Жестокий принц

За мной искоса наблюдает лорд Ройбен. Сидящая рядом с ним зеленая
пикси шепчет что-то ему на ухо, и он качает головой. На другом конце
стола Локк целует руку Тарин. Королева Орлаг с любопытством смотрит на
меня. Здесь всего трое смертных — Тарин, я и рыжий мальчишка из свиты
Северина, и королеве Орлаг, по-моему, я кажусь мышкой, за которой
наблюдает целое сборище котов.
Под потолком висит люстра из тонких слюдяных пластин. В ней
заключены крошечные светящиеся феи, от которых по залу идет ровное
теплое сияние. Иногда они летают внутри, и тогда по стенам зала пляшут
тени.
— Джуд, — зовет Локк, неожиданно касаясь моей руки, так что я
вздрагиваю. Его лисьи глаза от удивления сощурены. — Кажется, я
немного ревную тебя к Кардану, с которым вы шествовали рука об руку.
Я на шаг отступаю.
— У меня нет времени на такие разговоры.
— Сама знаешь, ты мне нравилась, — говорит он. — И до сих пор
нравишься.
В этот момент в голову приходит мысль: а что, если я сейчас
размахнусь и ударю его?
— Уходи, Локк.
В ответ он улыбается.
— Больше всего мне нравится в тебе то, что никогда не угадаешь твой
следующий шаг. Я, например, и подумать не мог, что вы из-за меня
устроите дуэль.
— Я не устраивала, — отворачиваюсь от него и иду к столу, слегка
неуверенно держась на ногах.
— Вот и ты, — говорит Кардан, пока я устраиваюсь возле него. — Как
проводишь праздничную ночь? Моя наполнена скучными разговорами о
том, как голова принца Кардана будет смотреться на пике.
У меня дрожат руки. Говорю себе, что это всего лишь яд. Во рту сухо.
Для состязания в остроумии просто нет сил. Слуги разносят блюда:
жареный гусь в блестящей смородиновой глазури, устрицы и тушеное мясо
с овощами, торты из желудей и полная рыбина, фаршированная плодами
шиповника. Разливают вино — темно-зеленое, с плавающими в нем
золотыми блестками. Я наблюдаю, как они опускаются на дно стакана,
образуя сверкающий осадок.
— Я тебе уже говорил, как отвратительно ты сегодня выглядишь? —
интересуется Кардан, откидываясь на спинку стула, покрытую искусной
резьбой. Слова он произносит с теплой улыбкой, отчего вопрос кажется

мне похожим на комплимент.
— Нет, — отвечаю я, радуясь, что своим замечанием он вернул меня к
действительности. — Скажи.
— Не могу, — возражает он, потом хмурится. — Джуд... — Кажется,
никогда не привыкну к тому, как из его уст звучит мое имя. Кардан
сдвигает брови. — У тебя на подбородке проступает синяк.
Делаю большой глоток воды.
— Все в порядке.
Осталось недолго.
Балекин встает и поднимает свой стакан.
Отодвигаю стул, поэтому, когда раздается взрыв, я уже на ногах. В
какое-то мгновение кажется, что от оглушительного грохота помещение
наклоняется набок. Гости вопят. Падают и бьются хрустальные бокалы.
Бомба сделала свое дело. В полной сумятице из затененной ниши в
стене вылетает и впивается в деревянный стол прямо перед Карданом
черная стрела.
Балекин вскакивает на ноги.
— Там! — кричит он. — Там убийца! — Из темноты выскакивает
Таракан, снова стреляет, и рыцари кидаются к нему.
Еще одна стрела несется в сторону Кардана, который делает вид, что
остолбенел от испуга, и не двигается, как мы и договаривались. Таракан
доходчиво объяснил ему, что гораздо безопаснее будет не шевелиться, так
легче в него не попасть.
Кого мы не взяли в расчет, так это Балекина. Он сшибает Кардана со
стула, бросает его на пол и закрывает своим телом. Смотрю и понимаю,
насколько же плохо разбираюсь в их отношениях. Теперь Балекин не видит,
что Призрак уже забрался на выступ, где покоится кровавая корона. Да, он
вынудил 
рыцарей 
отправиться 
вдогонку 
за 
Тараканом, 
Бомба
воспользовалась этим и закрыла за ними дверь на засов.
А еще своим поступком Балекин напомнил Кардану, почему не стоит
спешить с реализацией нашего плана.
Я полагала, что для Кардана Балекин — человек, которого он
ненавидит, убийца его семьи. Забыла, что Балекин и есть семья Кардана.
Именно он вырастил Кардана, пока Дайн плел против него заговоры, когда
собственный отец удалил его из дворца. Балекин — все, что у него
осталось.
И хотя я уверена, что из Балекина получился бы ужасный король, от
которого мог пострадать и Кардан, и многие другие, я равно уверена, что
Балекин поделился бы с Карданом властью. Он разрешил бы ему быть

жестоким — при условии, что сам Балекин будет проявлять еще большую
жестокость.
Возложить корону на голову Балекина — вот какой вариант был бы
для Кардана самым выигрышным. Гораздо надежнее, чем служить мне и
верить в какого-то будущего Оука. Он поклялся мне в верности. Остается
только позаботиться, чтобы не уклонялся от исполнения моих
распоряжений.
Я зажата в толпе, и мне труднее выбраться из нее, чем я рассчитывала,
поэтому я нахожусь не там, где, по мнению Призрака, должна находиться.
Смотрю вверх, на выступ — он там, появляется из тени. Бросает корону, но
не мне. Призрак кидает корону моей сестре-близнецу. Она падает к ногам
Тарин.
Виви берет Оука за руку. Сквозь толпу проталкивается лорд Ройбен.
Тарин поднимает корону.
— Отдай ее Виви, — говорю я ей. Призрак, поняв свою ошибку,
поднимает арбалет и целится в мою сестру, но этот выстрел ничем нам не
поможет. Тарин устремляет на меня испуганный преданный взгляд.
С трудом поднимается на ноги Кардан. Балекин тоже встает и шагает
через зал.
— Дитя, если ты не отдашь мне это, я разрублю тебя пополам, —
говорит он Тарин. — Я буду Верховным Королем и, когда стану им, накажу
всех, кто мне не подчинялся.
Сестра держит корону перед собой и переводит взгляд с Балекина на
Виви, потом на меня. Смотрит на всех присутствующих лордов и дам,
наблюдающих за нею.
— Отдай мне корону, — приказывает Балекин, подходя к ней.
На его пути встает Ройбен и упирается ладонью в грудь Балекина.
— Подожди. — Он не обнажает меча, но я вижу, как у него под
плащом посверкивают ножи.
Балекин пытается оттолкнуть руку Ройбена, но у него ничего не
получается. Призрак переводит прицел на Балекина; за ним наблюдают все
глаза в зале. Королева Орлаг стоит в нескольких шагах от Ройбена и
Балекина.
В воздухе явственно пахнет бедой.
Двигаюсь в сторону Тарин, чтобы оказаться прямо перед ней.
Если Балекин обнажит клинок, если отбросит дипломатию и просто
нападет, то в зале, похоже, начнется резня. Кто-то будет сражаться на его
стороне, кто-то против. Сейчас обеты короне не имеют значения; после
того, как он убил свою собственную семью, никто не чувствует себя в

безопасности. Балекин собрал в этом зале правителей Волшебной страны,
чтобы подчинить их, но, кажется, даже Балекин понимает, что еще одним
кровопролитием этого вряд ли добьешься.
Кроме того, Призрак может застрелить его прежде, чем Балекин
доберется до Тарин, ведь у него под нарядом нет доспехов. Как бы богато
ни был расшит камзол, он не спасет от стрелы, пущенной в сердце.
— Она всего лишь смертная девчонка, — произносит Балекин.
— Чудесный банкет, Балекин, сын Элдреда, — вмешивается королева
Орлаг. — Но, к сожалению, до сего момента не хватало забав. Давайте
развлечемся. В конце концов, в этом зале короне ничего не грозит, не так
ли? Позволим девочке выбрать, кому она ее отдаст. Какая разница, если ни
один из вас не хочет короновать другого?
Я удивлена. Думала, она союзница Балекина, но теперь допускаю, что
дружба Никасии с Карданом повлияла на расположение Орлаг в пользу
последнего. А может, она никому не симпатизирует, просто хочет усилить
власть моря и ослабить влияние земли.
— Ерунда, — возражает Балекин. — А как же взрыв? Неужели он
недостаточно тебя развлек?
— Это определенно возбуждает мой интерес, — замечает лорд Ройбен.
— Кажется, ты где-то потерял своего генерала. Формально твое правление
даже не началось, но, похоже, сулит полный хаос.
Поворачиваюсь к Тарин и сжимаю пальцами холодный металл короны.
Вблизи она выглядит восхитительно. Кажется, что листья, словно живые,
растут прямо из темного золота, их черенки изящно переплетаются друг с
другом.
— Прошу тебя, — обращаюсь я к Тарин. Между нами еще много всего
плохого. Столько злости, предательства и ревности.
— Что ты делаешь? — шипит на меня Тарин. Со странным мерцанием
в глазах из-за ее спины на меня смотрит Локк. Моя история становится все
интереснее, а я знаю, что больше всего он любит истории.
— Наилучшее из того, что можно сделать, — отвечаю я.
Тяну корону на себя, и несколько долгих мгновений Тарин крепко
держит ее. Потом разжимает пальцы, и я отшатываюсь с короной в руке.
Виви осмеливается подвести Оука поближе. Ориана остается с толпой;
она стискивает ладони. Должно быть, заметила отсутствие Мадока и
пытается понять, что я имела в виду, когда говорила, что придется
заплатить.
— Принц Кардан, — зову я. — Это для вас.
Толпа расступается перед ним — еще одной ключевой фигурой этой

драмы. Он идет, чтобы встать рядом со мной и Оуком.
— Стойте! — кричит Балекин. — Остановите их немедленно! — Он
больше не собирается играть в политику и вытаскивает меч. По всему залу
со зловещим скрежетом из ножен выползают мечи. Я слышу, как
заколдованная сталь стонет в воздухе.
Тяну руку к Закату, и в этот миг Призрак стреляет еще раз.
Балекина отбрасывает назад. По залу проносится глубокий
потрясенный вздох. Застрелить короля, пусть еще не коронованного,
нешуточное дело. Потом, когда меч Балекина падает на старинный ковер, я
вижу, куда угодила стрела.
Арбалетная стрела пригвоздила к праздничному столу его руку. Ту
самую, которая казалась твердой как сталь.
— Кардан, — зовет Балекин. — Я тебя знаю. Знаю, ты предпочел бы,
чтобы я занимался нелегкой работой правителя, а ты наслаждался бы
властью. Знаю, ты презираешь смертных, негодяев и глупцов. Подойди! Я
никогда не плясал под твою дудку, но у тебя кишка тонка, чтобы
противостоять мне. Принеси корону.
Я подзываю Оука поближе и вкладываю корону в его руки, чтобы он
рассмотрел ее и привыкал держать. Виви ободряюще похлопывает его по
спине.
— Принеси мне корону, Кардан, — требует Балекин.
Принц Кардан бросает на своего старшего брата такой же холодный
расчетливый взгляд, которым Балекин смотрел на тех, кому обламывал
крылья, кого бросал в реки или навсегда прогонял от Двора.
— Нет, брат. Я этого не сделаю. Если бы у меня не было другой
причины, чтобы выступить против тебя, я бы выступил тебе назло.
Оук смотрит на меня снизу вверх — ждет подтверждения, что он все
делает правильно перед лицом стольких зрителей. Я подбадриваю его
улыбкой.
— Покажи Оуку, — шепчу я Кардану. — Покажи ему, что надо делать.
Опустись на колени.
— Они подумают... — начинает он, но я перебиваю.
— Просто сделай это.
Кардан опускается на колени, и толпа замолкает. Мечи возвращаются в
ножны. Движение замирает.
— О, это занятно, — негромко говорит лорд Ройбен. — Кем может
быть этот ребенок? Или чей он? — Ройбен обменивается с королевой
Аннет почти незаметной улыбкой.
— Видишь? — спрашивает Кардан у Оука и делает нетерпеливый

жест рукой. — Теперь корону.
Я смотрю вокруг, на лордов и дам Волшебной страны. Ни одного
дружелюбного лица. Все насторожены и ждут. У Балекина дикое от ярости
лицо, он дергает стрелу, словно готов разорвать себе руку, лишь бы этого не
случилось. Оук делает к Кардану неуверенный шаг, потом другой.
— Часть четвертая, — шепчет мне Кардан, все еще ни о чем не
подозревая.
Думаю о Мадоке, спящем наверху и видящем сны про убийство.
Думаю об Ориане и Оуке, которым предстоит разлука на годы. О Кардане и
о том, как он будет меня ненавидеть. Думаю о том, что веду себя как
последняя негодница.
— Велю тебе всю следующую минуту не шевелиться, — шепчу я ему
в ответ.
Кардан замирает.
— Давай, — говорит Виви Оуку. — Как мы делали.
И с этими словами Оук возлагает корону на голову Кардана и
надвигает на брови.
— Короную тебя. — Детский голос звучит неуверенно. — Королем.
Верховным Королем Волшебной страны. — Он смотрит на Виви, потом на
Ориану. Ждет, пока кто-нибудь скажет, что он все сделал хорошо, что он
справился.
Все дружно ахают. Балекин рычит от злости. Раздаются хохот и
радостные крики. Всем понравился сюрприз, а фейри больше всего по
душе сюрпризы.
Кардан в бессильной ярости смотрит на меня. Потом, когда минута
истекает, встает на ноги. В глазах горит знакомый гнев — ярко, как
сигнальный костер, жарко, как угли, которые горячее любого пламени. На
этот раз я заслужила гнев. Ведь обещала, что он удалится от Двора со
всеми его махинациями. Обещала, что будет свободен от всего этого. И
солгала.
Не то чтобы я не хочу видеть Оука Верховным Королем. Хочу. И он им
станет. Но есть только один способ сохранить трон к его возвращению,
когда он научится всему, что должен знать, а именно — посадить на трон
кого-то еще. Семь лет — и Кардан сможет его оставить, отречься в пользу
Оука и жить так, как он хочет. А до тех пор ему придется греть трон моего
брата.
Лорд Ройбен опускается на одно колено, как и обещал.
— Мой король, — произносит он. Интересно, чего будет стоить его
обещание. Он помог короновать Кардана, но неизвестно, чего попросит.

А потом все в зале, начиная с королевы Аннет, королевы Орлаг и лорда
Северина, принимаются радостно кричать. На другом конце зала Тарин
потрясенно таращится на меня. Наверное, считает меня сумасшедшей: ведь
я посадила на трон Кардана, которого презирала. У меня нет возможности
объясниться с ней. Вместе со всеми опускаюсь на колени, и Тарин тоже.
Все мои обещания выполнены.
Кардан долго глядит на присутствующих, но выбора у него нет, и он
это знает.
— Встаньте, — произносит он, и мы повинуемся.
Я делаю шаг назад и растворяюсь в толпе.
Кардан всю жизнь был принцем Волшебной страны. О чем бы он ни
мечтал, он знает, чего от него ждут. Он умеет очаровывать толпу, веселить
ее. Кардан тут же приказывает убрать битую посуду, принести новые
стаканы и налить вина. Он произносит тост, от которого хохочут все лорды
и дамы — «за сюрпризы и за преимущества появления на коронации в
стельку пьяным». Я замечаю, что костяшки пальцев на руке, которой он
держит кубок с вином, побелели от напряжения, но, кажется, на это
обратила внимание только я.
Все же я удивлена, когда он поворачивается и находит меня горящим
взглядом. Кажется, что во всем зале нас только двое. Он снова поднимает
кубок и кривит губы в подобие улыбки.
— И за Джуд, сделавшую мне сегодня подарок. За который я намерен
ее отблагодарить.
Вокруг меня поднимают бокалы, а я надеюсь, что вздрогнула не
слишком заметно. Звон хрусталя. Снова льется вино. Опять звучит смех.
Бомба толкает меня локтем в бок.
— Мы вошли сюда, назвав твое кодовое имя, — шепчет она. Я даже не
видела, как она прошла сквозь запертые двери.
— Какое? — чувствую себя как никогда уставшей, и в ближайшие
семь лет мне вряд ли удастся по-настоящему отдохнуть.
Жду, что сейчас она скажет: «Лгунья». Она загадочно улыбается.
— Как какое? «Королева».
Оказывается, я до сих пор не знаю, как смеяться.

ЭПИЛОГ 
Я стою с тележкой посреди «Таргета», пока Оук с Виви выбирают
комплекты постельного белья, коробки с завтраками, джинсы и сандалии.
Оук оглядывается вокруг в некотором замешательстве, но не без
удовольствия. Берет с полок товары, рассматривает их и кладет на место. В
ряду с конфетами он выбирает и приносит в тележку плитки шоколада,
желейные бобы, леденцы и пакетики с засахаренным имбирем. Виви его не
останавливает, я тоже.
Странно видеть Оука без его рожек, которые по волшебству сделались
невидимыми, с круглыми ушками, как у меня. Странно наблюдать за ним в
отделе с игрушками, когда он, с рюкзаком в форме совы через плечо,
пытается забраться на самокат.
Я знала: нелегко будет уговорить Ориану отпустить его с Виви, но
после коронации Кардана она согласилась, что Оуку лучше побыть вдали
от Двора несколько лет. Балекин заключен в башню. Мадок очнулся вне
себя от ярости — только для того, чтобы обнаружить, что момент для
захвата власти упущен.
— Значит, он и правда твой брат? — спрашивает Хизер, пока Оук,
отталкиваясь ногой, катит через отдел с поздравительными открытками. —
Если сын, то могла бы мне и признаться.
Виви от удовольствия хохочет.
— У меня свои секреты, но это не один из них.
Хизер не испугалась, когда появилась Виви
с ребенком и принялась путано объяснять, почему они должны пожить
у нее, и, конечно же, пустила их. Диван у Хизер раскладывается в кровать,
и они согласились, что могут спать на нем, пока Виви не подыщет работу и
они смогут снять жилище попросторнее.
Знаю, что Виви не намерена устраиваться на обычную работу, но у нее
все будет нормально. И даже лучше. В другом мире, учитывая наше
прошлое и то, кем были наши родители, я собиралась убеждать Виви
сказать Хизер всю правду. Но теперь, если она считает, что ее лучше
утаить, я не в том положении, чтобы спорить.
Мы становимся в очередь в кассу. Виви расплачивается за покупки
листьями, заколдованными так, что они выглядят как купюры, а я думаю о
банкете, превратившемся в коронацию. Перед глазами встает зал с
пирующими фейри. Все восхищаются Оуком, который выглядит и

довольным, и немного испуганным. Ориана явно не поймет, благодарить
меня или дать оплеуху. Спокойная, внимательная
Тарин крепко держится за руку Локка. Никасия страстно целует
Кардана в королевскую щеку.
Дело я сделала и теперь должна с этим жить.
Я лгала, предавала и достигла триумфа. Хоть бы кто поздравил меня.
Хизер вздыхает и мечтательно улыбается Виви, когда мы грузим
покупки в багажник ее «Приуса». По возвращении в квартиру Хизер
достает из холодильника несколько кусков готового теста для пиццы и
объясняет, как приготовить пироги каждому на его вкус.
— Мама ко мне приедет, правда? — спрашивает Оук, укладывая
кусочки шоколада и зефира на свой кусок теста.
Я пожимаю его руку, пока Хизер ставит пироги в духовку.
— Конечно, приедет. Считай, что ты здесь с Виви на учебе. Научишься
тому, что тебе следует знать, и вернешься домой.
— Как я узнаю, что всему научился, если сейчас ничего не знаю? —
спрашивает он.
Вопрос звучит как головоломка.
— Вернешься, когда возвращение станет для тебя нелегким выбором,
— наконец отвечаю я. Виви наблюдает за нами и прислушивается к моим
словам. У нее задумчивое лицо.
Беру ломтик пирога у Оука, пробую его и слизываю шоколад с
пальцев. Он до того сладкий, что я морщусь, но это ничего. Просто мне
хочется посидеть с ними еще немного, прежде чем в одиночестве
возвращаться назад, в Волшебную страну.
Спешиваюсь со своего скакуна и направляюсь во дворец. Там у меня
теперь 
есть 
покои: 
большая 
гостиная, 
спальня 
за 
двойными,
запирающимися на замок дверьми, гардеробная с пустыми шкафами. Мне
нечего в них повесить, кроме немногих вещей, взятых из дома Мадока и
выбранных в «Таргете».
Буду жить здесь — поближе к Кардану, использовать свое влияние на
него, чтобы дела шли гладко. А под замком станет возрождаться Двор
теней, разведывательная и охранная служба Верховного Короля.
Они получат свое золото — прямо из его рук.
Чего я пока что не сделала, так это не поговорила с Карданом.
Покинула его, отдав короткие распоряжения, а он смотрел со знакомой
неприязнью в глазах, достаточно сильной, чтобы почувствовать
беспокойство. Но я с ним обязательно переговорю. Мне невыгодно и

дальше оттягивать нашу встречу.
И все же к королевским палатам я подхожу с тяжелым сердцем, а ноги
будто свинцом налиты. Стучусь, и чопорный камердинер с вплетенными в
светлые волосы цветами извещает меня, что Верховный Король пошел в
большой зал.
Нахожу его там, развалившегося на престоле Волшебной страны,
смотрящего на меня с тронного возвышения. В зале никого, кроме нас
двоих. Иду через огромное помещение, и звук шагов эхом отражается от
стен.
Кардан одет в бриджи и жилет, сверху сюртук, подогнанный по
плечам, резко сужающийся в талии и доходящий примерно до середины
бедра. Одежды пошиты из неразрезанного бархата насыщенного бордового
цвета; на лацканах и плечах отделка из бархата цвета слоновой кости,
жилет выполнен из того же материала. Весь наряд покрыт золотым шитьем,
высокие сапоги украшены золотыми пуговицами и пряжками. Вокруг шеи
брыжи из светлых совиных перьев.
Черные волосы обрамляют лицо Верховного Короля роскошными
кудрями. Игра теней помогает заметить его худобу, длинные ресницы,
безжалостную красоту лица.
Я поражаюсь тому, насколько сильно он похож на настоящего короля
Волшебной страны.
И пугаюсь, потому что мне невольно хочется преклонить колени; я
мечтаю лишь о том, чтобы он коснулся моей головы своей унизанной
кольцами рукой.
Что же я наделала? Долгое время он оставался тем, кому я доверяла
гораздо меньше других. А теперь должна с ним возиться, согласовывать его
желания с моими. И вряд ли клятва послужит надежным противоядием от
его сообразительности.
Что же, во имя всего святого, я натворила?
Между тем продолжаю шагать к трону. Стараюсь сохранить холодное,
как лед, выражение лица. Он улыбается, но улыбка невероятно надменная и
застывшая.
— Год и один день, — напоминает он. — И моргнуть не успеешь, как
пройдет. И что ты будешь делать потом?
Я подхожу поближе.
— Рассчитываю уговорить тебя остаться королем, пока Оук не будет
готов вернуться.
— Может, я войду во вкус и стану править, — вызывающе говорит он.
— Может, я вообще никогда не отрекусь.

— Я так не думаю, — отвечаю я, хотя всегда знала, что такая
вероятность существует. Возможно, убрать его с престола будет труднее,
чем посадить на него.
У меня с ним договор на год и один день. Один год и один день для
того, чтобы заключить сделку на более длительный срок.
«И ни минутой дольше».
Он широко ухмыляется, скаля зубы.
— Не думаю, что стану хорошим королем. Никогда этого не хотел. Ты
сделала из меня марионетку. Прекрасно, Джуд, дочь Мадока, я буду твоей
марионеткой. А ты правь. Разбирайся с Балекином, с Ройбеном, с Орлаг —
владычицей подводной. Ты будешь моим сенешалем, то есть станешь
делать всю работу, а я буду пить вино и заставлять подданных смеяться.
Может, в качестве прикрытия для твоего брата я и бесполезен, но не жди от
меня, что я попробую стать полезным.
Я ожидала чего-то другого, возможно, прямой угрозы. Почему-то мне
кажется, что это еще хуже.
Кардан поднимается с трона.
— Иди занимай место.
Голос его исполнен угрозы, от него прямо исходит опасность.
Цветущие ветви так густо выпустили шипы, что лепестков почти не видно.
— Ты этого хотела, не так ли? — спрашивает он. — Ради этого всем
пожертвовала? Ну, давай. Все это твое.

жүктеу/скачать 1,34 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: