Как разговаривать с кем угодно, когда угодно, где угодно

Основы успеха в разговоре
Честность
Правильный подход
Интерес к собеседнику
Откровенность
Говорить — это все равно что играть в гольф, водить машину или
держать магазин: чем больше этим занимаешься, тем лучше это выходит и
тем большее доставляет удовольствие. Но сначала необходимо усвоить
основные принципы.
В искусстве говорить мне посчастливилось достигнуть определенного
успеха. Возможно, поэтому вы, читая эту книгу, думаете про себя: «Ну
конечно, он-то может утверждать, что разговаривать — одно удовольствие.
У него это хорошо выходит».
Разумеется, склонность к разговорам была заложена во мне от
природы, но даже тем, у кого есть природные способности, приходится
трудиться, чтобы развить их. Именно так талант превращается в
мастерство. Тед Уильямс, величайший бейсболист из тех, кого мне
довелось повидать на своем веку, человек, одаренный от природы более
чем кто-либо из моих современников, тренировался наравне с рядовыми
игроками. Природа наделила Лучано Паваротти изумительным голосом, и
все же он брал уроки вокала.
Склонность к разговорам у меня в крови, но и у меня бывало много
случаев, когда разговор не клеился.

Мой бесславный дебют
Если бы тридцать семь лет назад вы находились рядом со мной в
радиостудии и присутствовали при моем первом выходе в эфир, вы
наверняка были бы готовы поспорить на что угодно, что мне низа что не
удастся удержаться, а тем более преуспеть в разговорном жанре.
Это произошло в Майами-Бич утром 1 мая 1957 года на маленькой
радиостанции WAHR, напротив полицейского участка на Первой улице
недалеко от улицы Вашингтона. В течение предыдущих трех недель я
слонялся по помещению, надеясь осуществить свою мечту — прорваться в
эфир. Генеральный директор Маршалл Симмондс сказал мне, что ему
нравится мой голос (еще одно обстоятельство, которое от меня никак не
зависело), но сейчас, мол, нет вакансий. Это меня не обескуражило. Я был
готов ждать сколько понадобится, о чем и сказал директору. На это он
ответил, мол, хорошо, если я все время буду под рукой, он возьмет меня на
первую же открывшуюся вакансию.
Я только что приехал в Майами-Бич из Бруклина и знал: пока мне не
подвернулся мой великий шанс, я могу пожить в квартирке у дяди Джека и
его жены, откуда на радиостанцию можно было дойти пешком. В моем
кармане не было ни цента, и вообще у меня ничего не было, разве что
крыша над головой, но я изо дня в день ходил на радиостанцию и
наблюдал за тем, как работают в эфире диск-жокеи, как дикторы
рассказывают о последних известиях, как спортивный комментатор
знакомит слушателей с новостями спортивной жизни.
Затаив дыхание, я впервые в жизни своими глазами наблюдал, как по
телетайпу приходят свежие информационные сообщения агентств АР и
UPI.
[3]
Я и сам написал несколько коротеньких заметок в надежде, что они
пригодятся кому-нибудь из комментаторов. Так прошло три недели, и
вдруг ведущий утренней программы уволился. В пятницу Маршалл вызвал
меня в свой кабинет и сказал, что с понедельника принимает меня на эту
работу с окладом пятьдесят пять долларов в неделю. Я буду выходить в
эфир по будням с девяти до двенадцати. Во второй половине дня я буду
читать выпуски последних известий и спортивные новости, а
заканчиваться мой рабочий день будет в пять часов.
Моя мечта сбылась! Мне предстояло работать на радио и вести по
утрам трехчасовую передачу; плюс к этому я буду выходить в эфир шесть
раз днем. Это значит, мое общее эфирное время будет таким же, как у

Артура
Годфри,
суперзвезды
знаменитой
общенациональной
коммерческой телерадиокомпании CBS!
Весь уик-энд я не сомкнул глаз, вновь и вновь репетируя текст для
эфира. К половине девятого утра своего первого рабочего дня я был
совершенно измочален. Чтобы избавиться от сухости во рту и горле, я
глотал то кофе, то воду. Я принес с собой пластинку со своей музыкальной
заставкой — песенкой «Вразвалочку по дорожке», собираясь поставить ее
на проигрыватель, как только начну вести передачу. Время шло, и с
каждой минутой я нервничал все больше.
Тут Маршалл Симмондс вызвал меня в кабинет, чтобы пожелать
удачи. Я его поблагодарил, а он спросил:
— Под каким именем ты будешь выступать?
— О чем вы? — удивился я.
— Ну не можешь же ты быть Ларри Зейгером. Слушателям такое имя
не запомнится, они не поймут, как оно пишется. Тебе нужно имя поярче и
попроще. Ларри Зейгер — не пойдет.
На столе у него лежала газета Miami Herald, открытая на рекламе во
всю полосу: «Кинг — оптовая торговля спиртными напитками». Маршалл
взглянул на нее и довольно безразличным голосом спросил:
— Как насчет Ларри Кинга?
— Не возражаю.
— Вот и отлично. Теперь тебя зовут Ларри Кинг. Ты будешь вести
передачу «Шоу Ларри Кинга».
Итак, у меня была новая работа, новая передача, новая музыкальная
заставка и даже новое имя. Выпуск новостей начинался в девять. Я сидел в
студии со своей пластинкой наготове, намереваясь познакомить
заждавшееся человечество с новой программой — «Шоу Ларри Кинга». Но
мне казалось, что рот у меня набит ватой.
На маленьких радиостанциях ведущий делает все сам, поэтому я
включил заставку. Зазвучала музыка, потом я ее приглушил, чтобы начать
говорить, но не мог издать ни звука.
Тогда я снова делаю музыку погромче и снова тише. И опять мне не
удается выжать из себя ни слова. То же самое повторяется и в третий раз.
Единственное, что слышно в радиоприемниках, — это музыка, которая
звучит то громче, то тише, и ни единого словечка!
Я до сих пор помню, как сказал тогда себе: «Да, милый, поболтать ты,
конечно, горазд, но заниматься этим профессионально ты еще не готов.
Разумеется, такая работа была бы тебе по душе, но имей мужество
признать — ты еще не дорос до нее».

В конце концов Маршалл Симмондс, который был ко мне так добр и
предоставил такой великолепный шанс, не выдержал и взорвался так, как
умеют взрываться только директора радиостанций. Он пинком распахнул
дверь студии и громко произнес три слова:
— Здесь говорить надо!
Затем он развернулся и вышел, что есть сил хлопнув дверью.
В ту же минуту я придвинулся к микрофону и произнес:
— Доброе утро. Сегодня я вышел в эфир первый раз. Я мечтал об этом
всю свою жизнь. Я репетировал весь уикэнд. Пятнадцать минут назад мне
дали новое имя. Я приготовил музыкальную заставку. Но во рту у меня
пересохло. Я нервничаю. А директор станции только что пнул дверь ногой
и сказал: «Здесь говорить надо».
Сумев наконец хоть что-то сказать, я обрел уверенность — дальше
передача пошла как по маслу. Таково было начало моей карьеры в
разговорном жанре. После этого знаменательного дня, выступая по радио,
я никогда больше не нервничаю.

жүктеу/скачать 0,77 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: