История философии и философия истории в концепции Анри Гуйе
жүктеу/скачать 350,48 Kb. Pdf көрінісі
|
| И.И.Блауберг
логику – логику идей или логику чувств. Неважно, отображает логика природу вещей или развивает следствия факта: от полно - го объяснения остается чувство, что произошедшее не могло не случиться» 7 . Пусть сам по себе такой подход еще и не говорит об отрицании случайности в истории, но он означает, по Гуйе, определенное ее забвение. Во втором случае историк не хочет пользоваться тем преиму - ществом, которое предоставляет ему его ситуация, само положе - ние человека, знающего развязку событий. Он стремится стать со - временником тех, о ком рассказывает. Хотя и здесь не обойтись без ретроспекции, все же историк пытается освободиться от ре - троспективного видения, «чтобы приблизиться к истории, какой она была пережита, когда то, что стало прошлым, было еще “гря - дущим”» 8 . Он хочет избежать движения вспять во времени, быть причастным тому процессу становления, который увлекал когда- то его героев. А потому при данном подходе уже не работают те схемы, в частности логические, которые использовались в первом случае. Здесь правит бал не континуальность, чреватая забвением случайности и превращением ее в необходимость, а прерывность и случайность – только они и являются условиями подлинной новиз - ны. Именно в них видит Гуйе важнейшие характеристики самой истории, исторического существования. Историк, полагает Гуйе, волен выбирать разные подходы, к тому же в реальной его деятельности они могут переплетаться и смешиваться, нередко выступая в виде различных интенций. Но важно отдавать себе отчет в тех следствиях, к которым ведет каж - дый из описанных выше подходов, осознавать, какими опасностя - ми они чреваты, если довести их до логического конца. Сторонник первого подхода рискует подменить историю философией истории (в смысле, указанном выше). Стремление объяснить предшествую - щие события через те, что последовали за ними, приводит к своего рода инверсии: «…история-знание изменяет временнóе направле - ние истории-реальности … и эта инверсия утверждает приоритет рационализации по отношению к наблюдению» 9 . Но это означает, что логика берет верх над историей. Разве такой должна быть по - зиция историка? – задается вопросом Гуйе. С его точки зрения, по - добная опасность в целом связана с ретроспективным видением как таковым, которое всегда побуждает обнаруживать в фактах то, 68 История философии и философия истории в концепции Анри Гуйе что недоступно наблюдению. В самом этом побуждении по сути кроется – будучи имманентным ему – соблазн заменить историю философией истории. Говоря об этом, Гуйе уточняет, что нет никаких оснований вообще отрицать значение философии истории. Напротив, роль философских концепций истории велика – как в историческом, так и философском плане. Размышляя об истории, великий мыс - литель ставит новые вопросы, выявляет те связи, которые ранее не замечались, дает пищу уму исследователей – одним словом, изменяет, обновляет само поле исследования. Пользу философий истории Гуйе усматривает еще и в том, что они ставят перед исто - риком проблему исторической реальности, заставляют задуматься о принципах и методах его деятельности. Разногласия возникают и дискуссии начинаются тогда, когда философия истории стремится выдать себя за историю как таковую, что, как считает Гуйе, зало - жено в природе самих этих философских теорий. Здесь и должен сказать веское слово историк, задача которого – отстоять и обосно - вать специфику и независимость своей работы. Если философии истории рассматривают проблемы смысла истории, ее «истины» (примерами Гуйе избирает здесь учение Боссюэ о Провидении, контовскую теорию трех стадий интеллектуального развития че - ловечества и гегелевскую диалектику), то историк «не знает, куда идет история, и вообще идет ли она куда-нибудь. Все, что он может сказать современникам, – что ситуации никогда не бывают одина - ковыми. Его работа, разумеется, просвещает человека действия, но делает это, предлагая ему собрание ситуаций, подобных той, в ка - кой оказался он сам, – дабы он сумел лучше увидеть, где кончается подобие, и, следовательно, изобрести подлинно новый ответ на то, что является поистине новым в настоящем» 10 . Но и у сторонника второго подхода возникают свои проблемы. Прежде всего, он рискует оказаться в ситуации, вообще исключаю - щей историю. Желание вновь пережить историю-реальность в том, что было когда-то ее настоящим, в пределе вело бы, замечает Гуйе, скорее к позиции хроникера, чем историка. Правда, практически этот предел никогда не может быть достигнут, и именно в силу того ретроспективного видения, которым характеризуется деятель - ность историка. Здесь Гуйе обращает внимание на то, что наряду с «историей-реальностью» и «историей-знанием» существует, на |