и тулпар – две равноправные смысловые доминанты текстов.
Сюжет данной повести развивается «стремительной байгой»,
потому что в центре повести скачка, где всадник и конь долж-
ны победить в соревновании и первыми прийти к финишу. И
вот опаленная зноем полынь умывается холодной росой, на-
ливаясь живительным соком, и вся курится, дымится и терпко
пахнет полынью. Старый Дос с наслаждением проходит по по-
лынному ковру и в который раз вспоминает звездный час своей
жизни. Будучи юным всадником, он когда-то победил в байге,
которая длилась целую «вечность».
Такой радости, такого бурного торжества не знала еще степь.
Свист, крики, хриплый клич рода-победителя, смех и плач, ржа-
ние коней и цокот копыт – все слилось в единый ликующий гимн
в честь и во славу необъятной казахской степи и ее гордых сынов.
Это ведь они выращивают тулпаров. Это они устраивают байгу.
Это они свято берегут эту степь и погибают во имя ее чести, и
славы и доброго имени.
Но победитель расплачивается за свое торжество гибелью
молодой жены и коня. Отправившись на байгу, Дос оставляет
свою больную жену одну без присмотра: для него выиграть
байгу – это единственный шанс в жизни вырвать у судьбы уда-
чу, «ведь байга – судьба джигита». Старый Ходжа Бакас тоже
решает воспользоваться шансом в жизни, чтобы удовлетворить
свою похоть, «опоганив супружеское ложе». После насилия мо-
лодая женщина не выжила, но и старого насильника бог пока-
рал скорой смертью, отправив его «в черный-черный загробный
мир». Это тема обратной трансформации архетипического мо-
тива. Поэтому в начале и в конце повести состарившийся герой
вспоминает байгу своей молодости в «пору задумчиво-груст-
ной осени», вспоминает старика-отца жены, похожего на «се-
рый, засохший на корню куст полыни» после смерти дочери.
144
Вокруг простиралась бурая, выжженная безжалостным лет-
ним зноем степь. А старик, волоча ноги, брел по степи, поскрипы-
вая старыми кирзовыми сапогами; под его ногами сухо похрусты-
вала жесткая, пересохшая полынь.
Мотив полыни органически вплетен в сюжет трагической
степной были. Горькая полынь становится символом не толь-
ко старости, но и тех печальных событий в жизни героя, о ко-
торых он всегда будет помнить. Свои воспоминания он вновь
и вновь переживает, как и его конь, грызущий с утра до ночи
жесткую горькую полынь.
Полынь, как степная трава неразрывно связана с образом
степи. Степь, как зеркало, отражает, помнит и хранит челове-
ческие радости и страдания. «О них, об этих стариках, – гово-
рится в повести, – знает все только степь, она и будет поминать
их в заунывных протяжных песнях».
Особым опытом жизни казахской степи навеяно содержание
повести А. Кекильбаева «Призовой бегунец» о гнедом скакуне и
сухой полыни. Для степного жителя лошадь – не только необхо-
димое, но и кровно близкое существо. В битвах, на праздниках и
просто в обыденной жизни все связано у степняка с лошадью. В
книге М. Таникеева «Мир народного спорта» говорится, что луч-
шие верховые и скаковые лошади ценились кочевниками чрез-
вычайно высоко и были объектами особого почитания. О высо-
кой роли коня в степной жизни говорит тот факт, что в жизни
степняков существовал культ небесного коня, о чем прямо указы-
вают античные и древнеиранские источники. «Тулпара не обго-
нит конь простой, Будь он украшен пестрой бахромой» – смысл
этих поэтических строк Абая раскрывают силу высокой духовно-
сти и нравственности, которые существуют и будут существовать
вопреки всем порокам человеческой жизни.
Казалось бы вообще ничего особенного, заранее обдуман-
ного и предрешенного в работе отечественных писателей, вы-
ступающих в жанре повести, на первый взгляд не наблюдает-
ся. Между тем невооруженным взглядом видно насколько ду-
145
ховная близость, единый круг интересов объединяет их. Более
того, художественная энергия рассматриваемых писателей со-
средоточена по преимуществу на одном притягательном об-
разе – образе казахской степи, ее истории и сегодняшнего дня.
Современные художники слова следуют опыту и заветам
М. Ауэзова, который никогда не разделял концепты полынная
Достарыңызбен бөлісу: |