Часть VI issn 2072-0297
жүктеу/скачать 1,83 Mb. Pdf көрінісі
|
| 605
“Young Scientist” . #2 (82) . January 2015 Philology теристикой художественного времени в романе, но сама категория времени в мире будущего воспринимается ге- роем по-разному. В зависимости от характера и масштаба происходящих событий, время в сознании персонажа может сжиматься, растягиваться, ускоряться. При этом Г. Уэллс воспроизводит не всю модель временной про- тяженности, а лишь художественно и идейно значимые фрагменты, что способствует динамизации сюжета. На наш взгляд, символика временных координат в «Машине времени» также представляет особый ин- терес, поскольку, воздействуя на сознательный и подсо- знательный уровень восприятия художественного текста, она создает наиболее обширные ассоциативные поля и расширяет смысловое ядро в структуре авторской кон- цепции мира. Основными символами, связанными с категорией вре- мени, становятся «день» и «ночь», при этом в «Машине времени» семантика того или иного времени суток обу- словлена традиционным их восприятием. Так, день ассо- циируется у элоев с жизненно необходимым временем, дарит им уверенность, силу, беспечность; ночь, напротив, предоставляет свободу действий морлокам, представля- ющим смертельную опасность как для жителей Верхнего мира, так и для самого Путешественника. Как уже было отмечено, характер времени для ученого зависит от характера происходящих событий, поэтому ощущение опасности и страх за собственную жизнь будто замедляют время в его сознании. Опасности, с которыми он сталкивается в мире буду- щего, вынуждают Путешественника отправиться в иные временные координаты. Следующей остановкой оказыва- ется еще более ужасающий мир, в котором он обнаружи- вает полное отсутствие человечества и наблюдает за не- избежными изменениями, происходящими с планетой: «Не могу передать вам, какое страшное запустение царило в мире» [5, с. 134]. Увлеченный «тайной судеб Земли», герой, рискуя соб- ственной жизнью, отправляется все дальше и дальше в будущее. Картина медленно умирающей планеты и «безбрежная тьма», надвигающаяся на Путешествен- ника, заставляет его вернуться назад. В конечном итоге ученый попадает обратно в тот же самый день, в который начал своё путешествие, но на несколько часов позже ис- ходного времени: «Ужас перед этой безбрежной тьмой ох- ватил все мое существо <…> Я почувствовал, что начинаю терять сознание. Но ужас при мысли, что я могу беспо- мощно упасть в этой далекой и страшной полутьме, за- ставил меня снова взобраться в машину» [5, с. 136]. Рассказ Путешественника по Времени, составляющий наибольшую часть романа Г. Уэллса, воспринимается его собеседниками с недоверием. Это становится причиной для нового путешествия ученого и поиска доказательств в мире будущего, однако из этого путешествия он уже не возвращается: «Прошло уже три года со времени его исчезновения, и все знают, что он не вернулся» [5, с. 142]. Как можно заметить, время у Уэллса не является ка- тегорией необратимой (однонаправленной), отличается многомерностью и сложностью. Рассказ Путешествен- ника о времени, в котором он побывал, можно отразить с помощью оксюморонной формы «будущее, которое уже было». Мы считаем целесообразным согласиться с точкой зрения Зубова А., отмечавшего особую мо- дель построения романа, которая «создает хронотоп вре- менной петли — Путешественник видел будущее, значит, оно уже существует. Однако та форма, которую это бу- дущее принимает, является следствием самого путеше- ствия, т. е. одним из вариантов возможного развития со- бытий» [2, с. 38]. Подобный прием делает организацию художественного времени в романе достаточно сложной и многомерной, но при этом он выполняет важную функцию усиления кон- траста при сравнении настоящего и будущего. Примечательно, что в тексте нарушается реальная по- следовательность событий, поскольку Путешественник обращается к ретроспекции, рассказывая о своих при- ключениях. Совмещение различных временных пластов, резкая смена пространственно-временных координат по- зволяет Г. Уэллсу определенным образом расширять идей- но-тематический план романа. Так, по мнению Кагарлицкого Ю. И., «… это был способ увеличить «емкость» романа, придать изображаемому всеобщее значение, обратить факт в символ, не утеряв его вещной природы» [3, с. 151–152]. В авторских представ- лениях о будущем отражается противоречивость окружа- ющей его действительности, что, безусловно, накладывает отпечаток на характер и колорит репрезентируемой кар- тины мира. Г. Дж. Уэллс рассматривает время как один из сино- нимов изменений, которые неизбежно коснутся мира и общества, хотя и вносит в содержание этого понятия дополнительные значения. Будущее, по мнению фан- таста, — результат развития определенных тенденций в современном ему обществе и мире в целом с позиции со- циального, политического, технологического и нравствен- ного аспектов. Используя метод экстраполяции (т. е. прогнозиро- вание, перенос устойчивых тенденций прошлого и насто- ящего в будущее), писатель создает вполне конкретный образ будущего, пытается философски осмыслить данную категорию. Д. С. Лихачев подчеркивал, что «время — это яв- ление самой художественной ткани произведения, под- чиняющее своим художественным задачам и грамматиче- ское и философское его понимание писателем» [4, с. 7]. Соглашаясь с этой точкой зрения, мы приходим к выводу о том, что с помощью организации художественного вре- мени и событийной соотнесенности Г. Дж. Уэллс выстраи- вает собственную концепцию, позволяющую раскрыть его концептуальные представления о времени как особой ка- тегории. |