Потенциализм и калейдоскопизм

щих возможностей достойна реализации, какая из суще­
ствующих возможностей является в то же время и необхо­
димостью. Сталкиваясь с этим вопросом о ценностях, мы 
тем самым сталкиваемся с проблемой нашей ответствен­
ности. 
Каков может быть мотив стремления уклониться, убе­
жать от вопроса о ценностях, о котором шла речь выше, 
стремления, присущего, в частности, потенциализму? 
Ведь подобный эскапизм чреват болезнью. 
Еще Шарлотта Бюлер отметила: «Когда говорится 
о том, что «каждый из нас должен лишь стать тем, кем он 
на самом деле является» (Ролло Мэй), это звучит так про­
сто, как если бы это было само собой разумеющимся». 
Мы хотим добавить, что это звучит не только просто, но 
и приятно. Ведь если убедить меня в том, что я уже 
являюсь (и всегда был) тем, кем я должен стать, то я осво­
бождаюсь от бремени выбора, я избавляюсь от необходи­
мости каждый раз решать, какие из возможностей я дол­
жен отвергнуть, оставив их нереализованными, а какие из 
них я должен увековечить, реализовав их. 
Существующие возможности всегда носят преходя­
щий характер. Будучи, однако, единожды осуществленны­
ми, они осуществлены уже раз и навсегда, и хотя они уже 
в прошлом, они тем самым сохранены, спасены от тлена, 
от исчезновения, они нашли прибежище в прошлом. Они 
не безвозвратно потеряны в нем, а, напротив, надежно 
укрыты. Ведь то, что однажды произошло, не может быть 
отменено, не может быть изъято из прошлого. Разве не 
обстоит все как раз наоборот — оно помещается в про­
шлое? Это и накладывает, глубоко и окончательно, печать 
ответственности на человеческое бытие. Мы видим, что 
к бремени выбора, сопутствующему любому решению 
о выборе единственной необходимости среди ряда возмо­
жностей, добавляется еще одно — гнет времени. 
Бремя выбора — к тому же под гнетом времени — 
побуждает человека к тому, чтобы по примеру потенциа-
лизма ставить должное в один ряд с возможным, равнять 
первое по второму и в конечном счете устранять напряже­
ние между сущим и должным. По сути, человек подчиня­
ется этим самым закону равновесия, характерному, как 
известно, для неврозов (и только для неврозов). 
Подобно тому как потенциализм старается устранить 
коренящееся в сущности человека и потому неустранимое 
и необходимое напряжение между сущим и должным, так 
71 

экзистенциализм пытается преодолеть разрыв между 
субъектом и объектом. Более того, он делает вид, что 
уже преодолел его. Что стоит за этой претензией? Оправ­
данны ли эти притязания, имеют ли они вообще смысл? 
Мы считаем, что разрыв между субъектом и объектом пре­
одолеть нельзя. Можно лишь что-то спрятать — либо объ­
ект, либо субъекта, смотря по обстоятельствам. М. Тиль 
в этой связи говорит о «самообмане», утверждая: «В дей­
ствительности и экзистенциалист остается в рамках дихо­
томии субъект—объект постольку, поскольку он вообще 
мыслит». Тому же, кто вместе с картезианской водой вы­
плеснул и ребенка — объект — и говорит после этого 
о преодолении субъект-объектной дихотомии, следует 
объяснить, что это невозможно, но это не только невоз­
можно, но и не нужно. Ведь в отношении принятия ре­
шения человеческое бытие полностью обусловлено тем 
обстоятельством, что требование, исходящее из ситуации, 
если оно затрагивает личность, адресовано этой лично­
сти, а не исходит из нее самой по механизму простого са­
мовыражения, экспрессии или проекции самой личности 
в мир. Так и в познавательном или когнитивном отноше­
нии человеческое бытие неминуемо выходит за пределы 
самого себя, так что нельзя говорить о познании, если оно 
не имеет своим объектом нечто, трансцендирующее само 
человеческое бытие, трансцендирующее постольку, поско­
льку это бытие является существенно большим, нежели 
просто выражение себя самого. Только лишь благодаря 
выходу человеческого бытия за пределы самого себя, бла­
годаря его устремленности к объекту и лишь ценой того, 
что оно тем самым конституирует себя как субъект, по­
знание является изначально возможным. Оно коренится 
в полярной структуре напряженного поля, существующе­
го между полюсами объекта и субъекта, которые явля­
ются той предпосылкой, которая делает познание возмо­
жным. Одним словом, в этом напряженном поле заключе­
ны истоки всей ноодинамики. 
Игнорирование этой ноодинамики, в частности отри­
цание полюса объекта — объективного коррелята всякого 
п о з н а н и я , — берет начало в специфической разновидности 
субъективизма, которую мы хотим назвать калейдоско-

жүктеу/скачать 3,33 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: