чай. Я от него прячусь.
– Ушам своим не верю.
– Что?
– Просто поговори с ним, идиотка. Ну конечно, он несча-
стен. Он застрял в чертовом инвалидном кресле. А от тебя,
наверное, никакого проку. Просто поговори с ним. Узнай его
получше. Что такого может случиться?
– Не знаю… Не знаю, выдержу ли.
– Я не собираюсь говорить маме, что ты не проработала
и полдня. Тебе ничего не заплатят, Лу. Ты не можешь уйти.
Мы не можем тебе этого позволить.
Она была права. Я
осознала, что ненавижу сестру.
Последовало краткое молчание. Голос Трины стал непри-
вычно ласковым. Это и вправду беспокоило. Это означало,
что она в курсе: у меня худшая работа на свете.
– Послушай, – сказала она. – Всего шесть месяцев. Про-
держишься
шесть месяцев, получишь плюсик в
резюме и
сможешь найти работу по душе. И к тому же… если поду-
мать, разве это не лучше, чем работать по ночам на птице-
фабрике?
– Ночи на птицефабрике – просто праздник по сравнению
с…
– Мне пора, Лу. До встречи.
– Как насчет прогуляться? Можно взять машину.
Натан ушел почти полчаса назад. Я мыла чашки из-под