Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук Научный консультант

 
136 
году 
награждается 
переводчик 
канцелярии 
Павлодарского 
уезда 
Семипалатинской области Кадырбаев Абдильда. В Семипалатинском окружном 
суде  начиналась  карьера  переводчика  Иманбека  Тарабаева  состовшего  в 
должности помощника секретаря. 
В  Семипалатинском  отделении  Государственного  банка  работал 
переводчиком  Анияр  Мулдабаевич  Мулдабаев  [274,  с.19].  Банкам  по  штатам 
полагалось  иметь  переводчиков.  С  банками  проходили  контакты  казахских 
общинников  и  влиятельных  представителей  –  баев.  Обязанности  переводчика 
при Семипалатинском уездном управлении исполнял Омарбек Оспанов. Долгий 
период в должности переводчика Акмолинского областного правления работал 
Мукан  Айтпенов  [275,с.  12].  Его  карьера  началась  в  1906  году  с 
письмоводителя  этого  управления.  [276].    В  штате  Каркаралинского  уездного 
казначейства  состоял  канцелярский  служитель  Мухамеджан  Назарович 
Назаров.  Казначейство  состояло  из  4  штатных  единиц:  казначея,  бухгалтера, 
помощника  бухгалтера  и  служащего  Назарова.  В  Зайсанском  уездном 
управлении в штате переводчиков состоял Жанбек Иманкулов [277,  с.90].  
При Усть-Каменогорском   уездном  управления длительное  время работал 
словесный переводчик Мухамед Бекметьев. В 1905 году он согласно прошению 
переводится  почтово-телеграфным  чиновником  VI-го  разряда  в  штат  Омской 
телеграфной конторы [278]. В этот период возникла востребованность  наличия 
казахских специалистов в почтово-телеграфных конторах. Казахское население 
стало  прибегать  к  почтово-телеграфным  коммуникационным  услугам. 
Примечательно,  что  в  период  первой  русской  революции  и  последующего 
влияния  Государственной  Думы  увеличилось  количество  жалоб,  обращений, 
петиций  от  казахского  населения  в  виде    писем  и  телеграмм.  Казахские 
служащие административно-управленческих структур занимались  писарской и 
переводческой  деятельностью.  В  процентном  соотношении  к  канцелярским 
сотрудникам  гражданских  служащих  уровня  подготовки  А.  Сейдалина 
оказалось  немного.  Казахская  литература  указанного  периода  не  отразила  в 
своих  произведениях  персонажи  казахских  бюрократов.  Тогда  как  в  русской 
классике,  которую  знали  местные  интеллектуалы,  данная  категория  получила 
насыщенное  представление.  Очевидно  многочисленная  группа  национальной 
бюрократии,  которая  способствовала  бы  установлению  деловых  связей  между 
общинами и государством, еще не сформировалась в этот период. 
Идеология  европейской  государственности  с  элементами  жесткого 
администрирования  и  обязательными  схематичными  судебно-правовыми 
нормативами  сложно  адаптировались  на  местную  этнокультурную  среду  с 
иными  традиционными  императивами  в  области  правовых  отношений  и 
государственного  устройства.  На  местном  общинном  уровне  у  казахского 
населения  сохранялось  недоверие  ко  всем  официальным  инкорпорированным 
извне  государственным  структурам  как  инородно  чуждым.  В  многочисленных 
источниках  подчеркивается  прерогатива  казахских  ранних  доимперских  форм 
управления в казахских общинах. Безусловно, казахские чиновники стремились 
к успешной реализации собственных возможностей в управленческом звене, но 

 
137 
в условиях доминировавшей модели подбора кадров сделать подобную карьеру 
в данных структурах практически было невозможно.  
По  своему  статусу  и  служебным  полномочиям  большинство  казахских 
чиновников  не  относились  к  сословию  реформаторов,  так  как  их  действия 
ограничивались  в  очень  узких  функциях.  Одной  из  форм  проявления  их 
гражданственности являлась честная служба. Казахские чиновники городских и 
уездных  центров,  окруженные  инонациональной  и  профессионально 
подготовленной  группой  служащих,  не  имели  другой  альтернативы  своей 
деятельности. Их коллеги, функционировавшие в аульно-волостной стихии при 
отсутствии  жестких  рычагов  контроля  или  потакания  со  стороны  родовых 
патронов и пришлых администраторов, обладали широким полем деятельности 
сообразно с собственной фантазией и возможностями. В периодической печати 
и  фольклорных  произведениях  русские  информаторы  ссылались  на  факты 
произвола, которые носили вопиющий характер в степных регионах. Казахское 
чиновничество, как составная часть  административного корпуса, подвергалось 
критике  на  уровне  общественного  сознания.  В  XIX  веке  были  проведены 
уголовные  процессы  против  ряда  султанов.  Подобные  действия  правительства 
снижали  престиж  султанов  в  общественном  сознании.  Возможно,  карательная 
процедура  по  отношению  к  власти  была  направлена  на  ликвидацию  их 
политической  неблагонадежности.  Подобные  жесткие  меры  в  регионе  носили 
единичный  характер  и  применялись,  возможно,  как  крайняя  мера  к 
установлению порядка. 
Качественный  состав  пришлых  специалистов  в  восточных  провинциях 
отличался  крайним  разнообразием.  Зачастую  в  области  ссылались 
проштрафившиеся  на  производстве  чиновники  из  центральных  областей 
империи,  которые  импортировали  привычки  и  традиции  коррумпированного 
государственного  аппарата  [279,  с.80].  Губернатор  Западной  Сибири 
В.А.Арцимович  в  середине  XIX  века  отличал  чуждость  класса  чиновников  в 
осваиваемых  зонах.  По  его  утверждению,  приезжие  служащие  свою 
профессиональную  деятельность  расценивали  как  метод  достижения  своих 
частных интересов, порой в непозволительном виде. Инспектировавший в 80-е 
годы  города  Сибири  и  Северной  части  Казахстана  А.О.  Дюгамель  откровенно 
свидетельствовал  о  некомпетентности  местного  чиновничества  «в  Сибири 
нелегко  найти  способных  людей  в  замену  тех,  которых  приходится  уволнять» 
[280,  с.92].  Образовательный и духовный уровень этой группы мигрантов был 
весьма  различен.  Прогрессивно  настроенные  специалисты  профессионально 
исполняли  свой  долг.  Некоторые  из  них  активно  занимались  общественной 
деятельностью.  Русские служащие составили основу филиалов РГО  в степных 
городах. 
Европейские чиновники рассчитывали на карьерный успех и материальное 
обеспечение. Однако часть из них испытывали психологический дискомфорт. И 
вскоре  лишались  всяческих  надежд  на  какое-либо  совершенство.  Кругозор 
некоторых  служащих  ограничивался  посещением  незначительных  по 
масштабам  и  значимости  специфических  заведений.  Социально-культурный 

 
138 
сектор  в  степных  городах  практически  отсутствовал  или  находился  в 
зачаточном состоянии. 
Русско-государственное 
чиновничество 
во 
всех 
его 
ипостасях 
представляло  яркий  контраст  для  формирования  категории  казахских 
служащих,  контактировавших  со  своими  коллегами.  В  империи  после  бурных 
потрясений  произвола  и  насилия  государства  над  обществом  только  начинал 
формироваться  институт  высококвалифицированных  специалистов  духовного 
склада  с  выраженной  сословной  честью  и  моральными  принципами 
бескорыстного  служения.  Аракчеевский  типаж  хамства  и  грубой  силы 
постепенно и сложно изживался из повседневной государственной рутины. 
Профессиональные  параметры  казахских  служащих  зависели  от  их 
социального  статуса  и  образовательной  подготовки.  В  империи  настойчиво  и 
методично  государственной  властью  насаждалось,  основанное  на  западных 
стандартах  с  соответствующим  образом  жизни  и  мышлением,  греко-римское 
право.  В  Европе  на  протяжении  длительного  времени  вырабатывалась 
соответствующая  регламентация  отношений  граждан,  ориентированных  на 
институт частной собственности и незыблемости личных прав и обязанностей. 
В  аграрных  районах  империи  и  тем  более  в  казахской  национальной  среде 
доминировало  выработанное  веками  обычное  право,  которое  являлось  более 
гибким  правовым  институтом  и  соответствовало  хозяйственному  стилю, 
социальным  связям  и  потребностям  казахов.  Казахские  юристы,  равно  как  и 
другие  категории  прогрессивных  служащих,  осознавали  двойственность 
ситуации  и  как  следствие  повышенную  ответственность  в  нормировании  и 
установления  социального  баланса  в  крае.  Казахские  юристы  успешно 
реализовались  и  стремились  к  совершенству  в  правовой  сфере.  Фактически 
дипломированные 
выпускники 
правовых 
специальностей 
изначально 
составляли реальную конкуренцию тамошним казахским канцеляристам. 
В  штате  Омского  уездного  управления  в  должности  словесного 
переводчика  состоял  Ахмет  Татин.  По  увольнении  с  должности  по  болезни 
Татин  продолжил  свою  работу  в  управлении  [281].  Дефицит  национальных 
кадров  остро  ощущался  на  уездном  уровне.  В  документах  встречаются 
сведения  о  заболевании  чиновников.  Многие  заболевшие  служащие  были 
трудоспособного  возраста  и  по  выходе  в  отставку  имели  право  на  пенсию, 
которая  оказывалась  незначительной  по  выслуге 
лет.  Отправлять 
преждевременно  в  отставку  малооплачиваемую  и  наиболее  востребованную 
профессиональную часть национальных служащих представлялось невыгодным 
мероприятием для властей.  
При  Иргизском  уездном  управлении  действовали  в  должности 
письменного  переводчика  Крым-Гирей  Мукашевич  Сейдалин  и  словесного 
переводчика  Тажимбет  Булебаевич  Булебаев.  В  Троицком  окружном  суде 
переводчиком  работал  коллежский  регистратор  Нух-Гирей  Чувакович 
Сейдалин [282, с.18].  
В  Троицком  окружном  суде  работал  переводчик  Ильджан  Уразович 
Уразов.  Переводчиком  при  Оренбургском  окружном  суде  состоял  Хусаин 

 
139 
Тастемиров  [283,  с.13].    В  Оренбургском  уездном  суде  работал  присяжный 
переводчик  Исгалий  Жингазиевич  Досов  [187,с.  9].  Переводчиком  окружного 
Оренбургского суда состоял Жангаска Утебергенов [284, с.54]. В Оренбургском 
окружном уезде присяжным переводчиком состоял не имевший чина Сейдазым 
Кадырбаев  [282,  с.12].  Впоследствии  он,  будучи  коллежским  секретарем, 
исполнял  обязанности  секретаря  суда  по  уголовному  отделению.  Обязанности 
письменного  переводчика  Тургайского  уездного  управления  исполнял  не 
имевший  чина  Тлеугабылов  [285,  с.  11].  До  этого  он  работал  в  Кустанайском 
уездном  управлении.  Впоследствии  за  усердное  исполнение    служебных 
обязанностей он получил чин коллежского регистратора  со старшинством [286, 
л.27]. 
Ирмухамед 
Нурмухамедов 
работал 
словесным 
переводчиком 
Актюбинского уездного управления [287].  
Обязанности  письмоводителя  в  Каркаралинском  уезде  исполнял  Смагул 
Бекпасов  [288].  Уровень  жизни  мало-мальски  обеспеченных  чиновников  и 
высокопоставленных  служащих  оказался  выше  большинства  общинников.  В 
иерархии  канцелярских  служащих  низовые  позиции  занимали  волостные 
писари.  В  аульно-сельской  среде  писари  считались  наиболее  грамотной 
группой  населения.  Финансовый  оклад  писарей  оставался  мизерным.  В 
империи  начала  ХХ  века  писари  ассоциировались  с  полуграмотной  и 
коррумпированной частью чиновничества. Такой трафаретный типаж за этими 
категориями  служащих  закрепился  в  русской  классической  литературе.  По 
справедливым  замечаниям  обозревателей,  писари  находились  в  полной 
зависимости  от  волостных  управителей  и  крестьянских  начальников.  При 
соответствующих  обстоятельствах  эти  властители  села  имели  право 
подвергнуть  административному аресту писарей, что лишало их возможности 
противодействовать  бесконтрольным    действиям  начальства.  Фактически 
писари  являлись  беспрекословными  исполнителями  воли  руководства  [289, 
с.158].  
Объективно, определенная часть писарей при наличии подобной ситуации 
пытались  перейти  в  другие  сферы.  Многие  светские  образованные  граждане 
активизировались  в  городской  среде.  Служащие  понимали,  что  обучались  на 
казахские общественные суммы. И если султаны осознавали свою социальную 
ответственность  перед  родоплеменными  коллективами  в  феодальный  период, 
то многие канцеляристы чувствовали свою независимость от общинной среды и 
подобной  опеки  во  времена  унификации  делопроизводства.  Канцеляристы 
жили  и  работали  в  новой  модели  отношений  государственного 
делопроизводства  довлевшего  над  обществом.  И  если  в  XIX  веке  обязанности 
чиновника заключались  в скорости  информирования общества и  установления 
системы  отношений  с  государственными  структурами,  то  в  начале  XX  века 
конторские  служащие  ограничивались  сухим  исполнением  документа  и 
реализацией его пунктов в рамках своей компетенции. На уровне собственного 
мировоззрения  эти  чиновники  достигнутому  ими  статусу  аппелировали  к 
энергозатратам  собственного  труда,  врожденным  или  приобретенным 
способностям. 

 
140 
Из-за  административно-управленческих  изменений  и  реструктуризации 
казахского  общества  формируется  категория  казахских  служащих  в  системе 
делопроизводства  уровня  переводчиков,  писарей,  канцелярских  служителей  и 
т.д.  В  основном  представители  этих  профессиональных  групп  выполняли 
второстепенные  функции  и  фактически  имели  ограниченные  права  в  системе 
делопроизводства.  В  иерархии  управления  большая  часть  функционеров 
указанных  категорий  находилась  на  низовом  уровне.  Исторически  страта 
канцелярских клерков пополнялась выходцами из разных социальных сословий 
с  доминирующим  представительством  уроженцев  незнатного    происхождения. 
Этот  фактор    в  их  сознании  воспринимался  как  положительный  результат 
кропотливого труда. 
Таким  образом,  функционировавшая  в  области  расселения  казахов 
административно-  территориальная  модель  акцентировала  необходимость 
наличия  казахских  профессиональных  кадров,  задействованных  в  системе 
делопроизводства.  Казахские  служащие  работали  в  уездных  городских 
управлениях,  судах,  контрольных  палатах  и  прочих  канцеляриях  в  качестве 
клерков.  Подавляющее  большинство  казахских  чиновников  составляли 
письмоводители  и  переводчики.  Эти  служащие,  как  правило,  имели  нижние 
чины 
и 
ограничивались 
исполнением 
служебных 
обязанностей 
в 
регламентируемых  рамках.  Образовательный  статус  чиновников  был 
представлен  уровнем  различных  училищ,  семинарий  и  университетов. 
Численность  казахских  канцелярских  сотрудников  и  близких  им  по  роду 
деятельности  служащих  различных  контор,  вероятно,  оказалась  много  выше 
количества  других  профессионально  просвещенных  казахских  групп    по 
причине  разветвленной  системы  делопроизводства  и  востребованности 
специалистов  в  качестве  переводчиков,  письмоводителей  и  прочих  сфер 
канцелярской деятельности. 
 

жүктеу/скачать 2,34 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: