Еуразия гуманитарлық институтының хабаршысы

 
49 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Е.А. Саламатов 
УДО: проблемы 
правоприменения и 
пути решения
 
Возможность условно-досрочного освобож-
дения  от  отбывания  наказания  (далее  –  УДО) 
является  для  отбывающих  уголовные  наказания 
лиц  мощным  стимулом  в  их  положительном 
поведении.  Статья  70  Уголовного  кодекса 
определяет 
признаки 
такого 
поведения: 
правопослушное 
поведение, 
добросовестное 
отношение к труду (обучению), активное участие 
в  работе  самодеятельных  организаций  и  в 
воспитательных  мероприятиях,  принятие  мер  по 
возмещению  ущерба,  причиненного  преступле-
нием,  и  не  нуждающееся  в  полном  отбытии 
назначенного 
судом 
наказания. 
Мнение 
практических  работников  уголовно-исполни-
тельной  системы  относительно  УДО  также 
сводится  к  исключительной  важности  данного 
правового  института,  так  как  оно  является 
действенным  рычагом  воздействия  на  сознание 
отбывающих уголовное наказание лиц. 
Тем  не  менее,  проведенный  анализ 
практики  применения  УДО  за  последние  годы 
выявил  серьезные  проблемы,  суть  которых 
сводится к следующему.  
В  соответствии  с  пунктом  3  статьи  453 
Уголовно-процессуального  кодекса  рассмотре-
ние  вопроса  об  условно-досрочном  освобожде-
нии  от  отбывания  наказания  относится  к 
ведению суда. В соответствии с пунктом 9 статьи 
169  Уголовно-исполнительного  кодекса,  при 
отбытии  осужденным  установленной  законом 
части 
срока 
наказания 
администрация 
учреждения, исполняющего наказание, обязана в 
месячный  срок  рассмотреть  вопрос  и  вынести 
ходатайство  о  представлении  либо  отказе  в 
представлении  к  условно-досрочному  освобож-
дению  от  отбывания  наказания,  которое 
направляется  прокурору  для  последующего 
внесения в суд. 
Несмотря  на  прямое  указание  в  двух 
кодексах  о  прерогативе  суда  рассматривать 
вопросы об УДО:  
-  в  2008  году  из  28824  рассмотренных 
администрациями  ИУ  материалов  об  УДО, 
только 12084 из них либо 41,9% в последующем 
были внесены в суд на рассмотрение;  
-  в  2009  году  из  33442  рассмотренных 
администрациями  ИУ  материалов,  только  9122 
либо  27,3%  в  последующем  были  рассмотрены 
судами; 
 

 
50 
- за 11 месяцев 2010 года из 31262 рассмотренных администрациями ИУ материалов 
об УДО, только 13087 из них либо 41,9% были доведены до суда. 
Данная 
статистика 
указывает 
на 
несоблюдение 
требований 
уголовно-
процессуального  и  уголовно-исполнительного  законов  в  части  окончательного  решения 
вопроса об УДО исключительно судами. Причиной этому является ориентир прокуроров, 
судей,  а  следовательно,  и  администраций  исправительных  учреждений  на  пункт  3 
Нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан от 25 декабря 2007 
года №10 «Об условно-досрочном освобождении от наказания и замене неотбытой части 
наказания  более  мягким  видом  наказания»,  согласно  которому  прокурор,  изучив 
обоснованность и законность ходатайства, в случае несогласия выносит мотивированное 
постановление и возвращает материал администрации учреждения. 
Кроме  того,  в  отдельных  регионах  республики  судами  не  принимаются  к 
рассмотрению  ходатайства  комиссии  ИУ  об  отказе  в  представлении  к  УДО,  так  как  в 
соответствии  с  вышеназванным  Нормативным  постановлением  администрация  ИУ  в 
случае отрицательного рассмотрения вопроса об УДО должна вынести постановление об 
отказе,  а  не  ходатайство  об  отказе  в  представлении  к  УДО,  как  того  требует  пункт  9 
статьи  169  УИК.  На  практике  зачастую  это  приводит  к  тому,  что  в  случае  согласия  с 
данным постановлением ИУ об отказе в УДО прокуратура накладывает визу и возвращает 
материал  обратно  в  ИУ.  Таким  образом,  при  согласии  прокуратуры  вопрос  об  отказе  в 
УДО фактически решается комиссией ИУ, а не судом. 
Подобное  решение  вопроса  еще  более  усугубляет  проблемы  применения  УДО.  Так 
как  согласно  пункту  11  статьи  169  Уголовно-исполнительного  кодекса  в  случае  отказа 
суда  в  УДО  повторное  внесение  ходатайства  может  иметь  место  не  ранее,  чем  по 
истечении  шести  месяцев  со  дня  вынесения  судом  постановления  об  отказе.  А  в  случае 
принятия  решения  об  отказе  в  УДО  без  участия  суда,  что  имеет  место  в  большинстве 
случаев  в  последние  годы,  сроки  повторного  рассмотрения  данного  вопроса  нигде  в 
законодательстве,  в  том  числе  и  в  указанном  Нормативном  постановлении  Верховного 
Суда, не оговариваются. 
Не  укладывается  в  логику  и  пункт  10  данного  Нормативного  постановления 
Верховного  Суда,  в  котором  говорится,  что  снятые  и  погашенные  дисциплинарные 
взыскания при решении вопроса об УДО не учитываются. Хотя здесь же предписывается, 
что  судам  необходимо  тщательно  исследовать  поведение  осужденных  за  весь  период 
отбывания  наказания,  а  не  только  за  время,  непосредственно  предшествующее 
рассмотрению  ходатайства.  С  точки  зрения  специфики  отбывания  наказания  вполне 
допустимо,  что  осужденный  на  протяжении  многих  лет  был  злостным  нарушителем,  за 
что  имел  ряд  взысканий.  Однако,  рассчитав  и  «подстроившись»,  сумел  к  моменту 
наступления срока УДО погасить все взыскания, что и происходит на практике. 
Законом  Республики  Казахстан  от  26  марта  2007  года  «О  внесении  изменений  и 
дополнений  в  некоторые  законодательные  акты  Республики  Казахстан  по  вопросам 
уголовно-исполнительной  системы»  требования  к  УДО  были  существенно  ужесточены. 
Прежде  всего,  в  результате  многолетних  споров  о  роли  потерпевшего  в  уголовном 
процессе статья 455 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан дополнена 
пунктом  6-1,  согласно  которому:  «При  рассмотрении  вопросов  об  условно-досрочном 
освобождении  от  отбывания  наказания  учитывается  мнение  потерпевшего  либо  его 
представителя».  
Вместе с тем, нигде в законодательстве, в том числе и в Нормативном постановлении 
Верховного  Суда  Республики  Казахстан  от  25  декабря  2007  года  №10,  специально 
посвященном  вопросам  условно-досрочного  освобождения,  не  оговариваются  критерии 
учета  мнения  потерпевших  от  преступления.  Проведенный  анализ  учета  мнения 
потерпевших  от  преступления  в  контексте  возмещения  им  гражданского  иска  позволил 
сделать следующие выводы. В одних случаях потерпевшие, несмотря на возмещение им 

 
51 
гражданского иска, все равно по субъективным соображениям возражают, и суды нередко 
отказывают осужденным в УДО. В других случаях, потерпевшие не являются на судебное 
заседание  по  различным  причинам  (в  том  числе  по  причине  ненадлежащего  их 
уведомления), и суды в соответствии с законодательством принимают решения без учета 
их  мнения.  И  как  показывает  практика,  в  подобных  случаях  УДО  возможно  и  при 
невозмещении ущерба либо частичного его возмещения. 
К  сожалению,  в  настоящее  время  погашением  гражданского  иска  потерпевшим 
больше  занимаются  родственники  осужденных  лиц,  нежели  они  сами.  Не  секрет,  что 
вопрос  трудоустройства  осужденных  является  одним  из  проблемных  для  уголовно-
исполнительной  системы.  Сегодня  только  третья  часть  трудоспособных  осужденных 
имеет возможность работать на оплачиваемых работах, более 90% из которых получают 
за  это  минимальную  заработную  плату.  В  таких  условиях  погашение  иска  потерпевшим 
для  подавляющего  большинства  заключенных  является  нереальной  обязанностью. 
Поэтому, при решении вопроса об УДО отрицательное мнение потерпевшего необходимо 
учитывать  в  контексте  того,  имело  ли  осужденное  лицо  в  период  отбывания  наказания 
фактическую возможность возместить ему ущерб. Для чего администрации ИУ несложно 
представить  суду  справки  о  заработанных  осужденным  деньгах  в  период  отбывания  им 
наказания.  
Кроме  того,  в  результате  принятия  вышеназванного  Закона  от  26  марта  2007  года 
УДО  не  применяется  к  лицам,  ранее  уже  условно-досрочно  освобождавшимся.  Данное 
резкое  ограничение  в  УДО  послужило  причиной  постепенного  накопления  в 
исправительных учреждениях осужденных без существенного стимула к положительному 
поведению.  Так,  в  настоящее  время  46%  осужденных  в  исправительных  учреждениях 
республики  являются  ранее  судимыми,  из  которых  значительная  часть  ранее  уже 
освобождалась от наказания условно-досрочно.  
Общеизвестно,  что  отсутствие  стимула  к  положительному  поведению  приводит  к 
отрицательной настроенности заключенных и слабой их управляемости. Поэтому, в целях 
сохранения 
стабильности 
в 
учреждениях 
уголовно-исполнительной 
системы 
целесообразно  пересмотреть  данное  ограничение  в  УДО  и  изложить  его  по  принципу 
поэтапного сужения сферы применения УДО к ранее уже освобождавшимся по данному 
основанию. 
В целом изучение показало, что Закон Республики Казахстан от 26 марта 2007 года 
«О  внесении  изменений  и  дополнений  в  некоторые  законодательные  акты  Республики 
Казахстан  по  вопросам  уголовно-исполнительной  системы»  явился  катализатором 
наполняемости  исправительных  учреждений  республики  заключенными,  изменив 
соотношение прибывающих в них и убывающих. Как известно, с 2007 по 2009 годы рост 
«тюремного населения» страны составил 23% и существенно повысил тюремный индекс 
Казахстана. 
Резюмируя  вышеизложенное,  следует  отметить,  что  требуется  определенная  работа 
по улучшению законодательства в части института условно-досрочного освобождения от 
отбывания  наказания  с  целью  устранения  в  нем  противоречий  и  пробелов,  а  также 
выработки единообразной правоприменительной практики по всей республике. И так как 
реформирование 
пенитенциарной 
системы 
сопровождается 
часто 
вносимыми 
изменениями  и  дополнениями  в  уголовное,  уголовно-процессуальное  и  уголовно-
исполнительное  законодательство,  во  избежание  нарушения  прав  осужденных  лиц  при 
толковании  и  применении  новых  норм  законодательства  целесообразно  Уголовно-
исполнительный  кодекс  Республики  Казахстан  дополнить  нормой-принципом 
следующего  содержания:  «Неустранимые  сомнения,  возникающие  при  применении 
законодательства, толкуются в пользу осужденного». 
 
 
 

 
52 
 
 
 
ТҮЙІН  
Мақалада бас бостандығынан айырылған орындардағы тұлғаларға шартты түрде мерзімінен 
бұрын босатуды қолданудың проблемалық мәселелері қарастырылады. 
 
RESUME 
In  the  article  the  author  considers  problem  issues  of  applying  the  conditional  release  towards  the 
persons who were exciled to the places deprived of freedom.  
 
 
 

 
53 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
А.Р. Ахметова 
Сочетание 
централизованного 
и локального 
регулирования 
трудовых 
отношений  
как метод  
трудового права 
 
В  соответствии  с  Конституцией  Респуб-
лика  Казахстан  утверждает  себя  демократи-
ческим,  светским,  правовым  и  социальным 
государством,  высшими  ценностями  которого 
являются человек, его жизнь, права и свободы [1, 
12].  
Государство  –  особая  организация  полити-
ческой 
власти 
общества, 
располагающая 
специальным 
аппаратом 
принуждения, 
выражающая волю и интересы господствующего 
класса или всего народа [2, 23].  
Общество  –  совокупность  людей,  объеди-
ненных  исторически  обусловленными  социаль-
ными 
формами 
совместной 
жизни 
и 
деятельности [3, 485]. 
Государство 
осуществляет 
управление 
обществом,  воздействуя  на  общественные 
отношения  путем  принятия  правовых  норм. 
Данные  общественные  отношения  отвечают  на 
вопрос:  «Что  урегулируется?»,  в  то  же  время 
данные  отношения  регулируются  с  помощью 
юридических  приемов,  способов  и  средств 
воздействия  на  общественные  отношения, 
отвечающих  на  вопрос:  «Как  регулировать?»  и 
являются методом правового регулирования.  
Система 
норм 
трудового 
права, 
неотъемлемыми  составными  частями  которой 
являются централизованные и локальные нормы, 
правовые  принципы,  объединяющие  эти  нормы 
по  сущностным  признакам,  составляют  пра-
вовую  основу  сочетания  централизованного  и 
локального регулирования трудовых отношений. 
Однако  характеристика  такой  основы  была  бы 
неполной  без  выяснения  роли  метода  трудового 
права 
в 
сочетании 
централизованных 
и 
локальных норм [4, 68]. 
О.В.  Смирнов  выделяет  четыре  признака 
современного метода трудового права, классифи-
цируя  их  по  следующим  характеристикам:  во-
первых, 
сочетанием 
централизованного 
и 
локального 
регулирования 
общественных 
отношений,  составляющих  предмет  отрасли 
трудового права; во-вторых, сочетанием договор-
ного,  рекомендательного  и  императивного 
способов  регулирования;  в-третьих,  участием  в 
регулировании 
общественных 
отношений 
трудовых  коллективов  и  профсоюзных  органов; 
в-четвертых,  своеобразием  способов  защиты 
трудовых  прав  и  обеспечения  обязанностей  [5, 
13].  
Подробнее остановимся на первом из них. 

 
54 
Признак  сочетания  централизованного  и  локального  регулирования  общественных 
отношений  в  сфере  труда  отражает  суть  государственно-правового  управления 
общественным трудом, ибо именно посредством такого сочетания достигается единство и 
дифференциация  условий  труда  в  зависимости  от  отраслевых    и  региональных 
особенностей производства, лучше учитываются общие и специфические условия труда в 
конкретных организациях [5, 13]. 
Сочетание  централизованного  и  договорного  регулирования  трудовых  отношений 
реализуется  в  правовых  нормах  о  труде.  Законодательство  содержит  три  группы  норм: 
императивные,  которые  не  могут  быть  изменены  договорным  регулированием; 
диспозитивные,  представляющие  субъектам  трудовых  отношений  возможность 
регулировать  их  поведение  по  своему  усмотрению;  рекомендательные,  в  которых 
законодатель предлагает решить тот или иной вопрос договорным путем. Если в договоре 
соответствующий вопрос не решается, следует констатировать отсутствие решения [6, 16].  
Однако  нельзя  говорить  о  том,  что  вопросы  сочетания  централизованного  и 
локального  регулирования  трудовых  отношений  нашли  однозначное  толкование  и 
понимание.  О  проблеме  правильного  сочетания  централизованного  и  локального 
регулирования  труда  говорил  еще  Р.И.  Кондратьев,  ставя  вопрос  о  возможности 
достаточно точного обозначения сферы действия локальных норм.  
В  юридической  литературе  при  выявлении  общих  признаков  и  особенностей 
централизованного  и  локального  регулирования  труда  нередко  используется  термин 
«соотношение».  Однако  мы  согласны  с  Р.И.  Кондратьевым,  который  не  может  признать 
этот  термин  удачным,  поскольку он не в полной мере раскрывает действительную связь 
между  двумя  способами  правового  регулирования  [4,  6].  Более  точным  нам 
представляется  термин  «сочетание»,  так  как  общие  нормы  права,  закрепленные  в 
централизованном  порядке,  словно  «растворены»  в  локальных  нормах,  присутствуют  в 
них как минимальные гарантии и жесткие предписания, в то время как локальные нормы 
базируются на нормах, принятых в централизованном порядке. 
Как  известно,  метод  правового  регулирования,  прежде  всего,  определяется 
характером  регулируемых  общественных  отношений.  На  данном  положении  базируется 
рассмотрение метода регулирования трудовых отношений как правовой основы сочетания 
централизованных  и  локальных  норм.  Поскольку  трудовые  отношения  представляют 
собой  предмет  воздействия  централизованных  и  локальных  норм,  постольку  данные 
нормы  содержат  в  себе  некую  общую  черту,  свойственную  методу  правового 
регулирования.  
Подтверждением  этому  может  служить  тезис  о  единстве  трудового  отношения  как 
предмета  правового  регулирования.  Ведь  если  данное  положение  является  верным,  то, 
очевидно,  и  в  методе  регулирования  должны  содержаться  такие  же  единые  признаки. 
Одновременно  они  должны  заключать  в  себе  и  особенности  правового  воздействия  на 
отдельные  стороны  единого  трудового  отношения  и  общие  моменты,  в  равной  степени, 
относящиеся ко всему трудовому отношению в целом. Метод трудового права как целое 
должен обладать такими качественными особенностями, которые позволили бы отличать 
его от методов регулирования иных смежных отраслей права [4, 69-70]. 
При  необходимости  решения  практических  задач  неизбежно  возникает  вопрос  об 
оптимальном  сочетании  централизованных  и  локальных  норм.  Здесь  под  оптимальным 
следует понимать такое сочетание централизованных и локальных норм трудового права, 
в результате которого удается закрепить в праве как общие закономерности и тенденции 
развития соответствующих сторон единого трудового отношения, так и их особенности на 
отдельных предприятиях и в организациях. 
Вместе  с  тем,  нельзя  противопоставлять  централизованный  и  локальный  способы 
правового  регулирования,  поскольку  они  в  равной  степени  могут  оказаться 
эффективными при решении конкретных вопросов практики.  

 
55 
Сочетание  централизованного  и  локального  регулирования  трудовых  отношений 
диктуется  определенными  объективными  предпосылками,  включая  закономерности, 
характеризующие  систему  права,  принципы  и  методы  правового  регулирования  труда. 
Вместе с тем на оптимальное сочетание этих способов регулирования в немалой степени 
влияют  и  некоторые  субъективные  факторы,  в  частности,  уровень  научной  разработки 
вопросов 
взаимодействия 
централизованных 
и 
локальных 
норм, 
степень 
заинтересованности  в  постановке  и  решении  возникающих  проблем  повышения 
эффективности  социалистических  правовых  норм.  Одной  из  таких  проблем  является 
необходимость  дальнейшего  расширения  сферы  действия  локальных  норм  трудового 
права, общие рамки которой были бы, как правило, обозначены государством [4, 83-84]. 
Поскольку  переход  к  рыночным  отношениям  сопровождается  значительными 
изменениями в содержании трудового законодательства, изменению неизбежно подлежит 
и метод правового регулирования. Это означает, что если ранее, до становления рыночной 
экономики, трудовые отношения регулировались в основном нормами законодательства, 
принимаемого  в  централизованном  порядке,  то  в  настоящее  время,  напротив,  акцент 
смещается  в  сторону  локального  регулирования  труда  наемных  работников  путем 
заключения  коллективного  договора,  принятия  работодателем  иных  актов  локального 
нормотворчества.  
Следует 
отметить, 
что 
соотношение 
централизованного 
и 
локального, 
законодательного  и  договорного  способов  регулирования  труда  в  разных  странах 
различно. Нет ни одной страны, где государство было бы полностью отстранено от такого 
регулирования.  Но  если  в  большинстве  европейских  стран,  в  том  числе  и  в  нашей, 
социальное  законодательство  охватывает  широкий  спектр  вопросов,  которые 
одновременно могут являться и предметом коллективно-договорного регулирования, то в 
ряде  стран,  например,  в  Англии,  США,  государство  устанавливает  только  минимум 
законодательных 
норм 
относительно 
условий 
занятости, 
оплаты 
труда, 
продолжительности  рабочего  времени  и  времени  отдыха  и  т.п.  Но  при  этом 
законодательство  этих  стран  играет  существенную  роль  в  области  охраны  труда  и 
здоровья,  социальном  обеспечении,  защите  таких  групп  работников  как  женщины, 
подростки,  дети,  что  объясняется  и  влиянием  международно-правового  регулирования 
этих вопросов труда [7, 19]. 
Как отмечал Р.З. Лившиц, критерием разграничения централизованных и локальных 
норм  является  компетенция  предприятия:  акты,  принимаемые  органами,  вышестоящими 
по  отношению  к  предприятию,  относятся  к  централизованным,  акты,  принимаемые  на 
самом предприятии - к локальным.  
Именно на самом предприятии, по утверждению автора, применяются нормы права и 
с теоретической точки зрения важно, совпадают ли субъекты установления и применения 
правовых норм: если совпадают, то мы имеем дело с локальными актами, если не совпада-
ют  -  с  централизованными  [8,  159].  Следовательно,  пишет  Г.С.  Горяева,  к 
централизованному  методу,  исходя  из  этой  характеристики,  необходимо  отнести  и 
социально-партнерские  соглашения,  которые  принимаются  на  уровне  выше  организации 
(отраслевые, территориальные, региональные) [9, 58]. 
Здесь  мы  не  можем  согласиться  с  Г.С.  Горяевой,  поскольку  правильно  определяя 
непосредственно критерий разграничения централизованных и локальных норм права, ею 
сделан  не  совсем  верный  вывод:  вряд  ли  акты  социального  партнерства  (Генеральное, 
отраслевое  и  региональное  соглашение)  можно  с  уверенностью  отнести  к  актам 
централизованного  регулирования  труда,  так  как  говоря  о  централизованном  характере 
принятия  того  или  иного  правового  акта  подразумевается  его  издание  компетентным 
государственным  органом,  каковыми  республиканская,  отраслевая  и  региональная 
комиссии не являются.  

 
56 
Подтверждением  высказанному  мнению  является  критерий  отнесения  того  или 
иного акта к централизованному либо локальному, в зависимости от субъекта, издавшего 
соответствующий  акт.  Так,  сама  Г.С.  Горяева  далее  признает,  что  централизованное 
регулирование трудовых отношений выражается в издании государством (выделено мной 
–  А.А.)  законодательных  и  иных  правовых  норм  в  области  труда,  основной  целью 
которого  является  защита  работника  от  чрезмерных  эксплуатаций  со  стороны 
нанимателей.  Это  регулирование  служит  основным  базовым  уровнем,  который  является 
отправной  точкой  при  ведении  коллективных  переговоров  и  в  случае  отсутствия 
коллективно-договорного  акта  обеспечивает  достаточное  регулирование  и  приемлемый 
уровень защиты работника [9, 60]. 
В отношении порядка принятия локальных норм в науке трудового права так же не 
сложилось единое мнение. В эпоху  административно-командной системы считалось, что 
принятие  локальных  норм  предварительно  санкционируется  государством,  а  право  на 
издание и установление должно быть делегировано государством. 
Отдельные  ученые  считают  неприемлемым  называть  деятельность  государства  в 
отношении  локального  правотворчества  «санкционированием»  или  «делегированием». 
Так,  исследуя  правотворческий  процесс,  они  приходят  к  выводу,  что  термин  
«санкционирование»  применим  к  какому-то  конкретному  объекту,  например,  к  акту  или 
норме  по  конкретному  вопросу.  Полномочие  же  на  издание  актов  вообще  нельзя 
санкционировать,  а  можно  только  предоставить.  Что  же  касается  необходимости 
использовать общий термин для обозначения всех форм участия в издании нормативных 
правовых актов, то едва ли такой термин нужен, поскольку при обобщении речь должна 
идти о главной черте явления. В данном случае такая общая черта – издание нормативных 
правовых актов организациями по полномочию государства [9, 62-63]. 
В  свою  очередь  С.Л.  Зивс  считает,  что  «делегирование»  предполагает  передачу 
полномочий  внутри  системы  государственных  органов,  при  этом  отрицается 
принципиальная  грань  между  актом  того  органа,  который  делегирует,  и  самим  актом 
делегированного  правотворчества.  Тем  самым  С.Л.  Зивс  выражает  несогласие  с  
концепцией «делегирования правотворческих полномочий» [10, 149].  
Мы  не  соглашаемся  с  мнением  С.Л.  Зивса,  поскольку  делегирование  в  данном 
контексте не означает передачу функций  государственных органов кому бы то ни было, 
но  значит  то,  что  государство  управомачивает  определенные  субъекты  на  принятие 
правовых актов без передачи их функций. 
Таким образом, подводя итог, приходим к следующим выводам: централизованное и 
локальное  регулирование  трудовых  отношений  необходимо  рассматривать  как 
объективную реальность, где недопустимо «перетягивание» в ту или иную сторону путем 
придания значимости одному из видов правотворчества. Централизованное регулирование 
осуществляется  государственными  органами  на  основании  принятия  правовых  актов,  
устанавливающих  минимальный,  необходимый  объем  гарантий  в  сфере  труда;  в  свою 
очередь  акты  локального  правотворчества  направлены  на  решение  вопросов  в  пределах 
определенной  организации  (предприятия),  что  дает  возможность  учета  отраслевых, 
региональных  особенностей  с  целью  увеличения  производительности  труда  при 
максимальной  защите  трудовых  прав  наемных  работников.  Следовательно,  дальнейшей 
целью  является  нахождение  оптимального  сочетания  централизованного  и  локального 
регулирования общественных отношений в сфере труда. 
 
 

жүктеу/скачать 2,32 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: