Человек в поисках смысла: Сборник. С англ и нем

меров, доказывающих, что состояние психики каждого 
отдельного безработного далеко не однозначно сформи­
ровано и предопределено судьбой. Наряду с описанным 
выше невротизированным типом безработного суще­
ствует и другой тип людей, которые, хотя и вынуждены 
жить в таких же неблагоприятных экономических усло­
виях, как и невротики, тем не менее неврозу не подверже­
ны. Такой человек не производит впечатления впавшего 
и депрессию или апатию, по сути дела, он даже сохраняет 
жизнерадостную безмятежность духа. Почему же так про­
исходит? Если мы как следует займемся этим вопросом, 
мы обнаружим, что такие люди находят занятие где-то 
еще, пока не получат постоянного места. Например, они 
заняты в различных общественных организациях в каче­
стве добровольных помощников, на образовательных 
курсах для взрослых, они бесплатно оказывают помощь 
публичным библиотекам. У них выработалась привычка 
ходить на лекции и слушать хорошую музыку. Они много 
читают и обсуждают прочитанное с друзьями. Если они 
молоды, они принимают активное участие в работе моло­
дежных клубов, выступают в спортивных соревнованиях 
по месту жительства, занимаются гимнастикой, ходят 
в походы, играют в различные игры и т. д. 
Такие люди наполняют смыслом свое свободное 
время, которого у них в избытке, и содержанием — свое 
сознание и жизнь. Нередко они вынуждены туже затяги­
вать пояса, так же как и безработные, страдающие невро­
зом, но тем не менее к жизни они относятся оптимистично 
и далеко не безнадежны. Они умеют наполнить свою 
жизнь интересом, сделать ее осмысленной. Они поня­
ли, что смысл человеческой жизни не только в оплачивае­
мой работе, что бессмысленность существования — вовсе 
не обязательный удел безработного. Они перестали ста­
вить знак равенства между жизнью и занятостью. То, что 
в действительности повергает невротизированного безра­
ботного в состояние апатии, что в конечном счете лежит 
в основе невроза безработицы, — это ошибочная точка 
зрения, что только работа может наполнить смыслом на­
шу жизнь. Человек совершенно неверно отождествляет 
свое профессиональное призвание с той жизненной зада­
чей, для которой он в этот мир призван. Именно в резуль­
тате такого неправильного отождествления этих двух по­
нятий безработный страдает от ощущения своей бесполе­
зности и никчемности. 
237 

Один молодой человек рассказывал как-то нам, что за 
долгое время безработного существования, которое дове­
ло его до отчаяния и едва ли не до самоубийства, всего 
лишь один час был прожит им достойно. Однажды, когда 
он сидел в одиночестве в парке, он заметил на соседней 
скамейке рыдающую девушку. Он подошел к ней и спро­
сил, что с ней стряслось. Она рассказала юноше о своих 
неприятностях и призналась в том, что твердо решила по­
кончить с собой. Молодому человеку пришлось призвать 
всю силу своего убеждения, чтобы отговорить девушку от 
ее опасного намерения, и ему в конце концов это удалось. 
Этот самый момент — единственный за долгое время ра­
достный момент и единственный светлый лучик на все по­
следующее время — наконец вернул ему ощущение при­
частности к собственной жизненной задаче, способности 
совершить хоть что-нибудь значимое. И это ощущение 
вырвало тогда его из тисков апатии, несмотря на то что 
ему предстояло пережить еще немало возвращений к это­
му состоянию. 
Из всего сказанного выше следует, что индивидуаль­
ная душевная реакция на безработицу едва ли вообще мо­
жет быть предопределена. У человека всегда остается воз­
можность для свободного выбора. В свете нашего экзи­
стенциального анализа невроза безработицы становится 
очевидно, что одна и та же ситуация безработицы при­
обретает различные формы в представлениях разных лю­
дей, что в более общем виде — один человек допускает, 
чтобы его душевные состояния, характер и поступки пре­
допределялись социальными обстоятельствами, тогда как 
другой пытается сам формировать свою общественную 
судьбу (и в этом едва ли не главное различие между здо­
ровой и невротизированной личностью). Таким образом, 
каждый безработный сам волен выбрать для себя тот или 
другой путь — сохранить ли бодрость духа или впасть 
в полную апатию. 
Итак, невроз безработицы не является прямым и неиз­
бежным следствием безработицы. В действительности мы 
подчас обнаруживаем, что дело обстоит как раз наобо­
рот — безработица оказывается следствием невроза. По­
скольку совершенно очевидно, что невротическое рас­
стройство вызывает изменения в социальном окружении 
и в экономическом положении человека, страдающего 
этим расстройством. При прочих равных условиях в кон­
курентной борьбе за рабочее место у того безработного, 
238 

который не падает духом, шансы значительно лучше, чем 
у того, кто уже отчаялся и впал в апатию. Вероятнее всего, 
именно первый получит работу, которой добиваются оба. 
Невроз безработицы приводит не только к социаль­
ным последствиям, но его эффект может быть даже физи­
ческим. Поскольку уже само истинное понимание соб­
ственной жизненной задачи придает нашей духовной ак­
тивности устойчивую форму и организованность — 
постольку такой же эффект это оказывает и на организм 
человека. Вместе с тем внезапная утрата ощущения пол­
ноты и осмысленности жизни неизбежно сопровождается 
дезорганизацией собственной активности, что и приводит 
к физическому износу организма. Психиатрам, например, 
хорошо знаком типичный синдром ускоренного «психо­
физического износа», связанный с выходом человека на 
пенсию — признаки старения в этом случае проявляются 
с удивительной быстротой. Аналогичный феномен на­
блюдается и у животных: дрессированные цирковые зве­
ри, вынужденные постоянно заниматься «задачами», ко­
торые ставит им человек, живут значительно дольше, чем 
их собратья, представители тех же видов, которые содер­
жатся в зоопарках и не имеют никаких «занятий». 
Однако, поскольку невроз безработицы не связан фа­
тально с отсутствием работы, с ним вполне можно бо­
роться. Таким людям можно оказать существенную по­
мощь. Что касается профилактики суицидных намерений, 
которые уже обсуждались нами, то здесь можно разли­
чать соматический, психологический, социальный и ду­
ховный подходы. Соматический подход при этом должен 
был бы заключаться просто в том, чтобы избавить такого 
пациента от голода, снабдить его достаточным пропита­
нием; социальная помощь должна включать поиск и обе­
спечение его работой. Однако до тех пор, пока безработи­
ца и ее последствия (в частности, и невроз безработицы) 
остаются в нашей жизни по причинам, лежащим вне сфе­
ры компетенции психотерапевта, пока отдельные разоб­
щенные индивиды остаются бессильными обеспечить ско­
лько-нибудь широко соматическую помощь, до тех пор 
единственным выходом будет оставаться психотерапев­
тическая помощь. 
Конечно, найдется немало тех, кто скептически отнесе­
тся к самой идее и возможностям психотерапевтического 
подхода к проблеме безработицы. Однако таким скепти­
кам стоит напомнить широко известный призыв, под ко-
239 

торым могли бы подписаться большинство безработных, 
в основном молодых людей: «Нам нужны не столько 
деньги, сколько хоть какое-нибудь дело в жизни». В свете 
сказанного становится очевидным, что психотерапия в уз­
ком, не логотерапевтическом смысле — скажем, «глубин­
но-психологический», подход — была бы в таких случаях 
не только безнадежной, но и попросту смехотворной. По­
скольку проблемы, возникающие при этом у человека, 
связаны, с одной стороны, с банальным чувством голода, 
а с другой — с потерей смысла своего существования, по­
стольку он, вероятнее всего, не сможет удержаться от воз­
мущения и негодования, если кто-нибудь начнет приста­
вать к нему с детективно-психологическими историями 
и начнет вылавливать его скрытые комплексы. Куда более 
подходящим оказывается здесь экзистенциальный анализ, 
который открывает безработному путь к внутренней сво­
боде, несмотря на то что фортуна отвернулась от него, 
и учит его той осознанной ответственности, которая по­
может ему придать некоторое содержание своей нелегкой 
жизни и найти и сохранить в ней хоть какой-то смысл. 
Как мы уже видели, не только безработица, но и пол­
ная занятость, в конце концов, могут служить невротиче­
ским намерениям, если они дурно поняты и ошибочно 
использованы. Мы должны проводить строгое и тщатель­
ное различение между невротической позицией, в которой 
работа воспринимается настолько превратно, что в итоге 
приводит к неврозу, и нормальной здоровой позицией, 
в которой работа выступает естественным средством, 
придающим полноту смысла индивидуальному существо­
ванию. Ибо человеческое достоинство не должно позво­
лять людям самим выступать средствами осуществления 
чего-либо, становиться простыми орудиями трудовых 
процессов, деградировать до выполнения функций 
средств производства. Способность и возможность тру­
диться сама по себе еще ничего не значит, она не может 
составить ни достаточной, ни даже сколько-нибудь суще­
ственной основы для осмысленного существования. Один 
человек может иметь полноценную возможность трудить­
ся, обладать соответствующими способностями и в то 
же время оставаться лишенным полноты жизненного 
смысла, а другой — невзирая на потерю такой возможно­
сти и таких способностей — может полностью сохранить 
осмысленность собственной жизни. В общих чертах то же 
самое можно сказать и в отношении наслаждения. Неко-
240 

торые люди ищут смысл жизни преимущественно в какой-
то одной области, ограничивая этой областью свой жи­
зненный опыт; в таких случаях важно выяснить, имеет ли 
объективные основания подобное ограничение или в нем 
не было необходимости. Невротик без каких-либо объек­
тивных оснований отказывается от своей способности по­
лучать удовольствия ради способности к работе или же 
наоборот. Подобным невротическим больным мы могли 
бы процитировать проницательное замечание известной 
немецкой писательницы Алисы Литткенс: «Где нет люб­
ви, ее заменяет работа; где нет работы, наркотиком стано­
вится любовь». 
Удовлетворение, которое человек может получить от 
работы, не тождественно тому созидательному чувству 
удовлетворения, которое дает жизнь в целом. Тем не ме­
нее невротик нередко пытается «уйти» от жизни вообще — 
от пугающей широты ее просторов, находя прибежище 
в работе, в своей профессиональной деятельности. Одна­
ко действительная пустота и в конечном счете скудость 
смысла его существования выступают на передний план 
сразу же, как только приостанавливается, хотя бы на 
время, его профессиональная деятельность: к примеру, 
в выходные дни. Всем знакомо несчастное выражение ли­
ца, которое трудно скрыть тем, кому в свой единственный 
свободный день в неделю, может быть, не удалось назна­
чить свидание или приобрести билет в кино. Ясно, что 
они находятся в полнейшей растерянности. 
Воскресенье в любом большом городе — самый груст­
ный день недели. Именно в воскресенье приостанавливае­
тся темп рабочей недели, именно в воскресенье проявляе­
тся вся скудость смысла повседневной городской жизни. 
Нам кажется, что люди, не имеющие цели в жизни, несу­
тся по ней с такой быстротой, что не замечают ее бесцель­
ности. В то же самое время они стараются убежать от са­
мих себя, но тщетно. В воскресенье, когда в бешеной гонке 
наступает суточная пауза, вся бесцельность, бессмыслен­
ность и пустота их существования вновь встают перед ни­
ми во весь рост. 
И на что только они не идут, чтобы этого избежать. 
Они мчатся на танцы — там громко играет музыка, и шум 
избавляет от необходимости разговаривать. Им даже не 
надо напрягаться, чтобы поддерживать во время танца 
светскую беседу, как в былые дни. И думать тоже нет ну­
жды — все внимание можно сосредоточить на танце. 
241 

Спорт представляет собой еще одно «убежище» для 
страдающих неврозом «выходного дня». Они могут сде­
лать вид, к примеру, что самое важное в мире — это какая 
команда выиграет тот или иной матч. Играют двадцать 
два человека, а в тысячи раз большее количество людей 
наблюдает за ними. В боксерском поединке действуют 
лишь двое, и именно поэтому борьба здесь еще более ин­
тенсивна, и в наблюдении болельщиков за поединком 
присутствует даже элемент садизма. 
Из вышесказанного вовсе не следует, что мы против 
по-настоящему здоровых занятий спортом. Однако нам 
представляется важным определить, какую же ценность 
имеют такие занятия. Возьмем, к примеру, альпиниста, 
его отношение к своему занятию. Восхождение на горы 
всегда предполагает активное участие, здесь даже и речи 
быть не может о пассивном наблюдении. В данном случае 
имеет место истинное достижение восходителя; если гово­
рить о физической доблести, то в определенных ситуациях 
(например, при крайней опасности) альпинист вынужден 
«выкладываться» полностью. Восхождение на горы — это 
еще и психологическая победа скалолаза над собой, ибо 
он учится преодолевать такие свои психические слабости, 
как, к примеру, робость или боязнь высоты. Однако необ­
ходимо помнить, что альпинист не ищет опасности ради 
опасности; скорее он «дразнит» ее, как отмечал Эрвин 
Штраус. Более того, соперничество, приводящее в других 
видах спорта к мании побеждать других и устанавливать 
рекорды, находит в альпинизме более достойное выраже­
ние — это стремление «преодолеть себя». И наконец, аль­
пинизм вызывает к жизни еще один положительный фак­
тор — социальный: чувство товарищества людей, объеди­
ненных в одной связке. 
Но даже в нездоровой мании устанавливать рекорды 
можно выделить поистине гуманную черту, ибо эта мания 
представляет собой одну из форм стремления каждого 
к выражению своей неповторимой индивидуальности. 
Кстати сказать, подобное стремление лежит в основе дру­
гих проявлений массовой психологии, таких, как, напри­
мер, мода. Здесь тоже люди ищут, чем бы выделиться, 
любой ценой — только неповторимость, которой они до­
биваются, сводится лишь к внешней форме. 
Страдающие неврозами могут использовать искусство, 
как и спорт, превратно. В то время как настоящее искус­
ство и истинное наслаждение художественными ценностя-
242 

ми обогащают человека, помогая ему реализовать самые 
глубинные пласты своих возможностей, для больного не­
врозом искусство — это лишь возможность убежать от 
себя. В подобном случае искусство служит лишь еще од­
ним способом самоопьянения и одурманивания. К приме­
ру, человеку, стремящемуся убежать от себя, от ощуще­
ния пустоты собственного существования, свойственно 
выбирать для чтения наиболее захватывающие детектив­
ные истории. И если его желание узнать, «чем же все кон­
чилось», его захватывающее дух состояние тревожного 
ожидания и доставляет ему удовольствие, то это удоволь­
ствие «со знаком минус». Это способ избегать неприят­
ных переживаний, тот вид удовольствия, который Шопен­
гауэр ошибочно считал единственно возможным. 
Для тех, кто жаждет острых ощущений, самым силь­
ным является смерть — как в жизни, так и в искусстве. Ка­
кой-нибудь тупица, читающий за завтраком газету, жа­
ждет рассказов о несчастьях и смерти. Но несчастья 
и смерти вообще не могут его удовлетворить; очевидно, 
они кажутся ему слишком абстрактными. Поэтому у та­
кого читающего газету вполне может возникнуть желание 
пойти в кино посмотреть какой-нибудь боевик. Поведение 
такого человека подобно поведению наркомана: чтобы 
удовлетворить свою жажду ощущений ему необходима 
встряска, такая нервная встряска порождает еще более 
сильную жажду острых ощущений, и человек вынужден 
каждый раз увеличивать их дозу. Эти чужие смерти чело­
веку нужны для достижения, так сказать, эффекта контра­
ста: ему начинает казаться, что если и должен кто-то уме­
реть, то только не он, а кто-то другой. Такой человек стре­
мится убежать от того, что более всего ужасает его, 
а именно от неизбежности своей собственной смерти, са­
му мысль о которой пустота его существования делает 
для него невыносимой. Неизбежность смерти может испу­
гать лишь человека, у которого не чиста совесть по отно­
шению к собственной жизни. Смерти, отмеряющей конец 
жизни, боится лишь тот, кто не в полной мере использо­
вал данную ему жизнь. Такой человек совсем не в состоя­
нии смотреть смерти в лицо. Вместо того чтобы напол­
нять смыслом отмеренную ему жизнь и таким образом 
выполнять свою жизненную «задачу», он ищет убежища 
в какой-то призрачной вере в то, что его минует всеобщая 
участь. Так, человек, приговоренный к смерти, в свой по­
следний час начинает верить, что ему еще может повезти, 
243 

что его еще могут помиловать. Такой человек ищет спасе­
ния в самообмане, что с ним лично ничего не может слу­
читься, смерть и несчастье — это удел других. 
Невротические больные спасаются бегством в мир ро­
манов, отождествляя себя с вымышленными «героями». 
Спортсмен, полностью поглощенный жаждой рекордов, 
по крайней мере стремится почить на своих собственных 
лаврах, любитель же дешевых романов довольствуется 
тем, что за него совершает подвиги кто-то другой, пусть 
даже и вымышленный «герой». 
Самая большая ошибка, которую мы можем совер­
шить в ж и з н и , — это почить на лаврах. Никогда не следует 
довольствоваться достигнутым. Жизнь не перестает зада­
вать нам все новые и новые вопросы, не позволяя нам 
остановиться. Только самоодурманивание делает нас не­
чувствительными к постоянным уколам совести, которые 
посылает нам жизнь. Стоящего неподвижно обходят; до­
вольный собой — потерян. Ни в творчестве, ни в пережи­
ваниях нельзя довольствоваться достигнутым, каждый 
день, каждый час требуют от нас новых свершений. 

жүктеу/скачать 3,33 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: