Кризис политической системы сёгуната Политическая система сёгуната (ба-куфу) имела сложную структуру. Возглавлял ее дом Токугава, совокупные земельные владения которого занимали почти 1/4 территории страны. Остальные земли были поделены между крупными феодалами (даймё), относившимися ко двум категориям: фудай-даймë, которые пользовались особым покровительством бакуфу, поскольку в период борьбы за власть на рубеже XVI-XVII вв. поддержали дом Токугава, и тодзама-даймё, присоединившимся к победителям позднее. Последние не принимали участия в управлении государством, но обладали автономией в пределах своих княжеств (хан). К тодзама-даймё относились феодалы Мори из княжества Tëcю (юго-запад о-ва Хонсю), Симадзу из Сацума (о-в Кюсю), Яманоути из Тоса (о-в Сикоку), Маэда из Kara (побережье Японского моря, о-в Хонсю), которые сыграли важную роль в последующих событиях. Их княжества были наиболее развитыми в стране, поскольку, несмотря на политику изоляции, поддерживали контакты с зарубежными странами и проявляли интерес к достижениям Запада.
Именно в этих княжествах в ходе проведения экономической, политической и военной реформ сложился слой молодых политических деятелей (главным образом, самураев низших рангов) сыгравших ведущую роль в последующих событиях.
«Открытие» Японии под иностранным давлением В начале XIX в. в борьбу за раздел колоний наряду с европейскими странами включились США. Их, в частности, заинтересовала Япония, которая представляла собой потенциальный рынок для американских товаров, а ее порты были удобны как перевалочные пункты в торговле с Китаем и могли стать базой американского китобойного флота в северной части Тихого океана.
В 1852 г. правительство США приняло решение направить в Японию эскадру из 12 военных кораблей. В июле 1853 г. она вошла в залив Урага (ныне Токийский), недалеко от Эдо (Токио). На настоятельные требования японцев удалиться в Нагасаки, куда было дозволено заходить иностранным судам, командующий эскадрой М.Перри ответил категорическим отказом. Передав представителям сëгуна личное послание президента М. Филмора, и пообещав вернуться за ответом, Перри для большей убедительности провел эскадру вдоль берегов залива и отбыл в Китай.
Требования американцев вызвали растерянность в правительстве бакуфу. Оно рещило запросить мнения всех высокопоставленных чиновников и пошло даже на беспрецедентный шаг, обратившись за советом к императору и ко всем даймё. Это свидетельствовало о неспособности правительства ответственно управлять
страной и послужило толчком к повышению политической активности различных слоев самураев и к развертыванию оживленной дискуссии между сторонниками «открытия» страны и приверженцами концепции «изгнания варваров» (дзёи). Впрочем и те, и другие были едины в признании абсолютной неготовности Японии противостоять военной силе США. В результате американские требования были приняты.
В конце февраля 1854 г. эскадра Перри прибыла в местечко Канагава (недалеко от Эдо). Там Перри вынудил японцев подписать японо-американский договор о мире и дружбе — первый, открывший серию неравноправных, т. н. Ансэйских договоров (по годам Ансэй — 1854-1859 гг.). Основное его содержание сводилось к следующему. Были открыты порты Симода и Хакодатэ для захода американских кораблей и снабжения их всем необходимым; урегулирован порядок обращения с потерпевшими кораблекрушение; американцы получили право вести торговлю; разрешалось хождение любой иностранной монеты наряду с японской; США получили статус наиболее благоприятствуемой нации.
Канагавский договор послужил образцом для заключения аналогичных соглашений с другими странами. В октябре 1854 г. был подписан японо-британский, а в январе 1855 г. — японо-русский договор (получивший название «Симодский трактат»). Продолжили серию подобных договоров Голландия (январь 1856 г.), Франция (октябрь 1858 г.) и ряд других государств.
В июле 1858 г. Соединенные Штаты настояли на заключении с Японией торгового договора. Американцы добились открытия новых портов, предоставления своим гражданам права постоянного жительства в Симода и Хакодатэ, расширения прав экстерриториальности, принятия скользящей шкалы тарифов — от 5 до 35% стоимости товаров. Этот договор лишил Японию таможенного суверенитета и сделал еще более неравноправными двусторонние отношения.
Аналогичные договоры были подписаны с Голландией, Россией и Великобританией (август 1858 г.), Францией (октябрь 1858 года), Португалией (август 1860 г.). Таким образом Япония вышла из состояния изоляции на мировую арену, но не как самостоятельное государство и равноправный партнер, а как зависимая, опутанная неравноправными соглашениями страна. Эти договоры открывали японский рынок для иностранных товаров, устанавливали грабительские таможенные тарифы, вводили невыгодный обменный курс валют, закрепляли систему экстерриториальности иностранцев. Из-за отсутствия у японских чиновников опыта в ведении международных дел тексты этих договоров были написаны иностранцами.
«Открытие» Японии способствовало, с одной стороны, ее активному вовлечению в мировые торгово-экономические связи (что, в свою очередь, усиливало развитие товарно-денежных отношений внутри страны), а с другой, — усугубляло кризис малопроизводительного хозяйства феодального типа. Бурными темпами развивалась внешняя торговля, но она имела типично колониальный характер. Ввоз дешевых хлопчатобумажных и шерстяных тканей подрывал крестьянскую домашнюю промышленность. Экспорт дешевой японской продукции — чая, меди, бобов, фарфоровых изделий и, прежде всего, высококачественного шелка-сырца, который пользовался огромным спросом, — приносил баснословные барыши торговым партнерам Японии.
Все это вызвало дезорганизацию системы цен в стране. С одной стороны, резко подскочили цены на товары, пользовавшиеся хорошим спросом на мировом рынке (прежде всего, шелк-сырец, рис и чай); с другой — наводнение внутреннего рынка всевозможной импортной продукцией машинного производства привело к снижению цен на многие виды отечественной продукции. Но самым сильным ударом явилась организованная иностранными торговцами спекуляция золотом. Пользуясь тем, что в Японии соотношение цены золота к серебру составляло 1:5, а в Европе и США — 1:15, иностранцы начали ввозить в Японию серебро и закупать на него в огромном количестве золото, что привело к полному хаосу цен на японском рынке, истощению запасов золота и подрыву финансовой системы страны.
Вместе с тем развитие внешней торговли способствовало обогащению купеческой верхушки. Именно она, используя контакты с западными странами и их технический опыт, создала основу для развития первых капиталистических предприятий в судостроении, металлургии, прядильном и ткацком производстве. Одновременно шло перерождение части самураев низших рангов в буржуа. Например, в княжествах Сацума, Тёсю, Митō именно самураи нередко становились во главе вновь создаваемых промышленных предприятий. Под внешним обликом самурая все чаще скрывался капиталист.
Следует отметить, что в последнее десятилетие существования сёгуната центральное правительство пыталось осуществить ряд реформ, которые затем были продолжены правительством Мэйдзи. После открытия портов несколько десятков молодых японцев были посланы для обучения за границу. Были отменены ограничения на строительство океанских судов. Началось строительство судоверфей и металлургических заводов на основе западных технологий, причем для финансирования этих работ правительство даже прибегло к займам во Франции и США. Всего за период 1854-1868 гг. в стране было создано около 50 предприятий тяжелой промышленности (судо- и машиностроительных, металлургических, оружейных и т.д.) и более 100 предприятий легкой промышленности.
Однако в целом «открытие» страны явилось тяжелым испытанием для японской экономики. Именно сложная экономическая ситуация, связанная с трудностями приспособления страны к мировому рынку после открытия портов, и привела к окончательному развалу сёгуната Токугава.