чувствовалась весна, под
снегом зарождалась жизнь, деревья набухали соком, почки сбрасывали с себя ледяные
оковы.
Одноглазый беспокойно поглядывал на свою подругу, но она не выказывала ни малейшего
желания подняться с места. Он посмотрел по сторонам, увидел стайку пуночек,
вспорхнувших неподалеку от него, приподнялся, но, взглянув еще раз на волчицу, лег и
снова задремал. До его слуха донеслось слабое жужжание. Сквозь дремоту он несколько раз
обмахнул лапой морду — потом проснулся. У кончика его носа с жужжанием вился комар.
Комар был большой, — вероятно, он провел всю зиму в сухом пне, а теперь солнце вывело
его из оцепенения. Волк был не в силах противиться зову окружающего мира; кроме того,
ему хотелось есть.
Одноглазый подполз к своей подруге и попробовал убедить ее подняться. Но она только
огрызнулась на него. Тогда волк решил отправиться один и, выйдя на яркий солнечный свет,
увидел, что снег под ногами проваливается и путешествие будет делом не легким. Он
побежал вверх по замерзшему ручью, где снег в
тени деревьев был все еще твердый.
Побродив часов восемь, Одноглазый вернулся затемно, еще голоднее прежнего. Он не раз
видел дичь, но не мог поймать ее. Зайцы легко скакали по таявшему насту, а он проваливался
и барахтался в снегу.